* * *
– Ты меня отвезешь в универ? – Димка тщательно намазывал на тост сливочное масло, косясь на баночку с клубничным джемом. – У тебя занятия? – Андрей потягивал кофе, исподволь любуясь своим чудом. Чудо выглядело просто очаровательно с мокрыми после душа волосами, с розовыми полосками от подушки на левой щеке, с сияющими от удовольствия глазами. – Ага, подготовительные курсы, – Димка все-таки добрался до джема и теперь методично покрывал им тост со слоем масла, творя подлинное произведение искусства под названием бутерброд. Бутерброд твориться не особенно хотел, джем то и дело норовил соскользнуть с масла и упасть на стол. Димка старался предотвратить происки хитрого соперника, однако пока со счетом 3:0 вел бутерброд. – Во сколько? – Басаргин с интересом следил за битвой титанов и, кажется, невольно начинал болеть за Димку. Димка вздохнул, признавая свой проигрыш, откусил кусочек злополучного тоста и запил его чаем. – В час, – ответил он, прожевав. – Так ты меня отвезешь? Андрей улыбнулся. Наблюдать за завтракающим Димкой было приятно. Литвинов ел аккуратно, с аппетитом, не привередничал. «Милый послушный ребенок, – решил Андрей, – особенно, когда ест». В остальное время Димка был весьма непредсказуем и упрям, но от этого «милым» быть не переставал. – Конечно, отвезу, – ответил Басаргин и взглянул на часы, висевшие на стене. Они отмеряли одиннадцатый час. Времени до начала занятий оставалось еще вполне достаточно. – Но ведь до часа еще далеко. – Ага, – Димка деловито кивнул. – Только все равно надо выехать пораньше, мне опаздывать нельзя. – Почему? – поинтересовался Андрей. – У нас преподаватели там очень строгие, – пояснил Димка, облизнув сладкие от джема губы, и вцепился зубами в свой бутерброд. Басаргин сглотнул. Выглядел Литвинов чрезвычайно обольстительно и, вне всяких сомнений, сознательно провоцировал Андрея. Ну да, он так и думал. Въевшаяся в Димкину кровь адвокатская сущность требовала найти способ обойти закон во что бы то ни стало. Упорный все-таки у него мальчик… Вопрос в том, сможет ли Андрей устоять перед искушением? С одной стороны, шансы у него были. Смог же он остановить Димку вчера, несмотря на то, что и сам был возбужден ничуть не меньше подростка. С другой стороны, он отнюдь не был импотентом, о чем собственно и свидетельствовало его возбуждение, и ему тоже хотелось секса. И секса не с кем-то абстрактным и неопределенным, а с вполне конкретным и весьма соблазнительным Димкой. Мда, пожалуй, его чудо становилось его персональным эротическим кошмаром… И надо ему с этим что-то делать, иначе он свихнется… Переливчатая соловьиная трель сбила Андрея с мысли, и у него тут же возникло ощущение дежа вю. Субботнее утро, завтрак, милый уютный Димка с тостом в руках… и звонок в дверь. Традиция, что ли? – Опять твоя мама? – безмятежно поинтересовался Димка, прихлебывая тост чаем. – Возможно, – Андрей пожал плечами, судорожно припоминая, не забыл ли он еще о каком-нибудь семейном торжестве. Вполне возможно, кстати, учитывая, сколько у Басаргиных родственников, а Андрею в последние несколько дней явно было не до очередных именин-крестин-рождений. Он пошел открывать, надеясь, что это все-таки не его мать. Его психика к этому моменту была измотана настолько, что он просто не выдержал бы напор двух мощных союзников. Во всяком случае, убедить мать в том, что он до сих пор не готов нарушить слово, данное Ольге, сегодняшним утром Андрей просто был не в состоянии. Но это оказалась не мать. Уже распахнув дверь и увидев стоявшего на пороге гостя, Басаргин подумал, что из двух зол предпочел бы сейчас видеть свою мать… – Макс? – выдал он вместо приветствия. – Мы же договорились на завтра. – Это ты договорился на завтра, – с хитрой усмешкой отозвался Калинин, протискиваясь мимо Андрея в прихожую. – А у меня возникло опасение, что ты снова морочишь мне голову, и я решил взять тебя тепленьким, прямо в постельке. – Звучит очень сексуально… – голос Димки, стоявшего в дверях кухни, несмотря на вполне невинное построение фразы, звучал угрожающе. Андрей закатил глаза. Его ревнивое чудо решило заявить свои права на него самым безапелляционным способом – прямо в глаза сопернику. – Эт-то еще кто? – Макс, выпучив глаза, смотрел на Литвинова, и Андрей вполне мог понять его изумление. Димка выглядел совсем по-домашнему. В его сумке, поспешно собранной Татьяной Алексеевной, оказался полный комплект белья, легкие домашние штаны, спортивный костюм, несколько маек, футболка, полотенце. Накануне, увидев все это приданое, Басаргин саркастически осведомился: «Твоя мама мне тебя насовсем отдала?», на что Димка безмятежно отозвался: «Неа, только попользоваться. Для насовсем нужно будет грузовое такси заказывать…» Теперь же, глядя на Литвинова, слегка растрепанного, босого, одетого в спортивные штаны и майку без рукавов, Андрей с трудом сдержал смех. Димка вел себя настолько непринужденно и естественно, что у Макса не только могло, но и должно было сложиться впечатление, будто подросток поселился у него. – Это Дима, – отозвался Андрей спокойно. – Ты что, Басаргин, охуел?! – рявкнул Макс. – Ты теперь в педофилы записался? – Сам ты педофил, – буркнул Димка, не дав Андрею вставить ни слова. – Мне, между прочим, уже шестнадцать, а через месяц семнадцать будет… А если силой хочешь помериться… – Дима, – одернул его Андрей, давясь от смеха, – прекрати. Предложение Литвинова помериться силой с Максом не могло оставить Андрея равнодушным. Конечно, Макс выглядел более внушительно, чем Димка, да и на десяток лет был постарше, но Андрей не сомневался, что его мальчик вполне может постоять за себя, особенно если брать во внимание Димкин рассказ о том, что он с девяти лет занимался русским рукопашным боем… – А чего он? – совсем по-детски огрызнулся Димка. – Приперся тут, обзывается… – Не к тебе приперся, между прочим, – ядовито заметил Калинин. – А к своему любовнику. Димка зыркнул на Макса откровенно злым взглядом, заставившим Андрея вспомнить о голодных африканских людоедах, и перевел требовательный взгляд на Басаргина. Нет, Андрей не говорил Димке о своем решении расстаться с Калининым, не обещал бросить любовника, но его признание в любви для не признающего компромиссов подростка было равнозначно этому. Андрей вздохнул. – Отлично, – сказал он. – Раз пришел, проходи, – и Андрей приглашающе махнул рукой в сторону гостиной. Калинин, скинув куртку, молча двинулся в указанном направлении. – А ты, – Андрей обернулся к Димке, исподлобья смотревшему в спину Макса, – заканчивай завтрак и убирай со стола. Уже открывший дверь в гостиную Макс обернулся и смерил Андрея с Димкой оценивающим взглядом. В Димкиных глазах, по-прежнему устремленных на Калинина, полыхнул огонь. Макс криво усмехнулся. – А он у тебя собственник, да? – бросил он с ноткой презрения в голосе. – Нравится чувствовать над собой чью-то власть, Андрюша? Андрей вскинул брови. – Я думал, ты знаешь, что мне нравится, – отозвался он холодно. – Но я, по всей видимости, ошибался. – Я… – начал Макс, отводя глаза, но Андрей перебил его: – Пойдем и поговорим спокойно. – Ладно, – Калинин кивнул и шагнул в гостиную, прикрыв за собой дверь. – Дима, – прошипел Андрей, сверля подростка взглядом, – ты просто невыносим. – Я знаю, – буркнул Димка недовольно. – А чего он?.. Андрей развернул Литвинова в сторону кухни и слегка подтолкнул в спину. – Давай, чудо мое, шагай мыть посуду, – распорядился он. – А поцелуй? – ухмыльнувшись, Димка извернулся и повис на шее у Басаргина. – Я люблю тебя, – сказал он, жадно впиваясь в губы Андрея и вырывая у того тихий стон. – Чудовище ты мое, – пробормотал Андрей, отвечая на поцелуй подростка. – Я тоже люблю тебя. – Ты же бросишь его, да? – Димка отстранился и заглянул в глаза Андрея – требовательно и умоляюще одновременно. Андрей усмехнулся. Устоять перед этим взглядом было немыслимо. Ну, вот как он мог сказать своему чуду «нет»? Как мог, глядя в эти полные любви глаза, объяснять что-либо о своих физиологических потребностях взрослого мужчины? К черту все! – Да, малыш, – просто сказал он. – Я его брошу. Ну, или он меня. Как получится. – Прямо сейчас? – Димкин ликующий вид вызвал у Андрея щемящее чувство нежности к этому пробравшемуся в его сердце мальчишке. К горлу подкатил комок, и он смог только кивнуть. Димка вновь обвил шею Басаргина руками и впился в его губы, потом с заметным усилием оторвался от Андрея и скрылся на кухне. Басаргин несколько мгновений постоял, с задумчивой усмешкой глядя на закрывшуюся за подростком дверь, и направился в гостиную. – Я не могу поверить, Андрей, ты что, правда, спишь с этим мальчишкой? – Макс стоял посреди комнаты, сунув руки в карманы брюк, и сердито смотрел на губы любовника. Он наверняка догадался, чем они с Димкой занимались буквально несколько мгновений назад. Но Андрею уже было все равно. Оправдываться перед Максом он не собирался. – Нет, Макс, не сплю, – спокойно ответил он. – Во всяком случае, пока. – Ключевое слово – «пока», правда? – в глазах Калинина сверкнула ярость. – Но собираешься, да? Ты собираешься трахаться с пацаном, Басаргин. Несовершеннолетним. Твоим учеником, кстати. Ты хоть понимаешь, что тебе срок светит за это?.. Андрей иронически улыбнулся. – Надо же, как ты беспокоишься обо мне… С чего вдруг такая забота? – С того самого, – огрызнулся Макс. – Мы с тобой сколько вместе? Три года? Можешь считать, душой к тебе прикипел. – Душой? – протянул Андрей серьезно, хотя в его серебристых глазах запрыгали чертенята. – Так быстро? Всего-навсего после – как ты тогда выразился? – трех лет «нежной» дружбы? Макс дернулся, как от удара, и с тоской взглянул на мучителя. – Андрей, я все понимаю. Иногда я веду себя как последняя сволочь, но… – в голосе Калинина прозвучала такая обреченность, что у Андрея невольно сжалось сердце. Все-таки три года «нежной» дружбы невозможно так просто списать со счетов. – Понимаешь, я… Мне кажется, ты меня привязал к себе чем-то покрепче корабельных канатов. Цепями приковал, можно сказать. – Не утрируй, Макс. Никто тебя не привязывал, – возразил Андрей, чувствуя, как растет в душе раздражение – на Макса, на себя, на всю эту ситуацию. – Ты абсолютно свободный человек. – Угу, – кивнул Макс. – Когда-то был свободным, ну. – Макс, только не надо изображать из себя несчастного влюбленного, – предупредил Андрей. – Тебе не идет. – Какого хуя, Андрюш? – Калинин злым взглядом оглядел любовника с ног до головы. – Ты что, считаешь, этот пацан лучше меня трахаться будет? Да он же совсем сопляк еще, ЧТО он может дать тебе? – То, что ты никогда не сможешь мне дать, – свою любовь, – с вызовом ответил Андрей. – Ну надо же, – восхитился Макс, всплеснув руками, – ты, прожженный циник, чуть ли не тридцать лет обходился без любви, а тут вдруг вспомнил, что есть, оказывается, такое чувство… Не поздновато ли? – А влюбиться никогда не поздно, – ответил Андрей, прищуренными глазами глядя на любовника. – И позволить любить себя – тоже. И даже самые прожженные циники сдаются без боя, если речь идет не о трахе, а о любви. – Ты рассуждаешь, как долбаный нытик, Андрюш, – засмеялся Макс. – Какая, бля, ЛЮБОВЬ?! Ты ж всегда говорил… – Я ошибался, Макс. Прости, – в глазах Басаргина появилось искреннее сожаление. – Нам еще неделю назад нужно было поговорить и расстаться, сам не понимаю, почему я этого не сделал. – Да ты свихнулся в этой школе, Андрюш, – враждебным тоном бросил Калинин. – Ты предлагаешь нам расстаться из-за этого пацана? Как будто я тебя не знаю! Да ты поиграешься с новой игрушкой неделю-другую и выкинешь сопляка из своей жизни. Тебе мужик нужен, Басаргин! Настоящий мужик! Андрей вскинул левую бровь, взгляд его серебристых глаз заледенел. – Надо же, – ядовито протянул он. – Как хорошо ты изучил меня. И что? На роль настоящего мужика ты предлагаешь себя? – А чем я тебя не устраиваю?! – вызверился Макс. – Плохо трахаю тебя? Не бегаю перед тобой на задних лапках? Не подаю кофе в постель? Или тебя до сих пор бесит то, что я ничего не рассказал своим родителям о тебе? Ну, извини, я не хочу вогнать в гроб своих родителей! – Макс, все гораздо проще, – пожал плечами Андрей, испытывая смешанное чувство вины и сожаления. Да, он не мог не чувствовать свою вину перед человеком, с которым он три года поддерживал любовные отношения, хотя самой любви между ними и не было. Но он был бессилен что-либо изменить. Только-только зарождающиеся отношения с Димкой обещали ему все, чего он никогда не мог бы получить с Максом. Он сделал свой выбор. – И именно этот пацан помог понять мне некоторые вещи. Например, то, что трах – не самое важное в отношениях. Что гораздо важнее траха уверенность в готовности твоего партнера сделать все ради тебя. – Партнера?! – Калинин, сжав кулаки, сделал шаг вперед. Его издевательский тон мгновенно избавил Андрея от чувства вины. В конце концов, еще никто на земле не был властен над своими чувствами. – Какого еще партнера, Андрюша?! Мальчику шестнадцать. Да он представления не имеет, как сложно терпеть все твои выкрутасы! Твои бесконечные капризы и перепады настроения, как у сентиментальной барышни с предменструальным синдромом! Твои заморочки и занудные рассуждения о благородстве и чести! – Ну, думаю, это все-таки теперь его проблемы, не твои, – усмехнулся Басаргин. Как много можно, оказывается, узнать о себе в пылу ссоры. – Ты-то теперь свободен от всех моих заморочек, Макс. – Ты просто не можешь простить мне моего нежелания рассказать о тебе родителям, – выплюнул Макс. – Почему же? – Андрей равнодушно пожал плечами. – Твое нежелание впустить меня в свою жизнь я уже давно переболел. Макс застонал. В его глазах появилось несвойственное ему затравленное выражение. – Какого хуя ты вообще поперся работать в эту долбаную школу? На хрена тебе понадобилась эта идиотская диссертация?! У тебя что, денежные проблемы? Тебе надоело сидеть на шее у папочки-миллионера? – Думаю, каждому человеку хочется реализовать свои амбиции, – спокойно заметил Андрей. – Твои амбиции – диссертация? – удивился Калинин. – Я думал, ты хочешь стать партнером отца в семейном бизнесе. – Меня не привлекает бизнес, – отрезал Андрей. – Тебя привлекает наука, да? – желчно поинтересовался Макс. – Лингвистика? – Допустим, – Басаргин слегка прищурил глаза. – Чем тебя не устраивает лингвистика? – Да всем! – побагровев, рявкнул Калинин. – Вместо того чтобы, как все нормальные люди, зарабатывать деньги, ты тратишь время на глупости. Ты никогда не повзрослеешь, Басаргин! Так и будешь отсиживаться за папочкиной спиной! – Но тебя это больше не касается, не так ли? – ледяным тоном осведомился Андрей. – Андрей, – мгновенно сник Макс, – прости, я… – Вы еще долго? – голос Димки, стоявшего в дверях комнаты, просто сочился ядом, а в его глазах, обращенных к Калинину, горела неприкрытая ненависть. – Мне вообще-то переодеться надо. – Он что, правда, у тебя живет? – враждебно поинтересовался Макс. – Какое твое дело, где я живу? – не менее враждебно отозвался Димка, проходя в комнату. – Вы расстались с Андреем – ну и скатертью дорога! Плакать никто не будет! – Подслушивал? – прошипел Андрей, бросая на Димку грозный взгляд. – И не думал даже, – Димка индифферентно пожал плечами, одновременно стягивая майку. От нахальства мальчишки у Калинина на несколько мгновений, кажется, пропал дар речи. – Не подслушивал, значит? – губы Андрея растянулись в саркастическую усмешку. Его чудо и персональный кошмар в одном лице, нимало не смущаясь, устраивал на глазах двух мужчин почти профессиональный стриптиз. И отсутствие музыки ничуть не мешало получать удовольствие от лицезрения обнаженного юношеского торса. Надо сказать, торс был оч-чень даже ничего… – Неа, – покачал головой Димка, с самым безмятежным видом развязывая шнурки на поясе спортивных штанов, – просто он так орал, что даже на кухне было слышно. – Ну-ну, – Андрей с любопытством наблюдал за подростком. Ему было интересно, как далеко зайдет Димка в своем стремлении доказать Калинину свои права на него. Однако сам Калинин, по всей видимости, не был настроен наслаждаться устроенным Димкой представлением. Цвет его лица уже напоминал цвета российского триколора, и Андрей понял, что еще несколько секунд – и Калинина попросту разорвет от злости. – А ты еще не опаздываешь, Дима? – слегка приподняв левую бровь, спросил Андрей. – Один раз, в виде исключения, могу и опоздать, – спокойно отозвался Литвинов, бросив на Андрея лукавый взгляд. – А могу и не опоздать. Ты же меня отвезешь? – Отвезу, – кивнул Андрей, косясь на пунцового от ярости Макса. – Я же обещал. – Милые семейные разборочки… – съехидничал Калинин, пытаясь взять себя в руки. – Мальчик вьет из тебя веревки?.. – Завидуешь? – начиная стягивать штаны, улыбнулся Димка. – Очень надо! – презрительно фыркнул Макс и повернулся к Андрею, честно пытавшемуся сохранить серьезный вид. Проигравший бутерброду Димка в дуэли с Калининым явно вел в счете. – Ладно, Басаргин, черт с тобой! – в голосе Макса зазвучал металл. – Натешишься со своим сопляком, позвони. Так и быть, приеду, утешу… Если никого не подцеплю за это время, – и Макс, окатив Басаргина презрительным взглядом, явно заимствованным у Андрея же, рванул к двери. – Договорились, – отозвался Андрей, проводив взглядом крепкую фигуру своего любовника, теперь уже точно бывшего, и перевел глаза на Димку, который стоял у дивана в одних плавках и вызывающе смотрел на него. – Дима, – строго начал Андрей, – я говорил тебе, что ты… – …невыносим? – Димка искушающе закусил нижнюю губу, а в его янтарных глазах вновь разгорался огонь. Красивое юношеское тело, гибкое и сильное, влекло к себе с невероятной силой, и Андрей внезапно ощутил себя пленником. Этих глаз, этих губ, этого тела, этого мальчишки… «Какого дьявола? – мысленно застонал он. – Да этот маленький соблазнитель такими темпами вытянет из меня все жилы…» Они смотрели в глаза друг другу, и понимание неизбежности происходящего медленно поднималось в их душах. Их встреча не была случайной. Где-то там, на небесах, уже давно все было решено в их судьбах. Они были созданы друг для друга, так какого черта… Грохот захлопнувшейся входной двери заставил их вздрогнуть и прервать битву взглядов. – Одевайся, – бросил Андрей, стараясь не смотреть на Димку, и вышел из комнаты. Димка вздохнул и рухнул на диван, чувствуя странное опустошение в душе, словно все свои внутренние силы он отдал на борьбу с соперником. И соперником этим был совсем не Калинин…Глава 23. Искушение Святого Андрея
10 февраля 2015 г. в 14:34
– Нет! – категорический тон Андрея не оставлял Димке никакой надежды, однако Литвинов не был бы Литвиновым, если бы не попытался оспорить решение своего учителя. И неважно, что речь в данный момент шла совсем не об учебном процессе, а очень даже наоборот… хотя с какой стороны посмотреть…
– Андрей, я же не имею в виду…
– А я имею, – возразил Андрей решительно, глядя на застывшего в дверях спальни Димку. Он уже постелил подростку в гостиной, на том самом диване, на котором его гость спал в прошлую пятницу, однако Литвинова это отчего-то не устроило. – Я именно и имею в виду, что мы с тобой не можем спать вместе. В любом смысле этого слова.
Димка набычился, исподлобья глядя на Басаргина.
– Ну что в этом такого? – спросил он угрюмо, привалившись плечом к косяку двери. – Я же не собираюсь к тебе приставать.
Андрей расхохотался, роняя подушку, которую держал в руке, на пол. О, боги! «Приставать»! Димка определенно был самым невероятным существом на этой земле.
Димка надулся еще больше.
– Ну что ты смеешься?.. Я же серьезно. Я просто хочу…
Андрей поднял подушку и, продолжая улыбаться, мягким тоном осведомился:
– Дима, мне вот интересно, ты всерьез думаешь, что я святой?.. Или ты надо мной так изощренно издеваешься?
Литвинов вскинул на Андрея глаза, в которых зажегся огонек понимания.
– Т-ты… ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что предлагать подобное взрослому мужчине, у которого больше недели не было секса – жестоко, – усмехнулся Басаргин. – Даже если ты не имел в виду ничего другого, кроме прямого значения слова «спать».
– Андрюш, я… – Димка ринулся к Андрею и, обхватив обеими руками за шею, а ногами – за талию, крепко обнял его. Однако не ожидавший подобного нападения Андрей не устоял на ногах, и они оба повалились на кровать. Ну, если быть совсем точным, то Андрей упал на кровать, а Димка приземлился прямо на него.
Басаргин вновь рассмеялся, хотя ему было совсем не до смеха. Ощущать тяжесть Димкиного тела, распластанного на нем, было потрясающе. Фантастически. Волшебно. Жар разливался по жилам Басаргина, отчаянно заставляя желать большего. Гораздо большего. Возбуждение тяжелой волной прокатилось по позвоночнику, сметая практически все бастионы, воздвигнутые Андреем в собственном сознании. Все, кроме одного…
Он не мог нарушить слово, данное Ольге. Как бы ни сносило ему крышу при одной только мысли о сексе с Димкой, как бы ни хотел он этого невероятного мальчишку, как бы сам Димка ни хотел его, Андрей не мог. Слово чести. Возможно, это звучало смешно в нынешнем продвинутом веке, но это было свято для него, потомка старинного аристократического семейства, в коем слово чести было одним из высших проявлений всех возможных добродетелей. Основой основ. Необходимость сдержать свое слово была заложена в Басаргине на генетическом уровне. Нарушить слово означало предать всех своих предков, весь свой род. Басаргин не мог. Просто не мог…
Димка меньше всего думал о каких-либо нравственных категориях. Можно сказать, он не думал вообще ни о чем. Его тело жило собственной жизнью, и разум не имел к ней абсолютно никакого отношения. Инстинкты, более древние, чем весь цивилизованный мир, завладели подростком. Он жадно терся своим телом о тело Андрея, осыпая его лицо и шею поцелуями и пытаясь стянуть с любимого майку. Его возбуждение было острым и болезненным. Он слишком давно и слишком сильно хотел Андрея. Невыносимо.
– Дима, нет! – голос Андрея резанул по ушам, отрезвляя Димку. – Мы не можем. Прости, малыш, – руки Басаргина обвили слегка отшатнувшегося мальчишку, ласково поглаживая напряженную спину. – Прости, но я не могу. Прости.
Димка застонал, вжавшись в тело Андрея, обвив его руками и прикусив мочку уха.
– Андрюш, я… – пробормотал он виновато. – Я просто голову теряю… я так…
– Я знаю, маленький мой, – заверил его Басаргин, продолжая гладить Димку по спине и чувствуя, как она постепенно расслабляется. – Знаю… Вот поэтому мы и не можем спать вместе, Дим. Одному из нас или нам обоим сразу сорвет крышу, и мы…
– Я бы этого хотел, – сползая с Андрея и усаживаясь на постель, с вызовом заявил Димка. Он тяжело дышал, в его глазах все еще горел огонь, а возбуждение натягивало тонкую ткань спортивных штанов. Басаргин с трудом подавил вспыхнувшее желание помочь своему чуду получить желаемое, но это означало, что он должен будет поступиться своими принципами. Нет. Сколь ни велико искушение, сидящее сейчас рядом с ним, Андрей должен противостоять ему, иначе он перестанет уважать самого себя, а это ни к чему ни ему, ни Димке.
– Ты помнишь, Дим, о чем мы с тобой договаривались неделю назад? – слегка нахмурившись, поинтересовался он.
Димка мрачно глянул на него из-под сдвинутых бровей.
– Помню, – пробурчал он. – Никакого секса, пока я не закончу школу.
– Верно, – согласился Басаргин, испытывая желание нарушить их модус проседенти, и так летящий к чертям собачьим из-за непредсказуемости и невероятности одной из договаривающейся сторон. Хм… а ведь вторая договаривающаяся сторона уже практически на грани нарушения этого самого договора…
– Андрюш, – Литвинов горестно вздохнул, – а этот самый модус никак нельзя обойти?..
Андрей рассмеялся. Сокрушенный вид его персонального чуда никак не вязался с прыгающими в его глазах лукавыми чертенятами. Да и голосок Димки был слишком невинным, чтобы быть искренним. А предложение «обойти» их договор вообще убило Басаргина. Что и говорить, талант адвоката у Димки явно был врожденным…
– Дима, – он притянул мальчишку к себе и заглянул в его янтарные глаза, – пойми, мне тоже сложно, но…
Димка серьезно кивнул, перебивая его оправдания:
– …но ты дал Ольге Сергеевне слово, я помню. И я… прости меня, – он чмокнул слегка растерявшегося Андрея в губы и вылетел из спальни.
Андрей застонал и рухнул обратно на постель. Это было невыносимо. Это было просто выше всех его сил. За какую-то неделю этот упрямый и не признающий компромиссов мальчишка умудрился перевернуть всю его жизнь вверх ногами. Не только модус проседенти, вся жизнь Басаргина летела к чертям собачьим. Он не мог справиться с собой. Димка стал его наркотиком, без которого он уже не мог обходиться. А что будет еще через неделю? Через месяц?.. Да разве он сможет продержаться до Димкиного выпускного? Разве сможет устоять перед этим ходячим искушением, которое, кажется, и само прекрасно знает, насколько оно соблазнительно и сексуально?.. И что-то Басаргину подсказывало, что его чудо на этом не остановится…