Четыре ноги, неживое

      — Отпусти и забудь. Прошлого не вернуть. У тебя тёплые руки и тёплое сердце. Отпусти боль и страх. Будь счастлива, и сестра тоже будет. Оставь тоску в снегах. Отпусти её на волю, и холод не побеспокоит тебя.       У неё типичные для северянок светлые волосы и голубые глаза. Она легонько улыбается, глядя на Коула, и сияет. Темнота уходит. Хорошо.       — К рекорду пришёл, — одобрительно фыркает навалившийся на стену Хоук. – Который по счёту это был раз – шестой или пятый?       — Ты не видел один. Она убегала и было тяжело. Варрик ошибался насчет стихов. Много лишнего. Нужно говорить понятнее. Короче.       — Итого семь, — подводит итог Хоук и присвистывает. – Ну и упрямая баба тебе попалась. Вздумаешь жениться – не вздумай. Но всё-таки это здорово – заставлять людей забывать про себя. Скажи-ка, Коул, ты можешь проворачивать это с другими людьми?       — Заставлять других забывать их? Не тебя. Тебя ярко. Помнят.       — А жаль, можно было бы такую сцену разыграть.       — Волосы под платком, игриво смотрит, грех не дотянуться до губ. Бери всё и не отдавай ничего. Тянет назад. Хочет свободы, но не хочет предавать. Не может решиться. Думает, что всё зависит от неё, но не знает, что ошибается. Хочет и корабль, и книгу.       — К слову, о книгах, — Гаррет достаёт небольшой томик из небольшой сумки на поясе. – Иногда прочитаешь что-нибудь поразительное, взахлёб, даже не подумаешь, что когда-нибудь книженция закончится. Жаль, еще не придумали заклинания, которое позволяет забыть, что прочитал. Бери. Тебе понравится.       — Это мне… прочитать?       — Ну не задницу ж подтирать, верно? Хотя не думаю, что тебе вообще требуется что-то из подобного. Ой, только не говори мне, что не умеешь. На случай войны залезь в Кассандру и узнай, как это делается. Она точно умеет.       — Читать на случай войны. – Коул смотрит на обложку книги в руках. – Книга на случай войны. Они горят, рядом пролетают копья, люди бегут, бегут и попадают в западню. Потом появляется она, и она красная, как враг, она протягивает руку, и выбирать не из чего. Жизнь за жизнь и книга за книгу. Хотят и жизнь, и книгу. Не отдам. Моя, родная. Лучше вызов. Рядом никого, и в боку рана. Зажать рукой, и можно колдовать. Это магия, тёмная магия, и она…       — Коул, это не то, что следует обо мне знать, — тихо говорит Хоук и прижимает руку к левому боку, где остался шрам, оставленный Аришоком в дуэли.       Это не то и не там. Нужно иначе. Где не так много крови.       — Ты жил в Ферелдене, Хоук?       — О, ты имеешь в виду эту страну, которая провоняла псиной? Нет, у меня был, конечно, мабари, но он жил в доме, а не катался в грязных отходах, к тому же мама его постоянно чистила щёткой.       — Мама добрая и смелая. Смелая и добрая. Настолько добрая, что помогала всем, кому могла. Настолько смелая, что помогала всем. Четыре стежка. Пальцы тонкие, как палочки тростника. Кожа бархатная, как болотный мох. Ноги длинные, как паучьи лапки. И лицо, её лицо. Иглы в шею, через кожу, через артерии, сшить, вернуть, забрать. Он читает письма. На них подпись такая знакомая, что даже не верится. Ненависть. Страх. Запереть, запереть их в Круг, слишком опасные.       — Коул, с тобой всё в порядке?       Забыть и не вспоминать. Не вспоминать стежки на шее, забыть, как чужие холодные пальцы знакомо касаются щеки.       Коул в отчаянии суёт Гаррету в руку потрёпанную книжку.       — Хоук, ты хочешь прочитать эту книгу. Очень хочешь. Очень-очень.       — Э, ладно. – Маг берёт том немного опасливо, будто оттуда на него сейчас что-то выпрыгнет. – Мне вообще, знаешь, не очень много книг кажутся великолепными, если ты об этом.       — Эта – другая.       — Ладно, верю. Мне иногда кажется, что ты меня знаешь лучше, чем я сам. Как же здорово заставлять людей про тебя забывать. Вот забрал у Андерса карту с Глубинными Тропами и пошёл по своим делам, может, у этого… кхм, не хватило бы сноровки взорвать церковь.       — Не вспоминай. Ещё хуже. Слишком много красного. Те, кто желал мир, выбрали войну. Ублюдок помогал убивать мать. Нет, нет. Прекрати это! Это страшно! Это неправильно!       — Эй, парень!       — Нет, всё не так! Как же сложно, так больно. Нужно всё делать по-другому. Опять. Иначе.       — Только представь, ты прочитал какую-то книгу, которая показалась тебе великолепной, и тебя могут заставить её забыть, чтобы ты мог прочитать её снова.       — Можно попробовать, когда ты дочитаешь.       Гаррет отупело смотрит на книгу в руках, не понимая, откуда она взялась.       — А вообще… я бы хотел вернуться назад во времени и забыть...       — Нет, только не опять! – Коул натягивает полы шляпы почти до плеч и испаряется в воздухе, прежде чем обалдевший Хоук успеет отреагировать.       — Я что-то не то сказал?