Отряд Поттера 2. Да вспыхнет пламя.

Гарри сорвал с него рубашку, жадно сминая оголившуюся кожу, будто парень в его руках мог вот-вот исчезнуть, испариться или растаять, словно первый снег. - Поттер… - горячо прошептал Драко, перехватив инициативу и повалив его на холодный пол. Он на какое-то время завис, пытаясь отдышаться и потушить тот пожар внутри него. На губах заиграла спокойная нежная улыбка. Драко наклонился, ласково коснувшись своими губами губ любимого, будто наслаждаясь их запахом, их вкусом, будто запоминая, чтобы никогда не забыть. - Я так люблю тебя, Гарри… - горячо прошептал он с закрытыми глазами. Сейчас только одни лишь чувства, одна лишь искренняя любовь говорили за него. Он впервые, за долгое время, по-настоящему расслабился, сбросил маску серьезности и отчужденности. И только сейчас парень понял, как он был напряжен до этого, как устал уже от работы, от проблем, от обязанностей. Внутри Гарри проснулась неописуемая радость и счастье. Он снова услышал те самые слова, за которые раньше готов был свернуть горы и хоть тысячу раз сразиться с Волан де Мортом, за которые он готов был бороться со всем миром. Только за эти три слова… - Я сильнее, - он улыбнулся в ответ, проведя рукой по платиновым волосам. Их поцелуй был мягким и нежным. Его даже можно было сравнить с невесомым перышком, только любовь в их телах жаром обдавала кровь, заставляя сердце биться чаще. Твердый бугорок уперся Гарри в бедро, что заставило его прервать поцелуй и тихо засмеяться. А затем томный и просящий поцелуй. Он тоже хотел его. Хотел почувствовать всем своим нутром, эту жгучую наполненность и горячую пульсацию. Драко не стал медлить. Он избавил их от одежды, и жаркие поцелуи коснулись груди и живота. Его член дернулся, больно коснувшись внутренней стороны бедра головкой, заставив блондина несдержанно промычать. Он слегка шлепнул Гарри по ягодице, заставив того улыбнуться и приподнять бедра. А затем… Поттер, наконец, почувствовал долгожданное тепло у самого входа. Он нетерпеливо дернулся, изнывая от желания, позволяя органу войти на всю глубину. Изогнулся, напряжённо выдохнув, и прижался сильнее к горячему телу слизеринца, до синяков сжимая его плечи. Наутро Гарри проснулся в теплой мягкой постели. Еще не открыв глаза, он вспоминал вчерашний вечер. На лице появилась счастливая улыбка. Он приподнялся и огляделся, однако рядом Драко не оказалось. Ушел на работу, подумалось Гарри. Но сегодня не было этой тоски, навстречу ей пришла легкость и чувство непонятной эйфории. И все-таки, несмотря на отличное настроение, где-то в глубине души словно засел корень плохого предчувствия. Словно вчерашний вечер был прощальным. Гарри мотнул головой. Нет, звучит бредово и беспричинно. Он сел, отчего кружевной плед неторопливо скользнул на пол, и глянул в окно. Достаточно вовремя, потому что через минуту другую на подоконник села большая сова «пугач», держа в клюве белый конверт. Гарри видел эту сову всего один раз, но запомнил ее сразу же. Она принадлежала Гермионе. Птица сердито глянула ему в глаза и постучала когтем по окну. Опомнившись, парень вскочил с постели. Счастье распирало его изнутри, словно он проглотил воздушный шар. Гарри подошел к окну и распахнул его. Сова влетела в комнату, плавно спикировав на спинку кресла, и будто случайно выронила письмо, так что парню пришлось поднимать его с пола. Распечатывая письмо, он не глядя достал из коробочки крекер и сунул его сове. Благодарно ухнув, та сразу же выпорхнула обратно на улицу и вскоре пропала из виду. «Привет, Гарри. Как я и говорила, я попробую связаться с Блейзом через его мать. Сразу скажу – это было сложно. Но у меня все-таки получилось. Он сказал, что сам хотел связаться с нами по этому поводу. В общем, когда я написала ему, он был уже в курсе. Он скоро будет в Лондоне. Я не стала спрашивать по поводу места для нашего штаба, потому что создалось бы ощущение, что мы хотим просто использовать его. Но у меня есть идея. Гарри, почему ты не хочешь использовать дом Сириуса? Мне кажется, оно идеально подходит под штаб квартиру, как подходило раньше и для Ордена Феникса. К тому же, этот дом Сириус передал тебе, Гарри. Когда мы все соберемся, я уверена, что мы быстро приведем его в порядок, сделаем нужный ремонт. Подумай над этим. Ответь мне сегодня.

Гермиона.»

Гарри еще несколько раз пробежал по последним строкам и тяжело вздохнул. Конечно, он думал насчет площади Гриммо, но ему не хотелось снова возвращаться туда. Ведь это напомнило бы ему о крестном, а Гарри до сих пор еще не может забыть тот день, когда Люпин сообщил ему о смерти Сириуса. Поттер тяжело вздохнул, смял письмо и кинул в практически потухший камин. Полдня его еще терзал этот вопрос, но потом, решившись, он все же ответил Гермионе согласием. В этот день Драко так и не появился дома. И на следующий. И еще целую неделю Гарри ходил как на иголках, прокручивая самые разные версии. Заглушить переживание ему помог переезд в дом на площади Гриммо, 12. Избавляясь от грязи и сырости в полном одиночестве, Гарри на время забывал обо всем, однако вспоминал сразу же, как садился передохнуть. Вскоре на помощь ему пришла семья Уизли. Миссис Уизли несколько дней была раздражена состоянием дома – не могла поверить в то, что он вернулся к исходному варианту, до их уборки во времена сбора Ордена Феникса. И все же, уборка шла намного быстрее и веселее, чем в прошлый раз. Гарри даже успокоился по поводу Драко. Не совсем, конечно, но его чувства немного остыли. Рон поддерживал его, как никто другой не смог бы поддержать, потому что сам был в такой же ситуации, поэтому спустя пару недель он снова начал смеяться и радоваться жизни. Время понемногу приближалось к Рождеству. На улице уже заметно похолодало, листья деревьев опали и маглы сновали по улице Гриммо, выметая дороги от сухих листьев. Гермиона вскоре сообщила радостную новость для всех обитателей и гостей, что нашла, наконец, способ, как снять вопящий портрет Вальпургии Блэк, «любимой» мамаши Сириуса, который, похоже, был приклеен к стене заклятьем. Головы домовиков и остальные портреты были выброшены, и теперь дом больше не напоминал тот, который помнил Гарри. Ему пришлось обналичить свой счет с банке, чтобы сделать ремонт и купить новую мебель, поэтому вскоре в комнатах на верхних этажах появились двухъярусные кровати для будущих жильцов. Благодаря проделанным работам в доме царила свежесть, а свет, казалось, проникал в каждый уголок за счет новых обоев светлых тонов. - Да уж, я думал, что это место безнадежно, - Рон сделал короткий смешок, оглядывая уютную кухню, где домовики Гарри помогали миссис Уизли готовить ужин. Приятно было видеть среди них и Добби, который уволился из Хогвартса сразу, как только узнал, что Гарри Поттеру нужна помощь. Сейчас он весело припрыгивал, напевая какую-то веселую песенку себе под нос, и при этом следил сразу за двумя кастрюлями на плите. Они некоторое время молча наблюдали за дружной оравой поваров, но потом Рон отвернулся и сделал пару шагов к гостиной. Гарри понял этот намек, и вскоре они сидели у камина напротив друг друга в мягких шерстяных креслах. В камине весело трещали поленья, создавая приятную атмосферу для разговора. - Уборка и ремонт этого дома – это ведь даже не шаг вперед, ведь так, Гарри? – казалось, что Рону было неудобно об этом говорить. Он глубоко вздохнул и продолжил. – Я хотел сказать… - Я тебя понял, Рон, - перебил его парень, смотря на огонь. – Ты прав. В борьбе с Волан де Мортом мы не продвинулись ни на шаг вперед. Если честно, я даже не знаю, с чего начать. - Да, - сказал Уизли. Они опять замолчали, думая над одним и тем же, и вскоре Рон снова начал разговор. - Думаю было бы неплохо составить список постояльцев. Ну, тех, кто будет жить здесь. Плюс, ты, вроде, хотел набрать маглов и обучать их. Гарри нахмурился, потому что ждал и боялся этого вопроса. Просто он совершенно не знал, как они будут вербовать маглов, как они будут с ними разговаривать. Но Рон снова удивил его. - Помнишь, ты говорил, что твоя тетя… что она завидовала твоей матери, когда та поехала в Хогвартс, а она нет? - Ты предлагаешь мне завербовать тетю Петунью? – Гарри не поверил своим ушам. - Почему бы и нет, - парень неуверенно пожал плечами. – Это было бы начало. Гарри задумался. А ведь это была действительно неплохая мысль, хотя он уже давно не видел семейку Дурслей. Он даже не мог представить, как снова явится в дом четыре на Тисовой улице. Что он скажет им? - Привет? – неуверенно произнес голос за их спинами. Парни обернулись. Рон словно прирос к месту, не помня, как дышать. Щеки его покраснели настолько, что не было видно веснушек, а в глазах стоял шок. В проеме двери, подперев плечом косяк и сложив руки на груди, стоял Блейз Забини.