Чудо мое

      – Привет, – Андрей, нанизывающий куски мяса вперемежку с колечками репчатого лука на шампур, неторопливо обернулся на звук оживленного голоса. Ольга Сергеевна, светясь ярче майского солнышка, с жизнерадостной улыбкой помахала ему рукой, подходя ближе. Невысокая, изящная, со светлыми волосами, собранными в хвост, одетая в линялые джинсы и легкий синий свитерок, Ольга выглядела совсем как шестнадцатилетняя ученица ее собственной школы. «Интересно, какому умнику пришла в голову идея директором ее назначить? – промелькнула у Андрея привычная мысль. – Ни тебе представительности, ни командирского голоса, ни серьезности. Девчонка какая-то, а не солидная директриса школы».       – Привет, – улыбнулся он, откладывая шампур в сторону, чтобы вытереть руки, по которым, норовя намочить рукава светло-серого джемпера, стекал маринад. – Что-то вы сегодня припозднились. Меня вон уже шашлыки готовить сослали. Как добрались?       – Нормально, – весело отозвалась Ольга Сергеевна, наклоняясь и целуя племянника в щеку. – Правда, в пробку умудрились попасть на Ярославке. Часа полтора стояли.       – С чего это вас на Ярославку понесло? – удивленно поинтересовался Андрей и, поддернув сползающие рукава джемпера повыше, вернулся к своему увлекательному занятию. – Там же вечно пробки.       – Нам пришлось в Банный переулок заехать, – пояснила Ольга безмятежно. – Твоя матушка ведь и мадам Потапову пригласила…       – Что? – Андрей замер и, с неподдельным ужасом уставившись на тетку, потребовал: – Скажи, что ты шутишь.       – Я – нет, – задорно расхохоталась Ольга Сергеевна. – А вот твоя матушка… Но ведь она именинница, ей сегодня все можно.       Андрей покачал головой.       – Не могу поверить, – сокрушенно проговорил он. – Моя родная мать… Она не могла так со мной поступить… Это просто немыслимая жестокость по отношению к собственному ребенку.       – Не будь таким занудой, ребенок, – с усмешкой произнесла Ольга. – И не оскорбляй мадам Потапову. Все же она приходится мне почти свекровью…       – … а мне – личным кошмаром, – продолжил Андрей саркастически.       – Слушай, я ведь могу и обидеться, – предупредила Ольга, сурово посмотрев на племянника.       – На правду грех обижаться, – негодующе буркнул Андрей. – Ладно, ты мне лучше скажи, где твой драгоценный Потапов? У меня здесь чуть не тонна мяса, которую нужно срочно надеть на эти острые штуки, – укладывая шампур с мясом на деревянный противень к нескольким уже готовым его собратьям, Андрей бросил на Ольгу быстрый взгляд. – Оч-чень эротичное занятие, кстати. И мне совсем не помешал бы партнер… хотя бы мангал разжечь.       Ольга хмыкнула.       – Только для этого? Тогда Вадим сейчас подойдет, – заверила она, с улыбкой оглядываясь по сторонам. Этот воскресный день выдался солнечным и теплым, впрочем, как и весь сентябрь, казавшийся не столько первым осенним месяцем, сколько последним летним. Дача Басаргиных, на которой каждое третье воскресенье сентября вся семья традиционно собиралась, чтобы отметить день рождения старшей сестры Ольги Сергеевны и по совместительству матери Андрея – Ирины Сергеевны, располагалась в чудесном живописном месте километрах в тридцати от МКАД и была окружена прекрасными хвойными лесами, богатыми и ягодами, и грибами, и дичью. Будучи заядлым охотником, отец Андрея – Ростислав Андреевич – при выборе места для дачного участка руководствовался как раз последним пунктом. Ирину Сергеевну прельстили в первую очередь грибы, при этом мнением Андрея родители даже не поинтересовались, зная, что единственное, что их сына привлекает на даче – возможность поваляться в шезлонге под какой-нибудь яблоней или вишней на свежем воздухе, вдали от загазованного города. А сад у Басаргиных и впрямь был замечательный – и яблони, и вишни, и даже груши со сливой в нем присутсвовали.       – А пока он слишком занят, наматывая лапшу на многострадальные уши моей матушки, – заметил Андрей, принимаясь за следующую порцию шашлыка.       – Андрей, прекрати, – одернула его Ольга, – не порти мне настроение. Пожалуйста, – после небольшой паузы добавила она.       – Ладно, – снисходительно кивнул Андрей – Но ты помнишь, как я к нему отношусь, да?       – Помню. Это невозможно забыть, – сухо отозвалась Ольга, вновь оглядываясь по сторонам. На небольшой поляне в углу сада, специально оставленной хозяевами для проведения всевозможных пикников, был сооружен каменный мангал, чуть поодаль возвышался многогранный тент-шатер, под которым на специальном настиле разместились деревянный стол, покрытый скатертью, и плетеные стулья. Андрей со всевозможным удобством устроился неподалеку от мангала на низеньком табурете, около него на маленьком столике лежал деревянный противень внушительного размера, на который он и складывал готовые шампуры с мясом. – А мангал, кстати, и сам мог бы разжечь, – заметила Ольга тем же тоном.       – Рано еще, – отрезал Андрей, пожимая плечами. – Только-только все подъезжать начали. Дамы еще салаты крошат вовсю.       – А твоя «дама» где? – мстительно съехидничала Ольга Сергеевна. – Игнорирует тещины именины?       – Макс будет позже, – спокойно ответил Андрей. – Но если бы я знал, что сюда пожалует мадам Потапова, вообще запретил бы ему приезжать.       – Ну, зачем ты так, Андрюш? – Ольга, закусив губу, посмотрела на племянника. – Правда, не надо считать ее средоточием зла на земле. Все равно тебе надо как-то к ней привыкать. Наверное, теперь вы будете видеться с ней очень часто, – Андрей внимательно слушал, пристально глядя на Ольгу сузившимися глазами. – Мне Вадим предложение сделал, и я… наверное, соглашусь. А Надежда Матвеевна… не такая уж и плохая. Если она тебе не нравится…       – Оль, – мгновенно откликнулся Андрей ледяным тоном, – не надо. Мое отношение к мадам Потаповой очень далеко от категории «нравится – не нравится». Наглая бесцеремонная особа, обожающая совать нос не в свои дела… подленькая сплетница, ханжески проповедующая при этом высокие моральные принципы… и осуждающая всех, кто не похож на нее… хуже просто быть не может.       Он положил следующий шампур к ожидающим его собратьям и, закинув голову, посмотрел в чистое, без единого облачка, прозрачно-голубое небо, потом перевел пронзительный взгляд серебристых глаз на Ольгу.       – Ты на самом деле не понимаешь, какая она стерва и как сильно ее сын похож на нее? – требовательно поинтересовался Андрей. – Или ты настолько устала от одиночества, что готова связать свою жизнь с полным дерьмом?       – Андрей! – сердито рявкнула Ольга. – Ты не имеешь права лезть в мою личную жизнь!       На красивом лице Басаргина появилось надменное и упрямое выражение, означавшее, как Ольга Сергеевна знала, решение идти до конца. Каким бы он ни был, этот конец…       – Ах, простите, – ядовито протянул Андрей. – Да как же я только посмел задеть святейшего господина Потапова?.. Безработного бомжа…       – Он не безработный и тем более не бомж, – возразила Ольга, ощущая инстинктивное желание защитить Вадима, словно он был ее неразумным пятилетним ребенком, а не вполне зрелым мужчиной сорока пяти лет. – Он бизнесмен и…       – … и это звучит гордо, – насмешливо продолжил Андрей. – Нет, Оль, ну в самом деле, что ты ведешь себя как шестнадцатилетняя девочка, а? Твой Потапов пряниками на рынке торгует и живет на съемной квартире.       – Ну и что? – запальчиво возразила Ольга Сергеевна. – Кто-то и пряниками должен торговать. Это нормальный бизнес. А на съемной квартире он живет, потому с Надеждой Матвеевной не хочет. Да и вообще с квартирой у него вопрос скоро решится.       – Решится, конечно, как только он на тебе женится и в твою квартиру пропишется, – кивнул Андрей. – И станет там хозяином.       – Ты сам сказал, что мне надо замуж, – обиженно напомнила Ольга, даже не пытаясь возражать Андрею в жилищном вопросе. Это был отнюдь не первый их разговор на эту тему, и по всему было видно, что племянник ни на йоту не изменил своего мнения о Вадиме и его матримониальных мотивах. Андрей, будучи законченным циником, не верил в искреннюю и бескорыстную любовь Вадима к ней.       – Оль, ну я ж не знал, что все настолько безнадежно и ты готова… поверить не могу… ты готова выйти за Потапова замуж… – в мягком голосе Андрея было столько ужаса, что Ольга Сергеевна даже растерялась. Так уж сложилось, что он был одним из немногих людей, чье мнение было действительно важным, а часто и решающим для нее.       – Ну пойми, Андрюш, – она с отчаянием посмотрела на племянника. – Я устала жить одна. И Настёне отец нужен.       – Настёне мать нужна прежде всего, она все-таки не мальчишка, которому жесткая рука нужна, – не согласился Андрей. – А твой Потапов ее терпеть не может. Да и она, мягко говоря, недолюбливает твоего… будущего супруга. Как ты себе представляешь вашу совместную жизнь? Потапов загрызет Настёну, а та будет изводить вас обоих. Ты будешь метаться между ними, как между двух огней, – Ольга не знала, что можно возразить Андрею, нарисованная им картина вполне соответствовала ее собственным представлениям о будущей жизни с Вадимом. А племянник безжалостно продолжал: – А отец у Насти был. И не ее вина, что его теперь нет.       – Но и не моя, – почти с яростью отозвалась Ольга Сергеевна. Любое упоминание о погибшем четыре года назад муже по-прежнему причиняли ей боль. – Я тоже не виновата, что Леша разбился.       – Никто тебя не винит, – мягко проговорил Андрей. – Это был несчастный случай. Просто Настя его помнит.       – И я его помню, – Ольга закинула голову к небу, пытаясь сдержать слезы, но две слезинки все же вырвались наружу и медленно заскользили по щекам вниз. Это было больно. Как всегда.       – Извини, – с искренним раскаянием произнес Андрей, вытирая руки и легко поднимаясь, чтобы крепко обнять плачущую женщину. – Извини.       – Все нормально, – пробормотала Ольга, уткнувшись лицом в надежное и такое бесконечно родное плечо. – Это не изменить.       – Я знаю, – прошептал он, прижимая Ольгу к себе еще крепче и успокаивающе поглаживая по спине.       – Вот только стоит на минутку задержаться, – раздался совсем рядом низкий мужской голос, – как твою женщину уже кто-нибудь обнимает.       Ольга почувствовала, как Андрей напрягся, и замерла, ожидая яростной вспышки, но, как часто бывало, ошиблась в его реакции. Ее племянник был человеком почти непредсказуемым. Почти.       Андрей бережно отстранил от себя тетку.       – Вот и я думаю, – с изрядной долей сарказма заметил он, – с чего бы это женщине кидаться в мои объятия, если у нее есть такой великолепный мужчина. Разве что из-за отчаяния от того, что он задерживается на минутку.       Вадим недовольно хмыкнул, но ввязываться в спор с Андреем не рискнул, отлично помня, что еще ни разу не вышел победителем из их словесных баталий. Андрей окинул его с ног до головы ледяным взглядом и вернулся к прерванному занятию «надевания тонны мяса на острые штуки». Потапов поежился, понимая, что проигрывает высокому стройному Андрею по всем статьям. Вадим был невысоким плотным мужчиной совершенно обычной внешности, с едва намечающейся лысиной. Вся его сбитая коренастая фигура выдавала безусловную принадлежность крестьянскому роду точно так же, как внешность Андрея кричала о многовековом аристократическом прошлом. И Андрей всегда был такой язвой… В общем, самому себе Потапов честно признавался, что попросту побаивается племянника своей любовницы.       – Моя помощь нужна? – с некоторой неловкостью осведомился Вадим.       – Можешь разжигать мангал, – благосклонно отозвался Андрей, махнув рукой в сторону каменного очага, возле которого кучкой были сложены дрова. – Умеешь?       – Обижаешь, – отозвался Вадим с довольным видом. – Я виртуозно разжигаю огонь в очаге. Правда, Оль?       – Это замечательно, – не дав Ольге воспеть достоинства своего кавалера, заверил Андрей. – Приступай. А ты, – он повернул голову к тетке, – иди помоги салаты крошить.       – Да меня выгнали, – призналась Ольга Сергеевна, поднося к глазам племянника руку. – Я вчера ногти нарастила, и все в один голос заявили, что грех портить такую красоту.       – Угу, – скептически оценил гелевое великолепие Андрей, одним глазом посматривая на Потапова, возящегося у мангала. – Специально красоту наводила накануне матушкиных именин?       – Да, – стараясь сохранить серьезный вид, ответила Ольга. – Хотелось выглядеть красивой в день рождения сестры.       – Ну, положим, день рождения твоей сестры был три дня назад, – отметил Андрей. – А вот стремление выглядеть красивой, да еще в преддверии помолвки…       – Не начинай, – быстро проговорила Ольга. – Я еще ничего не решила… окончательно.       – Правда? – Андрей впился в нее цепким взглядом. – Обещаешь подумать?       – Обещаю, – тихо выдавила Ольга Сергеевна, понимая, что просто обречена теперь на отрицательный ответ Вадиму. Хуже всего было то, что и Андрей это понял. – И вообще давай лучше о тебе.       – Давай, – легко согласился Андрей. – Но, может, ты табурет возьмешь? Вон там лишний стоит как раз, – он мотнул головой в сторону шатра.       – А что, новости таковы, что я могу и на ногах не устоять? – усмехнулась Ольга Сергеевна.       – Как сказать, – пожал плечами Андрей. – Все зависит от того, что именно ты хочешь от меня услышать.       – Ладно, – Ольга Сергеевна сходила за табуретом и уселась рядом с племянником. – Так как у тебя дела?       – Превосходно, – отозвался Андрей с легкой усмешкой, наблюдая за Потаповым, который, настругав щепок и уложив их в мангал, поливал все горючей смесью.       – Да нет, я о твоей новой работе, – посерьезнев, Ольга Сергеевна испытующе заглянула в глаза племянника.       – Так и я о ней, – улыбнулся Андрей, переводя взгляд на тетку.       – Что, правда, никаких проблем? – искренне удивилась Ольга Сергеевна. – И даже Литвинов тебя не достает?..       – Не достает, – медленно отозвался Андрей, испытывая острое желание признаться, что на самом деле об одном Литвинове и думает последние три недели. И что этот мальчишка, действительно, уже достал его своими… взглядами. Андрей невольно поежился, вспомнив, как Димка Литвинов смотрит на него. Это были не просто взгляды – это была гаубица, нацеленная прямо в голову, – неотвратимая и тяжелая, как сама смерть. Во время уроков английского мальчишка просто не сводил с него глаз, полных то страстной и нежной преданности, то какой-то непонятной и оттого зловещей обреченности. Странно, что никто другой не замечал эти взгляды, преследовавшие Андрея все сорок пять минут, пока шел урок, заставляя чувствовать себя… неловко. Не то чтобы мальчик ему совсем не нравился. О нет. Димка Литвинов Басаргину нравился. Даже слишком. Если бы Андрей мог хоть на минуту допустить, что любовь и в самом деле существует, то он поверил бы даже в то, что он этого мальчишку лю…       – Не достает? – недоверчиво усмехнулась Ольга Сергеевна. – А вот остальные педагоги, особенно бедные Инга Вениаминовна и Елена Ивановна, то и дело на него жалуются. С чего бы это грозный Литвинов сделал для тебя исключение?       – Да вы все просто зациклились на этом мальчишке! – огрызнулся Андрей. Уж вот каким-каким, а грозным Димку Литвинова он никак не мог назвать. Мальчишку можно было назвать каким угодно, только не грозным. Трогательным и беззащитным – да, уязвимым, открытым, ранимым, но грозным… Нет. По совершенно непонятной причине Андрей испытал вдруг желание защитить мальчишку от нападок директора школы, приходившейся ему по совместительству родной теткой. – Вы сами возвели его чуть ли не в ранг божества, крутитесь вокруг него: «Литвинов – то, Литвинов – сё…», а потом удивляетесь, что он ведет себя так мерзко. А как еще он должен себя вести, если весь ваш преподавательский состав объявил войну собственным ученикам?..       – Не заводись, – оборвала его Ольга категорично. – Защитники ему точно не нужны. Он и сам неплохо себя защищает.       – Это невероятно, – проговорил Андрей холодно. – Почему он должен сам себя защищать? Шестнадцатилетний мальчишка в борьбе с педагогическим коллективом школы – и никто не имеет права за него и словечко замолвить?       – Он тебе нравится, – обличающим тоном заметила Ольга.       Андрей вздохнул, закатив глаза.       – Ну да, нравится. И что?       – Он тебе нравится не просто как ученик, – внимательно глядя на племянника, констатировала Ольга Сергеевна.       – Не просто, Оль. Все очень не просто, – согласился Андрей спокойно, не видя смысла отрицать что-либо.       – Андрюш, ты же понимаешь… – начала Ольга осторожно.       – Я все понимаю, – отрезал Андрей. – И я не собираюсь соблазнять мальчишку. Но все дело в том, что, кажется, мальчишка и сам…       – Что?! – воскликнула Ольга Сергеевна, от изумления даже привстав на табурете. – Ты хочешь сказать…       – Я хочу сказать, что Литвинову я, кажется, тоже нравлюсь… не просто… не как учитель, – кусая губы, пробормотал Андрей.       – Этого не может быть… – побелевшими губами выговорила Ольга. – Он… ты думаешь, он – гей?!       – Кто гей? – вмешался Вадим, довольный тем, что справился с ответственным делом разжигания мангала. Вишневые дрова, помещенные в очаг, горели почти бездымно, языки пламени весело плясали, превращая поленья в угли, и Потапов решил, что может присоединиться к тихой светской беседе Ольги и Андрея. Однако те, по-видимому, считали иначе. Взгляды двух пар глаз – голубых и серебристых, – брошенные на него и теткой, и племянником, красноречиво свидетельствовали как об их несомненном кровном родстве, так и о том, что он здесь третий лишний. – Пойду еще полешков принесу, – поспешно сообщил Вадим и исчез в направлении хозяйственных построек.       – Ты думаешь… – продолжила Ольга растерянно, – Дима…       – Я не думаю, Оль, я вижу, – отрезал Андрей. – Но ты не волнуйся, все будет нормально.       – Нормально?! – повысив голос, резанула Ольга Сергеевна. – Да ты представляешь, что будет, если кто-нибудь узнает?! Если его мать-адвокат узнает? Да она тебя посадит за совращение несовершеннолетних. А уж какой скандал разразится, ты себе представляешь?!       – Прекрати, – ледяным тоном отрезал Андрей, и Ольга как всегда, когда племянник заговаривал таким тоном, почувствовала себя вульгарной крестьянкой, разговаривающей с наследником престола. – Я не собираюсь соблазнять мальчика, я уже сказал это. Просто мне будет сложно устоять перед его напором, если вдруг Литвинов решит соблазнить меня. Я сказал, – тем же тоном произнес он, видя, что Ольга открыла рот для возражений, – что мне будет сложно, Ольга Сергеевна, но не сказал, что невозможно. И я уже дал тебе слово, что не доставлю тебе неприятностей. А я умею держать свое слово, и ты это знаешь не хуже меня.       Ольга вздохнула. Настала ее очередь извиняться. Она и в самом деле знала. Андрей ни разу за всю свою жизнь не нарушил данного им слова. Это было в его крови. В его голубой аристократической крови.       – Извини, – сказала она тихо.       – Конечно, – спокойно ответил Андрей. – И не волнуйся так, – добавил он с уверенностью, которой не испытывал. – Все будет хорошо.