GANTZ, до "начала".

22. 04. 1999, четверг. Новый день, на небе светит утреннее солнце, его свет должен резать глаза, когда я на него смотрю, но я лишь, не чувствуя того, повреждаю слизистую глаза. Я хочу узнать, что такое боль, какие последствия от удара мизинцем об угол, что чувствуешь при порезе или в первый день критических дней, когда остальные девчонки лезут на стену, холод, когда на тебя выливают ведро воды. Наверное, я и правда идиотка, раз хочу такого, но каждый человек хочет получить то, чего у него нет. И я не исключение. Вместо боли у меня есть нечто худшее — девушка, идущая в метре от меня, Мимура Акико. По пути в школу я продолжаю издевательства над своими глазами, а моя память издевается над моей психикой. Мне страшно. Я уверена, что события вчерашнего дня — девятого февраля двухтысячного года — врежутся в мою память глубоким шрамом, а пока я трясусь от страха и ожидаю последствий. «После смерти ты попадёшь на седьмой круг ада, готовься, мелкая», — вспоминаю я слова того хулигана. Седьмой круг, туда попадают самоубийцы… — Да пошёл ты! — кричу я на всю улицу. Оборачиваюсь к Акико и вижу её напуганный взгляд. Бесит. — И ты иди к чёрту, недалёкая! — срываюсь я и бегу в школу. Странная привычка — бегать, когда злишься. И вот я уже стою перед дверью в класс, интересно, что меня ожидает сегодня, первый день, как ни как, скорее всего, ничего страшного, а что-нибудь банальное, типа разрисованной парты или таинственным образом попавшего в кладовку стула. Захожу в класс и подхожу к своей парте. Верно, стула нет, а на парте большими буквами написано — «сдохни, лецемерка». Я смотрю на надпись и вздыхаю. — Вы ошибку сделали, правильно пишется — «лицемерка, » — я закрываю глаза и мотаю головой. — Вы безнадёжные олухи. — Отсутствие стула и вовсе кажется смешным, я подхожу к свободной парте и беру стул стоящей за ней. Никогда не понимала, почему героям манги и аниме это в голову не приходило. Я слышу смешок и поворачиваю голову. Там сидел он, вчерашняя сволочь, неудивительно, что я его никогда не замечала, его парта в самом углу, в месте, которое значится как рай, для любящих поспать на уроке. — И это всё, что вы можете? — с взглядом флегматика спрашиваю я. — Ну, это же первый день, — отвечает он и полностью растягивается по парте, словно кот, нежащийся под лучами солнышка. Я щурюсь, такое отношение злит. Перемена, и намокшая чёлка лезет в глаза. — Не беспокойся, всего лишь стакан воды, — слышу я женский голос за спиной. Далее только смешки. 23. 04. 1999, пятница. Смешки, коверканье имени, нет стула за моей партой и свободных стульев тоже нет. Я только пожимаю плечами и тащу за собой стул из другого класса. С обещанием, что верну после уроков. Выходные. Ходили с братом в кафе, нам встретилась Акико. Это подобие Иноуэ Орихиме, вся такая милая, искренняя, заботливая, с огромной грудью… Я знаю, она действительно волнуется, не лицемерит, не притворяется «хорошей девочкой» перед Дао, не притворяется вообще, ведь она и вправду сам ангел воплоти. Вот только её забота сейчас очень некстати, и, когда она начинает спрашивать «как у меня дела и как я справляюсь со всем», я одним взглядом заставляю её замолчать. Нельзя, чтобы Дао узнал о происходящем. С его-то вспыльчивым характером, силой и ненависти к людям страны восходящего солнца, он точно кого-нибудь убьёт. Как же, «такие плохие ребята обидели сестрёнку, за такое поведение я сверну им шеи», — такова философия Ако Дао Яо, и он поступит именно так, а брат в тюремной робе… нет, нет, нет, меня не устраивает такой расклад! Пока пародия на Орихиме не сказала чего-нибудь лишнего, я поспешила с ней попрощаться и утащить брата за собой. При прощании в кафе, Мимура настаивала на том, чтобы мы обменялись номерами телефонов, но я отказала, променяв это на встречу. Хех, если бы я была парнем, то назвала бы это вынужденным свиданием. И вот наступило воскресенье, и воскресенье было просто адовым днём. Мы с Мимурой посидели в кафе, она что-то говорила, а я не слушала, пропускала мимо ушей. Спустя три часа одностороннего трёпа, она пригласила меня к себе, я согласилась. Для меня было крайне неприятным сюрпризом, что Мимура Акико жила через улицу от меня, правда, это было предсказуемо, мы всегда встречались по дороге в школу. Ладно, опустим это. За все эти два года я ни разу не была в гостях, наверное, из-за этого и согласилась встретиться на территории богини милосердия, Гуань Инь*. Войдя в дом Мимура, я не увидела ни розовых обоев в цветочек, ни прочих тошнотворно-девичьих штучек. Всё было просто, даже немного бедно, и всё же красиво и идеально чисто. — Мама очень любит, чтобы всё было по фэн-шуй, — пояснила она. Но, думаю, дело было не только в фэн-шуй, ведь всё это, включая наше знакомство, началось из-за того, что ей не хватало денег на булку и сок. Акико предложила чай, я согласилась и настояла на том, чтобы помочь ей, хотя бы кипяток чайник налить. Зря я это сделала. Я дотронулась ладонью до чайника и, забыв о том, что держу его в руках, а не за ручку, обернулась на голос одноклассницы. Мимура смотрела на мои руки, в её глазах читался ужас. Я тоже посмотрела на свои руки. Ожог первой степени медленно начинал переходить во вторую. Я выронила чайник — ещё лучше. Мои ноги теперь были облиты кипятком. Пусть боли я и не чувствую, но теперь я прибывала в шоковом состоянии. Акико не стала медлить, она схватила меня за запястье и потащила в ванную. Не особо заботясь о сухости пола, она облила мои руки и ноги водой из бака. Затем потащила в комнату, нанесла какую-то мазь и перебинтовала. — Ты что, всё умеешь?! — удивилась я, тем самым отвлекая её. — Нет, прости, — девушка виновато посмотрела на меня. — Какого чёрта, почему ты такая милая?! — ругалась я. Похоже, тот бред, который я несу, её отвлекал, по этому я продолжила беситься, ругаться, дёргать перебинтованными ногами, махать руками, мотать головой, словно это истерика маленького ребёнка. Уверенна, выгляжу как дура, но Гуань Инь должна была забыть о произошедшем, точнее о том, что во время получения ожогов у меня не было реакции. Однако, похоже, Акико сама меня вводила в заблуждение, делая вид, что ведётся на мои трюки. Я больше не могла мотать головой, Мимура обхватила моё лицо руками и серьёзно смотрела на меня. — Что с тобой? — серьёзным тоном спросила она. — О чём ты? — не удивлюсь, если во время ответа у меня подёргивался глаз. — А то ты не понимаешь, у тебя на руках ожог второй степени, а на ногах первой, а ты и глазом не ведёшь! — девушка нахмурилась. — Что с тобой?! Яо Яо, отвечай! — Анальгезия, — нервно улыбаясь, ответила я. — Анальги… чего? — Ну, болезнь такая, боли не чувствую, не доходит до мозга. Тебе подробно расписать?! — я срывалась на крик. О моём секрете узнал посторонний, да к тому же мы из одного класса, теперь все… — Это секрет? — Мимура взяла меня за руку. — Если это секрет, я никому не скажу. Я несколько минут смотрела в её карие, полные искренности глаза и только через эти несколько минут смогла прокомментировать её слова. — Ты что, богиня милосердия? — Что? — Нет, ничего, не обращай внимания, — пробормотала я и медленно встала с футона. — Что завтра будешь делать? — спросила девушка, продолжая насильно помогать мне. — Заболею, а после буду носить перчатки как на бал и высокие гольфы, — Ответила я, продолжая вырываться из рук добродетеля. В итоге, меня проводили до дома. Дао поблагодарил Мимуру за заботу о бестолковой сестричке, а на меня он злился весь вечер. — Смотри на всё позитивно, я нечего себе не сломала, — с натянутой улыбкой говорила я. А он отвечал, что единственным позитивным моментом в данной ситуации было то, что Ако Яо Яо нашла себе верную подругу, пусть даже и японку.