***
Практически каждый день повторяется одно и то же. Казалось бы, сколько дорог в Хаконе, захочешь — не пересечёшься, и всё равно… — Опять ты, — приветственно фыркает Аракита-сан. — Слушай, ты хоть когда-нибудь спишь? Когда ни глянь — либо тут, либо на станке. …и всё равно. Будто все эти дороги ведут, как в Рим, к Араките-сану. То ли смеяться, то ли злиться. То ли сделать вид, что он здесь один, и просто крутить педали. Как можно быстрее, и надеяться, что удастся хотя бы немного опередить Аракиту-сана. Хотя бы в горах. Но бирюзовый «Бьянки» всегда оказывается впереди. Хотя бы на метр. Это раздражает. И если Юкинари удаётся поравняться, то только потому, что Аракита-сан сам так решает. И это тоже раздражает. — Что-то у тебя с «танцовщицей» не то, наивнячок. От руля отлипни, что тебя так скукожило? …ещё и комментарии его постоянные. Хоть и по делу замечания делает, но как же бесит. А может, потому и бесит, что правда ведь дельные замечания. И сколько ни злись, а считаться приходится. Юкинари фыркает и шипит, как упавший в воду кот, но когти всё же втягивает.***
Юкинари выбирает разные маршруты, но рано или поздно неизменно натыкается на Аракиту-сана. Спасибо, теперь хоть вечерние тренировки не под его началом, горняков-первогодок натаскивает Вакаматсу-семпай, но какая была возможность вовсе не пересекаться… Куда там. Каждое утро, хоть часы сверяй. Уже почти месяц так. Слишком похоже на систему. — Здорово, — зевает Аракита-сан, когда Юкинари, мысленно поминая всех богов, нагоняет его возле пятой отметки. — Сталкеришь, что ли? У меня ж паранойя разовьётся. — Совпадение, — сухо отрезает Юкинари. Вот правда, он не виноват, что каждый раз так получается. Может, карма плохая, и Аракита-сан — его наказание за какие-то провинности прошлых жизней, или ещё какая-нибудь глупость. — Ну-ну, совпадение, — в голосе Аракиты-сана явственно звучит насмешка. У него какой-то талант выбешивать парой слов и ехидным прищуром. Ладно, семпаев надо уважать, даже если хочется запустить в них чем-нибудь тяжёлым. — Неплохо держишь скорость, — оглянувшись, комментирует Аракита-сан. — Но каденс можно и повыше, усёк? — Усёк, — пот заливает глаза, поэтому Юкинари недовольно вытирает лоб тыльной стороной ладони. Пререкаться нет ни сил, ни желания.***
И всё-таки, когда утренние тренировки успели превратиться в муштру на высшем уровне сложности? — Утречко, — Аракита-сан привычно скалится. — Ну что, Курода-чан, к бою готов? Не готов, но вопрос был риторическим, поэтому нужно просто для проформы дёрнуть головой — и в бой. …почему-то сегодня тренировка даётся куда сложнее, чем обычно. Может, виновата жара. Или не стоило стартовать на высокой передаче. Или Аракита-сан вломил запредельную нагрузку. Юкинари бы совсем не удивился. В любом случае, впереди ещё почти полчаса тренировки, каденс — девяносто оборотов в минуту, пульс — лучше не думать, да и не получится думать, в голове для этого слишком много тумана. И как-то шатко так, будто земля под колёсами танцует… — Ты за пульсом вообще следишь? — прикрикивает Аракита-сан, внезапно оказавшись совсем рядом, и Юкинари отшатывается то ли от неожиданности, то ли от шарахнувшей по ушам звуковой волны. — Двинутый, что ли? Ты пройти дистанцию хочешь или слиться на полпути? — Ты же едешь, — собравшись с силами, упрямо отвечает Юкинари. Сердце гулко бухает где-то возле задней стенки черепа. — Не сравнивай, я в таком темпе могу ещё часа два пилить, — огрызается Аракита-сан. — Гос-с-споди, как давно ты на шоссейнике? Полгода? Меньше? Ну так чего ты хочешь, прям мгновенно в дамки? Юкинари молчит, сцепив зубы. Если совсем честно — у него не хватает дыхания, чтобы огрызаться. — Передачу понижай, — голос Аракиты-сана вскрывает череп, как консервную банку. — И нечего скалиться, у нас тренировка, а не гонка, кому ты тут что доказать пытаешься? Приходится подчиниться. Педалировать становится проще, но и скорость падает существенно. Мало что действует на нервы сильнее, чем когда тебя опережают. Но Аракита-сан не торопится вырываться вперёд — тоже сбрасывает скорость, едет почти вровень, от силы на полколеса впереди. — Ладно, — Аракита-сан вздыхает. — Может, ты и дурак, но дурак упёртый. Добавить не мозгов, так опыта — выйдет толк. Не дрейфь, Курода-чан, сделаем из тебя человека. Юкинари не совсем понимает, отругали его только что или похвалили. Наверное, и то, и другое. Аракиту-сана вообще трудно понять, и это раздражает, но ничего изменить Юкинари не в состоянии. А ещё раздражает фамильярное «Курода-чан». До зубовного скрежета просто. И с этим Юкинари тоже ничего не может поделать.***
— Курода, чего кислый такой? — интересуется Тодо-сан, приглаживая вздыбившиеся после тренировки волосы. Сегодня горняков полным составом, обе группы, отправили на станки: скука смертная, но каденс стребовали запредельный, поэтому жаловаться никто не решился. — Ты как на иголках в последнее время. Тодо-сан — своеобразный человек. Очень сильный горняк, в этом к нему не придраться, но, общаясь с ним, нужно держать ухо востро. Впрочем, «своеобразный» — не значит «плохой», и кохаи вокруг него всегда вертятся, он как-то незаметно взял первогодок под крыло, приняв на себя роль эдакой всеобщей мамаши, в меру ворчливой и в меру доброжелательной. Ну и ладно, мамаша, подсоби. Тем более, с причиной подпорченных нервов Тодо-сан, вроде бы, общается довольно неплохо. — Аракита-сан, — Юкинари раздражённо трёт переносицу. — Он всегда такой? — Это какой «такой»? — Тодо-сан в пару глотков ополовинивает бутылку «Покари», утирает губы. — Что уже учудил наш человек-катастрофа? — Мне придётся каждую минуту утренней практики в красках расписывать, — Юкинари чувствует, как вспыхивают щёки и кончики ушей. Ещё и прозвища эти… Ему ведь не пять лет, в самом деле! — А, точно, говорил же, что вы по утрам гоняете, — Тодо-сан звонко щёлкает пальцами. — Он ещё тебя хвалил. Без обид, но я сперва подумал, что ослышался — от Аракиты обычно ничего, кроме критики, не дождёшься, а тут прям… словом, впечатлился. Юкинари тоже думает, что Тодо-сан просто ослышался. И сам он тоже ослышался. И вообще… — Он всегда настолько беспардонный? — убито спрашивает Юкинари. — В смысле… Да ладно, Тодо-сан, ты и сам слышал. — Балбес, — припечатывает Тодо-сан. — Он же не издевается. Просто так странно выражает расположение. Я б на твоём месте гордился, он только к Фуку так обращается. Юкинари это совершенно не радует. Наоборот даже. Об этом он Тодо-сану и сообщает. — Он тяжёлый человек, но если хочешь быстро добиться значительных результатов — то тебе нужно к нему. — Тодо-сан, он ненормальный. От его муштры можно сдохнуть. — Серьёзно, что ли? — Тодо-сан фыркает. — Просто посмотришь на свои результаты, когда будет следующая разделка. — Но… — Слушай, ты ведь ещё живой, — Тодо-сан пожимает плечами и выверенным жестом убирает выбившуюся из-под ободка прядь волос. — В любом случае, решать тебе.***
Следующий рассвет Юкинари встречает возле велоклуба. Это уже прогресс, столкнуться не где-то на середине дистанции, а на самом старте. — Я так всерьёз решу, что ты меня караулишь, — Аракита-сан привычно скалится, когда надевает шлем. Может, это у него улыбка такая. — Караулишь? — Просто совпадение, — скалится в ответ Юкинари, щёлкая застёжкой. — К бою готов.