Поликарбидная логика

      Решение неординарно провести вечер привело диплосианина в ужас. Он, страшно нервничая, пытался убедить меня изменить решение, но аргументы вроде: «Да вы понятия не имеете, что такое офицерский клуб — это же кабак, настоящий портовый кабак», — только ещё больше распалили любопытство. В свою очередь я твёрдо заявила, что могу за себя постоять в случае возникновения острых и конфликтных ситуаций, как вербально, так и физически, а ребята это подтвердили. Гамма даже брякнул, что капитан Зеро может защититься, не оставляя за собой трупов и тяжело травмированных, за что Альфа показал ему большой ментальный кулак. Я бы просто оторвала ему башку от ложноножек, но положение обязывало изобразить милую улыбку и добавить, что искусство самообороны даже у нас себя ещё не изжило, хотя ему обучаются в основном те, кто вылетает с баз в любые сопредельные пространства. Цилен Всиа, смущённо запинаясь, предложил мне принести дамское оружие, просто на всякий случай, и отрядить со мной пару охранников, но я наотрез отказалась — только конвоя мне не хватало. В итоге договорились, что один человек со мной всё-таки будет. Я пойду в клуб, а он останется в автомобиле ждать моего возвращения. Если что-нибудь случится, я смогу его быстро вызвать на подмогу. Такой вариант устроил и меня, и диплосианина — лишь бы этот бодигард недоделанный не полез следом, подслушивать и подглядывать.       Наблюдаю, как за окном машины мелькают городские дома. Насколько я поняла организацию жизненного пространства, ближе к Ассамблее находятся кварталы для обслуживающего персонала, застроенные типовыми многоэтажками. Они гораздо комфортнее и качественнее домов Земли ХХ века, но всё же недостаточно респектабельны по местным меркам. А дальше, в холмах, считающихся у низших живописными, находятся кварталы для более высокопоставленных чиновников и тех представителей межгалактического альянса, которые работают в Ассамблее годами и поэтому даже переезжают сюда с семьями. Их дома больше соответствуют терминам «коттедж», «дуплекс», в крайнем случае — «таунхаус», квартиры на четыре. Здешний общественный транспорт — трансматы, а для любителей чуть менее быстрого перемещения есть обычный сверхзвуковой монорельс на магнитной подушке и глайдеры на десяток пассажиров. В респектабельных районах, естественно, преобладают личные машины и флаеры. Кроме того, оттуда к комплексу ведёт достаточно изолированное шоссе, тогда как у рабочих кварталов свои дороги, так что пробок по утрам и вечерам почти не бывает. Но нам и не надо заезжать в гости к здешней элите — трасса лишь вскользь задевает город, огибая территорию комплекса и выруливая к задворкам космодрома со стороны военной части порта. Вот тут местность начинает быть похожа на обычный космический перекрёсток — водоворот разноплеменных пешеходов, совершенно не похожих на чопорных послов, гостиницы для экипажей, какие-то сомнительные лавочки, казино… И не нужно думать, что далеки не в курсе, что это всё такое и для чего оно служит. Мы всё это прекрасно знаем — сколько лет изучали низших, — но для нас это совершенно незначительно. Примерно так, как типичный представитель планктона знает, что такое хлорофилл и зачем он нужен, но детали процесса для него уже не представляют никакого интереса. А у меня ещё в мозгах до сих пор висит огромная база данных по Сол-3, где есть все подробности. Хоть и устарелые, но всё равно сойдут за базовые знания. При желании и с её помощью я даже в покер или рулетку сыграть смогу, и с девяносто девятью процентами вероятности обчищу любое казино безо всякого психокинеза. Но зачем? На эти деньги можно купить, например, столько йогурта, что вся Новая Парадигма подавится и треснет мимо сварного шва, но мы не испытываем нужды в продовольствии. Ценности у нас совершенно другие, а тратить время на азартные игры скучно, если выигрыш для тебя в принципе незначителен. У меня куда более интересная игра, «обхитри Доктора» называется. Вот где азарт и сумасшедшие ставки, куда там картам…       — Мы подъезжаем, — ставит меня в известность сопровождающий. Смотрю на время. Рано.       — Следует уменьшать скорость, возможно, мало задержаться. Некрасиво заранее. Хорошо быть чётко вовремя, — распоряжаюсь в ответ. Мужчина покорно кивает и сбрасывает скорость. Как его там мне представили, Базиль, кажется. Вот ведь ни разу не землянин, а имя земное. Ассимиляция, варги-палки…       — Госпожа посол, и всё же, мне лучше пойти с вами. Вы видите, какое здесь место.       — Не очень вижу, — хмыкаю в ответ. — Обычное место, я в таких была, давно, не сейчас. Даже сильнее плохо, здесь есть лучше.       Угу, до сих пор помню, как мы громили завшивленный космопорт на Валариусе-6. Мой взвод, между прочим, успел заехать в какой-то бар и погулять на наш манер. Спиртное так весело горит!.. Так, стоп, выключить сладкие воспоминания, а то агрессия полезет. Мало ли, что и где ты зачищала, девушка, здесь тебе не там. А чтобы заглушить злобу, скушай глюкозку, Бета не зря тебе целую пачку выдал.       Тихо сую таблетку за щёку. Приятно.       — И всё же тут неспокойно, мэм, — настойчиво повторяет Базиль. — Многие вооружены, попадаются дизадаптанты с синдромом глубокого космоса, случаются дебоши и драки. В клубе оружие запрещено, но его всё равно протаскивают, бывали инциденты со стрельбой. Неужели вас не предупредили?       — Предупредили, — старательно изображаю улыбку. — Если неприятности и не могу справиться, я вас вызову, такая инструкция, — и, подумав, добавляю, — и у меня имеет электрошокер, не совсем есть безоружная. В случае крайних ситуаций мои спутники имеют приказ, всё под моей ответственностью, больше никто не есть виноват. Вождь это примет нормально, без последствие для Ассамблея.       Охранник-водитель глядит на меня в зеркало заднего обзора, покачивая головой, то ли осуждающе, то ли шокированно.       — А вы любите риск.       — Не очень. Скорее, сильно любопытная. Я буду периодически связываться и говорить, всё в порядке.       Ага, и заодно проверять, сидишь ты в машине, гуманоид, или пошёл шпионить, выполняя чьи-нибудь секретные инструкции. Не верю я вам ни на диаметр электрона, плесень.       Судя по карте, которую я себе составила, мы как раз въезжаем на нужную улицу. На мой взгляд, всё ещё рановато, но пока Базиль ищет место для парковки поближе к точке «Х», рэлы тоже тикают.       — Мы прибыли, мэм, — сопровождающий выходит и открывает для меня заднюю дверцу. Наконец выбираюсь на свежий воздух. Бр-р, почему-то сразу хочется запрыгнуть обратно. То ли сам вид города с тесно поставленными домами, то ли приятные воспоминания о зачистке космодрома, но моя врождённая агорафобия вдруг активируется на всю катушку, а взгляд автоматически начинает искать в проёмах окон и на краях крыш снайперов с противотанковым вооружением. Нет ничего паршивее боевых действий в городах, которые следует по каким-то причинам оставить более-менее целыми, а не стирать в порошок с орбиты. Иногда партизанщина и герилья могут растянуться на несколько лет, особенно если в городе есть подземелья, особенно если это не только общедоступные канализация и метрополитен, но и какие-нибудь засекреченные военные объекты и древние катакомбы. Там на одних отравляющих веществах разориться можно.       Ладно, раз уж приехала, не разворачиваться же назад, так ничего и не узнав. Сверяюсь с картой — мне направо, обогнуть дом и пройти до его конца. Расчёт времени показывает, что если идти неторопливым шагом, я буду на месте чётко вовремя, как и надо. Поэтому, кивнув бодигарду и снова заверив, что я буду периодически выходить на связь и отчитываться о ситуации, я направляюсь к клубу, где назначена встреча. Пригласительный лежит в кармане плаща. Всё будет нормально.       Привычно сунув руки в карманы, твёрдым шагом иду к приятно ассиметричному трёхэтажному зданию, отделанному камнем, навскидку смахивающим на наш пафелак или земной лабрадорит. Не совсем, конечно, но крайней мере, он чёрный и с иризирующими пятнами, напоминающими космические туманности. Не могу не оценить то, что каменная плитка выложена так, что не видно стыков, рисунок идеален. Остальная отделка типа поручней лестницы — хромированная сталь. У входа лежит парочка необработанных булыжников, скорее всего, спущенных с орбиты астероидов — иных объяснений этим страшилищам я не нахожу. Видимо, архитектор изо всех сил старался показать, что тут гостят космонавты. Всё это мало похоже на портовый бар, и полагаю, внутри будет так же — то есть, по меркам местных, презентабельно. И скорее всего, довольно минималистично, что не может не радовать. А если посчитать вероятности, то, скорее всего, раз наружность вся из себя космическая, то интерьер тоже не отстанет.       На широком крыльце, чёрном с хромированными подступенками, ошивается несколько представителей разнопородного вселенского планктона, среди которых Фратшах торчит, как арматурина в бетоне. Из него одного четыре экземпляра Альфы можно выкроить, было бы желание. При виде меня он козыряет и расплывается в улыбке, демонстрируя полный рот клыков. В ответ изображаю наше «традиционное» приветствие и, испытывая почти безотчётное наслаждение, взбегаю по лестнице навстречу. Как же, варги-палки, приятно с лёгкостью преодолевать прежде столь раздражающее препятствие!       — Ты очень пунктуальна, кочевница, — вельтрочни выглядит весьма довольным.       — Это есть традиция, — чуть дёрнув плечом, отмазываюсь я. — Опаздывать плохо, как это есть, дурной тон.       — Идём? — он явно собирается протянуть мне лапищу, но вовремя вспоминает о дистанции и превращает своё движение в пригласительный жест.       Киваю в ответ и иду к дверям. Для меня они высокие, а вот Фратшаху приходится пригнуться, чтобы не врезаться клыками в притолоку. Впрочем, для него это должно быть привычно: далеко не все в космосе такого роста, поэтому на большинстве планет дверные проёмы не рассчитаны на трёхметровых громил. Да и потолки-то, наверное, не везде рассчитаны. Почему-то сразу приходит на ум, что мы рядом выглядим очень странно — на фоне вельтрочни мой небольшой рост воспринимается уже как микроскопический, и никакие танкетки ситуацию не спасают, тут ходули нужны. Этак недолго комплекс нажить… Хотя, если подумать логически, сперва стреляют по тем, кто заметнее. Может, в маленьком росте тоже есть свои преимущества, и надо меньше парить себе мозг по этому поводу?       Из отчёта Прототипа Дельты.       …Очень нелегко учиться быть женщиной. Оказывается, это значит быть не только обстоятельной и внимательной к деталям и иметь иной набор хромосом. Низшие вкладывают в это понятие нечто гораздо большее. Завидую Зеро, она вообще об этом не задумывается, просто плывёт по течению, авось вывезет. Но со стороны заметно, как сильно её поведение отличается от большинства встреченных нами самок. Я не хочу так сильно выделяться. Ей можно — она член Совета, женщина-политик может себе позволить быть жёсткой. Моя роль в экспедиции предполагает изображать типичную женщину кочевников, которую я себе в принципе не представляю. Приходится заимствовать у окружающих. Только сейчас я начинаю понимать, что до меня пыталась донести марионетка, обучавшая нас элементарным навыкам ухода за модифицированным телом: для чего девушке нужна косметика, зачем существуют блестяшки и причёски, в чём выгода маленького роста. Я должна выглядеть слабой и беззащитной, причём не только в глазах чужаков, но и в глазах остальных прототипов, иначе не получится естественность. Оказывается, этого очень легко добиться — достаточно сделать маленький шажок назад и спрятаться за широкой спиной Гаммы. Надуть губы и сказать: «Сделай ты». Или: «Хочу шоколадку». Сперва Гамма не понимал мотивы моего поведения, но я объяснила смысл женского каприза, и он активно включился в игру. Ему тоже понравилось разрабатывать альтернативную, мужскую модель поведения — опеку младшего, слабого. Это действительно затягивает. Мы начали иначе себя чувствовать. Это новая форма единства. Раньше мы были одинаковыми, это было единство взаимозаменяемости. Выпал один винт, вкрутили другой. А теперь — единство взаимодополнения. Как подходящие друг к другу винт и гайка, на которых всё держится. Так получается лучше разделять обязанности и качественнее делать общую работу. Раньше, увидев неполадку, я лезла чинить сама. Теперь сперва оцениваю, кому из нас по параметрам это будет проще, и уже действую в соответствии с окончательным выводом — делаю сама или передаю работу Гамме. Считаю, это естественная эволюция общества, состоящего из прототипов. Иначе не было смысла сохранять двуполость. Раз она сохранена, следовательно, надо развивать разницу между мужчинами и женщинами. Это же логично. Нам ведь ещё в рамках эксперимента предстоит производить потомство…       Полный текст, сброшенный Дельтой так некстати, гораздо длиннее, но именно этот абзац едва не выбивает меня из гамачка. Знаете, что в нём самое страшное? Не то, что он, совпав с моими размышлениями, указал на очередную выгоду маленького роста, и не то, что сервы начали активно думать, отодвигаясь от Общей Идеологии. И даже не мысль о том, что из меня могут сделать мамочку на радость Каану-пророку. Страшнее всего коротенькое слово «игра». Далеки. Не. Играют! В моделирование отношений! По ролям! Единственный зарегистрированный случай игры, когда далек пытался изобразить из себя что-то кроме далека — это инфицирование человеческим фактором. Кадры исторической хроники, позор позорный, три экспериментальных образца, катающихся паровозиком вокруг балдеющего от такой картины Хищника. Когда надо взбодриться насчёт идеологии, самое оно прокрутить перед мысленным взором. Сразу агрессинчик в крови подлетает и хочется разнести всё в кварко-глюонную пыль на полсотни световых лет вокруг.       Возможно, Дельта, я не женственная. Зато эффективная. Ты в силу своих маленьких мозгов наслаждаешься процессом и, сама того не замечая, съезжаешь с катушек, превращаясь во что-то невнятное, а мне, как далеку, нужен результат, и я буду работать только на него — и сейчас, и всегда.       Протягиваю пригласительный билет первому встреченному существу, которое можно расценить как швейцара или охранника. Сзади гудит Фратшах:       — Келент, леди со мной.       — Капитан в кои-то веки с леди? — по-свойски улыбается тот, козыряет нам обоим и сдвигается с дороги. Даже спрашивать не хочу, что подразумевается под этим комментарием, уж очень он двусмысленный.       Интерьер, вопреки ожиданиям, оказывается далёким от космической темы. Обидно, я ошиблась. Тихо оглядываюсь вокруг, прикидывая внутреннюю планировку и возможные пути для отступления. Мы минуем небольшой вестибюль, в котором мои врождённые рецепторы излучений регистрируют неопределённое сканирование. Ага, проверка на вооружение, вряд ли что-то другое. Ну-ну, ребятки, попытка засчитана, аппаратура не задымилась? На мне ж любой сканер подавится, особенно металлоискатель, даже если заставят полностью раздеться. Не могу же я выковырять из себя весь металерт.       Впрочем, ко мне так никто и не придрался. Видимо, сверху оружие не обнаружили, а остальное списали или на облучение, или на что-то ещё, или просто узнали и решили не связываться. Я ведь уже не такая неизвестность, как несколько дней назад — пришлось дать с десяток интервью для разных каналов галактических новостей и поработать языком на двух политических пресс-конференциях, так что моя симметричная физиономия засветилась на центральных каналах. От ток-шоу я пока отбрыкалась. Возможно, всё-таки придётся решиться хотя бы на одно подобное действо, надо поддерживать позитивный образ в умах обывателей. Масс-медиа — лучший способ обмануть планктон, если ими грамотно пользоваться. Вот только без Альфы я на ток-шоу не полезу, а то сваляю какого-нибудь дурака, и операция пойдёт насмарку.       Краем уха слышу, как Фратшах что-то объясняет про клуб и чем они тут занимаются, но я уже сильно больше занята отслеживанием присутствия Древних. Странно, но мой фильтр сейчас ничего не засекает, даже вокруг вельтрочни. Гм. Это что, вероятный противник понял, что мы его определили и опознали, и непрозрачно решил намекнуть об этом? Или я чего-то не догоняю? Эта мысль так сильно занимает мою голову, что я сама не замечаю, как оказываюсь за столиком, застеленным скатертью в красные квадратики. Ах, нет, это называется «в клетку». Поднимаю взгляд на Фратшаха, касаясь пальцами рисунка:       — В литературе читала, символ домашнего уюта?       Он лыбится во все свои клыки, опускаясь напротив:       — Именно. Ты, должно быть, ожидала, что внутри всё будет, как на корабле?       — Сперва, — соглашаюсь, ещё раз окидывая взглядом зал, в котором мы находимся. Кажется, он больше соответствует термину «ресторан», а не «кабак» — тут много свободного пространства, столики, даже эстрада с настоящими музыкантами. Вдоль стен устроено что-то вроде наполовину изолированных кабинок, одну из таких мы и заняли. Народ свободно перемещается, болтает, такое ощущение, что все знают или друг друга, или знакомы через вторых-третьих лиц. Обращаю внимание, что в зале не накурено. Наверное, для космонавтов это вообще не очень характерно — жечь кислород об отраву. Ну и не для всех годятся употребляемые для курения травы и химия, тут слишком много разных рас с разным обменом веществ. Кому-то удовольствие, а кому-то яд смертельный. Наверняка где-нибудь в клубе есть специальные курилки, ведь кто-нибудь точно страдает пороком, знаю я этих низших. Вот и замечательно, что всё это не прямо тут, а то мозг ещё отключится от никотина или какой-нибудь дряни позабористей, и что я под это дело натворю, даже ИВСМ не рассчитает. Как-то не хочется ни пьяного далека, вытанцовывающего вальсы на столе, ни горы трупов, перемешанной с руинами здания…       Кстати, странно. Почему-то мне не удаётся сосредоточиться на деталях. Мысль постоянно перескакивает, никак не может остановиться. Это надо обдумать, и быстро, но Фратшах словно чует и снова меня сбивает:       — Малый зал оформлен в корабельном духе, специально для дизадаптантов, уже не способных наслаждаться домашним уютом. Сегодня, кстати, должен быть неплохой концерт. Раз ты интересуешься культурой других рас, читаешь нашу литературу, то, возможно, и музыка тебе тоже интересна. А живое исполнение ничто не заменит. А теперь, чем старый звёздный волк может угостить молодую звёздную волчицу?       Ах, как тяжело было бы Дельте в этот момент! А мне даже задумываться над ответом не нужно.       — Мороженое, — говорю. — Фруктовое. Вот столько.       И показываю руками объём с миску среднего размера, чем вызываю у капитана невнятное бульканье, похожее на задавленный взрыв смеха. Пустяки. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним и без последствий. Чем несерьёзней я произвожу впечатление, тем проще мне лгать и дальше. Что я там такое важное подметила и хотела обдумать?..       — Что ж все девчонки-то любят сладкое… А кроме мороженого?       Пожимаю плечом.       — Безразлично. Твоё усмотрение. Ты видел, мы есть вегетарианцы, остальное не есть важное.       Капитан невозмутимо подзывает официанта. Очень скоро передо мной оказывается огромная порция мороженого, увенчанный шапкой взбитых сливок безалкогольный коктейль и тарелка с фруктами, где среди всякой экзотики я не без удовольствия замечаю клубнику. Капитан ограничивается порцией какой-то немыслимой фигни, видимо, с родины, и высоким стаканом с люминисцентной зелёной жижей, от одного взгляда на которую у меня сводит желудок. Хорошо хоть, всё это не очень сильно пахнет. У меня и без того улыбочка такая, словно болят зубы, а тут вообще пришлось бы держать лицо ложноручками и ложноножками.       Именно официант с нашим заказом и позволяет мне наконец понять, отчего мысли скачут галопом. Эх, мороженое, клубника… Ладно, фомальгаутская дылда, подлизался. Если я тебя буду убивать, а не Альфа, пристрелю быстро, обещаю. Хотя не думай, что я не умею считать до трёх. Получи залп в спину:       — Взятка принята, — сообщаю вслух, макая клубничину в шапку взбитых сливок на коктейле и облизывая её. — Теперь говори, зачем на самом деле позвал. Ты не ради музыки. Ты что-то хочешь знать. Здесь есть ещё кто-то, не знаю точно. Сильный, как это, фильтр для восприятие, не могу пробить сознание. Но тот, — киваю в сторону проходящего по залу официанта, — принёс три бокала, а сейчас два. И я иногда выпадаю из реальность, отвлекаюсь на пустяк. Это есть эффекты влияние на сознание, гипнотический отвод взгляда, это, морок головы.       Насмешливо закидываю ягоду в рот. Подавись своей люминисцентной жижей, не обманул.       — Ну, кочевница, ты сильна, — с уважением отвечает Фратшах. — Я хоть и знаю, что тут фильтр, и то иногда теряю своего друга из виду. Он очень хочет с тобой поговорить. Ты извини за эту штуку с конспирацией. У него есть враги, вот он и маскируется, когда выходит в город.       Снисходительно киваю, облизывая вторую ягоду от сливок. Н-низшая раса…       — Сейчас мадам Кхэн Лон будет петь, все отвлекутся, и вы сможете спокойно побеседовать, — продолжает вельтрочни.       Опять снисходительно киваю. Расстрелять вас всех. Ядерной бомбой. С орбиты. Так, чтобы один шлак остался на месте города и космопорта.       Кто припёрся с этим Фратшахом?       Следующий скарэл мы ведём себя так, словно действительно пришли вдвоём, а не втроём, и не на тайные переговоры, а концерт послушать. Капитан потчует меня фруктами и рассказывает о певице и стиле пения с её родной планеты. Я киваю, лопаю что дают и делаю вид, что мне это жуть как интересно. Параллельно успеваю уведомить бодигарда, что со мной всё в порядке, поделиться происходящим со своими и получить вечерний отчёт от Гаммы.       Из отчёта Прототипа Гаммы.       …Я ещё как в первый раз её увидел, так сразу и понял, что мы сработаемся. Но не знал, насколько хорошо мы друг к другу подходим, пока она не предложила развивать эксперимент самостоятельно. Честно говоря, меня до сих пор немного напрягает, что мы действуем на свой страх и риск, но, с другой стороны, учёные же хотят знать, на что будет похож социум прототипов. А как можно его развивать, если нет никаких инструкций по этому поводу? Вывод: сперва сами пишем инструкцию, а потом её воплощаем. Очень логично. Может, мы не правы в своём стремлении разделить обязанности по половому признаку, но тут опять Дельта верно заметила — зачем тогда у нас вообще существуют мужчины и женщины?       Какой там был ёмкий земной термин, "подкаблучник"?       …А вчера я её поцеловал. Мы нашли прекрасное тихое местечко в парке, где нас никто не донимал вниманием — небольшое строение, называемое «беседка», обвитое какими-то странными растениями, похожими на красные сопли. Конечно, их вид недостаточно эстетичен и гармоничен, но зато там почти никто не ходит, и местечко очень спокойное. Я рассказывал Дельте какую-то весёлую чушь из жизни на базе «Центр», мы хихикали и гнали бред про личинки прототипов, а потом я взял и её поцеловал. Вот так, запросто. Словно так и надо, и всегда так было. И она даже не треснула меня, даже не обозвала болтливым дураком, как обычно. Просто сообщила, что ей нравится ощущение, и потребовала продолжения. И всё бы ничего, если бы мимо не рыскал этот выродок-тал, который за Зеро бегает, и не сунул к нам нос.       Мама-радиация, только не говорите, что они посланника хлопнули на радостях и прикопали где-то под беседкой!       Всё испортил, скотина. Обтёк рожей, увидев наши лица, извинился и улепетнул. Настроение ушло, и мы потопали заниматься заданием Альфы, испытывать лазерную арфу…       Уф, прямо отпустило. Значит, это было до того, как мы с Тагеном встретились у фонтанчика. Ничего себе сервы выполняют задание старших по званию — их музицировать погнали, а они в этой проклятой беседке под сарленской гипнолианой целоваться пристроились! Варги-палки, это ж конец Общей Идеологии!.. Порву паршивцев на молекулы, как только появится возможность.       К тому моменту, когда свет в зале слегка пригасает, чтобы сосредоточить внимание присутствующих на эстраде, я успеваю сожрать всю клубнику и ещё какой-то невероятно вкусный фрукт, похожий на кисло-сладкий полужидкий крем в твёрдой скорлупе, всласть наужасаться отчёту Гаммы и даже успокоиться. Сижу, мну ложкой мороженое, терпеливо выжидаю начало концерта.       Наконец, на сцену выплывает тощая, как колёсная ось, глизенка. Как такое тщедушное тело вообще может из себя ноты выжимать? Я помню земных вокалисток и объяснения Мари на этот счёт, там хоть видно, на чём звук стоит, а здесь где воздушный столб поместится? Как под влиянием жены шутил Фёдор, хорошей певицы всегда много. Однако собравшиеся иномиряне довольно восторженно приветствуют эту жертву анорексии на все лады и в соответствии со своими традициями, так что гвалт поднимается изрядный.       Фратшах приподнимается вместе со своим стаканом:       — Капитан Зеро, это Найро. Думаю, вам будет приятно познакомиться и побеседовать, а я пойду слушать божественную Кхэн Лон, чтобы не мешать вашему разговору.       Кивком отпускаю козыряющего вельтрочни, переводя взгляд туда, куда он указал ручищей. Почему я не удивлена, что это самый тёмный и непростреливаемый угол? Зато с моего места обзор по залу лучше, бе-бе-бе…       В следующий миг давлюсь своим мысленным «бе-бе». Немолодой мужчина с седыми висками подкручивает на руке фильтр восприятия, замаскированный под часы. Эй, не слишком ли много талов на квадратный лер площади, особенно для далека?       Фиксирую на нём взгляд. А то знаю, как этот грёбаный фильтр с толку сбивает, можно и потерять собеседника из виду. А я что-то не хочу, особенно учитывая, что это блондос. Кстати, какой-то непростой, с наворотом — глаза жёсткие, движения скупые, какой-то он… слишком чёткий. И точно знает, что ему нужно, и от меня, и вообще.       Лидер, несомненный лидер. Возможно, военный командир, причём не ниже генерала — кстати, забавно, что играющие во вселенских миротворцев талы до сих пор сохранили подобие армии. Взгляду собеседника далеко до рентгена нашего правителя, но всё же, чёрные зрачки в сизых колечках радужки вполне режут и прогибают окружающих. Ловлю себя на мысли, что вот такие противники мне нравятся, вот это уже по мне. А то, варги-палки, посольство тупых магнедонов вроде Тагена, как там говорят, ни рыба ни мясо, им даже врать скучно. А этому поди соври, ага.       — Слушаю, — говорю. Надо сразу занять доминантное положение, ведь это ему что-то от меня нужно, а не я к нему пришла в ножки кланяться.       — Что, прямо вот так, с порога? — уголком рта улыбается тал, убирая руку от фильтра. Не иначе, снизил порог чувствительности, чтобы я его из виду не потеряла.       — Пришёл для дело, говори дело, — отвечаю, откидываясь на спинку стула и занимаясь мороженым. Не ждать же в угоду этому Найро, пока оно окончательно растает.       Но его такими шуточками не обманешь. Смотрит, как сверлит. Хотя голос далёк от жёсткого:       — Помогите нам. Пожалуйста.       Чуть не выворачиваю еду на колени. Ч-что?.. Приходят талы к далекам: «На помощь, братцы-скариане!» Заикой же останусь. Или… Или он не знает? Но ведь он должен быть как-то связан с Древними, ведь они тут успели засветиться. И вряд ли они в неведении, кто мы есть, если успели нами заинтересоваться. От слишком большого количества вариантов голова идёт кругом, а тут ещё эта певичка взвывает с эстрады таким ультразвуком, что уши закладывает. Мать моя радиация, отец мой трансгенез, я ж так помру. Того гляди старая любимая тахикардия прорежется.       — Что мы можем помочь? Кочевники не вмешиваются.       Он прикладывается к своему бокалу. Между прочим, отнюдь не минералка, а вино. В деталях я уже не разбираюсь, чтобы точно понять, что он там хлещет.       — Насколько грубым будет сказать, что ты лжёшь? — сделав глоток, отвечает Найро.       — Грубо, — позволяю себе лёгкую усмешку и снова отправляю в рот полную ложку мороженого. Шарик, от которого я отколупнула, отчётливо пахнет мандаринами.       — И всё же, кочевники лгут о своём невмешательстве.       — Ценю прямоту, продолжай.       — Во-первых, ваша так называемая оплата за ресурс. Будет энергетический кризис и очень много проблем для всего Союза Галактик.       — Умный умеет умно вводить новый ресурс, — парирую я всё с той же улыбочкой. Этот тал начинает мне нравиться всё больше и больше. Какая непередаваемая разница в интеллекте между ним и посланником Тагеном!       — Во-вторых, — продолжает он, словно пропустив мои слова мимо ушей, — если подсчитать количество тонко спровоцированных вами ссор между цивилизациями в Ассамблее, а их уже более шести, тема невмешательства превращается в фарс.       — Доказательства?       — Если они есть, то резонно предъявить их не тебе, а средствам массовой информации.       — Ты угрожаешь? — какое наслаждение я испытываю, роняя эту фразу. Меня пытается шантажировать тал, и я даже понятия не имею, знает ли он, кто я на самом деле, и рискует дразнить свою смерть, или просто блефует, но какой кайф от подобной неопределённости можно получать! Наконец-то движуха в этом затхлом посольском болоте!       — Нет, — Найро ставит вино на стол. — Ваша цель — явная дестабилизация ситуации в Союзе, а ненужный ресурс — всего лишь дурацкое прикрытие. Наша цель такая же, дестабилизация альянса и развал Ассамблеи. Возможно, вы планируете войну, но любая война — это шаг вперёд по сравнению с загнивающей цивилизацией, застрявшей в мёртвой точке.       — Эволюция и революция, — я отправляю в рот полную ложку, на этот раз отдающую ни больше ни меньше чем родной луумой, только страшно разбавленной. Ну да, от её сладкого сока у любого живого существа, кроме далека, рот склеит. — Говори дальше.       А сама мысленно отстукиваю: «Альфа. Срочно, поиск по базам данных. Тал, имя — Найро, возможно, военный. Лови внешность. Скорее всего, он в розыске. Нужна вся информация, которую сможешь найти».       Почти сразу приходит ответ:       «Особо опасный преступник с Нового Давиуса. Там недавно едва не удался переворот. Главного организатора положили, а этот его помощник улизнул и скрылся в неизвестном направлении».       «Не в неизвестном. Я сейчас с ним разговариваю. Подготовь мне полную выжимку по его делу, надо же чем-то его крыть».       А-ах, какая прелесть! Знаю Альфу, не пройдёт и пары рэлов, как он скинет мне отчёт по этому талу. Безмерно радует, что я не вляпалась в изощрённую проверку кочевников на правдивость намерений, а то ведь и такой вариант у меня был. Значит, помощник? Что-то по глазам и по манерам не похож он на помощника, больше тянет на вовремя слинявшего серого кардинала. Доктор упоминал, что за переворотом стояли Шакри, значит, Найро с ними связан, что подтверждается и состоянием Фратшаха в библиотеке. Всё интереснее и интереснее! Политическая интрига, политическая интрига, уймите кто-нибудь чесотку в ложноручках влезть туда по самый фоторецептор! А то секта антимилитаристов уже была, как же не уравновесить её милитаристами?       Ладно, темнить — не наш стиль, наш стиль — таран, вот и буду действовать прямо.       — Хорошо, — говорю. — Хочу знать, насколько ты сотрудничаешь, можешь или нет работать вместе. Ты есть связан с Шакри, сам дал понять. Вот расскажи, зачем Древние здесь, зачем дестабилизация для них. У всех есть цель, я не верю Древним, хочу знать, прежде чем продолжать разговор.       О, под фиолетовым незнакомым плодом вижу последнюю пропущенную клубничину! Можно помакать её в подтаявшее мороженое и пооблизывать… Гм, чего этот Найро на меня так смотрит? Да ещё прочистил горло, прежде чем продолжать. Наверное, не ожидал, что я его с порога припру к стенке насчёт Шакри.       — Тебя надо было заинтересовать, а они знают, что вы их видите, и наблюдают за вами, как и вы за ними, — что ж, это было предсказуемо. — Поэтому я попросил их помочь.       — Не есть ответ на вопрос, — отрезаю.       Найро вымученно улыбается.       — Раз вы знаете слово «Шакри», то и всё остальное должны знать.       — Быть может, я хочу сверять данные? — надоело пытать клубнику, сколько ж можно дразнить себя вкусным запахом. Хряпаю ягоду и снова берусь за ложку.       — Они хроноворы, — неохотно говорит блондос в ответ. Объяснил, называется.       — И?       — Им нужен тот, кто сможет направить их в правильную дату.       — Какую?       — Они называют её «талли».       Надоело выжимать из него каждую каплю, просто выжидательно гляжу в ответ. Очень надеюсь, что мой взгляд сейчас не менее режущий, чем у него. Жаль, не владею императорским «рентгеном», не помешал бы.       — На их языке, это что-то вроде Армагеддона. Им нужен темпоральный кризис, чтобы не умереть от голода — разрыв, открытый рифт, коллапс…       — …День Сумерек? — медовым голоском спрашиваю я.       Найро вздрагивает. Похоже, я нечаянно попала в цель. Та-ак. А теперь кое-что проясняется. Не далее как сегодня я вместе с ребятами копалась в библиотеке. Вызвать созданную базу данных, поиск статьи «хроноворы». Ага, темпоральные жруны, в смысле, энергетическая форма жизни, питающаяся самим временем. Главный среди племени — некто Хронос, отсюда пошёл земной миф о боге времени. Если эти детки запределья нацелились на День Сумерек, то там должен стрястись какой-то темпоральный катаклизм, что-то где-то треснет. А если, например, расширить эту трещину? Получится зияющая рана, с которой можно жрать и жрать. Ах, гады!..       — Если кочевники всё знают, то зачем же спрашивать? — тал снова тянется за своим бокалом.       — Это есть проверка на ложь, — говорю. Блондос, знал бы ты, как мне помог!..       …Знал бы, кому помог.       — Так я могу рассчитывать на помощь кочевников?       Пристально на него гляжу, возюкая ложкой в остатках мороженого.       — Не знаю, они тебе, верно, много обещали. Древние не держат слово. Выполняют иначе, чем ты хочешь, — говорю. — Достигнут «талли» — разрушение время пойдёт во все стороны, не только вперёд, но назад тоже. Время не бывает линейное, будет как круги на воде. Тебя затронет, твои люди пострадают. Мы живём рядом с ними, знаем подлость. Зря связался.       Сизые глаза собеседника резко принимают цвет стали и сужаются. Похоже, он довольно серьёзно отнёсся к моему предупреждению: наверное, сам не слишком доверяет союзничкам. Какой умный тал! Именно такого мне в общем компоте Ассамблеи и не хватало. Но недостаточно умный, чтобы понять, с кем пытается связаться сейчас.       Продолжаю:       — Теперь я мало не понимаю, зачем ты хочешь дисбаланс. Ваша система, как это есть, естественно эволюционирует, прогресс не остановлен. Эволюция всегда медленно, но революция — всегда шаг назад.       Найро морщится:       — Во-первых, прогресс давно остановлен. Если интересует, поделюсь выкладками, — я киваю. — Во-вторых, есть эволюция и эволюция. Одно дело, естественная эволюция. А другое дело, искусственно поддерживаемое равновесие, в том числе и методами гипнотического принуждения.       Опа! Мы что-то упустили. Мы этого не знали. Необходимо срочно прояснить вопрос!       — То есть?       — Видишь ли, посол Никто из государства Нигде, во Вселенной есть вещи, которые просто замалчиваются. О них не то чтобы нельзя или неприлично говорить, о них просто не говорят, ни в средствах массовой информации, ни на конференциях, ни в общественном транспорте, ни дома на кухне, а только про себя, внимательно оглядевшись по сторонам, чтобы никто не догадался — а то вдруг будешь выглядеть дураком. И одна из таких вещей — роль Нового Давиуса в текущей политической обстановке.       Парень, да ты предатель. Таких расстреливают. Но я сижу, навострив уши и борясь с желанием прикончить тебя прямо здесь и сейчас — всё равно ты преступник, которого не хватятся.       Найро продолжает:       — Этот мальчишка из посольства рассказывал тебе о религии миротворчества?       — Нет, но кочевники умеют читать, — улыбаюсь в ответ. Всё, мороженке каюк, придётся занимать рот фруктами, чтобы нечаянно не вылизать вазочку. Обожрусь и лопну мимо сварного шва. — Это есть основная религия галактики Антарес, пришла с Нового Давиуса. Там зародилась много давно, как психологическая компенсация после пережития тотальной войны. Основы рождены от влияние Повелителя Времени по прозвищу Доктор, но главные постулаты и настоящее развитие РМ имеет только после конца темпоральная война. Эта женщина так визжит, есть устройство заглушить?       Окончание моей тирады расчётно выбивает собеседника из гамачка, он даже вылупляет глаза и автоматически переводит взгляд на эстраду. А заодно уже не задумается, почему я так хорошо осведомлена. Хотя не очень-то и хорошо, судя по ситуации. В силу менталитета мы не придали значения религии миротворчества. И похоже, зря её недооценили. Это не просто «ребята, давайте жить дружно», это что-то очень серьёзное. Выходит, не случайно Шакри нацелились на Новый Давиус.       — Боюсь, с заглушкой проблемы, — сообщает тал в ответ.       — Режет уши, другой слуховой порог, бьёт ультразвук, — морщусь я. На самом деле, не всё так плохо, но лучше я изображу слив очередного якобы слабого места. Всё равно не понимаю, как можно восхищаться этим визгом металертовой болгарки по поликарбиду, так хоть не буду мучиться, пытаясь удерживать лицо во время самых заковыристых рулад.       — Что ж, révénons à nos moutons.       — Что?..       Ага, с земными идиомами он знаком плохо, иностранные языки тоже не самое сильное место.       — Как это есть, «вернёмся к нашим баранам». Нам давали литература галактики, нашла выражение, понравилось. Так чем, вы думаете, страшна религия ваш народ?       — Самим фактом миротворчества и наличия «абсолютных миротворцев».       — Абсолют не бывает, — ложное утверждение, ведь существуем же абсолютно идеальные мы. Но вряд ли у этого блондоса в кармане прикопан детектор лжи, настроенный на далека. — Я читала, так называются последователи культа мира.       — Не все, лишь те, кто генетически подредактирован. Вы знали об этом?       — Нет, но почему это есть важно?       — Биосфера планеты, с которой мы вышли, имела зачатки психокинеза. В том числе это отпечаталось и на разумных видах. Процент крошечный, совершенно незначительный, едва ли заметно превышающий возможности тех же землян, однако рост мощности мозга у некоторых видов спровоцировал и развитие экстрасенсорных способностей. Далеки — кажется, вы называете их смертоносцами — первыми взялись за стимуляцию психокинетических зон ЦНС, применяя для этого аппаратуру. Талы в этом отношении долго отставали, но Великая Война Времени простимулировала и нас. Только мы выбрали путь генной модификации.       Гады белобрысые. Всегда они были сильнее каледов в биологии и медицине, и нас тоже порой обскакать успевали. Нам-то в наследство достались всё больше физика и математика, и мышление тоже такое, в сторону точных наук. А у них — в сторону естественных. Пока мы корячились с междумирьем, они тут себя в сторону экстрасенсорики подредактировали. Ох, как всё это будет интересно Императору!..       — Я мыслю, получается ходящий генератор умиротворения, так?       — «Генераторы умиротворения» — точнее не скажешь, — хмыкает Найро. — Их вызывают в качестве третьего лица в случае любого политического обострения, и они интуитивно находят подходящий путь для разрешения конфликта мирным путём. А если слов недостаточно, то в ход идёт внушение. Причём всё это — совершенно не задумываясь, как будто так и надо. И ваш приятель, между прочим, — из клана потомственных миротворцев, иначе с чего в посольстве стали бы терпеть подобного недоумка, — ах, так вот где магнедоны покопались, а я-то всё мозг ломала, как он в послы попал и почему первым знакомиться полез! А ему, оказывается, шестое чувство подсказало, где ждать агрессию. — Единственный промах, который мог бы случиться, это стычка с устойчивой к внушению расой. Зедени — одно из подобных редких исключений, они состоят в Ассамблее только из-за выгоды, а не под влиянием идей всеобщего блага и равных возможностей. Кочевники, похоже, тоже невосприимчивы, поэтому я и решился заговорить с тобой.       — Ты считаешь, как это, узда миротворчества сдерживает прогрессы?       — Узда.. Кандалы! Союз Галактик уже в стазисе. Ещё немного, и мир начнёт гнить.       Ка-акие знакомые проблемы! Но тут уже, извините, как в любом биоценозе — кто кого первым съел, тот и выжил. Империя лучше посидит в тенёчке и подёргает за верёвочки, наблюдая и управляя. Стрельба — последнее дело, особенно там, где есть мощные альянсы, а вот закулисные манипуляции — это для нас сейчас идеальный вариант. Своротить или хотя бы ослабить старую систему и заложить основы своей, в которой уже в любой момент можно выбить краеугольный кирпич и всё обрушить — вот к чему следует стремиться. Насколько помню, рехнувшаяся версия Императора тоже что-то такое отжигала на Сол-3, только в несравненно меньших масштабах.       Так, отчёт Альфы по военному перевороту на Новом Давиусе уже в базе данных, и надо бы ещё одну штуку сделать, прежде чем высказать всё, что я думаю по поводу этого Найро и его слов.       «Гамма, техническая задача. Есть фильтр восприятия неизвестной конструкции. Нашу аппаратуру можно как-то настроить, чтобы его обойти?»       «Попробуй прицел, частоты с пятьдесят второй по пятьдесят четвёртую, с шагом в одну десятую», — незамедлительно отзывается серв. Как полезно иметь в хозяйстве спеца по точной аппаратуре! Тут же начинаю перещёлкивать линзу на левом глазу, на правом оставляю как есть, на случай появления Шакри в поле зрения. Ага, на частоте 53,3 вокруг собеседника вспыхивает привлекающий внимание синий ореол, стоит лишь бросить в его сторону взгляд, и никаким отводом глаз это уже не заглушить. Попался!..       — Я поняла твоя точка зрения. Хочу, чтобы ты выслушал моя, — со смаком надрываю зубами кожуру с последнего плода и, очищая его, начинаю отчитывать собеседника, как напортачившего юнца с конвейера. — Во-первое. Ваша организация получила сильное поражение и встала на край развала, поэтому ты решился привлекать сильного, как подумал, союзника, способного альтернативить Шакри, которые не доверяешь. Во-второе, ты легко принимаешь желательное за действительное. Наша цель названа чётко, и она есть такая. Мы действительно хотим квазар в протогалактика, имеем возможность сделать, и нам действительно нужны чёрные дыры. Это не есть выдуманное, это есть реальность. Во-третье, твои компроматные… то есть компрометирующие материалы не могут ничего доказать. Возможно, мы плохо выбираем слово в беседах, но это малое знание языка, традиции, могли быть ошибки, отсюда конфликты, которых не хотели. Принесём публичное извинение, если мало, дадим виру. Докажи, что неправда. Во-четвёртое, ты есть разыскиваемый преступник, которого я могу ловить прямо сейчас. Твой фильтр не есть уже полезен, я сломаю его раньше, чем используешь маскировка, — уточнять, что я его вообще теперь вижу, не хочу. Зачем так бездарно сливаться? — Физически тебя превосхожу, не уйдёшь. А во-пятое, ты из неудавшихся миротворцев, имеешь частичный внушательный навык, обычно использующий на окружающие для подчинения, и пытаешь применить на меня. Такое карается смертью, если обычно, я ведь советник вождя. Так что мне мешает сделать всё это? Аргументируй.       Он даже бровью не ведёт. Чем дальше, тем больше этот тал будит во мне любопытство. Если перебрать всё, что мне известно о блондосах, то он больше всего похож не на своих современников, а на далёких предков, месившихся с каледами в Тысячелетнюю войну. Настоящий полководец из прошлого, неудивительно, что за ним тянутся люди. Это отличный лидер, трезвый, спокойный, поставивший себе цель и её поступательно воплощающий. Даже жалко, что тал.       — Тебе интересно, — коротко отвечает Найро. — Ты любопытная, и тебе интересно.       В точку. Вот такого морального пенделя от мерзавца-блондоса я точно не ожидала.       Выжимаю из себя улыбку, разламывая фрукт на отдельные зелёно-лиловые дольки с крупными коричневыми костяшками:       — Ты сильно постарался интересовать, такую модель маскированной диктатуры ещё не встречали. Так скажу — не имею полномочий одна принимать решения высокий уровень. Надо говорить со старшими, с вождём. Давай свои файлы, дам им, чтобы обдумать. Не считай, что непременно поможем. Самое много, скажем, где слабое место вашей система, как по нему ударить, чтобы ушло с мёртвая точка, и то, считай, повезло. Наши люди не вмешаются, как это, кадры не дадим точно-точно. На.       И протягиваю ему одну дольку. Служить, огрончик. Как я люблю, когда мои враги своими руками делают для меня грязную и чёрную работу!       Пока тал берёт угощение и раздумывает, съесть или побрезговать, задаю ещё один животрепещущий вопрос.       — Шакри сказали тебе, кто мы есть?       — Только то, что вы — с мёртвой планеты.       — Мы выясняли вопрос с посланником, — усмехаюсь. — Название «Пири-эск-Дал» говорит тебе?       — Что-то такое со Скаро, но я не изучал древнюю историю в деталях, — он разламывает дольку на несколько кусков и один всё-таки кидает в рот.       — Зря, — отвечаю, вытаскивая косточки, чтобы потом слопать всё без помех. — Мы есть тоже со Скаро. Малый народ, убежали во время войны. Не умели на звёзды, но имели у себя естественный разлом в междумирье. Так что соседи вашим.       С губ Найро внезапно срывается очень короткое и очень грубое слово на талианском, характеризующее процесс размножения у примитивов, потом он, чуть смутившись, добавляет:       — Так вот почему на вас гипноз не действует.       Да не поэтому, планктон. Куда вашим плоским мозгам до мозга далека…       — Ещё вопрос. Доктор. Не может быть, чтобы он не знает об истинная ситуация.       — Этот шарлатан? Брось, какой он Доктор. Настоящий Доктор должен был помереть за эти два миллиона лет, если он вообще не миф.       О, какой недоверчивый планктон попался! И в наши цели не верит, и в Доктора. Может, он и в далеков не верит?       — Путешественник по времени может быть и через десять миллионов лет. Технически выполнимо. Повелители Времени умеют много менять лицо, внешность не играет роли. Нет противоречий, не вижу, почему это может быть не Доктор.       — Не верю я в него, — отвечает тал. — Всеспаситель мира, как же. Легенды почитаешь, так ему любой нимб должен жать, а этот рыжий кто? Типичный враль и проходимец с большой космической трассы.       А ты думал… Правило номер один, «Доктор врёт». Но зачем озвучивать? Не веришь, так и не верь, мне же проще. Ладно, ради шутки уточню:       — В смертоносцев тоже есть не веришь?       — Ну, что-то такое было, с кем-то ведь Галлифрей воевал, — он прикладывается к бокалу. — Но явно не то, что изображают в летописях. Не верю я, что самая опасная раса во Вселенной могла выглядеть, как бронепомойка с моторчиком, миксером и вантузом. Это же нерационально! Мозгощупальцы, которые в это ведро якобы были запакованы, и то более реалистично смотрятся.       Чуть не давлюсь фруктом. Поинтересовалась, варги-палки, на свою голову. «Мозгощупальцы»!.. Ну ладно же, включим даледианское чувство юмора и сделаем вид, что нас не задело.       — Если попадёшь к нам, чтобы в гости, покажу тебе это «ведро» по-настояще. А то много скепсис иногда вредит, — отвечаю.       — Никогда не вредит, — отзывается он с еле заметной насмешкой.       Во мразь!.. Но чем дальше, тем с ним любопытнее. Я нашла себе объект для изучения и развлечения, а то с Карлом Шварцвальдом как-то не удалось сцепиться.       С трудом впихиваю в себя последнюю дольку. Уф, обожратушки.       — Доктор он или нет, но он остановил ваша революция. Он трудный, чтобы прогнозировать, и он Повелитель Времени. Я должна расспросить его, знать его позиция относительно твой вопрос. Будет спрашивать, откуда знаю, ему лгать сложно. Лучше улетай с эта планета. Давай носитель информация, я дам устройство для связь, честный обмен, как это по-вашему, бартер. Вождь обдумает, скажет, я передам ответ.       — Я против того, чтобы ты говорила на эту тему с рыжим, — хмуро отзывается тал.       — Твой ствол, — отвечаю, глядя прямо в сизые глаза Найро. — Который есть под столом, в левая рука и снятый с предохранителя. Альфа-мезонный бронебойник пятьдесят восьмого поколения. Не пробьёт моя защита, даже если полная мощность. Рот мне не заткнёшь.       — Ка-акая зоркая, — он явно убирает пистолет в карман свободной ветровки.       Дёргаю плечом, пусть понимает, как знает.       — Если ты хочешь стронуть мир с мёртвая точка, ты или делаешь сам, или доверяешь союзник. Ты сказал. Я буду действовать, как считаю надо. Твоя безопасность — не мои дела, уже сказала, лучше ты улетай. Хочешь рисковать — уже твоя проблема. Космопол тебя будет искать, когда талы поймут, ты здесь. Проверят рейсы между Новый Давиус — Зосма 9, вычислят твой очень здоровый друг, найдут след гипноза в мозге, ты попадёшься.       — А к чёрту. Надоело бегать. Если надо душу лунным демонам продать, чтобы закончить дело…       — Уже продал, — отвечаю.       — Ты про Шакри, что ли?       Если бы. Но я только неопределённо улыбаюсь в ответ и кладу перед ним на стол мини-передатчик. Вообще, это мой фильтровый усилок для связи с кораблём, но я слегка его перенастроила, зафиксировав на одной-единственной волне и отключив возможность переналадки для всех, кроме далеков и прототипов.       — Вот. Не пытайся разбирать, саморазрушится, — честно предупреждаю Найро. — Он настроен так, что я услышу и сама его активирую для разговор. Дистанция не важная, достанет везде.       — Потому что сигнал идёт через «нигде»? — насмешливо интересуется тал, ответно выкладывая на стол микрокристалл с обещанными данными.       — Много умный никогда не состарится, — так же насмешливо отзываюсь я. Будем считать, что этим я его предупредила о последствиях заранее, на весь период наших будущих отношений.       Потому что предателей в живых мы никогда не оставляем.       Простая математика отношений — кто предал один раз, предаст и дважды.