Странные

- Чунмен-а, перестань мелькать перед глазами, что ты ищешь? - Крис устало обводит гостиную цепким взглядом, внимательно изучает, наблюдает, не упуская из вида ни малейшей детали. По квартире всегда можно узнать о человеке чуточку больше, чем есть на самом деле. Беспорядочно прикрепленные стикеры с напоминаниями или же смешными до коликов девизами, призванными наставить на путь истинный и подбодрить, разбросанные карандаши, ворох смятых, исписанных листков на полу у мусорной корзины - явный признак, что Чунмену еще учиться и учиться попадать в цель. Множество недочитанных книг, раскрытых на определенной странице, чашки с застывшими чаинками, обертки от конфет, даже засохший огрызок яблока... - Твоя квартира похожа на тебя, знаешь? - В чем? - Сухо полностью погружен в свои мысли: он никак не может определиться, где им спать… На кровати или на диване, оба варианта однозначно неверные: кровать пропитана бесконечными бессонными ночами, а диван… Просто не то, и все! - Ну, все чисто и убрано, разложено по полочкам, у всего свое собственное место, которое ни при каких обстоятельствах нельзя изменить, немного неуютно, если честно. Но твоя комната… Твое личное пространство онo живое, дышит. Мне кажется, ты такой же, с первого взгляда такой идеальный и правильный, а внутри, совсем другой, - Чунмен перестает дышать, Крис слишком проницателен и это пугает, как он мог за относительно короткий промежуток времени узнать каков Чунмен на самом деле, это просто невозможно. Он хмурится, возможно, даже злится: не всегда приятно осознавать, что кто-то раскусил тебя за какие-то жалкие пару недель… - Может все так и есть… - выдыхает и смотрит, как Крис медленно проходит мимо, щелчок выключателя погружает комнаты в темноту, только свет уличного фонаря лениво заглядывает сквозь тонкие шторы и окрашивает пол синей призрачной дымкой. - Все так и есть, - Крис ведет его за собой, достаточно хорошо ориентируясь в темноте, узких коридорах и расставленной у стен мебели. - На полу поспим, я видел у тебя в комнате ковер… Не думаю, что твоя кровать рассчитана и на меня тоже. Сухо не перечит, хотя мог бы, потому что спать на полу еще слишком рано - может банально продуть, тогда высокая температура и бесконечное чихание станут неотъемлемой частью их свиданий. Но он подчиняется, безвольно следит за каждым движением и впитывает в себя минуты. Блондин скидывает на пол подушки и одеяло, немного резко притягивает Чунмена к себе и невесомыми движениями раздевает, одежда летит на пол, укрывая ковер морем разноцветной ткани. Не дышится. Вздохнуть очень хочется, но не получается, руки, скользящие по обнаженным покатым плечам распаляют и причиняют приятную боль. Чунмен помогает Крису снять пуловер, но рука задерживается на футболке и сминает ее - ведь дальше будет страшнее, ведь дальше, значит не устоять и не суметь остановиться. - Мы будем спать, не думай об этом, - блондин снимает джинсы и утягивает Сухо за собой, принимается дурачиться, подкидывая в воздух подушки, с головой укутывая в одеяло и убивая щекоткой - нужно любым способом снять напряжение и успокоить разволновавшегося, задыхающегося парня. Лежать неудобно, нос все время упирается в складки футболки, от чего хочется чихать и смеяться, да и одно на двоих дыхание, смешавшись в горячий влажный поток, дарит миллион мурашек. Сухо по обыкновению трет замерзшие ступни друг об друга, пытаясь, как в детстве, наладить теплообмен и, наконец, заснуть. - Ты всегда так делаешь? - неожиданно бодрый голос Криса заставляет отпрянуть. - Тебе неудобно? - У меня привычка… Я обычно сплю в носках, мне всегда холодно, - смущенно шепчет Чунмен, с усердством зарываясь в сгиб руки блондина. - Мешаю? Ты не можешь из-за этого уснуть? - Я по определению не могу уснуть, может, тогда наденешь носки? Где они? Я принесу… Без тени смущения, так, будто он делал это всегда, Крис помогает Сухо надеть носки и вновь сгребает его в охапку. Губы скользят по волосам, иногда задерживаясь на макушке и принимаясь заново гулять по мягким прядям. Чунмен перестает сопротивляться, в теплых руках засыпать всегда проще… Утром они сталкиваются в ванной комнате, Сухо по обыкновению смущается, Крис по обыкновению улыбается, окатывая лучами счастья. Сухо по обыкновению жмурится и тянет: - Как ты? - Выпукло, - ответ, как всегда не понятен. - На что именно ты намекаешь? - Я не намекаю, я говорю как есть, - он уверенно опускает взгляд вниз, недвусмысленно указывая на место, где именно может быть выпукло… Сухо заливается краской, уши неминуемо розовеют, а воздух сотрясает смех. Цель достигнута, можно умываться. Поцелуи нежные и невесомые, потому что если глубже и горячее, то никто и никогда не сможет заставить их показаться на лекциях. Всю дорогу Крис не выпускает ладони Чунмена из руки, пальцы прихватывают нежную кожу и слегка царапают, оставляя едва заметные следы. - Жаль, что так быстро доехали, - шепчет Сухо, не дыша и не поднимая взгляда. - У нас еще дорога домой впереди, не опоздай, - легкий поцелуй в щеку, - я тебе позвоню… и до встречи. Высокая фигура удаляется, а так хочется броситься вслед и крикнуть "я тебя люблю"… *** Как только Чанни снимают гипс, Лулу закатывает вечеринку, и не где-нибудь, а в единственно подходящем месте - в квартире Чунмена. Сухо даже не сопротивляется, потому как себе дороже, тем более он обещал другу… Чанель входит, будто король, нарочно пыхтит и корчится от боли, наслаждаясь причитаниями Бекхена, опираясь на его хрупкое плечо и счастливо улыбаясь. Чонин правит балом, как заправский дворецкий стоит в коридоре и громко выкрикивает имена прибывших дорогих гостей: "налево, пожалуйста", "проходите, рад вас видеть", "Чунмен-а, тут к тебе пришли, оу, какой вы, однако, длинный!" - Тише, ты! Кроме тебя же никто не знает! - шипит Сухо, отталкивая Кая и давая Крису пройти. - Все в порядке, думаю, уже можно, пойдем, - блондин сцепляет свои пальцы с пальцами Чунмена в замок и проходит мимо Чанни. Дылда хоть и занят очень важным делом: разглядыванием ключиц Бекхена, на которые у него однозначно фетиш, но от проворных глаз не ускользает ничего и никто. Он давится арахисом, закашливается и орет благим матом, что его предали. Крис откровенно наслаждается зрелищем, подходит к другу и шепчет ему на ухо: - Скажи, неприятно… Я ведь тоже не люблю, когда в мою жизнь кто-то вмешивается, а еще... я и без твоих стараний пригласил бы Чунмена на свидание, но, наверное, тебе все же нужно сказать спасибо, без тебя все равно ничего не вышло бы… Чанель раскрывает рот и так же безмолвно закрывает, пытается выдавить хоть слово, но ничего не происходит, он лишь глупо озирается по сторонам и трясет Бекки за руку, пытаясь донести до него, что ему срочно нужно выпить. - Зачем ты так с ним? - укоризненно тянет Сухо, прячась на кухне и едва сдерживая улыбку. - Ничего, бывает, я скучал… Как ты? - слишком близко, чтобы адекватно ответить. - Выпукло, наверное… Блондин весело смеется и обнимает, целуя в макушку: - Люблю тебя… Сухо воспринимает слова обыденно и без паники, не потому что не рад, а потому что очень неожиданно. Потому что слишком долго ждал их, вырисовывая в уме различные интонации и прокручивая миллион вариаций, потому что никогда не представлял, что признания на самом деле всегда неожиданные. А ведь так правильнее всего… Зажатым в углу тесной кухни, в безумных откликах орущей из динамиков музыки, забыв о друзьях и тревогах… - Это любовь? - Я так думаю… Чунмен пропускает мимо ушей самое главное слово в ответе, потому что до него доносится голос Чонина: - Его Величество Лухан Пекинский в сопровождении Сехуна… ты откуда? Сехуна Сеульского! Охренеть, парни, сегодня пьем! Где же кружка?* *Автор не сдержался… Каюсь, лавры криворукого "стебателя" покоя не дают…