***
Сингер стоял в нескольких десятках ярдов от входа, смотрел на замерших у дверей демонов. Те не двигались, не нападали. Выжидали чего-то. Приходилось ждать и Сингеру. Восемь человек, которых ему удалось собрать, временами бросали на него нетерпеливые взгляды, но инквизитор лишь качал головой. Он не надеялся пробиться внутрь резиденции: одиннадцать демонов, да притом высших – это непреодолимое препятствие. Все, что он мог сделать, это в случае чего дать время Дину. Парень зашел в здание довольно давно, и, судя по тому, что демоны все еще ждут, наемник пока жив, как и таэрская королева. Бобби испытывал странное чувство: столько лет приходилось скрывать от всех вокруг, за кого он воюет на самом деле… А теперь вот он, пришел, увешанный амулетами и пентаграммами. Стоит прямо напротив Аластора, и прятаться больше не нужно. Просто чем бы ни завершился сегодняшний день, а все это в любом случае станет неважно. Если прав был пророк из Трена, если победит Винчестер, то скрываться вообще больше не надо. А если проиграет… Если проиграет, то лучше умереть сейчас. Какое-то время вокруг стояла угнетающая тишина, а потом по земле прошла еле уловимая дрожь, полыхнула где-то на горизонте нежданная вспышка зарницы. И началось… Что-то внутри здания явно пошло не по плану, потому что Аластор двинулся по направлению к входу. Сингер был готов, рука с зажатым в ней пузырьком святой воды дернулась сама. Тонкое стекло разлетелось вдребезги, ударившись о мрамор у ног демона, содержимое брызнуло на его серые одежды. Такому, как он, это все не страшно, Аластора так не удержать… Но пару мгновений, чтобы добраться до дверей, это обеспечило. Бобби оказался между демонами и входом в здание, ребята не отставали. Серебряный меч, исчерченный оккультными символами, замелькал в воздухе. Только не пропустить их, только дать время Винчестеру… А он справится, куда ему деваться? Сингер всегда в него верил. Голос то и дело срывается, слова молитвы застревают в горле. Да и не изгонишь этих выродков молитвой, сильные, сволочи… Но, может, хоть ослабит слегка? Меч одного из демонов вспарывает предплечье левой руки. Боли почти нет, сейчас не до нее… Краем глаза Сингер видит, как падает Калеб, один из охотников, что он привел с собой. Дьявол… Жаль парня. Но и горечи сейчас почти не чувствуется, нет у инквизитора на нее времени. Да и какая к демонам разница? Когда сюда шли, не надеялись выжить. Не было у них такой цели. Все, что им надо – дать время Винчестеру. Слева со вспоротым горлом упал второй охотник, Дэниэль. Едва различимый судорожный вздох давящегося кровью друга ударил по ушам, почти оглушил. Необратимая утрата, еще один отмерший кусок души... Но это уже неважно, черт с ней, с душой. Хуже другое: это опасная потеря, их теперь только семеро. Сколько они смогут держаться?.. Уйти из-под удара, плеснуть в лицо Аластора святой водой… Фляга норовила выскользнуть из мокрой от крови ладони. Удар, уход, удар… Мир сузился до размеров лестницы, ведущей к дверям королевской резиденции, потонул в звоне стали и обрывках молитв… Сингер не успел уйти от чьего-то меча, и снова алая кровь хлещет на мрамор. Он пока не чувствовал слабости, порез лег на лопатку – не критично. Уйти, ударить… Короткий крик Айзека прерывается хрипом, еще один из его людей оседает на плиты. Демоны рвутся в образовавшуюся брешь, демоны чувствуют близость своей победы. Не пропустить, не позволить… Удар… Уклон… Краем газа Сингер разглядел какое-то мельтешение у подножия лестницы. Он и не понял, в какой момент здесь оказалась женщина с растрепанными медно-рыжими волосами, густо припорошенными сединой. Судя по мечу и оберегам – охотник. Что ж, не ждал Сингер помощи, но подошла она чертовски кстати, сейчас на счету каждый человек и каждое выигранное мгновение. Откуда-то со стороны донесся незнакомый голос, монотонно читающий не то молитву, не то заклинание. Что-то очень заковыристое и, наверно, сильное. Бобби воспользовался короткой паузой, чтобы разглядеть второго нежданного союзника. Потрепанный парень неопределенного возраста в синей накидке с эмблемой ордена просвещенных. Надо же… Инквизитор считал, что всех их перебили. Похоже, появление этих двоих что-то изменило в ходе сражения, потому что Аластор вдруг подал сигнал, и трое демонов вместе с ним прекратили попытки пробиться к дверям. Напротив, устремились прочь от лестницы. Сингер выругался сквозь стиснутые зубы. Он понял… Читал же об этом лет десять назад! В резиденцию есть и второй вход, короткий туннель под склепом за зданием! Дьявол… - Держите двери! – крикнул Бобби своим союзникам и попробовал последовать за Аластором. Кто-то же должен взять на себя этого ублюдка, пока он не добрался до склепа… Только ни черта не вышло. Оставшиеся твари напирали, не оставив попыток пробиться через парадный вход. Сингер, как и остальные охотники, оказался намертво зажат между дверями и их строем. Зараза!.. Отвлекся, пропустил еще один удар, охнул, согнувшись пополам. Едва успел уйти от следующего... К монотонному звону клинков вдруг добавилось что-то еще. Напряг зрение и разобрал силуэт всадника, несущегося на полной скорости к подножию лестницы. А когда разглядел лицо, не поверил. Так, значит, выжил парень с площади?.. - Останови Аластора! Не дай попасть внутрь! – крикнул он, срывая голос. Дьявол, да в этом грохоте попробуй докричись… Но Сэмюэль, похоже, все-таки услышал. Конь вскинулся на дыбы и понесся в направлении склепа.***
То, что наемника ему не нагнать, стало ясно, когда увидел привязанную к дереву Импалу. Однако скорости не сбавил, жуткое предчувствие, обосновавшееся под курткой, заставляло лететь вперед, не думая об осторожности. Когда взгляду открылось двухэтажное каменное строение, охотник понял, что внутрь ему уже не пробиться: на широких мраморных ступенях шел бой. Вгляделся в силуэты сражающихся… Наемника среди них не было. В лицо бросилась волна обжигающего холода, ребра сдавило страшной догадкой. С трудом заставил себя перевести взгляд на лежащие на мраморе тела. Нет. Дина не было среди мертвых. Господи, спасибо тебе за это… А значит, наемник уже внутри, это Сэмюэль откуда-то точно знал. А еще он знал, что любой ценой должен помочь горстке охотников, оборонявшей вход. Почти все они были ему незнакомы, но то, что на их стороне сражались Элен и Эш, говорило само за себя. Если эти люди сдерживают натиск тварей, значит, для Дина сейчас так лучше. А потом ребра вновь сдавило кузнечными тисками, да так, что невозможно стало вдохнуть. Винчестер узнал фигуру, отделившуюся от группы демонов. Словно все его кошмары вдруг стали реальны, обрели плоть… Верховный инквизитор Таэра, лорд Аластор. Настоящий. Один из охотников заметил Винчестера. Сэмюэль скорей по губам прочел, чем сумел расслышать его крик. - Останови Аластора! Не дай попасть внутрь! - мужчина мотнул головой в нужном направлении. Сэмюэль рванулся наперерез демону. Сквозь тяжелое, почти болезненное оцепенение, сквозь густой, обжигающий воздух. Словно в ледяную воду шагнул. Где может находиться еще один вход в здание, Винчестер догадывался: достаточно знал об архитектуре тех времен, когда строили королевскую резиденцию. Пронесся бешеным карьером, осадил коня у входа в склеп королевской семьи. Плохи дела, проход широкий, в одиночку никак не удержать – обойдут. Пришлось распахнуть тяжелую дверь, ведущую внутрь. Замок был недавно сорван, кто-то сюда уже заходил. Возможно, Дин… На ходу запалил фонарь, прошел мимо ряда гробов. Нарисовать бы защитную пентаграмму, да не успеть, Аластор будет здесь с минуты на минуту. И ведь не один: кажется, с ним еще трое демонов… Разглядел приоткрытый люк на полу, похоже, тот, кто пользовался этим туннелем, сильно спешил. Проход был небольшой и располагался у самой стены. Что ж, такую позицию удерживать куда проще. Глаза уже почти привыкли к полумраку, когда распахнулась входная дверь, пропуская четверых демонов в сырую тишину усыпальницы. С новой силой накатил страх… Да что там, настоящая паника. Рука с фонарем ощутимо дрожала, из-за чего неровные огненные блики казались живыми. Правая рука судорожно вцепилась в меч. Аластор сделал шаг вперед, смерил охотника насмешливым взглядом. Точно таким Сэмюэль видел инквизитора в своих кошмарах. - А мне казалось, я тебя убил… - равнодушно отметил демон. Сделал еще один шаг к замершему у входа в туннель охотнику. Никогда еще Винчестер не чувствовал себя настолько загнанным в угол. Сломанным, раздавленным, проигравшим… Только как бы ни дрожали ладони, как бы ни бился в висках озверевший пульс, а сейчас он должен удержать вход в эту чертову резиденцию. Знал, что должен. Любой ценой… Хотя, чего уж, цена сейчас может быть только одна: жизнь. Но и ее может оказаться недостаточно. Короткое движение узловатых пальцев Аластора, и один из тяжелых каменных гробов с размаху врезается в стену, Сэмюэль едва успевает уклониться. С трудом разлепляет губы, начиная читать молитву. Получается сбивчиво, голос не желает повиноваться. Содрогнулся пол под ногами, по стене прошла широкая трещина, обрушилась вниз массивная колонна, перегораживая вход… Винчестер не успел уйти от одного из обломков, меч выпал из разжавшейся ладони. Похоже, сломана. И он со всей очевидностью понял: не справится. Эти твари просто сметут его, раздавят. И по кровавой каше, которая от него останется, пройдут к своей цели. К Дину. Жуткая, невероятная мысль пришла в голову, когда от поднявшейся пыли совсем отказал голос, стихла молитва. Он еще пытался гнать ее от себя, но Аластор был все ближе. Надвигался неумолимо, как безумие. За спиной демона молчаливыми изваяниями застыли его сподвижники. Нет, Сэмюэлю с ними не справиться. Если только… Левая рука судорожно нашарила под курткой плоскую стеклянную флягу. Святой водой этих тварей не остановить, но в прозрачном сосуде плескалась не вода. Безумная идея. Охотник не был уверен, что она сработает: он вообще редко сталкивался с демонами до всей этой истории… Но то ли от отца, то ли от пастора Джима он слышал, что святого масла эти твари опасаются. А что насчет святого пламени?.. Показалось, или в глазах Аластора действительно мелькнула настороженность? Демон взмахнул рукой, но Сэмюэль оказался быстрее. Стеклянный сосуд раскололся, ударившись об пол. - Не делай этого, мальчик, - прошипел инквизитор. Кажется, он понял. Сглотнул, стиснул до боли уцелевшую руку. Господи… Сколько раз он видел все это во сне?! Багрово-оранжевые сполохи, слизывающие плоть с костей, выжигающие рассудок… Только наяву будет еще страшнее. – Оглядись вокруг, ты здесь заперт! – чистая правда. Люк, ведущий в туннель, задвинут гробом, человеку такой с места не своротить. Выход на улицу перекрыт рухнувшей колонной, паршиво так: снаружи можно попытаться столкнуть, а вот изнутри – нет, упрется в стену… - Ты тоже умрешь, охотник! - Знаю, - выдохнул чужим каким-то голосом. – Но мне не впервой. И носком сапога опрокинул чудом уцелевший фонарь в лужу масла. Сквозь мгновенно взвившиеся языки пламени Винчестер впервые увидел страх на лице Аластора. Огонь слизывал пыльные знамена, развешанные по стенам, огонь поглощал тела демонов. Казалось, все вокруг тонет в его рыжих отблесках. Сам охотник стоял чуть поодаль, закрывал лицо рукавом, но воздуха не хватало, а сухой, колючий жар уже коснулся кожи. И страх вдруг схлынул, уступая место осознанию своей свободы. Смерть - это ничего. Главное, что он победил. И Аластора, и огненную стену… И собственное безумие. Главное, чтобы Дин справился. Чтобы не зря это все: огненные сполохи, гибель Джо, мертвые тела у подножья мраморной лестницы… Пламя лизнуло рукав, надсадный кашель заставил согнуться пополам. А потом пришли темнота и прохлада.***
Дин глубоко вздохнул, заставляя себя сосредоточиться. Понимал, что просто так Лилит не взять. Сделал шаг, сокращая расстояние между ними. Реальность вдруг подернулась рябью, словно поверхность какого-нибудь пруда под порывом ветра. Наемник моргнул, напряг зрение, пытаясь не терять из виду таэрскую королеву. Только ее рядом не было. Да и окружали Винчестера совсем не каменные стены королевской резиденции… Было холодно и зверски хотелось есть. Неудивительно, последний раз он ел дня два назад. Охапка хвороста в руках кажется невероятно тяжелой. В доме стоит горький запах лекарственных трав и отчаяния. Подкидывает веток в маленькую печку, подходит к кровати. Осторожно присаживается на край одеяла. Мама лежит неподвижно, наверно, опять уснула. Она почти все время спала с тех пор, как подцепила эту проклятую лихорадку. Дин всматривается в ее потускневшее от болезни лицо, сглатывает подступивший к горлу ком. Тишина начинает пугать, он касается ее лба, и внутри все обрывается… Она не проснется. Он что-то шепчет сквозь сдавивший горло спазм, трясет ее за плечи, о чем-то просит, кому-то угрожает… И все на свете готов отдать за то, чтобы она открыла глаза. Потому что ему снова восемь лет, потому что в его жизни нет и не будет ничего дороже этой женщины… Мир двоится, сквозь щелястые деревянные стены проступает лицо Лилит. И Дин знает, знает наверняка, что если остановится, если опустит руку с кинжалом, то ничего этого не произойдет. Каким-то непостижимым образом демоница может изменить даже прошлое. Может вернуть жизнь Мэри Винчестер. Замер, как вкопанный, давясь не то болью, не то ненавистью к венценосной твари. Он должен добраться до Лилит, должен!.. Только разве он сможет?.. Ведь тогда мама никогда не откроет глаза. Вспоминалось ее лицо с веселыми морщинками в уголках глаз. Как она рассказывала ему об ангелах, как читала вслух сказки про отважных героев. Как ненавидела подлость и несправедливость. Разве этого она хотела? Разве она заслужила остаться жить, зная, что их мир обречен на гибель из-за решения ее сына? Смотреть, как затопит его всепоглощающая тьма, как хрустнет мироздание под каблуком сумасшедшей демоницы?.. - Тебе конец… - цедит он, не обращая внимания на соленую пелену перед глазами, и делает шаг. Снова реальность выворачивается из-под ног. Холодно. Даже холоднее, чем было. И, черт, до чего же клонит в сон. Кровь на куртке уже заледенела, пальцы едва слушаются… Слева методично щелкает арбалетная тетива. - Эй, не засыпай! Потерпи, брат, почти прорвались… - говорит знакомый голос. А потом арбалет смолкает. Винчестер с трудом поворачивает голову, и сон с него мгновенно сдувает. Бенни сжимает древко стрелы, пробившей ему горло. В голубых глазах пиратского капитана почти нет страха, только удивление. Впрочем, быстро проходит и оно. Сменяется пугающим каким-то пониманием. Пират пытается что-то сказать, но слов не разобрать, он только давится кровью. И такая надежда просвечивает в затухающем взгляде. То ли просит о чем-то, то ли предупреждает… Мир пустеет. Дин готов отдать все, что угодно, лишь бы вновь услышать перебор струн под пальцами друга, почувствовать его ладонь на своем плече… И если он сохранит жизнь ненавистной твари с жемчужно-белыми глазами, если отступится... Бенни будет жить. Только не об этом просил одними глазами пиратский капитан. Наемник ненавидит себя почти так же, как проклятую демоницу, может, даже сильней. Но снова делает шаг, поудобнее перехватывает кинжал. И снова мозаичный пол расплывается, уступая место другой картинке. Перед наемником столичная площадь, и лицо Джоанны скрывается за пеленой дыма… Он уже ничего не чувствует. Ослеплен ненавистью, оглушен болью и тишиной. Цедит проклятия сквозь зубы и идет вперед, теперь от королевы его отделяет не больше ярда. Отводит руку, готовясь ударить… Опять отходит на второй план ненавистная действительность. Вокруг почти темно, только один факел освещает тюремный подвал. Он стоит лицом к лестнице, ведущей наверх, к свободе. И если сейчас он не оглянется, не вернется к решетке за раненным еретиком, то все получится иначе. Не будет ни безумной, раздирающей душу тоски, ни мертвого лица Сэма, ни рухнувшего мира… Не будет, потому что Дин и имени-то его не узнает! Не будет столичной площади, мертвых глаз каторжан в соляных копях, ничего не будет! Только привычный наемнику мир, где всем плевать на всех, где нет ответственности… Где не нужно выбирать между проклятым долгом и жизнью собственной матери! Где никогда не вспомнятся горькие строки, услышанные Винчестером под Сийганом. И даже клятвы, данной Кастиилу, он не нарушит, потому что не будет заброшенной часовни и синеглазого ангела! И все, что нужно – это, не оглядываясь, подняться по лестнице. Господи… А ведь он ничего не хотел так, как этого. Рука, сжимающая кольтовский кинжал, замерла в воздухе.