***
Сквозь темноту и набатный звон в голове потихоньку проступила память. Наемник подавил судорожный вздох, осторожно приоткрыл глаза, попробовал пошевелить руками. Черт возьми!.. Он точно помнил, что на той проклятой площади нарвался на инквизитора! Так почему не связаны руки?.. Ожидая подвоха, попробовал оглядеть помещение из-под прикрытых ресниц. Не камера – это точно: слишком светло, да и стены деревянные, не каменные… С такого ракурса было невозможно рассмотреть человека, сидящего в углу маленькой комнаты, но серые одежды инквизитора Винчестер ни с чем бы не спутал. Так, нужно быстро отсюда выбираться и вытаскивать остальных. Тех, кого еще можно… Наемник сглотнул некстати подступивший к горлу ком. Стараясь не шуметь, нащупал ножку табурета, стоявшего рядом с кроватью, на которой он лежал. Не Бог весть какое оружие, но сейчас сойдет и оно. - Сынок, я тебе последние мозги отшиб? Ты серьезно собрался меня этим прикончить? – человек поднялся со стула, сделал шаг к Винчестеру. Крепкий бородатый мужик был раза в два старше Дина, но Винчестер не сомневался, что он все еще представляет собой опасного противника. Широкая ладонь лежала на эфесе привычно и уверенно. Медная нашивка на плаще говорила о том, что он занимает довольно высокий пост в ордене инквизиторов. Наемник рывком сел, понимая, что притворяться дальше не имеет смысла. От боли в груди перехватило дыхание. - Какого лешего тебе надо? – сипло выдохнул он. Инквизитор смерил его далеким от восхищения взглядом из-под кустистых бровей. - Пытаюсь спасти твою шкуру. Если что-то не нравится, можешь выметаться! Что?! Так это теперь называется?! - Это ударом по башке-то?.. - А надо было дать тебе попасться? Или, думаешь, ты один смог бы положить там всю стражу? Балбесы… Лезете, не разобравшись, очертя свою дурную бошку… Гордона хотели грохнуть? И как, помогло?! – незнакомец сердито махнул рукой и, отойдя к столу, сделал внушительный глоток из оловянного кубка, поморщился. Винчестер поднялся, опираясь на бортик кровати, прикрыл глаза, набираясь решимости. - Что с остальными? – затаил дыхание. Никогда ему прежде не бывало так страшно. Инквизитор отвел глаза, залпом допил содержимое кубка. - Девочка мертва, парень пока жив, но под стражей, - быстро сказал он, голос прозвучал глухо и отстраненно. Приблизился, схватил за плечо, заставляя посмотреть в глаза. – Послушай, парень, мне жаль. Но, если ты сейчас рванешь туда, ни черта не добьешься, только сам угробишься! - Плевать… - бросил наемник, пытаясь вырваться. Кем бы ни был этот человек, даже если он действительно хочет помочь... Не сможет Дин сидеть здесь, пока Сэма потихоньку будут превращать в фарш. Про Джоанну наемник себе думать вообще запретил… После. Когда вытащит Сэма и перебьет всех этих тварей до единой – тогда можно. А сейчас есть дело. - Чтобы бестолково подохнуть, много ума не надо! Это, конечно, проще. Но брату, или кто он там тебе, ты этим не поможешь! Без шансов, понимаешь ты это?! – посмотрел на Дина и опустил руки. Видимо, понял… - Когда сменится караул, я смогу провести тебя в здание, тогда что-то, может, получится. Но придется ждать. Выбирай: сунуться сейчас и сдохнуть или запастись терпением и иметь хотя бы шанс найти его живым. Винчестер сел, прижал ладони к лицу. Когда он снова взглянул на инквизитора, он был сосредоточен и спокоен. - Я буду ждать. Когда сменится караул?***
Ох и гадко же было от собственных слов, а куда деваться? Пожалуй, лет двадцать назад Сингер не многим отличался от этого парня, тоже бы рвался в бой, не думая о результате. Только с возрастом, увы, приходится умнеть. В инквизиции Сингер был давно, насмотрелся на все гордоновские подвиги и прекрасно понимал, что придется пережить тому парнишке, пока они ждут. Но так у них будет хоть какой-то шанс его вытащить… Хорошие ребята, жаль, мозгов нет. Впрочем, Бобби тоже вначале считал Уокера главной проблемой Таэра. Ждал, присматривался… А потом выяснил, что не верховный инквизитор затеял все это скотство, а королева, собственной персоной. Вот только хрен к этой стерве подберешься… Сингер даже не мог понять, кто она. Вроде демон, но на обычные фокусы, на которые попадаются одержимые, она не велась. Как-то, здорово рискуя своей шкурой, смог подлить ей святую воду в кубок… Даже не поморщилась. Вообще никак не отреагировала. Был бы у него тот кинжал, который эти балбесы так бестолково притащили прямиком в загребущие руки Лилит, может, что и вышло бы. Да как его теперь достанешь, эта сука с него, небось, глаз не спускает. Инквизитор поднял усталый взгляд на застывшее лицо гостя. О том, чего парню стоит это мнимое спокойствие, не хотелось даже думать. - У нас больше трех часов. В следующей смене будет человек, которому я доверяю, он даст нам возможность войти незамеченными. Но это не значит, что не придется драться, чтобы пробиться к нужной камере. Так что привел бы ты себя пока в порядок, - буркнул Бобби, лихорадочно соображая, чем бы занять мальчика. Если будет так сидеть, за эти три часа он свихнется. - Я и так в порядке, - бесстрастно выдохнул тот, одергивая рубашку, из-под которой виднелся плохо заживший порез. - Да? Ну вот и чудно, тогда поднимай задницу и подготовь оружие! Выбери что-нибудь в той комнате. И лошадей организуй, сматываться вам придется очень быстро! Я схожу пока, выясню, что смогу… - Бобби торопливо направился к двери, оставаться здесь было невыносимо. Словно находишься рядом со смертельно больным: рад бы помочь, да нечем. У выхода все-таки остановился, сказал неловко: - Она быстро умерла, почти не мучилась. Костер – это только выглядит страшно, на самом деле человек быстро задыхается… И уже выходя, разобрал тихое «спасибо».***
Господи, как же это замечательно, как прекрасно, что ему ничего не известно о том, где сейчас Дин. Потому что, если бы знал, давно бы уже выдал. Выдал бы еще тогда, когда стальные челюсти дробили коленные суставы… Или когда железные браслеты нагрелись достаточно, чтобы прожигать и кожу, и плоть… Сэмюэль не видел лица Аластора: перед глазами давно уже не было ничего, кроме красной пелены. Он давно потерял счет времени, а хруст костей слился в один сплошной поток боли. Рассудок неумолимо отказывал. Аластор, скорее всего, уже понял, что пленник не может ответить на его вопросы, но спрашивать так и не прекратил. Скорее всего, человеческие страдания просто приносили ему удовольствие. То, что новый глава ордена инквизиторов – демон, охотник понял довольно быстро. Только после первой же попытки прочесть молитву ему просто сломали челюсть. Это еще раз доказывало, что услышать от Сэмюэля нужную информацию инквизитор уже не рассчитывает. Охотник чувствовал, как по подбородку течет слюна вперемешку с кровью и капает на изрезанную грудь. Он уже не пытался освободиться. Кажется, это тот самый момент, когда верить во что-то не остается сил. Накрывает страшное, неумолимое равнодушие… Ему было уже глубоко плевать и на собственную смерть, и на то, что ждет Таэр. Хотелось одного: не чувствовать боли, выворачивающей легкие криком, в котором невозможно узнать собственный голос. Если для этого нужно умереть, то это ничтожная цена. И только на самом краешке сознания, который еще не затопила боль, охотник беззвучно повторял одно и то же. Как заклинание, как молитву… Словно это могло помочь. Только не приходи сюда. Пожалуйста, не приходи. Только не ты. Пожалуйста. Приспособление, которому Винчестер не знал названия, было похоже на железного паука и состояло в основном из крючьев. Оно расплывалось перед глазами, но Аластор дождался, пока охотник сможет его разглядеть. Инквизитор упивался его оцепенением и страхом. Железо вонзилось в тело, вырывая куски мышц и сухожилий. Обжигающая кровь с силой плеснулась на колени. Винчестер опустил глаза, кажется, в безобразной рваной ране ему удалось разглядеть собственные внутренности. Перед глазами потемнело окончательно. - Твою мать, Сэмми, ну сколько ж можно-то? Еще немного, и это войдет у тебя в привычку! - Дин?.. Я... - Слушай, ты б заткнулся, а? Давай, поднимайся, надо валить. Ты немножко продержись, а там Эш тебя подлатает. Все будет хорошо, ладно? Ну давай, помоги мне… - наемник зажимает разорванные мышцы и пытается его поднять. В левой стопе сломаны едва ли не все кости, так что Винчестер вынужден всем весом на него навалиться. Нет, так им не уйти… Сейчас здесь будет стража, их схватят, и тогда… Поток холодной воды обрушился на лицо и плечи, заставляя открыть глаза. Фигура Аластора расплывается перед глазами. Не приходи. Дин, не надо, прошу…***
Импалу пришлось оставить за поворотом, ближе было пока не подобраться. До смены оставалось каких-нибудь несколько минут, и Винчестер был похож на натянутую тетиву: вот-вот пальцы не удержат ее, и стрела сорвется... Бобби искоса на него посматривал, отчаянно стараясь, чтобы наемник этого не заметил. Опасно это было: довериться незнакомому инквизитору, но сейчас выбирать было не из чего. Как бы ни хотелось Винчестеру послать все к чертовой матери и с боем пробиваться к Сэму, инквизитор прав: пользы не будет. Если б речь шла только о собственной жизни, наемник ни за что не выдержал бы эти проклятые три часа. Но речь шла о Сэме, так что, если нужно ждать - он будет ждать. Он будет делать, что угодно, без разницы. Только бы охотнику хватило сил… Ты только держись, я уже скоро, я рядом… Застывшие минуты отдавались почти физической болью, заставляли мускулы цепенеть в протяжном спазме. Наконец, тень на ненавистных часах подкралась достаточно близко к нужному делению. - Пора, - скомандовал инквизитор. Бобби не солгал, не ошибся: в тюрьму, представлявшую собой подобие маленькой крепости, они проникли беспрепятственно. Осторожно, стараясь держаться в тени стен, добрались до нужного строения. Здесь впервые пришлось воспользоваться мечом. Пожалуй, можно было оглушить охрану, но Дин бил насмерть, чтобы наверняка. Чтобы некому было остановить, когда он будет выбираться с раненым Сэмом на плечах. Сингер не отставал, краем глаза наемник успел отметить, что первое впечатление было верным: инквизитор чертовски опасен в бою. Повезло, что они оказались на одной стороне… Коридоры казались непроходимым лабиринтом, будь проклят тот ублюдок, который это проектировал! Бобби шел впереди, показывая направление, временами нырял в какое-нибудь ответвление, прижимал Дина к стене своей здоровенной лапищей, пропуская очередной обход. Выжидал несколько секунд, пока стража окончательно скроется из виду, и все продолжалось. А неумолимое время, будь оно неладно, шло. Только дождись, Сэмми. Прошу тебя, немножко еще подожди…***
Наемник присел на корточки, осторожно высвобождая из браслетов его переломанные кисти. Лицо и куртка Дина были перемазаны кровью, явно чужой. Скольких же он положил, чтобы сюда пробиться?.. - Дин, черт тебя… Ну зачем ты?.. Они сейчас вернутся! Глаза наемника блеснули лихорадочно и хищно. - Пусть попробуют. С удовольствием прикончу еще парочку выродков. Он просто не понимает… Не знает, насколько опасен Аластор. Вот сейчас он вернется, и тогда… Хлесткий удар по лицу заставляет открыть глаза. В камере их только двое: он и ненавистный демон. Господи, спасибо тебе за это! Только не приходи. Пожалуйста, я ни о чем больше не попрошу… Раскаленный штырь насквозь прошивает ладонь, отбирая последние капли самообладания, кровь горячим потоком струится с пальцев… А потом снова. И снова… Дин… Пожалуйста, не… дьявол, да где тебя носит, вытащи меня отсюда!.. Глаза Аластора сужаются, чернеют от удовольствия. Понял, что сломал. - Вот тебе и пророчества Кевина Трена, охотник, - удовлетворенно отмечает демон и одним отточенным движением сворачивает пленнику шею. И боль, наконец, прекращается.***
Остановились у двери камеры, прислушались. Было тихо, и это пугало. Бобби протянул добытый где-то ключ. - Спасибо. Дальше я сам, - прошептал наемник. Сингер помог ему, больше, чем просто помог. Но нельзя допускать, чтобы инквизитора раскрыли, так что пусть уходит немедленно. - Уверен, что справишься с Аластором? Дин был уверен в одном: остановить его сейчас не сможет ни демон, ни сам сатана. Сингер молча сунул ему флягу со святой водой и растворился в темноте. Винчестер открыл дверь, стараясь не шуметь. Аластора в камере не было… Он рванулся к пленнику, еще на что-то надеясь, еще запрещая себе осознать очевидное. Только по неестественному повороту головы, по вывернутым конечностям, по количеству крови все было уже ясно. Она была еще теплой, почти горячей… Густая и вязкая. И, дьявол, как же ее было много! На изуродованном лице невозможно было разглядеть знакомые черты, но Дин не смог бы не узнать этого человека. Счастлив бы был ошибиться, только все равно бы не смог. Сэма он узнал бы из сотен тысяч людей. В любом состоянии. Звон выпавшего из разжавшейся ладони меча развеял оцепенение. Наемник опустился на колени, прямо в лужу крови. Провел предательски дрогнувшими пальцами по мертвому лицу, заставляя остекленевшие серые глаза закрыться. Насовсем. Отпер кандалы, закинул безвольно обвисшее тело себе на плечи. Здесь он его не оставит. Черт знает как добрался до привязанной на соседней улице Импалы, вспрыгнул в седло, осторожно придерживая Сэма. Черт, ему же, наверно, неудобно… Лошадь напряглась под непривычно большим весом двух человек. Со стороны монастырской тюрьмы разнесся колокольный звон. Обнаружили, значит. Ничего, теперь уже не так важно. Он с силой тронул коленями бока Импалы, развивая максимальную скорость. Дьявол его знает зачем.