With me

      В Старлинг Сити нынче сезон дождей и разбитых сердец. Туманом затянутых улиц, мокрого асфальта и кофе в картонных стаканчиках, который так легко проливается на землю – ни звука бьющейся керамики, ни острых осколков под тонкими подошвами туфель, ни удивления на лицах. Теперь они проходят мимо, лишь на секунду обменявшись взглядами и слегка пожав плечами.       Всё в прошлом.       Она сбежала. Он промолчал и продолжил жить дальше. Теперь уже ничего не исправишь, не изменишь, не отодвинешь на второй план, так будто ничего и не было. Всё давно прожито, пережито, пережевано тысячу раз и выплюнуто, словно ненужный мусор. Каждый сам находит способ жить дальше. Для неё это Стамбульские, такие что можно утонуть, ливни, горький до вязкости на языке кофе и до ожогов на коже, разбивающие сопротивление, прикосновения Рэя.       Для него – костюмы от Армани, офис из стекла, предоставленный на правах единственного наследника и подружка-прокурор с большим будущим и холодной улыбкой. Лорэл Лэнс – умница, красавица и, что куда важнее, не имеет никакого отношения к Оливеру Куину.       Новое лицо, новый приток жизни в их разбитых и дурно пахнущих смертью судьбах.       "Болят ли его шрамы? Отзываются ли тупой болью белые полосы на коже, когда тело изнывает от адского жара?" - Фелисити думает об этом 43 секунды. Ровно столько необходимо высокому мужчине, чтобы преодолеть расстояние от кафе до машины и, придержав дверцу перед своей спутницей, скрыться в темном салоне.       В Старлинг Сити сезон дождей и потерянных воспоминаний… Потому что иначе им эту осень не пережить.       Говорят, что родные стены лечат, говорят, что дома и дышится легче, говорят…       Людям верить нельзя. Тея Куин усвоила это правило, когда ей было 12. За пять лет не изменилось ничего, кроме количества погибших родственников, миллиардов на счете и длины каштановых волос, что теперь едва касаются узких плеч. Ей всего 17, но в свете электрических ламп можно дать все 50, слишком уж неестественно смотрится на молодой девушке классический костюм от Chanel. Но кому судить? Никто не оставался сиротой в 17, с состоянием в миллиарды.       У Теи Куин бледная кожа, темные волосы и голубые глаза брата, смотрящие с материнского лица - причина разбитых зеркал и кровоточащих пальцев. Когда-то люди называли её красавицей, теперь с нею не говорят, а лишь перешептываются за спиной: о гибели брата, об убийстве матери - перемывают кости, перетирают факты и выдают прописные истины с видом практикующих психологов. Если бы люди знали, как жить, адвокаты остались бы без работы.       Если бы люди знали, как жить, они бы не умирали.       Ей хочется сбежать, хочется стянуть с себя чопорный траурный костюм за несколько тысяч, убрать натянутую улыбку, с которой она встречает соболезнующих и вновь отправиться куда подальше, теперь уже навсегда, ведь больше некому вытягивать ее из неприятностей, да и возвращаться больше не к кому.       Закрытый пансион для девочек - частная тюрьма для богатеньких детишек, которые создают проблемы, она уже не кажется настолько отвратной, там есть хоть кто-то кого она может назвать родным, а здесь: директора, которые словно стервятники готовы наброситься на еще не остывшее тело, раздирая на акции и подсчитывая дивиденды, которые Куин консалидейтед сможет принести в будущем году. Кому какое дело до девчонки потерявшей мать? В этом мире слабых убивают, пора бы уже смириться.       Мистер Стил, поверенный семьи Куин наверное единственный здесь, кто хоть сколь-нибудь заботится о сироте, но у него это прописано в контракте, так что не в счет. Остальные уже умирают от нетерпения постукивая пальцами по столешнице из красного дерева, и с неодобрением поглядывая на два пустующих места по правую руку от адвоката. Им не терпится, им некогда, у них слияния корпорации в два и разрушение имиджа оппонентов в четыре, у них нет времени, ведь время - деньги, а их им всегда мало. Но мистер Стил спокоен, он тянется к Тее и слегка сжимает ее ледяную ладонь в своей сухой и теплой, подбадривая, пытаясь успокоить? Ей даже не верится в это.       Адвоката семьи Куин не пугают неодобрительные взгляды, ему плевать на миллиардеров. У него за плечами куда больше чем у каждого из этих юнцов, и взглянув в его тусклые глаза Тея вдруг вспоминает их первую встречу, ей тогда не было и пяти, и почему-то становится стыдно. Уолтер Стил был не просто поверенным, он был другом их семьи, тем, кто поддерживал мать после гибели отца и Оливера, тем, кто являлся всякий раз, стоило ей влипнуть в неприятности, он был частью того, что когда-то было семьей.       Воспоминания, заставляют улыбаться, неловко и искусственно, пугающе безумно и до слез печально, но расклеиться сейчас было бы слишком глупо, такого она допустить не может, и все же…       Она почти ломается, когда открыв дверь в комнату входит та, что предала её. Фелисити Смоук, ничуть не изменилась: высветленные пряди и голубые глаза, с фальшивым сочувствием смотрящие на маленькую напуганную девочку. Вот только девочка выросла, осознание этого, дает силы вдохнуть и с насмешкой ответить на этот насквозь лживый взгляд. Тее Куин жалость не нужна, у нее этой жалости больше чем денег, может и поделиться.       Ей хочется вскочить с места и схватив Фелисити за отвороты пальто трясти что есть сил, лишь бы узнать зачем та здесь? Какую еще шутку выкинула мать, прежде чем оставить ее одну? Но кажется эта кукла тоже не знает ответов, она растеряна и смущена, слишком много вокруг акул, она к такому не привыкла.       Не то, что Томми Мерлин вошедший следом, ему проще, он знаком здесь с каждым и каждый знаком с ним, ну или хочет познакомиться. Да уж, они наверное, готовы себя за локти кусать от того, что им не удастся этого сделать. Они тянутся к нему, жаждут пожать руку, и заговорить, но едва ли удостаиваются большего, чем легкий кивок. Томми на них даже не смотрит, он ни на кого не смотрит, кроме Теи и чуть сжимает длинными пальцами ее плечо, прежде, чем обойдя стол скользнуть на свое место. Все в сборе, все…       Когда начинает говорить Стил, все почтительно замолкают, жадно хватая слова, сулящиt им возросшие прибыли и куски доставшиеся в наследство от разрушенной империи.       Тея даже не слушает, лишь переводит взгляд с одного когда-то родного лица на другое. Впервые за три года, они втроем собрались в одном помещении и не могут даже взглянуть друг на друга, так близко и так далеко, словно между ними вновь океан, а не теплое дерево длиной меньше метра.       В Старлинг Сити сезон дождей и неожиданных встреч, неначатых разговоров и затаенных обид.       В Старлинг Сити жизнь всегда начинается со смерти.