Странные

Конец апреля выдается на удивление теплым, с неизменным легким ночным ветерком, поддувающим в широко распахнутые окна квартиры Сухо. Он давно разучился спать по ночам, потому что его ночи - это бесконечные телефонные разговоры с Крисом, уехавшим на соревнования пару недель назад. Блондин звонит каждый день в определенное время, вне зависимости от часового пояса и усталости. Разговоры чаще всего ни о чем или о том, как Чанни на спор, на глазах у старшекурсников, нагло целуется с Бекхеном, как Кай подрался с братом однокурсницы, из-за этой самой однокурсницы, как Лулу почти не появляется и не звонит, потому что Сехун не разрешает ему общаться со "слишком развязными друзьями". Крис смеется там, где несмешно и задает глупые вопросы, там где нужно заливаться привычным, немного резким смехом. Он жалуется на боли в коленях и спине, жалуется на бездарную команду, проигравшую вторую игру подряд, жалуется на расстояние и невозможность задушить Сухо в объятиях. Иногда они просто молчат в трубку, выжидая пока один из них не начнет сладко посапывать или же бессвязно шептать бред, давая понять, что мозг отключается сам по себе и ничего с этим не поделать, только пожелать сладких снов и разъединить звонок. С каждым днем переживать разлуку все сложнее и сложнее и Чунмен начинает понемногу сходить с ума, огрызаться и откровенно срываться на друзьях, дни без Криса убивают его, причиняя странную боль, выводя из себя. - Чунмен-а, может, ты откроешь дверь? Я уже полчаса стучусь… - голос в трубке выдохшийся, но как всегда немного насмешливый. - Фиг тебе, издеваешься надо мной, я ничего не слышал! - устало шепчет Сухо, зарываясь с головой в одеяло и пытаясь вновь провалиться в спасительную дрему. - Открывай! Я устал, я хочу в душ, я хочу есть… - Я тоже много чего хочу, отстань, кладу трубку, - Чунмен раздраженно выключает телефон и кроет Криса на чем свет стоит за то, что так далеко, за то, что не дает спокойно уснуть, да еще и смеет издеваться над неокрепшей детской психикой. Он на секунду выныривает из-под складок одеяла, чтобы почесать нос и слышит едва различимый, но навязчивый стук в дверь. Путаясь в одеяле и простыни, в одних боксерах Сухо распахивает дверь и замирает перед высокой фигурой с большой спортивной сумкой наперевес. Руки обнимают до хруста в ребрах, губы целуют до озорных мурашек по тонкой коже на шее, и Чунмен жмурится, незаметно щипая себя, а вдруг сон… - Дай мне что-нибудь поесть, иначе я умру с голоду, протянусь на кафельном полу в ванной и тебе придется вызывать скорую, - Крис тянет полуголого Сухо на кухню, успевая проворно скинуть сумку и снять кеды. Чунмен долго и нудно роется в холодильнике и шкафах, пытаясь нарыть хоть какое-то подобие еды. - Вообще ничего нет? - блондин не верит своим глазам, когда Сухо принимается отрицательно качать головой из стороны в сторону, кутаясь в мягком одеяле. - Я всегда подозревал, что ты моришь себя голодом! Отойди, я тебе не верю. В конце концов, в завалах непонятно чего находится баночка консервированной кукурузы, несколько помятых яблок и сухари. Крис ворчит, причитает, обещает как только расправится с голодом, сразу же расправится с Сухо и его кошельком, затащив хрупкую тушку в круглосуточный магазин и скупив все подряд. Чунмен молчит и наслаждается видом широкой спины, мелькающей на его кухне, рук, пытающихся нарезать яблоки для салата из трех сомнительных ингредиентов. Салат решают назвать "на ночь глядя"… *** Однажды Крис забывает предупредить Сухо, что опоздает на свидание, заставляя сгорать от нетерпения, бессмысленно топтаться в подъезде и нарочно мочить ноги в лужах, появившихся после прокатившейся майской грозы. Он рассматривает солнечные блики, переливающиеся в застывшей мутной воде, и гонит грустные мысли, отчаянно постукивающие молоточками где-то глубоко внутри. Любые сомнения бессмысленны, они беспочвенны - каждый может забыть, перепутать время, заснуть, в конце концов… Крис объявляется под вечер, изрядно потрепанный и немного пьяный, на все вопросы отвечает односложно, а Сухо достаточно того, что он просто стоит на пороге и дышит в спину, крепко прижимая к себе. Утром блондин оправдывается, рассказывая как загулял с компанией новых, непонятно откуда нарисовавшихся друзей. Чунмен грустно улыбается и поит бедолагу крепким черным чаем, заставляя съесть несколько бутербродов и перестать разглядывать его смущенным взглядом, смахивающим на взгляд побитой дворовой собаки. Однажды Крис забывает рассказать своему парню, что собирается на выходные дни уехать с родителями проведать родственников матери. Сухо хмурится, понимая, что и на этот раз абсолютно бессилен - он не сможет закатить истерику и потребовать объяснений, ведь в ответ вполне возможно услышит слова, разъясняющие, что Крис - тоже человек и все человеческое ему не чуждо… В понедельник они сталкиваются в узком университетском коридоре и застывают в нескольких шагах друг от друга. До боли родное лицо Криса, словно каменное, с холодными прожигающими внутренности глазами, он виновато опускает взгляд и шепчет тихое "прости, так вышло…", проходясь пальцами по нежной скуле Сухо. Чунмен молчит, уставившись в белую шершавую стену, обдумывая сколько именно нужно было бы шпаклевки, чтобы выровнять поверхность и покрасить весь коридор в нежно-абрикосовый цвет. - Проехали, - наконец, выдает Сухо, понимая - у него никогда в жизни не получится правильно все рассчитать, потому что он ничего не смыслит в ремонте. Крис притягивает его к себе, пытаясь заставить забыть о неприятном, застывшем между ними в хрупкой тишине, но Чунмен отстраняется и уходит, едва сдерживая подступающие к горлу предательские слезы. Он никогда не расскажет Крису, как ждал, включал и выключал телефон, каждые полчаса просил Кая посылать ему смс, перепроверял баланс, но за все эти дни не получил ни одного звонка, ни одной строчки с извинениями… Вернувшись домой, Сухо вновь обнаруживает блондина на пороге своей квартиры, тот вновь не смотрит в глаза, лишь нервно теребит полы своего пиджака и глупо улыбается. - Прости, я на самом деле забыл… Я обещаю, такого больше не повторится, прости… Сухо верит, потому что несмотря ни на что безумно скучал, потому что нашел ему миллион нелепых оправданий, потому что просто любит, закрывая глаза на множество странных обстоятельств. Он позволяет ему целовать себя, нашептывать на ухо глупости, а себе разрешает натянуто улыбаться и таять в сильных руках, забывая насколько потерян Крис в последнее время, насколько он не похож на себя… Спустя месяц утомительных игр в кошки-мышки, Чунмен, чувствуя себя загнанным в угол бесконечными поисками Криса, предлагает просто расстаться. Выдавливает болезненные, обжигающие горло слова и смотрит куда-то в сторону, потому что один взгляд на Криса и отрепетированная не раз и не два речь, улетучится, оставляя за собой едкое чувство разочарования. Блондин уныло молчит, затем привычно оправдывается и говорит, что Чунмен не так все понимает, слишком многого требует; фальшиво просит очередное прощение и буднично держит за руку, а Сухо не понимает, что именно с ними происходит… Что сломалось в нем, в Крисе, что заставляет их обоих терпеть невыносимые отношения, еще месяц назад казавшиеся идеальными? Он вновь и вновь задается вопросом, что упустил, когда перестал чувствовать себя любимым, когда именно стал для Криса обычным знакомцем… Быть может, он все еще ждет тех самых слов, того самого "не нужен", чтобы, наконец, отпустить и перестать страдать бессонницей, мучиться постоянными приступами тошноты, пить на ночь успокоительные таблетки и кричать в пустоту от чувства собственной ничтожности.