И случай, бог изобретатель...

Очнулся я в чулане на своей постели в темноте. Ожидаемо. Судя по тишине и проникающему в чулан свету, сейчас ночь. Хотелось пить, есть и в туалет. Или наоборот. Да, сначала туалет. Попытка подняться выявила дрожащие ноги, слабость, и опять начинала болеть голова. Пересилив себя, по стеночке, в темноте, добрался до туалета, порадовавшись, что Дурсли не заперли чулан на щеколду. Сделав свои дела и, заодно, напившись воды, решил попытать счастья на кухне. На кухонном столе обнаружил пару кусочков хлеба и печенье, прихватив которые поплелся обратно. Вода в бутылке всегда лежала рядом с тумбочкой в чулане. Нужно было подумать. Я ощущал себя очень странно. С одной стороны - я все тот же Гарри десяти лет от роду, пошедший вчера в магазин. С другой стороны - я помнил, что мне почти двадцать и я работал в… кажется, транспортная компания или санитар в больнице? Не могу вспомнить… Голова начала болеть еще сильнее, и я бросил попытки вспомнить что-то еще. Я ощущал, что в голове появилось что-то вроде воображаемой области, зайдя в которую, я становлюсь десятилетним ребенком с его проблемами – уроками в школе, кузеном, побоями от дяди. Но стоило мысленно напрячься и перейти в другую область, и я становился другим… Как же того, другого, звали? Дэн Паркер! Головная боль резко усилилась, я отключился. По всей видимости, отключился я ненадолго, темнота еще не рассеивалась утренним солнцем, и я продолжил ревизию своего сознания. Единственная разумная мысль – шизофрения! Оп! Я-Гарри-младший не знал этого определения, значит, я сейчас кто? Гарри-старший? То, что я не Дэн Паркер – это точно. Так, в попытках разобраться в себе, я и провел время до рассвета. И пришел к некоторым выводам. Во-первых: я Гарри Поттер. Во-вторых: Гарри-старший, он же теперь просто Гарри, появился за счет «просмотра» памяти Дэна Паркера, увы, уже покойного. Почему Гарри-младший все еще существует, я так и не понял, задвинув его куда подальше вглубь сознания. Оставалась проблема памяти – попытки подробно вспомнить прошлое Дэна Паркера вызывали усиливающуюся головную боль, но кое-что, из недавних событий, я помнил в общих чертах. Была еще проблема под названием «Дурсли». То, что происходило на протяжении почти десяти лет в этом доме, было совершенно ненормально, с точки зрения Гарри-старшего. Хронический недокорм (десятилетний ребенок выглядит на пару лет младше), об образовании и умственном развитии лучше помолчать. Побои, хотя лучше назвать это регулярными избиениями, переломы, заживающие без должного лечения. Так! Кисть руки, сломанная дверью (Вернон постарался), зажила менее чем через неделю! Я точно помню хруст и боль, это однозначно перелом! Невозможно! Я начал лихорадочно вспоминать свое прошлое, выявляя необычное. Боль от побоев и переломов, да я с ума сойти от нее должен был или сдохнуть от болевого шока! Я вспоминал, как купировал боль: самовнушение, мысленная замена болевых ощущений на что-то приятное. Впоследствии этот принцип я использовал неосознанно, просто представлял приятное тепло в очаге боли, самое главное было добраться до кровати и неподвижно замереть. Хм. В принципе, это не выходит за рамки нормального, разве что чуть-чуть. Особенно на фоне всего остального. Ваза, брызнувшая осколками без видимой причины. Отросшие за ночь после «стрижки» тети Петунии волосы. Сахарница, которую я смахнул случайно со стола, зависшая в воздухе. Перемещение на крышу гаража, когда я не мог убежать от банды Дадли. Рука Вернона, уткнувшаяся в невидимую стену в дюйме от моего лица. Ох, как он меня тогда избил, даже Петуния лекарства какие-то использовала, испугалась… И то, что было вчера. Все это ставит жирный знак вопроса. Экстрасенсорика? Врожденные пси-способности? Чушь-то какая несусветная. Не бывает такого! Почему я не в психушке, окруженный дядями в белых халатах? Ага, накачанный химией по самые брови. Нет, тут лучше. Все, хватит на сегодня. Надо поспать хоть чуть-чуть, голова раскалывается от боли и думать связно все тяжелее. *** Проснулся я от привычного стука по двери чулана и вопля Петунии. - Вставай, хватит лежать, завтрак сам не приготовится! Стандартный бекон с яйцами, стандартная расстановка тарелок на кухонном столе. И внимательный взгляд дяди Вернона и Петунии. Что я делаю не так? Взгляд, выражение лица, моторика тела! Черт! Думать, быстро думать! Любая ненормальность спровоцирует избиение! Единственный выход – куда я запихнул сознание Гарри-младшего? Решено, переименовываю тебя в «брауни»! Брауни – пошел! А я буду смотреть из «тени». Страх - великая вещь и двигатель прогресса, это я понял опытным путем. Каким образом мне удалось не слиться сознанием с «брауни», и остаться сторонним наблюдателем, я не знаю, но то, что я как-то иначе «вошел» в область Гарри-младшего, было понятно. Нужно запомнить это ощущение «неправильного» входа и использовать в дальнейшем, слишком все вокруг странно и непонятно, а значит - опасно. - Сэ-эр? – удивленно протянул «брауни», определив внимательные взгляды Дурслей и настороженно втянув голову в плечи. Дурсли расслабленно переглянулись и продолжили завтрак. - Слушай меня, мальчишка. Я сегодня после работы загляну в полицейский участок и узнаю подробности о вчерашнем, если там опять твои ненормальности, то вечером… Ты меня понял? – сказал дядя Вернон. - Да, сэр! Я понял. Но, сэр, я не виноват… - Молчать! Некогда мне с тобой сейчас разбираться. Так, все. Дядя Вернон уехал на работу и тетя Петуния, по-моему, активно пишет мне список дел на сегодня. Надо попытаться ее аппетиты урезать. Вытягиваю себя из «тени» и изрекаю: - Тетя, можно мне сегодня просто посидеть или в парк сходить? Ужасно болит голова и тошнит, – подъехал я. Внимательный взгляд Петунии. - Хм, ладно, но чтоб я тебя не видела и не слышала, – Биг-Бэн упал на землю, эта вобла меня отпустила! Что ей вчера врач наговорил такого? Или полицейский? Голова хронически побаливала на самом деле, но просить нурофен я не рискнул. У меня была другая идея. Тошноту добавил для симуляции сотрясения мозга, наверно, она не захотела видеть блюющего меня в своем чистеньком доме, а о возможном сотрясении должен был сказать вчерашний врач. Выйдя из дома, я неспешно пошел в другой конец, в общем-то, не великого по размерам Литтл-Уингинга, к загородной квартире Дэна Паркера. Дэн, как-то, будучи в стельку пьяным, потерял ключи от квартиры и имел массу проблем под запертой железной дверью. После чего копия ключей лежала недалеко от квартиры, прикопанная и заботливо уложенная в полиэтиленовый пакет. Правда, этой нычкой он так ни разу не воспользовался. Покойнику они не нужны, как и содержимое маленького тайничка в самой квартире. Интересно, успели полицейские побывать в квартире или нет? Легкий мандраж не отпускал, когда я, внимательно осматриваясь, подходил к искомому дому. Ключи были выкопаны, вот подъезд, а вот и квартира. Ленты полицейского управления на двери еще не было. Захожу и перевожу дух. В комнате был полный бардак, что и неудивительно, после пятничной пьянки. «Подруга» Дэна аккуратностью, видимо, тоже не страдала, а заодно и кокаин с собой притащила. Дэн наркоту отобрал и «подругу» вышвырнул вон, надо было ему и наркоту в унитаз спустить, а не тащить с собой в город. Теперь полицейским работы добавилось по выяснению - кто, куда и откуда. Впрочем, это не его проблемы. Было что-то в памяти у Дэна о наркотиках, но пока не вспоминалось. Голова отзывалась болью на попытки «вспомнить». Теперь по-быстрому в тайник, цапнуть деньги и залезть в холодильник. Пицца и консервы мне определенно не помешают. Все в пакет и ходу. И бутылку минералки. Больше ничего брать нельзя. Голова трещала не по-детски, нурофен перекочевал в карман безразмерных штанов из домашней аптечки. Уходить, быстро! *** Дойдя до парка и облюбовав самую непопулярную скамейку, я занялся насущным. Таблетка нурофена отправилась по назначению – в желудок, пицца вытащена на свет и надкусана. Теперь надо понять, как дальше жить. Непонятки с ненормальностью оставлю на потом, сейчас надо решить, что сделать реально. Десятилетний пацан заработать деньги не сможет, ближайшее, что мне светит – это газоны косить, газеты разносить, посуду в каком-нибудь кафе мыть. И даже это - только по достижении 12 лет. Дурсли на эти деньги наверняка лапу наложить захотят, но это решаемо. При этом полную независимость от них я получу в 18 лет, но надо полистать законы, может, пораньше получится. Вроде эмансипации. Я оглянулся по сторонам и достал деньги. Пересчитал. Итого 850 фунтов. Не блеск, но лучше, чем ничего. Мне надо нормально есть, а то в будущем я получу массу проблем со здоровьем, Дурсли уже и так постарались. Значит, эти деньги на два года и резерв надо сделать. Итак, в резерв, на непредвиденные случаи – 100 фунтов. Остальное разделить на 2 года, примерно по 30 фунтов в месяц. Мнда. Не густо. Нужны витамины и калории. Значит - аптека и шоколад. И мясо. Денег явно не хватит. Я собрал все свои пожитки и отправился в ближайшую аптеку выяснять, почем витаминчики для народа. Про шоколад и мясное я знал, как-никак, в магазин сам хожу. Посещение аптеки порадовало, я мог рассчитывать на препарат по 9 фунтов, правда, рассчитанный на двухнедельный прием. Что ж, постоянно их есть и нельзя. Плитка шоколада или полноценная мясная/рыбная консерва в день в бюджет вполне влезали. На том и порешу. Голова опять трещала, нурофен не помогал. Купив препарат в аптеке и затарившись трехдневным «пайком» в магазине, отправился на Тисовую, спать хотелось немилосердно. Еще предстояло незаметно пронести пакет в чулан и спрятать в каком-нибудь углу. Все это я успешно проделал, пока Петуния чесала языком с соседкой. Уснул мгновенно. Проснулся я от звука голосов в гостиной. Похоже, приехал дядя Вернон - они с Петунией обсуждали события дня. Посещение полицейского участка успокоило дядю и репрессий с этой стороны ждать, слава богу, не надо. Со следующего дня рутина в доме по Тисовой, четыре вошла в привычную колею. Утро, завтрак, уборка, подстрижка или прополка, магазин…. Как я был рад, что у меня есть «брауни» - Дурслей все чаще хотелось убить особо жестоким способом и прикопать в их ухоженном саду! Но, увы, нельзя! Эти моральные уроды что-то знали обо мне важное - и мне надо было это узнать. Маска «брауни» натягивалась мной уже автоматически, если рядом оказывались Дурсли. Кстати, больше всего «брауни» мне напоминал актера, слишком сильно вжившегося в свою роль и регулярно получавшего ценные указания от меня - режиссера. К сожалению, бесхребетность и забитость этого персонажа исправить не получалось (да и надо ли?), стойкий экземпляр вывертов моего странного сознания. Мигрень с каждым днем становилась все тише, однако окончательно от нее, похоже, отделаюсь не скоро. Почти каждую ночь мне снились воспоминания из жизни Дэна, проясняя для меня многие моменты в его жизни и давая мне неоценимый опыт. Похоже, его смерть дала мне шанс на нормальную жизнь. Обязательно схожу в церковь и помолюсь за него, ведь я фактически стал его убийцей. Мне искренне его жаль, но вины за собой я не чувствовал. Просто так упали кости. Селяви! Был и побочный эффект приснопамятного ДТП – я стал бояться в упор смотреть людям в глаза. А вдруг повторится история? От одной мысли о повторении передергивало. А нос и брови собеседника вполне безопасны! *** Сегодня великий день в жизни семейства Дурсль! Приезд Дадлички! Пупусика! Маленького любимого поросеночка! От этих эпитетов тети Петунии мое настроение падало все ниже и ниже. А процесс вылизывания дома до хирургической чистоты надоел до чертиков. Я присел на верхнюю ступеньку лестницы и смотрел вниз на суету в гостиной, изображая протирку перил тряпкой. Неожиданно подумалось о жизни Дэна. Конечно, всего я не знал. Память показывала только картины прошлого, окрашенные яркими эмоциями, но и этого хватило. Дэн Паркер родился и вырос в Лондоне, его мать умерла при родах, воспитывали его многочисленные няни, которых оплачивал отец. Собственно, отца он видел нечасто. Кардиохирург Джонатан Паркер был слишком занят работой. Великолепный специалист недолго прозябал в сомнительного качества клиниках и после пятнадцатилетия Дэна был приглашен в ведущую клинику города Эдинбург, где и осел ведущим специалистом. К Дэну он приезжал на редкие выходные и праздники. Почему отец не забрал его с собой в Эдинбург? А потому, что сынок закатил истерику с битьем стекол и домашней утвари. Уперся как баран! Отец тиран! Все запрещает! Друзья! Лондон! Дискотеки! Никуда не поеду! Я уже взрослый! Джонатан мягкостью тоже не отличался, пообещав, что сын получит свободы по самые гланды. Но прежде чем эту свободу дать, провел для сына экскурсию. По наркологическому и психиатрическому отделениям в лондонской клинике, без прикрас, с тыканьем мордой в гниющие заживо тела и стеклянные глаза дебилов, увидел он и ломку. А отец, всего-то, сигариллу с марихуаной нашел в комнате Дэна. Так Дэн получил прививку от наркоты. Ближе к окончанию средней школы он пообещал оплатить сыну даже Оксфорд, если он покажет хорошие результаты средней школы и пойдет на сдачу A-level аттестата. И протекцию, если он выберет путь врача в дальнейшем. /*1/ Но Дэну хотелось приключений, об аттестате он не очень задумывался. Его манил флот. Чужие города и страны, романтика морского военного. Его аттестат (экзамен GCSE) на Оксфорд явно не потянул. Презрение, плескавшееся в глазах отца после чтения результатов аттестации, Дэн запомнил надолго. Он купил ему квартиру в Литтл-Уингинге и каждый месяц перечислял издевательские 99 фунтов, с припиской: «до достижения 21 года, на пиво». А Дэн записался на флот. Романтика кончилась очень быстро, задушенная шваброй и вечным камбузом. Зато кухонным ножом Дэн овладел виртуозно. После флота Дэн устроился на склад логистической компании в Лондоне, снял там квартиру, прикупил подержанную машину и крепко задумался. Загородную квартиру продавать он не хотел. Школьные друзья и приятели растворились в бурной лондонской жизни, и контактов с ними он не поддерживал. Краткосрочные романы желания остепениться не вызывали. За время службы на флоте он оценил значение слов «оплачу» и «протекция», особенно второе. И засел за школьные учебники. Ему нужен был A-level и он его получит. Он недолго рассуждал, какие предметы лучше выбрать для изучения, спросив совета отца письмом. Позвонить не хватило духу. Отец ответил посылкой со стопкой учебников и личными конспектами. И советом устроиться на подработку санитаром в ближайшую больницу. Как отец узнал, что он последовал совету и устроился санитаром, Дэн не знал. Они принципиально не общались. Но через 3 месяца пришел чек с 1000 фунтами и припиской: «оклады у санитаров нынче низкие». Дэн не знал - злиться на это или смеяться. За неделю до памятных событий в Литтл-Уингинге Дэн получил A-level, достаточный для дальнейшего обучения. И тут случился я, Гарри Поттер. Кстати, те 850 фунтов были остатками с того чека. Я завидовал Дэну самой черной завистью и то, что его уже не было на этом свете, для меня ничего не меняло. Это иррационально, я знаю. Но обида и зависть не проходили. У него был тот, кто укажет и поможет. У него был ЗАЩИТНИК. У меня не было никого. И я никому не был нужен. Мне придется самому выгрызать себе место под солнцем в этом мире. Я никому не мог доверять. Я отдал бы все на свете, чтобы у меня был свой Джонатан Паркер. Тишина в гостиной заставила меня вынырнуть из мрачных раздумий, хлопнула входная дверь, и на пороге проявился загорелый Дадли в сандалиях, коротких шортах и футболке в сопровождении Петунии и Вернона. - Поттер, занеси вещи Дадли ему в комнату, разве не видно, как он устал с дороги, - запричитала тетя, смахивая невидимые пылинки с кузена. – Исхудал-то как, неужто тебя плохо кормили, пойдем, я тебя накормлю, твои любимые кексы с изюмом… А я поплелся до пыльной машины, разгружать багаж. Похоже, сегодня мне еще светит ее мытье. На носу был сентябрь, а значит – «здравствуй, школа»! *** Я сидел на уроке арифметики, лениво писал в тетрадке дроби и размышлял о вечном, а именно – что делать дальше. Школьная программа, преподаваемая в Литтл-Уингингской начальной школе, заметно отличалась от той, что я помнил о Дэне. В худшую сторону. Учителям было откровенно наплевать на учеников, видно, их зарплата тоже не настраивала на плодотворную работу. Зато стала понятна причина равнодушия к моему внешнему виду и следам побоев, которыми я частенько щеголял раньше. Впрочем, не буду зарекаться, у Дурслей это дело пяти минут. А может, они и приплачивали за слепоту. Идею, мелькнувшую у меня еще в августе, о привлечении к себе внимания социальных служб и создания проблем Дурслям, я отверг еще тогда. Покопавшись в памяти, я вспомнил о подобных ситуациях в прошлом и чем они заканчивались. А именно – ничем. Глава соцслужбы района была хорошей знакомой Петунии и кормилась с рук Вернона, его фирма частенько занималась «благотворительностью». По-другому ее поведение я объяснить не мог. Вариант с побегом я даже не рассматривал – поймают, выяснят личность и вернут обратно. С моим очкастым внешним видом и шрамом на лбу – паспорт не нужен! Ориентировки будет достаточно. Со всеми вытекающими последствиями. Не поймают – становиться уличным попрошайкой или вором. Без образования. Если не сдохну на улице. Не вариант. Кстати, я обратил внимание на свой почерк. Он сильно стал похож на Дэновский. Мелочь, а приятно, потому как мой прежний, корявый, почерком назвать было сложно. Слушая учительницу, цитирующую почти слово в слово главы учебника, посвященные правилам вычитания и сложения дробей, я чувствовал себя сидящим в классе с даунами. Мысленно попытался «вспомнить» что-нибудь из геометрии: высота трапеции это чего-то там, деленное на два. Да-а-а. Бесплатные подарки, похоже, закончились. Мысленно проинспектировав еще пару формул из других предметов и получив похожий результат, пришел к грустному выводу. Учеба не отменяется. С такими мыслями я и выходил из школы, поворачивая за угол дома, и поздно увидел летящий мне в лицо портфель кузена. Портфель впечатался мне в лицо, очки улетели в сторону, а я упал на спину, под гогот Дадли и его банды. - С новым учебным годом, очкарик! – проорал он, впечатывая ногу мне в бок. Его дружок, Пирс, присоединился к пинкам, а я свернулся клубком, защищая голову и живот. Двое других увлеченно пинали мою сумку с учебниками. - Хорошо размялись, парни, айда в парк, малявок погоняем! – расслышал я слова уходящих отморозков сквозь шум в ушах (достали-таки по голове). С трудом найдя отлетевшие очки, убедился, что им пора в мусорку. Одна дужка погнута, линза разбита. Натянув на нос остатки, осмотрелся в поисках сумки. Стряхнув пыль с вещей, я задумался. Поступок Дадли и его банды удивления не вызывал, впрочем, и злобы с моей стороны тоже. Наверное, привык. А как бы поступил Дэн? С трудом пробравшись по закоулкам памяти, я удивленно выдохнул. Дэн, в возрасте Дадли, по поведению почти не отличался от кузена. Может, только не таким тупым был, да бандой на одного они редко нападали, разве только на зарвавшегося одиночку-быка. А потасовки банда на банду вообще были нормой. Правда, чужие вещи они специально не портили, боялись гнева родителей. Купить очки не проблема, проблема объяснить, откуда они взялись. В добрых самаритян Дурсли не верили, а вот в воровстве меня обвинить вполне могли. После чего обязательно обшарят чулан. Да и не факт, что новые очки не постигнет та же участь, а тратить запасы немногочисленных денег не хотелось. В будущем надо будет найти способ не пересекаться с бандой, драться с ними я не желал. Дойдя до дома, предъявил Петунии сломанные очки. - От тебя одни неприятности! Опять подрался! Я все скажу Вернону вечером, он решит, стоишь ты новых очков или нет! А сейчас марш в чулан и не выходи! – разглагольствовала Петуния, уперев руки в бока. Расположившись на своем матрасе в чулане, я ввернул лампочку в патрон и, близоруко прищурившись, начал вытаскивать учебники, выданные сегодня в школе, из сумки. К слову, я потратил три дня на затыкание дыр в чулане и теперь свет лампочки был совершенно не виден снаружи, а слабомощная лампочка, купленная в магазине, меня вполне устраивала. Учебники следовало не только прочитать, но и решить все задачки в них указанные. В будущем я собирался сдать среднюю школу экстерном и добиться гранта на высшее образование. Этакий юный вундеркинд. Я знал, что Дурсли отправят кузена в частную школу, а меня, очевидно, ждет объединенная государственная средняя школа «Хай-Камерон» в Литтл-Уингинге. Сомнений в качестве преподавания там у меня не было. Зато там не будет кузена. Учиться надо было самому, тем более, что все, что изучал Дэн, я прочно «вспоминал» после беглого чтения учебников. Взяв тетрадку и ручку, я занялся делом. Моя близорукость препятствием не была. Правда, перед этим я перекусил мясной перловой кашей из консервы. Про обед Петуния благополучно «забыла». По прибытии Вернона, я был лишен и ужина. А также прогулок на неделю за «порчу имущества». Где Петуния нашла столь же уродские очки, для меня загадка. Линзы, естественно, моим диоптриям не соответствовали, так что мир полную четкость для меня не приобрел. Пришлось после школы втихую посетить окулиста и сменить линзы. Денег было откровенно жаль, но зрение дороже. Периодически проявляющаяся мигрень все больше сходила на нет, и я радостно ждал момента ее полного прекращения, чтобы начать копаться в собственных мозгах. Эффект «брауни» мне все не давал покоя, с ним надо было разобраться. ********************************************************** /*1/ Краткая справка читателям: Система образования в Англии состоит из четырех уровней: 1) начального (Elementary School) — 5-11 лет, 2) среднего (Secondary School) — 11-16 лет, 3) послешкольного (Further Education) — 16-18 лет, 4) высшего (Higher Education) образования. Сдача экзаменов GCSE (General Certificate of Education Secondary Level) и A-Level (Advanced Level) становится важной ступенькой для получения дальнейшего образования или обретения необходимой специальности. Экзамены на сертификат GCSE ученики сдают по окончании средней школы. Для того чтобы поступить в университет, необходимо обладать сертификатом A-Level. С этой целью школьники в течение двух лет проходят программу «шестого класса» (Sixth Form) средней школы, сфокусировавшись на изучении 4-6 предметов. Выбор предметов для сдачи A-Level более узкий, поскольку они изучаются намного глубже и серьезнее, а результаты именно этих выпускных экзаменов являются одновременно вступительными в английские университеты.