Как летом вздыхает небо

Я никогда не забуду тебя, никогда. Память о тебе вплетена в самое прекрасное, что есть в жизни. Внезапная мысль о твоем лице невыносимо ранит, Когда незваными приходят воспоминания, Рожденные запахом жасмина, лилий или туберозы, Любимых сладких, белых, благоухающих цветов, Цветов, которыми я любил украшать твои волосы. Адела Флоренс Кори

Спорить с Гокудерой на самом деле очень занимательно. Если не обращать внимания на различных "придурков" и "идиотов", которыми он одаривал Ямамото, и почаще прислушиваться к его тихим замечаниям, то можно узнать много интересного. В конце концов, подрывник - человек не глупый, разносторонний и образованный. С таким и сам становишься умнее. Эти их перепалки, ежедневные, постоянные, практически для всех являются источником смеха и хорошего настроения. Тсунаеши, который знает и понимает обоих Хранителей, таким образом всегда может отвлечься от печальных раздумий. И хоть порой утомительно разнимать друзей посреди очередной ссоры, все же это лучше, чем просто глядеть на все со стороны. Такеши нравится улыбка их маленького Неба. В этой улыбке, словно в неком божественном явлении, сокрыто очень многое, есть что-то явно притягательное. Сложно не радоваться в ответ, зная, что и Савада тоже радуется. Поэтому, повстречав рыжего юношу у ворот его дома, на очередном перекрестке улиц, коридорах школы или просто где-нибудь, мечник всегда стремится смеяться. Отец Ямамото однажды сказал, что то, что ты подаришь людям, от них к тебе обязательно вернется. Тсуне Хранитель Дождя всегда знал что подарить. Беспечную улыбку, чистую и спокойную. Подарить и получить в ответ. Только есть у Десятого одно странное свойство - он возвращает все хорошее в пятикратном размере, а все плохое - смягчает, притупляет и прощает. Мягкий? Да. Но пока, будучи школьником, брюнет не знает, что через десять лет Вонгола Дечимо будет известен не за одну силу, а еще и за милосердие. Повздорить с Хаято много времени не надо, ведь кажется, что каждое слово он уже воспринимает как упрек и попытку доказать его неправоту. Когда Савада снова бросается разнимать двоих одноклассников, обычно быстро сдается и просто с добродушным выражением лица наблюдает за ними, стоя в сторонке. Здесь он проявляет эту свою мягкость. Именно за подобную черту Хибари называл его травоядным, а Реборн каждый раз довольно давал подзатыльник... Хотя сам же Реборн давно догадался, что мягкий - не значит слабый. Слабым Тсуна быть перестал еще при первой встрече с "репетитором". Дня два назад Такеши заметил, что Небо ходит печальным-печальным, а при взгляде на Киоко еще и несколько мрачнеет. Не было больше цветочной ауры вокруг, когда они сталкиваются с ней нос к носу или нечаянно соприкасаются плечами. Раньше такого не случалось, что наводит на определенные мысли и размышления. По мнению Ямамото, грусть Дечимо не идет совершенно. А сердце, вовсе и не такое непробиваемое, каковым кажется на первый взгляд, упрямо пытается доказать, что виной всему Сасагава, лишь она. Похоже, она не смогла ответить взаимностью на чувства Тсунаеши, из-за чего он и ходит как в воду опущенный. Странно, конечно, что Вонгола не плачет в подушку дни напролет, не бегает за девушкой своей мечты в попытке добиться внимания, или хотя бы не рвется набить морду кому-нибудь... Если бы хоть что-то из этого произошло, мечник мог бы с уверенностью сказать, что в будущем все образуется, все будет хорошо, Савада вытерпит. Но реакция рыжика на отказ не дает этой уверенности. Она просто ставит вопросы, прерывая все попытки найти к ним ответы. Неопределенность заставляет Хранителя Дождя хмуриться и недовольно поджимать губы. Сегодня кареглазый брюнет решился поговорить с боссом. Если удастся хотя бы вернуть привычную улыбку на по-детски доброе личико Тсуны, это будет пусть маленькой, но победой. После урока алгебры Гокудеру вызвали в учительскую, и он, ругаясь и проклиная все на свете, уверив "Джудайме в скором возвращении", понуро побрел к лестнице. "Лучше возможности не представится!" - мысленно дал себе пинка Ямамото. - Тсуна, пошли на крышу? - Э?.. - Карие глаза распахнулись в удивлении. - Х-хорошо. - Не понимая, почему Такеши предложил идти туда без Хаято, он все же встал из-за парты и направился к пункту назначения вслед за другом. На крыше было тепло. Ветерок легкими касаниями нежил кожу, игриво распаляя жажду, но не давая желанной прохлады. Не смотря на то, что на площадке никого не было, казалось, что кто-то широкой завесой таинственности и близкого тепла укрыл все пространство. Здесь рождалось ощущение счастья, впитываясь во все человеческое существо вместе с солнечным светом. Даже Десятый немного преобразился, избавившись от толики грусти в облике. Начинать серьезный разговор было сложно, ведь Такеши осознавал, что все его доводы могут воспринять как очередную шутку. Вот этим вечные весельчаки платят за свои улыбки - возможностью не быть воспринятыми всерьез. - Ты в последнее время ходишь хмурым. Что-то случилось, Тсуна? - Спросил бейсболист, глядя куда-то вдаль. Он поджал губы, немного сузив глаза, словно всем своим видом показывая, что вопрос требует честного и открытого ответа. От резковатого блеска в карих глазах Хранителя Вонгола вздрогнул, вмиг теряясь. Как воспринимать слова брюнета, его изменившееся настроение и странные интонации? - Н-нет. - Скорее по привычке, нежели от страха, запнулся на согласной юноша. А потом, догадавшись, что Ямамото так выражает свое волнение, добавил, - Все хорошо, правда, ничего не случилось. С минуту мечник стоял молча, наблюдая за собеседником. - А как Киоко? - Осторожно подметил он. Не было желания причинять боль близкому другу, но другого способа узнать все не существовало. Рыжик замер. Врать он не хотел, как не хотел и говорить правду. Что сделает Такеши, услышав его отповедь? Весело рассмеется, заявив о возможном благополучном исходе, начнет его жалеть? Не жалость ему нужна, совсем не жалость... - В любом случае знай, - сдался парень, устав слушать молчание своего Неба, - что мы - твои друзья - всегда с тобой. Не бойся падать, мы поможем тебе подняться! - И Саваду крепкой рукой похлопали по плечу, мол, не раскисай. - Ямамото... - Робко прошептал Тсунаеши, когда брюнет уже собирался покинуть крышу. Все же поддержка близкого человека принесла свои плоды, - маленький Вонгола решился спросить о кое-чем очень важном для него. - Ты... влюблялся когда-нибудь в того... в кого не должен был? Обернувшись, удивленный бейсболист ответил: - А кто может сказать точно в кого я не должен влюбляться? По-моему, Тсуна, мы сами выбираем в кого влюбляться должно, а в кого - нет. И игривый ветерок согласно погладил рыжего мальчишку по щеке. Сидя в столовой, Тсунаеши с удовольствием уплетал завтрак. Удивительная тишина, стоявшая в помещении, прибавляла аппетиту и настораживала. Никаких восклицаний и плача, угроз забить до смерти и смешков, одним словом, в комнате Десятый был один одинешенек. От этого мягкие венские вафли казались еще мягче, но и отдавали кислинкой, а свежесваренный кофе распространял удивительно яркий аромат, но на вкус был слишком терпким. Без Хранителей мир вроде бы становился проще и спокойней, но являлся ущербным, неполноценным и чуждым. С хорошо скрываемым беспокойством мужчина обвел взглядом и длинный стол на добрую дюжину мест, и огромные окна, практически во всю стену, и герб Вонголы, вышитый золотом на синем бархате, висящий под самым сводом. Типичный замок, ему бы под стать типичного принца. Но себя на эту роль, увы, Тсуна бы никогда не поставил. Непривычно сидеть в беззвучном пространстве, не замечая знакомых до последней черточки лиц, не разнимая очередной глупой ссоры. "Надо было раньше проснутся, а еще лучше - не засыпать в комнате Облака!" - корила Саваду совесть. Но стоит отметить, что в хоромах Хибари спалось просто отменно! Весь этаж пустовал, словно огороженный личный сад самой леди Тишины, никто не будил босса по неосторожности, никто не донимал. И в итоге сегодня Дечимо действительно чувствовал, что выспался. Впервые за полтора месяца, пока он бродил по зданию призраком. И все же завтракать как-то расхотелось. Отодвинув тарелку с легким салатом, рыжий поставил локти на стол и положил подбородок на сцепленные в замок пальцы. "Поза раздумий", как окрестил ее Гокудера, была одной из самых излюбленных поз Дечимо еще со школьных времен. Взгляд карих глаз заскользил по одному из окон и пейзажу, видному в нем. Сад-аллея заднего дворика, а дальше - густой лес. Удивительно, как этот девственный оплот миллионов деревьев не тронула рука человека. Где-то в этом лесу расположена еще одна база Вонголы, являющаяся вспомогательной, предназначенной для экстренной эвакуации. Как совсем та, что под Намимори. Воспоминания о произошедшем десять лет назад едкой отравой въелись в сознание. Тогда они были детьми, но тем не менее проявили не дюжую силу и решимость. Они победили Мельфиоре с Бьякураном во главе. Они сражались за будущее и победили, вот оно, доказательство их победы - десять лет прошло, а семья цела и процветает, мир не знает тирании и ненавистного господства. И здесь Тсунаеши жив. Как бы Хаято не уверял своего босса, а обладатель небесного пламени знал, что гложет Хранителя Урагана изнутри, да и всех остальных, - их гложет то, что они не спасли свое Небо. Там, в одном из миллиардов миров, где его застрелили на переговорах, там, где каждый из близких людей оказался беспомощным, где он сам был не более чем Десятым Вонголой. Это все было там. А вот тут, на этом самом месте, на этом самом стуле, сидит он - живой, дышащий Тсуна. И, как он сам подозревает, сейчас он нечто большее, нежели то, что было в альтернативном будущем. Обычный взрослый мальчишка, ставший главой мафиозной семьи, окруженный шестью сильнейшими Хранителями, тот, кто наравне разговаривает с боссом Варии, кто учится у сильнейшего в мире киллера и кто просто пытается защитить друзей и родных... Живой, а значит, совсем не тот, которого не смогли спасти. Живой, именно поэтому - другой... - Савада? - Голос с легкой прохладой отвлек от созерцания пейзажа и тягостных дум о собственной судьбе. Столько времени прошло, а Кёя порой все так же обращается к нему по фамилии. Это приятно, конечно, но и неимоверно давит. Вторая встреча еще до наступления обеда - это что-то необъяснимое. Хотя, чего только в мире не случается! - Вы что хотели, Хибари-сан? - Сделав маленький глоток остывающего кофе, с любопытством спросил Десятый. Брюнет молча ответ взгляд и уселся за стол, неожиданно близко к своему боссу. Как по волшебству, тут же показалась прислуга, которая принесла завтрак. Тсунаеши подумал, что если подчиненный молчит, то ничего не случилось. По этой причине он отодвинул белоснежную чашку с недопитым содержимым и встал. Дела не ждут, наверняка, в кабинете уже орудует Гокудера, расставляя стопочки бумаг: то, что нужно подписать, с чем просто ознакомиться, что прочитать и вынести на обсуждение всей семье... Уже дотрагиваясь до медных витиеватых ручек дверей, рыжий услышал тихое как бы замечание: - Скоро двадцать первое июня, Тсунаеши... - От этих слов Вонгола вздрогнул, на миг замирая. - Я знаю, Кё-сан. Спасибо, что напомнили. - Глухо сказал Савада. Двери поддались напору и послушно открылись, выпуская мужчину из пространства столовой, ставшего неожиданно душным. Двадцать первое июня, еще одно напоминание о возможном будущем. Именно эту дату они выбрали для празднования победы над Мельфиоре. Только в этом году все будет несколько иначе - это будет десятилетний юбилей. Хибари не жаловал кофе. Даже если этот горький напиток был сварен лучшим итальянским шеф-поваром, он не шел ни в какое сравнение с традиционным зеленым чаем. И все в замке знали об этом еще с того самого дня, когда Хранитель Облака впервые спустился позавтракать в столовую. Он тогда с такой яростью посмотрел на девушку, принесшую ему чашечку не с чаем, что она чуть заикой не стала... До празднования победы еще больше месяца, и оно состоится на самом деле не скоро. Просто у бывшего Главы ДК была такая невинная привычка предупреждать два раза - один раз вскользь, задолго до нужного момента, другой раз когда знаменательная дата будет на носу. Так у него появляется еще одна причина забить кого-нибудь до смерти. Он же предупреждал? Да, дважды. Ну и чья это проблема, что о первом предупреждении уже давно забыли?.. Вот и сейчас брюнет поступил так же. Правда, он был уверен, что Савада тут же отдаст распоряжения Хаято о всех нужных приготовлениях. Знал, а значит, не имел своей целью просто устроить кровавый kamikorosu нерадивому боссу. Только лишь напомнил ему о горьких событиях несуществующего будущего, сейчас уже настоящего. Саму же победу над тем "травоядным любителем зефира" Кёя считал тоже ненастоящей. Нет того времени - нет тех событий. И все же странно, что Тсуну в том мире убили. Расстреляли, словно боясь сразиться с ним в честном бою (хотя они, скорее всего, его на самом деле боялись). Точнее странно другое, а именно - то, что Хибари не смог этому помешать. Он же не спас этого неудачника, не спас... Сероглазый мужчина знал о предназначении и атрибутике Неба. Гармония, объединение, связующее звено. С какой стороны не посмотри, а все отношения между шестью представителями разных элементов семьи строятся на одном - на Тсунаеши. Раньше осознание этого было для Облака унизительным. Сейчас он понял, что их беззаботный Савада - именно то, что не только смягчает все резкие углы между ними, но и дарит им свет. Рыжик важен, что тяжко признать. Но когда сидишь в окружении четырех стен и занимаешься икебаной, то невольно начинаешь думать о собственной жизни. Как итог - вся жизнь Кёи является защитой дисциплины, порядка, родного города... и Тсуны. Столько разнообразных сражений и битв, появление новых знакомых в окружении, принесших с собой что-то интересное. А этот кареглазый принес с собой кое-что просто смехотворное, но (проще откусить себе язык, чем в этом признаться) на самом деле нужное - веру. И пусть друзей как таковых у Хибари не было, а жил он битвами, стоило только осознать, кем является Дечимо в его жизни... как все в существовании этого мира, как в калейдоскопе, сдвинулось. Сдвинулось на один-единственный градус, маленький, ничтожный, но так разительно все преобразующий!.. Иначе говоря, не пытаясь строить тонких намеков, Хранитель Облака не был намерен позволять кому-либо убить Тсунаеши в этом времени. Не ясно чем он жил тогда и там - в мире Бьякурана - раз позволил подобному случится, но сейчас этому не бывать. По сути и не важно какую роль стал играть Савада во всем окружающем, он просто не должен был умереть. Ведь смерть его опечалит и расстроит самую незначительную часть души Кёи. А если что, то можно прикрыться очередным интересным боем с сильным противником... А сегодняшним утром, пока ждал пробуждения рыжего недоразумения, он неожиданно вспомнил о том, что случилось, кажется, в третьем классе средней школы. Лето, близкое, как никогда, жаром опалило кончики ярких прядей цвета карамели. Они немного обгорели, став золотистыми. Хибари не знал почему, но именно это ему запомнилось в тот день: свежий ветерок, желтая птичка на фоне голубого неба, поющая гимн Намимори, крыша его любимой школы и подросток с огненной гривой в лучах сверкающего солнца. Все, чего касались эти лучи, тоже становилось сверкающим, что глаз не отвести. Кёя не помнил что тогда сказал ему маленький зверек и что он сказал в ответ, помнил лишь как после его ухода на крыше показался разъяренный Реборн, предложивший сразиться. Малыш упрекал Хранителя в бессердечности и холодности, при этом нанося удары. И с каждым новым выпадом брюнет все больше забывал о чем таком ему сказал до этого Тсуна. О чем-то важном, но о чем же? В тот день Хибари проиграл битву с Аркобалено. На душе остался неприятный осадок и чувство, будто он потерял нечто важное. О приходе Савады он больше не вспоминал. До этого момента. Личико спящего босса, умиротворенное, спокойное, такое и детское и взрослое одновременно, который посапывал на его диванчике, в его комнате, (что бесспорно грело сердце), неожиданно дало толчок вспомнить. Да, вспомнить, что тогда произошло... за что сероглазого мужчину вновь назвали бессердечным?.. До своего кабинета Десятый дополз в мрачном настроении. Дела семьи, в основном связанные для него с бумажной работой, уже давно стали рутинными и безынтересными. Тонуса не прибавляло и напоминание о праздновании победы. Радость по этому поводу отчего-то обошла рыжего стороной, что тут же подметил Гокудера, преисполнившийся ликования только при первом взгляде на своего Джудайме. - Что-то случилось? Вы хмурый. - Блондин с беспокойством посмотрел на хозяина кабинета, гадая о том, а не стали ли ночные похождения их Неба причиной этой темной меланхолии? - Ау, Гокудера!.. - Тсунаеши, немного сощурившись, сел в свое кресло, откинувшись на спинку. - Сколько раз повторять, обращайся ко мне на ты, слышишь? На ты! - Из-извини. - Отвечаю на вопрос, заданный ранее - ничего не произошло. Просто я вспомнил о двадцать первом июня. Слушай, Гоку... - От своего сокращенного имени Хаято вздрогнул, слегка прикусив губу. Взгляд зеленых глаз неотрывно наблюдал за красивыми губами Дечимо, так соблазнительно, как казалось самому подрывнику, выговаривавшими это "Гоку..." - К этому дню надо будет все организовать. Думаю, мы проведем сначала торжественную часть, а после бал. Ты запоминаешь? - Получив сбивчивый утвердительный кивок, Савада продолжил, - Все состоится здесь, в большом зале. Надо его украсить... хм... много цветов, букеты... может, белоснежные? Нет, это цвет Бьякурана. Тогда, наверное, кремовые. Да, кремовые в сочетании с другими цветами палитры. Так, приглашения разошлешь где-то за неделю до основой даты, пригласи только близких друзей семьи, знающих о том, что произошло на самом деле. Киоко, Хару, мама, Бьянки, И-пин, Фуута - наша группа поддержки; отец, Девятый, Джанини, Спаннер, Шоичи, двоих последних скорее всего будет сложно оторвать от разработок, но все же попытайся. Так, мои Хранители будут обязательно, кто еще? - А Вария? - Ох, точно, наша головная боль... - Кареглазый задумчиво потер виски, вспомнил, что юбилей будет десятилетний и, скрепив сердце, решил пригласить и независимый отряд убийц, - Вария тоже. В общем, думаю, разберешься. Не впервой уже. И да, будь добр, позови ко мне Рёхея и Ламбо, у меня для них задание. - Хорошо, босс. Звонил Реборн-сан, он сегодня возвращается из Японии, вечером будет в замке. - После этих слов блондин удалился на поиски Хранителей Грозы и Солнца, ненавязчиво скосив глаза на кипу бумаг на краю стола - чтобы Десятый проверил. Вздохнув, Тсунаеши только кивнул, с головой вмиг, точно в омут, окунаясь в дела семьи... Очнулся ото сна наяву он только когда в проеме двери показалось любопытное личико Ламбо: темные вьющиеся волосы в беспорядке, яркие зеленые глаза, следы онигири на щеках. Как обычно небрежен. Заметив кое-что еще неправильное в облике брюнета, Савада, мягко улыбнувшись, поманил к себе незатейливого подростка. Бовино, не смотря на весь его вид, все еще оставался пятнадцатилетним юношей, начинающим реветь от первого упавшего на голову яблока или же от первого падения на мраморный пол лестничного пролета. Хранитель доверчиво подошел к своему боссу, попутно выполняющему роль няньки, позволив ему медленным, ласковым, даже несколько отеческим движением стереть с лица теленка остатки неаккуратного обеда. А может, и ужина, кто его знает? На улице уже стемнело, а Вонгола все еще сидит по уши в работе... Дечимо легко поправил криво стоящий рог своего гостя, еще разок напыщенно тяжко вздохнув. - Ламбо, когда ты, наконец, повзрослеешь? Ну да ладно... Как день прошел? - Отлично! Это просто замечательно, что ты спросил об этом, Дечимо! В саду столько места для пряток, а в пруду уже появились рыбки! Японская еда в Италии тоже очень вкусная, а еще мне нравятся розы, их так много на заднем дворе, что среди их кустов можно заблудиться, будто бы в лабиринте!.. Слушая восторженные отзывы, которых с каждым днем не становилось меньше, рыжик понятливо улыбался. Ламбо все еще такой Ламбо!.. - Ну раз тебе так понравились онигири, которые сделал наш повар, то могу тебя обрадовать, послезавтра ты вместе с Рёхеем летишь в Японию, в Токио. Уверен, что ты попробуешь огромное количество новых блюд, так что осторожней там, ясно? - Бовино согласно замотал головой, аки болванчик. - Все что нужно, найдете в этих документах. Вот, не забудь передать копию Сасагаве, раз уж он задержался. Заранее желаю удачи! - Спасибо, Вонгола! - И, сияя, брюнет удалился. Его довольное личико все еще долго светилось в сознании уставшего мужчины, заставляя его легко улыбаться. Все же, семья на самом деле очень важна, она умеет приободрить, придать сил да и поддержать. Даже вот таким вот незатейливым способом. Спустя полчаса зашел Гокудера. Он принес горячего кофе и круассанов, сетуя на то, что сегодня Небо пропустило и обед, и ужин. Хаято строго посмотрел на изнуренного босса и взял с него клятву спуститься в столовую отужинать. Когда же чашечка опустела, а на подносе от кондитерских изделий остались лишь пара крошек, подрывник ушел, но обещал вернуться, если Тсуна не исполнит клятву. Закончив с бумагами, мужчина сонно зевнул и глянул на часы. Почти двенадцать. Да, идти на первый этаж за своей порцией онигири уже поздновато, и с места преступления - из кабинета - надо побыстрее скрыться, а то интуиция рыжему Саваде подсказывает, что скоро явится разъяренный Хранитель Урагана... Японец встал, потянулся и побрел прочь из комнаты, которая в последнее время стала его личной комнатой пыток. Коридоры утопали во мраке и тишине, хотя некоторые в замке еще бодрствовали. Где-то отдаленно были слышны крики про "спать" и "экстрим", наводящие на определенные подозрения. Кое-как переставляя ноги, Десятый думал о том, что ничего особенного сегодня не сделал. Рутина, да и только. Просто устал больше обычного, а от первых мыслей о собственной спальне хотелось выть. Не нравилась ему его комната в последнее время, слишком уж неприятные в ней снятся сны. Ну как неприятные? Просто раз за разом он словно смотрит на свою жизнь со стороны, срывая голос во время очередной битвы, в принципе, зная, чем она закончится. Но одно лишь знание почему-то не уберегало его от того, чтобы пережить все заново. Хотя снились ему не только бои, но и обычная жизнь. Вот тогда сны попадались хорошие, где-то веселые, где-то грустные. А один сон был одновременно и ночным кошмаром, и мечтой. Там он, еще школьник, впервые в своей жизни признался в любви. Правда, его тогда отвергли... точнее - отверг. Немного поморщившись, Тсунаеши скользнул в свои покои. Во мраке он двигался по памяти, не желая включать свет, чуть ли не на ощупь нашел шкаф с одеждой и стал переодеваться в пижаму. Мысли блуждали хороводом под жемчужным покрывалом лунного неба, наугад выбирая куда пойти их хозяину на этот раз. Безумно хотелось на крышу. Пусть там немного прохладно, но зато видны кристаллы звезд. В прошлый раз, когда он гулял под ночной высью, он заметил одну особенность. Звезды на самом деле разноцветные. Не только белоснежные, но и голубоватые, и желтые, и красные... Может, ему просто это привиделось, а может - нет. В любом случае, именно под покровительством далеких галактик и такого близкого порой бархата небосвода ему хотелось сегодня спать. Уже сонно моргая, преемник Тимотео тихо приоткрыл дверь комнаты, желая поскорей вновь окунуться в темноту коридоров. Холодное дуло пистолета уперлось ему в лоб, а знакомый до ужаса голос загробным тоном спросил: - Куда?