***
(У ложи талов, после объявления перерыва) — …Ну, что скажешь, Доктор? — А что тут ещё говорить, Зануда? Тут смотреть надо. И думать. Пошли знакомиться! — Да, знакомиться… — как-то странно отозвался тал. Луони тут же поддела брата локтем, лукаво улыбаясь: — Что, она в твоём вкусе? Мне казалось, ты не любишь ксено-брюнеток. — Ой, помолчи, а? — взмолился Таген. — Просто вчера ночью я с ней столкнулся. — М-м-м? — тут же насторожился галлифреец. — Проводил её до ТАРДИС, — блондин кивнул на сестру. — А когда возвращался, мимо меня прошла посол Зеро. — Кстати, странное имя, — заметил Доктор. — Если это вообще имя. И ещё кое-что странное… — Что? — тут же хором спросили Жозеф и Луони. — Так, я думаю, — заткнул он их привычным взмахом указательного пальца. — И мне надо не мешать. Поэтому вы останетесь здесь, или пойдёте куда-нибудь опять пробовать инопланетную еду, или ещё чем-нибудь займётесь, только не шумите. Даю вам выходной от должности моих спутников на пару часов. Зануда, пошли. И он решительно направился по коридору. Таген, пожав плечами в ответ на умоляющий взгляд сестрицы, потопал следом. — Ну что за невозможные мужики! — Луони от досады даже пнула ногой косяк двери. — Как вообще с вами можно выживать? — Помолчи, скво, и подумай головой, — отозвался Жозеф. — Нам же недвусмысленно намекнули чем-нибудь заняться, только не шуметь. А значит, не привлекать к себе внимание, понятно? Парочка переглянулась, медленно расплылась в заговорщицких улыбках и тихонько покралась следом за Доктором и Тагеном…***
(Вечером, после беседы в переговорной) Таген упал в плетёное кресло и, обхватив подушку, уткнулся в неё лицом. — Всё отлично? — осведомился знакомый голос с террасы. Ну да, она была смежная, на неё выходил не только кабинет, но и гостиная. Раньше Тагену нравилась эта особенность дома, но сейчас он её резко возненавидел, и не только потому, что два часа назад на ней нахально припарковалась ТАРДИС. — Доктор, разве похоже, что всё отлично? — Ну, не считая того, что у тебя болят зубы, — утвердительно заявило это ископаемое, заходя в кабинет с чашкой. — Тебе не следует злоупотреблять имбирными пряниками. — Я не ем имбирные пряники, и у меня НЕ болят зубы. — Все дети утверждают, что у них не болят зубы, чтобы не идти к доктору. — У меня НЕ БОЛЯТ зубы!!! — Таген едва сдержался, чтобы не швырнуть подушкой в Повелителя Времени. — У меня просто всё плохо. Тот мужчина, которого я сбил с ног… Это был чрезвычайный и полномочный посол Зедени. И он всё воспринял, как оскорбление его государства. Карьере конец. А если он пронюхает, что моя сестра в тот же момент сшибла сонтаранского посла, конец не только карьере, я весь Новый Давиус под войну подведу. Доктор, отхлебнув из чашки своё страшное варево из чая, молока, сахара и пряностей, устроился на краю письменного стола. — Не буду скрывать, пока тут нет твоей сестры и вообще посторонних — есть риск, что подведёшь. — Ты что-то об этом знаешь? — Я слишком много путешествовал во времени. И знаю, что его можно переписать. Поэтому давай мы просто сделаем всё, чтобы загасить конфликт, а? — А ты сможешь? — более нерешительно, но менее враждебно спросил Таген. — Я? Разве я заварил эту кашу? Кто начал, тот, чур, и отдувается. А я помогу советом, когда это будет действительно необходимо… Хочешь пряничка? — из кармана появился обозначенный предмет, но Таген уже снова уткнулся носом в жёсткую гобеленовую наволочку, проигнорировав угощение. Он подозревал, что взрослый мужик, в пИчальке тискающий подушку, выглядит смешно, но самому ему было слишком не до смеха, чтобы выпрямиться и взять себя в руки. Если в ближайшее время не удастся исправить ситуацию, проще самому повеситься. Мало было головной боли с расследованием подготовки переворота на Новом Давиусе, Шакри и сестрой, сбежавшей из дома с каким-то темпоральным авантюристом. Да ещё они где-то по дороге этого дикаря из прошлого подобрали. Девушка из респектабельной семьи юристов, промышленников и политиков связалась с каким-то отребьем!.. А у неё, между прочим, проблемы со здоровьем, и возраст такой, что пора замуж выдавать, а значит, репутация должна быть безупречной. А тут — такое… Таген тихо застонал. Надо же собрать на свою голову все банки и бутылки! А ещё эта маленькая странная кочевница, похожая на каменную статую, глубоко внутри которой клокочет лава. Необычная, не такая, как другие, уже набившие оскомину благородные леди-политиканши. Что-то в ней и в её товарищах было такое, что притягивало внимание посланника. Похожее на забытый сон, на дежа вю, на давно потерянную и вдруг обнаруженную вещицу, которой дорожил в далёком детстве. Нечто, смутно знакомое и манящее — одна мысль о кочевниках стирала все другие, заставляла забыть о грозящих проблемах. Тал еле заметно улыбнулся. Зеро, начальная точка координат… Странное прозвище, но ники зря не прилепляют. Может, встреча с ней действительно станет точкой отсчёта чего-то нового. Во всяком случае, он будет на это надеяться.***
(После сцены с сигаретой) Кусты заглушили хруст гравия под удаляющимися шагами Зеро. Щёки Доктора и Тагена медленно наливались краской. — Вас отчитали, как младенцев, — хмыкнул Жозеф, выбивая из пачки вторую сигарету и принимаясь её с интересом разглядывать, словно это был золотой самородок. — Индейский вождь изволил себя унести подальше от позорной сцены. Сигарета наконец пошла в рот, а канадец принялся охлопывать карманы, вспоминая, куда засунул спички. Уже остывшая Луони внезапно прыснула, глядя на брата. — Ну у тебя и физиономия, Таген! — Вы… все… идиоты! — снова закипел тал, побагровев, как свёкла, и бросился следом за исчезнувшей за деревьями полноватой фигуркой в чёрно-белом. — Госпожа посол! Госпожа посо-ол! — Ба-абник, — смакуя ругательство, протянула любящая сестра. — А ведь раньше только на блондинок клал глаз. — Как бы она ему этот глаз и не выбила, — немного цинично заметил Жозеф, прикуривая. — Бой-баба, хоть и коротышка. Такая бы и на приисках всех построила рядами. — Она не баба, а девушка, выбирай выражения! — возмутилась Луони. — И вообще, хватит тут дымить! С этими словами она ловко выхватила у приятеля сигарету и одновременно сдёрнула с него шляпу. — Эй, верни имущество! — старатель подлетел со скамьи, пытаясь обеими ладонями загрести обратно хотя бы головной убор. — Догони! — Луони отпрыгнула в сторону, нахлобучивая помятый фетр на тщательно уложенные кудряшки, которые тут же потеряли форму и вид. — Полегче, ты, мамзель Ловкость! Опять в кого-нибудь въедешь! — счёл своим долгом предупредить Жозеф, прежде чем кинулся вдогонку за убегающей шляпой и сигаретой. Доктор, откинувшись на спинку садовой скамьи, с нежностью следил за их беготнёй по аллее. «Дети влюблённые, хоть и сами того ещё не поняли», — думал он, успевая вторым слоем потревожиться за их судьбы, а третьим — в очередной раз задаться вопросом, отчего кочевники кажутся ему смутно знакомыми и почему эта расчётливая темноволосая язва будит не только параноидальные, но и отеческие чувства в его душе…