POV Лиза
Ушла. Ушла, ничего не объясняя, и всё лишь потому, что не готова снова поверить. Поверить ему и признать, что люблю. Люблю ещё сильнее, чем несколько месяцев назад. И, на данный момент, мне легче избегать долгих контактов с ним, чем поговорить искренне, откровенно о том, как я себя чувствую сейчас, видя его улыбку и отказывая себе в простом прикосновении к его телу, отказывая в объятиях... Парк, за последние полгода — это то место, где я провожу большую часть ночи. Если, в общей сложности, часов шесть сна можно было насчитать, то это очень хорошо. Всё только потому, что, заходя в отель, в номер, уснуть я не могла. Мысли, разум, который твердил, что поступаю я правильно, а сердце всё отрицало. Пока что побеждал именно разум, то есть обида всё так же прогрессировала. Мало того, что она билась в конвульсиях, нанося немалую боль сердцу, так ещё и превращала улыбчивую меня в злую, даже обозлённую на весь мир Лизу. Сегодня всё повторялось. Мне было плевать на то, что ноги болели от непрерывной ходьбы на каблуках. Плевать на то, что на улице похолодало и что по телу бегали миллионы мурашек от холодного ветра, заставляя иногда вздрагивать. И вдруг, откуда не возьмись, появился едва стоящий на ногах от опьянения, мужчина, который вспомнил, что он — мужчина. — Скучаем, красавица? Может, развлечёмся? — крайне грубо и хрипло говорил нетрезвый тип, приближаясь ко мне. — Не трогай меня! Не приближайся, слышишь? — выкрикнула я, отступая от него, но, видимо, алкоголь слишком затуманил его рассудок, он ничего не понимал, не отдавал отчёт своим действиям. — Та ну, чего ты? Тебе понравится, ты не думай, — продолжая наступать, говорил он. Впервые в жизни мне стало страшно, честно. Я пожалела о том, что не осталась у Морозова или просто не пошла в номер. И тут, будто телепортировался сам Максим. — Отойди от неё! Она со мной, — пригрозил брюнет и, подойдя ко мне, приобнял. — Ты чего убежала? Я же просил подождать. Мне было всё равно, о чём он говорил. Главное, что парень оказался рядом, в нужный для меня момент, и я была благодарна за это, как никогда и никому. — Прошу прощения, не знал, — извинилось еле стоящее на ногах тело и пошло прочь. Мне хотелось поблагодарить Максима, ведь он буквально спас меня от позора. — Спасибо тебе, что помог. Но не нужно было. Я бы сама справилась, — чуть громче, чем шепот, проговорила я, но дрожь выдавала всё: мне было страшно и, вряд ли, я бы смогла противостоять такому типу человечеству. — Именно поэтому ты дрожишь? Потому что справилась бы сама? Не ври мне, пожалуйста. Ты испугалась его, не скрывай. И помни, я всегда буду рядом, даже если ты этого не хочешь, — улыбаясь, юноша прижал меня к себе, в последствии чего поцеловал. И я не сопротивлялась — это была моя благодарность ему. — Любишь… Не любила бы — оттолкнула, но нет, ты ответила взаимностью, — ухмыляясь, говорил брюнет, а мне снова стало больно. Он насмехался надо мной, и это выводило, жутко выводило. — Знаешь что? Я не любила тебя никогда. Так, развлечение. А ответила из благодарности, чтобы не оставаться у тебя в долгу. Так что, не тешь себя иллюзиями, ладно? — набравшись смелости, произнесла я. Затем, оттолкнув его, я пошла вперёд. Но нет, парень не собирался оставлять меня в покое. — Ты не могла так искренне врать, особенно в постели! Зачем ты говоришь такие вещи? Признайся себе, что ты любишь меня, прошу тебе. Ты видишь, к чему приводит твоя ложь? Если бы ты сейчас вела себя иначе, к тебе бы не прицепился этот алкоголик, который возомнил себя супер-мачо, видя такую красотку, как ты, просто потому, что ты была бы дома или в номере. Но ты не можешь уснуть? Знаешь почему? Потому что ты борешься с собой! Очнись, выбери для самой себя, чего ты хочешь. Если выберешь меня, я буду счастлив. Но, если ты не сможешь простить , я отпущу тебя, обещаю. Только не бегай от меня, не надо, — говорил молодой человек, держа меня за руку и, по большому счёту, он был прав. В своих глазах я выглядела гордо, уверенно. А на самом деле вела себя как последняя дура! — Я запуталась… Запуталась в себе, в тебе. В своих чувствах. Я не могу простить тебе ту измену, но это терзает меня. Прости, но мне трудно перебороть себя, понимаешь? Мне нужно время. Время, для того чтобы понять, смогу ли я забыть то, что узнала. Но не торопи меня, пожалуйста, — срываясь на шепот, просила я. Глаза в глаза и руки сами по себе потянулись обнять его. — Пойдём, я проведу тебя домой. Завтра у тебя выходной, для того чтобы ты посвятила его себе. Ведь ты так и не видела всей Тосканы, — так же тихо сказал он, и мы отправились в отель.***
…И снова мы под простынями, И время пролетает бешено. Мы стали больше, чем телами, Мы потеряли равновесие. Ты нажимаешь там, где надо, И нет совсем сопротивления! Мои запреты стали лишними с тех пор, как я твоя — Нажми на паузу, чтоб помнить с этого момента… © Татьяна Решетняк — 9 жизней
POV Макс
И вот наступил тот момент, когда она сказала правду, когда сама потянулась обнять. Это был первый шаг к перемирию. Первый шаг обратно к тому, что было раньше. Мы любили и не боялись об этом говорить, но… Всё изменилось в течение нескольких дней из-за одного конверта, который пришел для Лизы. И она свято верила в то, что я мог ей изменить. Но ведь уже можно было понять и заметить, что мне никто не нужен, только потому, что я люблю её, свою маленькую дурочку. Всю дорогу к отелю мы шли практически молча. Она всё так же дрожала, и на этом сыграл не только испуг, но и холодный ветер. — Замерзла? Сейчас согреешься, залезешь под одеяло и уснёшь. Я побуду с тобой, пока ты не погрузишься в сон, а потом уйду, не волнуйся, — шептал ей на ухо я, прижимая к себе. Но потом отдал ей свою куртку в надежде на то, что это хоть на немного согреет её. И это помогло: дрожь блондинки понемногу утихала, она расслаблялась. Так мы дошли до номера. Открыть двери она была не в силах просто потому, что руки не слушались. Конечно же я решил помочь Лизе и, взяв её руку, вместе с ней провернул ключ в замке. — Спасибо тебе, ты снова мне помогаешь, — едва слышно произнесла светловолосая и, войдя в номер, села на край кровати. — Нет, никогда не говори мне «спасибо» за то, что я просто помогаю любимой девушке, особенно, когда она такая беззащитная, как котёнок, — не меняя тона, проговорил я и сел рядом с ней. Дрожжи уже не было в её теле, но пухлые губы по цвету больше напоминали лёд. — Я приму душ и тогда лягу. Можешь идти, я не хочу обременять тебя собой, — поднявшись с кровати, проговорила девушки и ушла в ванную. Нет, я не ушёл. Только потому, что обещал ей и себе остаться рядом, пока она не уснёт, не согреется. И я должен был доказать Виноградовой, что я могу держать слово, если даю его дорогому мне человеку. Елизавета вышла из душа в одном полотенце. Сказать, что меня это заводило — ничего не сказать. Она была просто до невыносимости сексуальна, развратна, но в тот же момент так же чиста и невинна, как и всегда. — Прости… Я привыкла, что одна здесь, что никто не видит, как я одета и одета ли вообще… Я сейчас оденусь, не волнуйся, — оправдывалась светловолосая, а мне хотелось повалить её на кровать, лишить того самого полотенца и покрыть поцелуями каждый миллиметр её тела. Всё то время, что блондинка не подпускает меня к себе, было каторгой, ведь рядом такая родная девушка, но ты не можешь к ней притронуться, только потому, что она не хотела, чтобы я к ней притрагивался, и причина такого поведения была видна, да и понятна, как дважды два. — Моя девочка, как же ты вкусно пахнешь постоянно. Так бы и съел тебя. И говорю я только правду, солнышко, — подойдя к ней, я лишь прижал хрупкое тело к себе, а юная девушка и не думала сопротивляться. Наоборот сама потянулась ко мне за поцелуем, чем я и ответил. Мелкие шаги и она оказывается снизу, прижатая к двери, а то самое мягкое полотенце белого цвета, что едва прикрывали аппетитные формы тела этой девочки, улетело прочь куда-то на пол. — Такой ты мне нравишься куда больше, слышишь? Не бегай от меня, это бессмысленно, — тихо проговорил я ей на ушко, а после слегка прикусл мочку. С губ Лизы сорвался тот самый сладкий стон, который и вовсе лишил меня разума. Она сносила мне крышу, приковывала к себе, сама о том не догадываясь. В девушке чувствовалось напряжение: моя любимая чего-то боялась… — Прекрати, пожалуйста… — ворвался сквозь тишину охрипший от боязни голос Елизаветы, но я уже ничего не слышал. Даже если бы я и хотел остановиться, то при всем желании уже не смог бы этого сделать. Пытаясь отвлечь её, расположить к себе, я целовал её пухлые и сладкие губы, тонкую шею, что так приятно пахла ароматом корицы и шоколада, плавно переходя к груди, опускаясь ниже, к плоскому животику нимфы. Под каждым моим прикосновением она замирала, а я и не заметил, как расстегнул джинсы и одним резким движением вошёл в неё. Блондинка вскрикнула, уцепилась когтиками мне в спину, словно кошка, а это заводило ещё больше. Уже потом, ближе к концу, я услышал её тихие всхлипы… Пару резких толчков и я кончил в неё. Выйдя из любимой, я посмотрел в её заплаканные глаза, но она лишь перевернулась на другой бок, скрывая своё личико. И только теперь я понял, что натворил…