Небо, на котором не видно звезд

- А ты знаешь, что делать перестановку в квартире, когда у тебя гости, не очень-то вежливо? – Ватару закидывает ногу на ногу и с любопытством смотрит на меня. – Сделай мне кофе, что ли? Какой же он противный. Приперся в мою квартиру, расселся в кресле, а теперь еще и чем-то возмущается. Басист моей же группы находится у меня чуть больше часа, и за это время я всячески пытался показать Ватару, что гостям не рад: и в соседний магазин сбегать успел, и родителям позвонил, и даже затеял перестановку с масштабным перемещением кровати и шкафов. А ему хоть бы что. Сидит себе и улыбается, иногда скрашивая свое присутствие язвительными комментариями. - Сходи и налей сам, - тяну габаритный шкаф в сторону в надежде, что он упадет на Ватару, и все мои проблемы решатся разом. – Желательно сделай это в своей квартире. Гость фыркает и удаляется. Не успеваю даже обрадоваться, а он уже возвращается обратно с чашкой дымящегося кофе и ехидной улыбкой на лице. Как же Ватару меня раздражает, словами не описать. В свободной футболке, затертых джинсах, с растрепанным хвостиком на голове, собранным на скорую руку, - даже так он умудряется выглядеть потрясающе. В каждом его движении скрыты невероятная грация и шарм, и даже когда басист просто размешивает сахар в чашке или заправляет выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо длинными пальцами, от него невозможно оторвать глаз. Вздыхаю и разминаю уставшие руки. Если бы не этот идиот, мне бы не пришлось тратить свой вечер на убогое занятие, вроде неплановой перестановки. А Ватару лишь сидит и нагло улыбается, с интересом глядя на плоды моих трудов. Его что, в джунглях воспитывали? - И долго ты собираешься перетаскивать этот дурацкий шкаф по комнате? – видимо, басисту надоедает бездействовать, и он переходит в открытое наступление. – Я сижу тут почти полтора часа. - Пока не найду хорошее место, - отвечаю с невозмутимостью, хотя внутри все горит от злости и хочется долго и с наслаждением бить незваного гостя в лицо. – Например, рядом с кроватью. Ватару вздыхает и вытягивает свои до неприличия длинные ноги. Чашку с недопитым кофе он ставит у ножки кресла, и я просто молю высшие силы, чтобы он случайно ее уронил. Тогда можно будет с чистой совестью выставить его из квартиры и заняться своими делами. Конечно, ничего не мешает мне сделать это и сейчас, но… Нет, что-то все-таки мешает. Что – понятия не имею, но почему-то прямо сказать басисту, чтобы он ушел, не могу. А он только этим и пользуется. - Знаешь, - Ватару фыркает как-то совсем по-кошачьи и наклоняет голову набок. – По-моему, шкаф тут и стоял. Останавливаюсь и медленно разворачиваюсь к непрошенному гостю. Он по-прежнему сидит в моем кресле и насмешливо улыбается, чуть прищурив хитрые глаза. Чувствую, как пальцы начинают дрожать, и быстро прячу руки в карманах джинсов. Я ясно понимаю, что что-то вот-вот произойдет, а потому пытаюсь сделать все, чтобы этого не случилось. Но ничего не получается. Чаша терпения накренилась слишком сильно и скоро опрокинется. - И что? – голос предательски скачет. Если бы мы были героями какого-нибудь мультика, то между нами обязательно пролетело бы грозовое облако и сверкнула молния. Уверен, что Ватару это чувствует, но из игры не выходит. Чего он хочет добиться? - И то. Это же так глупо, - басист смеется и случайно задевает ногой чашку с кофе, после чего темная жижа неровной лужицей растекается по светлому паркету. Понимаю, что держаться больше не могу. Скинув на пол вешалки, заранее вынутые из шкафа, выбегаю из комнаты, громко хлопнув дверью, и выпадаю в коридор, налетая на все углы и то и дело поскальзываясь. Голову забивает бессмысленный туман, и контролироваться свои действия не получается. Пытаюсь нащупать дверь в ванну, но неожиданно чьи-то теплые руки хватают меня за запястья. - Куга, ты чего? – Ватару разворачивает меня к себе и спокойно смотрит в мои глаза, в этот момент не видящие ничего. – Это из-за чашки? Да я сейчас все уберу. - Да плевать я хотел на эту чашку! – срываюсь на крик и пытаюсь освободиться от цепкой хватки. – Меня это просто бесит! - Что бесит? – не могу воспринимать реальность адекватно, но мне кажется, что я отчетливо вижу, как басист посмеивается. - Все! – со всей силы дергаю руку, но результатов это только не приносит, и я только сгибаюсь пополам от нестерпимой боли в плече. – Идиот, отпусти же! Ватару игнорирует мою просьбу с завидным упрямством и только с интересом наблюдает за моими незатухающими попытками вырваться. Весь его вид говорит, вернее, даже кричит о том, что вся эта ситуация его неимоверно забавляет, и это еще больше провоцирует меня. Коридор такой привычной квартиры вдруг становится до ужаса омерзительным, цвета вокруг – тошнотворно яркими, и даже воздух здесь уже какой-то не такой. - Да что, черт возьми, с тобой такое?! Басист прислоняется к дверному косяку, и я, воспользовавшись этим секундным моментом, вырываю свою руку и, наконец, забегаю в ванную, на пути к которой падаю еще несколько раз. Здесь с третьей попытки мне удается повернуть кран, и я закрываю глаза и сую лицо под тугой напор прохладной воды. После этого вытираюсь полотенцем и делаю глубокий вдох. Становится чуть легче, но плитка в ванной продолжает пульсировать в глазах, то придвигаясь совсем близко, то ускакивая невыносимо далеко. Шум воды в ушах успокаивает, но сознание никак не желает возвращаться в привычное русло. - Так и будешь молчать? – Ватару стоит в дверном проходе и сверлит меня безразличным взглядом. – Нормальные люди обсуждают то, что их беспокоит. Снова закрываю глаза и чуть сжимаю пальцами виски. Как же я хочу, чтобы он убрался из моей квартиры прямо сейчас. Тогда я смогу выдохнуть спокойно, лечь на кровать и провести очередную бессонную ночь за глубокими размышлениями, о которых наутро, конечно же, забуду. Мне просто хочется, чтобы меня никто не трогал. Не нужно помогать мне, я не желаю ничего ни с кем обсуждать. Я не нуждаюсь ни в чьей помощи. - Я же сказал, меня все бесит, - обессиленно опускаюсь на край ванны, из-за чего несколько пузырьков с шампунями, гелями и прочей ерундой падают в воду. – Сдохнуть охота. - Ну и дурак, - незамедлительно заявляет басист, опускаясь передо мной на корточки. – Не имеешь права так говорить. - Почему? – подпираю голову ладонями и рассматриваю этикетку на бутылке порошка; надо же, всего десять минут назад я двигал шкаф по комнате и даже не думал, что прорвет меня именно сегодня. - Представь, сколько людей хотят жизнь, - Ватару поджимает губы. – Тяжелобольные дети, инвалиды, пенсионеры. Они мечтают сделать так много, а их сроки ограничены и вот-вот закончатся. И тут появляешься ты и говоришь, что не хочешь жить. А ведь кому-то эта жизнь позарез как нужна. - Ну и пусть забирают! – снова срываюсь на крик и сшибаю оставшиеся на краю ванны пузырьки на пол. – Пусть берут все, что хотят! До последней капли! А меня оставьте в покое! Ватару поднимается и опирается о стену, продолжая пристально рассматривать. И чего он пытается добиться? Чувствую, как трясутся мои руки, и понимаю, что, если он не уйдет сейчас же, точно ударю его по лицу. Но басист не уходит. Более того, я знаю, что он собирается сказать еще что-то. Но… - Сдыхай, - выдает мой незваный гость. – Если так хочешь, сдыхай. Кому нужен такой нытик? В ушах звенит, будто из всего мира вдруг исчезли все звуки, и я просто хватаю ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Сознание топит поток бессвязных мыслей, но я молчу и рассматриваю свои колени, низко склонив голову. Ванна наполнилась водой, и, кажется, что скоро я начну топить соседей. Ватару тоже замечает это и неожиданно преодолевает разделявшее нас расстояние в несколько шагов, после чего спокойно завинчивает кран. В следующую секунду он просто подхватывает меня на руки и осторожно залазит в ванную. В одежде. Сил сопротивляться просто нет. На пол выплескивается немного воды. Кладу голову на грудь человека, которого был готов убить всего пару минут назад, и просто наслаждаюсь воцарившейся в маленькой комнатке тишиной. Кафель неожиданно встал на свое место. Наблюдаю за темными прядями Ватару, так красиво разметавшимися под водой. Намокшая одежда неприятно липнет к телу, но мое безразличие в этот момент гораздо сильнее чувства дискомфорта. Как воздушный шарик, я раздулся до предела, а затем, не выдержав давления, лопнул. Оттягиваю отяжелевший от воды ворот футболки басиста и прижимаюсь к его выпирающим ключицам. Ватару гладит меня по голове, и его пальцы то и дело путаются в моих волосах. От него пахнет одеколоном, крепким кофе, что я всегда пью по утрам, и спокойствием. И не такой уж он противный. - Успокоился? – голос Ватару доносится откуда-то издалека. Киваю, но ничего не говорю. Мне так нравится наблюдать, как его пряди парят под водой. Могу вечность вот так лежать и рассматривать его, и больше ничего делать не хочу. Будь моя воля, вообще никогда бы не выходил за пределы квартиры. - Прости, - басист тяжело вздыхает. – Я еще вчера почувствовал, что еще чуть-чуть, и ты взорвешься. И немного ускорил процесс. Не могу смотреть на тебя такого. - Да ладно. Чтобы хорошо жить в этом мире, нужно быть или слишком глупым, или слишком сильным. Агрессия сменяется апатией. Ватару обнимает меня за талию одной рукой, а второй чуть придерживает за подбородок, заставляя меня поднять голову. В следующий момент он осторожно целует меня в губы, а я жадно цепляюсь за его волосы и тяну их в свою сторону. Покорно впускаю его язык в свой рот, понимая, что не могу даже пошевелиться. - Знаешь, никогда бы не подумал, что ты можешь сорваться, - тихо заявляет Ватару после поцелуя, показавшегося мне бесконечным. – Всегда такой правильный, аккуратный, холодный. О чем не попроси – сделаешь, слова не скажешь. А оказывается, вот оно как. - А так всегда, - зачерпываю в ладонь воду и выливаю ее на насквозь промокшую футболку басиста. – Чем нормальнее человек с виду, тем больший Ад творится у него внутри. А самые правильные – вообще маньяки по жизни. - И ты тоже? – чувствую, как Ватару улыбается. - Я самый первый на очереди, - невольно смеюсь. – Взял бы пилу и перерезал всех, кого хоть немного знаю. А потом бы повесился. И никто меня уже ни в чем не обвинит. Длинные пальцы басиста забираются под мою футболку и останавливаются на сосках, легонько пощипывая их. Интересно, он вообще слушает меня? Вода стремительно остывает, и кожа покрывается мурашками. Ватару сжимает мои бедра своими острыми коленями и шепчет в самое ухо: - Ну ты и придурок. Впервые за вечер улыбаюсь. На душе становится легко-легко. Будто бы все мое сознание превратилось в сплошной белый лист, без единого пятнышка, и весь отвратительный мир просто упал в бездонную яму, не запятнав этот лист. Вместе с этим ощущается какая-то сосущая пустота, словно кто-то просто взял и неаккуратно вырезал огромными ножницами кусок моей души, а на его место прилепил на дешевенький клей не подходящую по цвету заплатку. - И все-таки ты странный, - выдает Ватару, когда вода почти остыла. – И все, что ты делаешь, тоже странное. Почему так? - Действительно, почему? – переспрашиваю я, пытаясь про себя посчитать, сколько вздохов басист делает в минуту. – Я ведь не специально, все само так складывается. Просто… - Просто должны быть люди, выпадающие из общего течения, - заканчивает за меня Ватару. Вода из чуть теплой превращается в ледяную. Грудь моего незваного (?) гостя поднялась и опустилась под моей щекой ровно десять раз. Интересно, это много или мало? Внутри по-прежнему пусто. Исписанные вдоль и поперек стены моего сознания облили белой краской, и даже на какие-либо мысли сил мне не оставили. Вода постепенно убывает, и волосы Ватару больше не плавают так красиво – они облепили его лицо, словно тина взбухшую кожу утопленника. И его длинные ноги в моей ванне тоже смотрятся больно уж комично. Даже в моем мрачном существовании его яркое присутствие кажется чересчур нелепым. - Ва-та-ру, - растягиваю его имя по слогам и смеюсь, закидывая голову назад, чтобы посмотреть в темные глаза басиста. – Что ты делаешь в моей жизни? - Ничего, - Ватару наклоняется над моим лицом и широко улыбается. – Меня не существует.