Семья

Разбудил тройняшек сильный шум снизу. Они почти одновременно, потирая заспанные глаза, выбирались из своих комнат. Тора, перегнувшись через перила лестницы, пытался понять, что происходит в гостиной. Спустившись, они оказались в непривычной для раннего утра компании: мама оживлённо болтала с мамой Химавари, сама Химавари приветливо улыбалась появившимся мальчикам, Какаши-сенсей сидел на полу и читал книгу, отец сосредоточенно причёсывался, попутно пререкаясь с женой. Дети недоумённо переглядывались. - О, не волнуйтесь, - заметив сомнения, сказала Хината, - мы просто вас проводим, тренировкам не будем мешать. - Химавари, ты с нами идёшь? – Спросил Тора, в спешке, навеянной гостями, хватаясь то за оружие, то за одежду, то за завтрак. - Так, сядь поешь спокойно. – Остановила его Сакура. - Ну, так что? - Да, с вами. Пообещала маме какое-то время позаниматься у тёти. - Тёти? - Маминой сестры, – пояснила девушка и шёпотом добавила, - мама считает, что у меня проблемы с тайдзюцу. Со стилем мягкого кулака, практикуемым нашим кланом. Так что, хана мне. - Пф, - рассмеялся Тора, - ты, как всегда, смешно говоришь. Когда все собрались, группа из восьми человек покинула дом. Идти было недалеко, о чём не преминула сообщить Хината: ей от собственного жилья до родных своего клана было добираться куда дальше. Какаши-сан являлся своеобразным связным их компании: разговаривая потихоньку с Итачи, он умудрялся перебрасываться словами со всеми. - Так что там с экзаменом на тюнина, Наруто ещё не дал добро? – Спрашивала подругу Сакура. - Я не знаю. – Честно призналась Хината. – Он, как мне кажется, каждые пять минут меняет своё мнение. - Это потому что теперь не только у нас в селении нет формации «тройки». Кто-то прочно перешёл на «четвёрки» с ирьёнинами. У кого-то после Академии идёт сразу индивидуальная работа. – Встрял Хатаке. - Ну и что? – Возразила Сакура. – Можно ведь до индивидуальных поединков сделать испытания тоже для одиночек. - Ага. И оценивать командную работу будем наугад. Пальцем в небо. – То ли шутливо, то ли серьёзно отозвался Какаши. – А когда их поколению придётся выбирать лидера для какой-то миссии, они точно так же будут поступать. Одно дело развивать собственные навыки, а другое – координировать людей и выносить осознанные решения. - Есть же те, кто специализируется на связи и передаче информации. – Поддержала Сакуру Хината. - Да-а-а, и пусть какая-нибудь бездарность, владея техникой, но не зная правил стратегии, ведёт за собой людей. Люди за кем попало не пойдут. - Согласен. – Подтвердил, внезапно вмешавшись, Саске. – Альянс Шиноби в четвёртой мировой выстоял не только благодаря Наруто. - Есть довольно слабые ниндзя, но их помощь в курировании остальных нельзя недооценивать. Кагуцучи показалось, что на этих словах Какаши-сенсей подмигнул ему. Тема экзаменов зацепила его, как возможность узнать что-то новое. Наверняка встретятся ребята из других стран, можно будет познакомиться, подружиться. И с удвоенной силой захотелось выучить водные техники из свитка! Чтобы было чем тягаться с другими, чтобы показать себя. Ведь если он обратит на себя внимание судей, то они смогут заметить и другие его способности! А может и кто-то из сильных шиноби решит взять его к себе на обучение! Вот они все добрались до квартала клана Хьюга. Всё здесь привлекало своей непохожестью на другие части Конохи. Во-первых, бросалась в глаза схожесть людей между собой. Встречать носителей бьякугана детям было не в новинку – они их видели чуть ли не каждый день. Но когда попадаешь в целую толпу таких шиноби, становится не очень комфортно. Во-вторых, у всех представителей древнего клана были тёмные волосы. Ни тебе ярко-красных, рыжих волос клана Узумаки, ни белых волос, как у Какаши-сенсея, никаких бросающихся в глаза цветов, только приглушённо коричневый, каштановый, различные оттенки чёрного. У входа в тренировочный комплекс их встретила крепенькая женщина в лёгкой не сковывающей движения майке и свободного кроя штанах. Пряди длинной чёлки падали на лицо, остальные волосы были убраны в пучок на затылке. - Привет, сестрёнка. – Женщина хлопнула Хинату по плечу и кивнула остальным. – Сейчас, я тут всё улажу. Надо подождать минут десять. Зал, куда они пришли, был невелик, но полон разных механизмов. В одном углу в углубление, напоминающее бассейн, из отверстий в стене с равным интервалом времени выстреливали металлические шарики, размером с ноготь. Там стоял молодой парень, замерев в одной позе, и, как только снаряд, вылетев из стены, преодолевал половину расстояния, ловко уворачивался от него. В другом углу, показывая чудеса гибкости, среди лезвий и копий танцевала девушка: её перемещения были настолько плавными, что напоминали представление, а не тренировку. Большую часть зала занимал квадрат со всевозможными шариками на шарнирах, ступеньками, то появляющимися, то исчезающими в недрах пола, подвижными плитами покрытия и прочими взаимодействующими между собой составляющими. У мальчишек загорелись глаза – таких лазалок в лесу не сыщешь. - Та-а-ак! Закругляемся. – Скомандовала Ханаби, хлопнув в ладоши. Присутствующие в зале перевели на неё взгляд. – Надеваем на снаряды чехлы, чтобы детишки не поубивались. - А я с ними буду тренироваться? – Спросила Химавари. - Хима, детка, ты пойдёшь в другой корпус. Концентрация у тебя приличная, будем улучшать физические данные. – Продолжала раздавать указания женщина. – Мой оболтус и Рейтетсу сейчас придут, - обратилась она к тройняшкам, - я провожу остальных и вернусь к вам. Без меня никуда не лезть, вам ясно? - Да. – Чуть ли не хором ответили братья. - Умницы. Взрослые удалились. Саске, внимательно всмотревшись в детей, кивнул им на прощание, желая поддержать или же указывая вести себя подобающе. - «Мой оболтус»? – Приподнял брови Итачи. – Только не говорите мне, что… - Юкана никогда не говорил о своих родителях. – Продолжил его мысль Кагуцучи. - Его мама – глава клана, что ли? – Удивился Тора. - Получается, что так. Потянулись минуты томительного ожидания. Так хотелось поскорее залезть в квадрат с ловушками, и, чутко прислушиваясь к своей интуиции, пробраться на другую сторону, не запнувшись и не застряв. Кагуцучи предложил братьям пока размяться. Итачи скептически хмыкнул, но всё-таки начал приседать и выполнять синхронно с остальными махи ногами. Саске, Сакура, Химавари, Хината, Ханаби и Какаши неспешно двигались в сторону жилых зданий – уютных домиков в окружении магазинов, садов и кафе. Учиху ждали у себя родители Рейтетсу. Ханаби жаловалась на свою тяжёлую судьбу руководителя с толикой довольства и нежности к сестре. - Можете считать меня фаталистом, но наш клан из-за жестоких действий в прошлом теперь точно проклят богами. – Развела руки в сторону Ханаби. В её голосе не было горечи, только жестокая уверенность в своей правоте и попытка примириться с обстоятельствами. - Ты про джуин? – Робко спросила Хината. - Ну, сама смотри. Наследник побочной ветви клана… - тьфу-тьфу-тьфу, обещала же себе не говорить теперь об этом - лучший выпускник Академии. А мой оболтус по уровню владения бьякуганом всё ещё на уровне пятилетних детей. Вот доживу до внуков, если такое повторится – начну исследования проводить. - Не говори так, пожалуйста, - сказала Хината, прижав руки к груди, - вот эти все «доживу-не доживу». - А что такого? Ха! Мы куноичи, и мы – наследницы. Можем сдохнуть в любую секунду. Расслабься, сестрёнка. - Расслабишься тут. Правда, твои рассуждения наводят на определённые мысли. – Женщина скосила глаза, оценивающе окинув взглядом дочку. Та сделала вид, что не заметила. - Ага, и Хима тоже. – Чуждая тактичности, ляпнула Ханаби. – Ничего-о-о, детка классно справляется со своими глазками, тайдзюцу-то мы натаскаем, не переживай. Саске и Сакура деликатно молчали, думая об одном и том же – что потом чихвостить будут их детей. Сильную, волевую и дерзкую младшую сестру Хинаты они видели редко, но были наслышаны. Так и есть. Ханаби даже довольно плавно съехала на Учих. - Если бы Рейтетсу ещё волосы отпустил, наподобие вашего Итачи, вообще бы от Неджи не отличила. Мне как-то кто-то из Суны сказанул, что, дескать, все Хьюга на одно лицо. Я ему посоветовала запомнить мою физиономию. А то мало ли что. Всякое бывает. - Рейтетсу не похож на Неджи. – Недовольно заявила Хината. - Ой, да ладно. Можешь отнекиваться сколько угодно, но у них столько же сходства, сколько у Боруто с Наруто и тройняшек Учих с их папочкой. Доминантный признак, все дела. – Ханаби, забросив руку Саске на плечо, панибратски на него облокотилась. Сакура и бровью не повела: со смешком ждала реакции мужа. А тот странным образом посерьёзнел. - Что, правда похожи? - Ну да. – Невнимательно ответила Ханаби. - И кто больше? - Что? Похож? Не знаю, я же тебя в детстве не видала. - На младшего. – Внезапный ответ пришёл от Хинаты. – Наруто говорил, что Кагуцучи похож на Саске в детстве. - Хотел бы я у него узнать, чем же. – Нахмурился Учиха. - Я тебе потом скажу. – Мягко ответила Сакура, взяв Саске под локоть. Какое-то время они двигались молча, а когда подошли к залу для медитаций и освоения базовыми техниками джукена, заметили, что потеряли Какаши. Ханаби вверила племянницу хрупкой девушке в боевом жилете дзёнина и, оставив Саске с родителями Рейтетсу, направилась обратно к детям. Женщины получили возможность поболтать не только о сыновьях и дочерях, но и обсудить мужей. Сакуру же интересовало, что Ханаби собирается делать с тройняшками. - Да что-что, прогнать их через «Шкатулку с секретом». Не знаю, как по-научному называется эта хрень. Она выявляет уровень реакции и развивает ловкость. Для людей из нашего клана это ещё и тренировка целенаправленного испускания чакры из тенкетсу. Возможно, кому-то удастся овладеть техникой «идеальной защиты». Посмотрим, чего стоят Учихи. Они успели вернуться в зал как раз к разгоревшемуся спору детей о чакре. - Нет, - влезла в разговор Ханаби, - хоть у всех живых существ можно заметить «жизненную силу», физическая составляющая чакры шиноби появляется с самого рождения в наших телах. Конечно, шиноби не рождаются, шиноби становятся, есть те, кто мог быть пользователем чакры, но выбрал другой путь. Но гражданские дзюцу не владеют. - Даже тайдзюцу? – Уточнил Кагу, вспомнив Рока Ли. - Даже тайдзюцу. Шиноби за счёт чакры много сильнее обычного человека. Вы вон сейчас по деревьям учитесь карабкаться. У бедных деревьев кора лопается от соприкосновения со стопами, испускающими чакру. И, кстати, раз уж мы затронули эту тему, пора бы вам объяснить, в чём суть сегодняшней тренировки. Штуковины чакровосприимчивы, поэтому, Юкана, ты с Рейтетсу и во-о-он тем мальчиком будете пробираться через ловушки так, чтобы ни одна деталь не коснулась непосредственно вас. Отталкивайте механизмы чакрой. Учихи могут блокировать удары и уворачиваться. Но ничего ломать и рушить нельзя! Кто перестарается со своим тайдзюцу – вылетит в мгновение, ясно вам? Кагуцучи судорожно вздохнул. Со словами «сломать» и «разрушить» у него были особые отношения. Тем более что шарингана у него не было, а скоростью Торы и ловкостью Итачи он похвастать не мог. - Так, болезные – вперёд. Если что, кричите «Кай», я опущу эти штуковины. – Сказала женщина, подтолкнув старшего брата в спину. Итачи скользнул за первую у входа вертикальную деревянную балку и скрылся. Механизм пришёл в движение. Скрипело уставшее от длительной работы дерево, верещали стальные шестерёнки, сцепляясь друг с другом. По периметру «Шкатулки с секретом» стояло ограждение. Если незадачливый ученик терял направление и выходил откуда-то сбоку, ему приходилось возвращаться внутрь шевелящегося неорганического чудовища и продолжать искать единственный выход. Но прошла лишь минута-другая, как всё замерло. Итачи не показывался. Ханаби, чуть нахмурившись, последовала за пропавшим мальчиком и вернулась уже вместе с ним назад. Итачи был белее стены, и тут же сел на пол, прислонившись к стене. «В обморок упал», - одними губами сообщил он встревоженным братьям, которых окликнула Ханаби, призвав сосредоточиться. Следующим пошёл Тора. По тому, в какой части детали механизма начинали вращаться, можно было понять, где находится мальчик. Да и продвигался он шумно, порой его прыжки и толчки не могли заглушить даже посторонние звуки. Впрочем, и он не смог добраться до конца – раздалось громкое чёткое «Кай». Раздосадованный собственной не достигнутой победой Тора оживлённо рассказывал всем присутствующим, как его ногу в тиски поймала ступенька-обманка, и он не мог освободиться без применения силы. Кагуцучи, начиная нервничать, ждал своей очереди, не понимая, почему глава клана пустила вперёд него всех остальных, не дав идти за братьями. Юкана был выдворен из «Шкатулки» даже раньше Итачи. Мама то ли отчитывала его, то ли шутливо ехидничала: - Что? Мы уже даже забыли, где у нас есть тенкетсу, а где нет? Триста шестьдесят один – слишком большое число для нас? Может, нужно хором посчитать, чтобы освежить память? - Мам, ну не надо, - со смесью досады и адского смущения пробормотал мальчик. - Если сейчас испытание пройдёт Рейтетсу, - шёпотом сказала Ханаби, - ты будешь рисовать мне схемы циркуляции чакры до самого вечера, понял? Сначала Кагуцучи подумал, что он опять такой единственный, кто подслушивает чужие разговоры, даже если того не хочет. Но когда Рейтетсу, подобно Торе, застрял где-то в середине механизма, был готов поверить, что этот молчун специально поддался. Хотя, кто знает, насколько сложна эта система и кто её вообще проходил в последний раз? Ещё один мальчик из клана Хьюга потерпел поражение, и настала очередь младшего Учихи. Помня, что нельзя ничего ломать, мальчик предельно сосредоточился на собственных руках, даже не подняв их в защитный блок, который сопутствует многим классическим боевым стойкам. Когда прямо перед носом рухнула тяжеленная деревянная балка, только рефлексы позволили Кагуцучи отклониться назад, и он тут же напоролся спиной на какой-то рычаг. Вернув рычаг в прежнее положение (мало ли что он запускал или менял в расположении ловушек), Кагу прокрутился вокруг своей оси на ходящей ходуном плите и оказался почти у самого левого края «квадрата». То есть, ушёл от центральной линии. Теперь либо возвращаться как-то назад, либо двигаться вперёд, но чуть правее. Не успел он сдвинуть ногу в сторону, задел рукой выросший из стены затупленный шип, который оставил на коже длинный красный след. Мелкие неприятности начинали раздражать. То там нет возможности пролезть между шестерёнками, хотя за ними виднеется проход. То здесь куча дощечек, клавишами уходящие в пол, если на них наступить. Мягкие лапы, раскачивающиеся как матрёшки, если их тронуть, шарики, гирьками запускающие причудливые маятники. Глазами за ними не уследить, подумал Кагуцучи. Обычными глазами, конечно. Понимание пришло вместе с долей обиды. Но теперь он почему-то сочувствовал Юкане. Какое бы преимущество не давал бьякуган, наверняка обзор на триста шестьдесят градусов требовал неимоверной концентрации. Среагировать на то, что происходит и по сторонам, и сверху, и под ногами, представлялось непосильной задачей. Но Кагу упрямо лез вперёд. И этот боевой настрой его и погубил. Предельно натянутая нить концентрации лопнула, когда два металлических листа, словно дверцы, схлопнулись, грозя разбить лицо испытуемому. Кагуцучи выставил вперёд руки и с такой силой толкнул эти две створки, что они обратным ходом сломали деревянные опоры для ещё одной ловушки. Вжав голову в плечи от этого треска, мальчик застыл. Так и есть. Ухмыляющаяся своим мыслям женщина, возникнув за поворотом, протянула ему руку и повела к выходу. Тренировка была окончена. Следующая попытка у них будет только через неделю. Кагуцучи не помнил, как попрощался с бывшими одногруппниками, как покинул квартал клана Хьюга, как добрался с такими же молчаливыми братьями домой. Он размышлял над тем, каково это – иметь сильное додзюцу с самого рождения. Просто по воле природы. Не пробуждать его, не развивать особо, ведь чего проще: есть бьякуган – видишь чакру. Это так… так неправдоподобно. Понять бы, что чувствует человек с бьякуганом, что ему открыто. Это будоражит. Наверное, именно так. Ему не понять собственных братьев, как городскому мальчишке Ники не понять, как можно использовать чакру. Торе не понять неудобств Итачи со сломанными руками. Маме не понять беспокойства сына, у которого нет шарингана и родства с катоном. Отцу не понять, каково это – жаждать получить силу любым способом... и не иметь такой возможности.