Странные

Чанель влюблялся много и часто. Каждый раз его влюбленность, которую он упорно именовал любовью, была словно в первый раз. Чувства всегда были сильными, он всегда не спал по ночам, мог часами рассказывать Лулу о том, какой предмет его страсти хороший. В самых неприметных людях он выискивал какое-то неуловимое очарование, культивировал его в своем подсознании, взращивал, а когда приходило время, ему сносило крышу от эмоций. Лухан стойко выслушивал бесконечные речи о красивых пальцах и тонких запястьях, кучерявых волосах и приятном голосе. Однажды, когда Чанни подрабатывал в редакции одного малоизвестного журнала графистом, на долю бедного китайца выпало счастье узнать о милом пузике чанелевского шефа. Поначалу Лулу пропустил мимо ушей слово "пузико". Когда оно стало упоминаться так же часто как привет/пока, китаец забил тревогу. Ему нужно было срочно поделиться своими догадками с кем-угодно, лишь бы придумать, как отвадить Чанеля от шефа и его пузика. Лулу не сомневался ни секунды: единственным человеком, способным вразумить влюбчивого дылду, был рассудительный Сухо. Напросившись с утра пораньше на чай и не успев переступить порог, Лулу затараторил в привычном режиме - без пауз: - Тут такое дело, понимаешь… Чанни влюбился, но не в того, кого нужно, я уже не знаю, что с ним делать, с ума схожу от его этих "самая большая любовь всей моей жизни"… Он вечно влипает в кого-то, во что-то, а потом… Чунмен заваривал чай. Перед глазами с завидным постоянством мелькала светлая шевелюра, в нос било едва уловимым запахом странного парфюма, видение улыбалось и говорило о дожде и каплях, разбивающихся о ступени университетской лестницы. Иногда сквозь плотную пелену его собственных мыслей до него все же доходили обрывки фраз Лухана, но он не мог уловить смысла. - Ты меня вообще слушаешь? - Лухан стоял перед ним и теребил блюдца. - Что? Прости, я что-то пропустил? - он, наконец, вернулся на землю после непродолжительного полета в иную галактику и теперь растерянно смотрел по сторонам. - Боже, с тобой-то что? Какого хрена? Мне теперь с Каем на эту тему разговаривать? - Перестань, я просто задумался, - Чунмен разлил чай по кружкам и повел Лулу на диван, - а теперь с самого начала, обещаю выслушать все! Китаец мялся несколько минут, бросал недоверчивые взгляды на друга, но успокоившись, вновь начал рассказывать. В первый раз Сухо открыл рот, услышав, что Чанни влюбляется исключительно в парней, во второй раз, что он влюбляется раз в три месяца, еще большим шоком стало, что на этот раз предмет пылкой мальчишеской страсти не парень-одноклассник, а человек намного старше и скорее всего нормальной ориентации. - Мне за него страшно, он же ненормальный, а если пойдет признаваться? Что тогда? Кореец все еще сидел с открытым ртом и, мысленно поставив на повтор речь Лухана, медленно впитывал в себя. Охватившая его минутная паника, сменилась чувством чего-то правильного: если Чанни влюбляется в парней и это нормально, может и его чувства такие же нормальные? - Ну, и пусть признается… Я на самом деле не понимаю, чего ты боишься? - он пристально посмотрел на друга и нестерпимо захотелось спросить, а кто нравится самому Лулу. Несколько секунд сомнений и, - Лу, а ты тоже мальчиков любишь? - Чего? - парень подскочил на диване и неудачно шлепнулся об подлокотник. - Твою ж, Сухо! Нет! Я пока не определился! Чунмен рассмеялся: реакция друга показалось ему милой и непринужденной. Значит, он в стане сомневающихся. - Ты чего ржешь? И вообще я ожидал другую реакцию! Первое - тебе нужно было кричать, что знать нас больше не знаешь, второе - Чанни нужно наставить на путь истинный! Придурок! - Лулу вскочил с дивана и направился к выходу, кое-как нацепив кеды, раздраженно кинул через плечо "позвоню завтра" и скрылся за дверью. Оставшись один, Чунмен включил музыку - погромче, пояростней, потяжелей, будто она была способна выбить из него душу и прекратить бесконечный водоворот мыслей, утягивающий его на самое дно. Он носился из комнаты в комнату, сбивая коленками углы, орал во всю глотку, заполняя легкие живительным воздухом, голова кружилась и слегка подташнивало. Но успокоить колотящееся внутри сердце не получалось. Из всего, что с ним когда-либо происходило - это было самым странным. Его собственные чувства, смешавшись с рассказом Лулу в безумном коктейле, отравляли и дарили надежду одновременно. Несколько недель он боролся с собой и призрачными снами, отталкивал от себя губительные мысли и желания, упорно, по кирпичику выстраивал стену между собой снаружи и собой внутри… и все это было разрушено новостью о Чанни. Реакция неправильная… Однозначно неправильная, но такая окрыляющая. *** - Кай, - ткнув друга в ребро карандашом, прошептал Сухо, - поговорим на перемене, хочу попросить об одолжении. Чонин, даже не обернулся, лишь кивнул головой и продолжил записывать лекцию. Чанни сидел с отрешенным взглядом и периодически подмигивал заспанному Лулу. Вскоре до ушей Чунмена донеслось легкое поскуливание - Чанель пел какую-то песню, чем вызвал переполох в задних рядах аудитории. Лухан обернулся к Сухо с видом "и что я тебе говорил? Он чокнутый!" - Что за одолжение? Наркотики, бабы, мальчики? Все к твоим услугам, - Кай и секунды не мог устоять на месте, он бесконечно переступал с ноги на ногу, иногда выдавал какое-нибудь па, чем вызывал дикий девчачий восторг. - Парень, - без заминки прошептал Сухо, потому что если с заминкой, может, и не решился бы на это. - Что серьезно? Боже, - Чонин возвел глаза к потолку, - ну, почему из всех двух сотен студентов экономического мне досталось три друга гея? За что, Отче Наш? За что? Сухо не сдержался и улыбнулся: - Тебя даже не смущает подобная компания, да? - Неа, мне плевать кто кого любит и с кем спит, главное, что я сплю с девушками и их это вполне устраивает! Так что за парень? Где его видел? - Чонин присел на подоконник и превратился в слух. - Здесь, несколько недель назад, высокий, крашенный блондин. Больше ничего не знаю… - Сухо отвел взгляд, потому что вновь нахлынуло легкое коматозное состояние, а щекочущее покалывание в области груди отдалось мурашками по всему телу. - Найду, - очень серьезно проговорил Кай и потащил друга в аудиторию на очередную пару экономической теории. *** Чунмен никогда и ни в кого раньше не влюблялся, ему даже в детском саду никто не нравился. Дать определение своим чувствам он не мог, не говоря уже о разговорах по душам с друзьями. Его смущали накатывающие холодной волной и граничащие с безумством сны. Иногда ему нескончаемо хотелось запереть странные эмоции в каком-нибудь сундуке и скинуть с самолета, без сожаления наблюдая за свободным падением… Иногда хотелось разыскать парня, посмевшего переполошить все внутри, и надавать ему оплеух… Но намного чаще хотелось просто посмотреть ему в глаза и понять, что парень на самом деле существовал, и видения - не выдумка его больного мозга.