Поликарбидная логика

      Круглая щётка, фиксатор причёски.       Мягкие прикосновения карандаша и кисти к векам.       Поправить складки парадного платья на плечах.       У гостиничного лифта, кое-как сдерживаемая бодигардами, уже ждёт голодная до сенсаций и вооружённая камерами стая журналистов, а ещё больше их будет у кабинета президента Ассамблеи. В самом кабинете — только самые аккредитованные «сливки» новостной периодики да пара государственных телеканалов. Но мы уже адаптировались к этой братии достаточно, чтобы полностью её игнорировать.       Взглядом пробегаюсь по остальным четверым. Все при параде, идеальны и в точности соответствуют своим эскизам, Дельта даже надела старые заколки, в которых нет никакой фривольности. Семнадцать местных суток, а насколько сильно мы изменились. Не внешне — по духу. Были все такие любопытно-настороженные, приглядывающиеся к новому месту и его особенностям — и где это всё? Пять зубастых монстров, готовых откусить свой законный кусок мира. Не сейчас, нет — после официального подписания договора, во второй половине дня, у нас будет особая встреча с талами по поводу Скаро. Там, конечно, стоит ожидать своих подводных камней, но мы их себе примерно представляем, так что готовы отбрехаться от практически любого обвинения и наврать с три космических грузовика везде, где необходимо.       Сеть взорвана громкими лозунгами типа «договор века», «прорыв в науке» и прочей ерундой. Низшие твари очень любят швыряться красивыми словами, даже не понимая, насколько пошло это выглядит. Оттого-то мы сейчас и при параде, что им крайне важен внешний блеск. Я бы вообще предпочла отсутствие каких бы то ни было церемоний, просто тихо подмахнуть бумаги и разбежаться по домам, но придётся посверкать перед камерами ненавистным парадным платьем и кривой улыбкой, а потом ещё поотвечать на вопросы надоедливых журналюг на пресс-конференции и просто в коридорах. Но, как известно, это работа, которую мне доверил сам Император, и никто её за меня не сделает. Через два скарэла мы с господином президентом распишемся под договором между Ассамблеей и кочевниками, я церемонно передам ему кристалл с информацией, которая тут же будет размножена и распределена по всем представителям всех миров, а потом мы где-то ещё на декаду вынужденно задержимся, чтобы Альфа с Гаммой помогли организовать понимание переданного знания. Вполне возможно, что им вообще придётся тут остаться на какое-то время, даже когда «Протон» отчалит домой, но они к этому готовы. Ну, Альфа точно готов. А Гамма готов или старательно делает такой вид. Мы с ними остаться не можем — Дельту срочно надо в лабораторию, у Беты есть подозрение на успешное зачатие.       Пора на выход. В приёмной навстречу поднимается наш диплосианин — он тоже будет присутствовать на церемонии, как законный сопровождающий. На нём же висит разгон журналистов у лифта. На миг в голове мелькает шальная мысль, из окна да в окно, в обход камер, вот физиономии у ассамблейского планктона-то вытянутся. Но это, увы, нереализуемо с точки зрения политической необходимости. Работать, так с полной выкладкой.       Выходим и первым делом слышим характерный писк стереокамеры. Паразиты, и сюда успели пробраться.       — Госпожа посол, два слова!..       — Никаких комментариев, — отгораживаюсь от камеры ладонью и прохожу мимо, пока Цилен Всиа старается оттеснить назойливого юркого гуманоида. В конце коридора уже вижу сдерживаемую охраной целую свору таких же нахалов. Вот бы… Веером от пуза, как выражалась Ривер Сонг. Из огнемёта. Или хотя бы инфразвуковой отпугиватель на всю катушку раскрутить. Но мечтать не вредно — надо просто пройти через них, как через пустое место. А собственно, почему «как»? Они и есть пустое место. Только почему-то очень шумное.       Заходим в лифт и на прощанье слышим бешеный топот ног — гады стараются поспеть в центральный корпус хотя бы по лестнице. В журналистский партер уже не пробьются и к нашему приходу не успеют, но хоть выход заснять, хоть издалека. М-да, и у кабинета будет то же самое.       Без пяти одиннадцать по местному времени. Мы точны, как собственные ракеты — входим в кабинет. Мне и Альфе он уже вполне известен, остальные получили о нём информацию из наших воспоминаний. Кроме президента, присутствуют сплошные знакомые физиономии. Тут и полосатый пеладонин, и альфа-центаврианское нечто с глазом, и даже старающийся не дёргаться и сохранять спокойствие Шварцвальд — помнит, как мы его на пару морально и интеллектуально отвозюкали на ток-шоу, теперь, наверное, икает от каждого нашего появления в поле зрения. Особенно от Альфы — стратег не забыл, как землянин посмел на него поглядеть при первой встрече, и отыгрался в интеллектуальном сражении по полной программе.       Не отвлекаться. Думать о деле. Держать себя в ложноручках.       Звучат дежурные слова — и речь президента, и моя ответная. Надо ли говорить, что я ограничиваюсь парой абзацев по существу, тогда как примитив разливается мыслью по галактике?       Пафосные папки из натуральных материалов, бледно-бежевая бумага с микрорисунком и текстом договора, который я быстро пролистываю. Платиновая лазерная ручка. Вывожу закорючку на синтетическом, отпечатываю в сенсорном окошке большой палец — сперва под одним договором, потом под другим. Всё, наименьшее из всех дел завершено.       Альфа передаёт мне мини-кейс с кристаллом. Открываю и с трудом удерживаю спокойствие на лице. Приколисты на весь мозг шибанутые, варги-палки!       «Кто это придумал и почему не предупредили?!» — воплю мысленно, извлекая держатель для информационного кристалла, оформленный в виде золотистого тетраэдра. Судя по весу, он действительно из золота, которое продолжает цениться среди низших цивилизаций. Спасибо, что не из флидорского — вообще был бы финиш, так со всех экранов прокричать, кто мы.       «Это была моя идея», — отзывается Бета.       Дизайнер хренов, я чуть заикой не осталась от смеха и испуга одновременно. Ещё громче нельзя было просемафорить Доктору, кто тут договор подписывает? Хотя чей бы терроркон рычал, а мой бы помалкивал — фенечка на шее сигналит куда громче. Что ж, будем врать, что это, типа, правительственный знак такой.       Кристалл передан президенту, от него — пеладонскому лорду. Превозмогая отвращение и давя жажду крови, с улыбкой пожимаю протянутую конечность — надо. Пафосный, пафосный кадр под вспышки снимков, который займёт своё место в учебниках истории. А лучше бы не там, а в учебниках по тактике и стратегии — идеально проведённая даледианская подготовительная операция к будущей волне экспансии. Но разве здесь кто-нибудь об этом догадается? Мозги не повернутся, слишком ущербные и недоразвитые.       Всё, пожали руки, на том и разошлись. Точнее, отправились на пресс-конференцию, мы — всем отрядом, ассамблейцы — всей гурьбой. Конференц-зал битком набит, но времени только полтора часа, так что вопросы успеют задать только самые проворные. Рассаживаемся по креслам вдоль длиннющего стола.       Вопросы чудовищно глупы, вроде такого: «Вы чувствуете удовлетворение?» Да, варги-палки, отчасти чувствую. Но уровень недостаточен, нас сюда не за тем присылали, и главной цели мы ещё не достигли. А кроме того, я вас всех хочу убить — быстро, эффективно, всю стаю разом. Это с прикосновения так завелась, но выбора-то не было. Ради дела приходится продолжать врать, о чём надо и как надо. Надо, надо, надо — скоро я возненавижу слово «надо». Уничтожить слово «надо».       Наконец, озвучен шедевральный шедевр, наивысшая точка глупости, очевидно, от научного издания:       — Скажите, пожалуйста, возможно ли присутствие наших учёных на процессе создания квазара?       Полному имбецилу понятно, что нет — но низшим непонятно. Вот бы пристрелить дурачка, но я вместо этого киваю Гамме. Альфа, умница, заранее вычислил возможность такого вопроса и помог ему разработать правильный ответ.       Техник принимает чуть более раскованную позу, стараясь оттянуть внимание на себя. Наверняка чувствует, как меня клинит на желании хотя бы руки вымыть, и чтоб с бактерицидкой.       — Вы есть допускаете мало ошибка в понимании процесс. Во-первое, это есть долго, больше стандартная продолжительность жизни. Мы за пределами ваше время, можем периодически контролировать, для нас много быстро, причина есть субъективный темпоральный поток. Для ваше время — уже много медленно, надо использовать перемещение во время. Во-второе, это очень опасный процесс, столько гравитационное возмущение. Наши брать автоматический контроль через зонды, ваши — не знаю, близко лететь нельзя. Территория риска, с человек на борту быть — есть смертельная опасность. В целом автоматика может летать, если много лишняя, почему нет? Телескоп для наблюдения вернее для ваша наука, думаю. Главное, безопаснее. Подробнее можно обсудить после, с ваши астрофизики.       Пообещать — не значит делать, а делать — не значит сделать. Пообещать-то мы можем что угодно, а вот близко их подпускать к процессу не будем. Не хватало ещё, чтобы особо юркий зонд засёк наши тарелки. У них, конечно, система невидимости от любых радаров этого времени, но никто не исключает микроскопическую вероятность технического сбоя. «Будущие проблемы следует предусматривать из прошлого», один из ведущих тезисов Культа Скаро, унаследованный Контролёром Времени и полностью мной разделяемый. Не единожды убеждалась, как бывает полезно подсуетиться с безопасностью заранее, и главное, как плохо этого не сделать.       Ура, наконец-то вырвались пообедать и перевести дух, а чтобы никто не донимал и меня не провоцировал, вернулись в гостиницу.       — Ты как? — первым делом спрашивает Альфа.       — Как в кровавом тумане с обзором на пол-манипулятора, — отвечаю.       Команда с сочувствием глядит на меня. Кто ж ещё поймёт это состояние, как не они? Голой рукой коснуться твари, которую надо прикончить при одном её появлении в поле зрения. А после прикосновения ещё и адекватно соображать, сохранять дружелюбную физиономию и поддерживать беседу! Фильтр до сих пор дымится, стараясь понизить уровень агрессина, но где ему. Это не старая система медицинской поддержки в скафандре, он только на психику работает. Даже глюкоза не спасёт — тут уже гормонами пора ширяться.       Бета, покопавшись в штатной аптечке, тащит инъектор и флакон бактерицидного аэрозоля.       — Давай руки, — говорит.       Молча протягиваю конечности и чувствую сперва мягкий прохладный тычок в сгиб локтя, а потом холодок на ладонях. Скоро полегчает, а пока отваливаюсь на диван и испускаю молящий стон:       — Клубничный йогурт…       Лучший антидепрессант, между прочим.       Почти сразу в ладони утыкается что-то прохладно-запотевшее и аппетитно пахнущее. Не глядя, пихаю полную ложку в рот, потом вторую.       — Я бы не выдержала, — замечает Дельта над самой моей головой. А, так это она притащила мне еду… Приоткрываю глаз.       — Поэтому ты работала фоном, а не стояла первой, — говорю.       В ответ послушно кивают два хвостика.       — Может, сигарету? — Бета невероятно щедр, но плохо подсчитал последствия.       — Отставить сигарету, — отвечаю. — Нам ещё с блондосами через три местных часа встречаться. А там будут Таген и официальный представитель РМ, как его, Ралендо. А ещё наверняка Хищник заявится, так что следует быть абсолютно в здравом уме… — кошусь на Дельту. — Быть может, тебя придётся оставить тут.       Теперь хвостики мотаются отрицательно.       — Это придётся объяснять. Лучше медикаментозно придавить, — возражает она.       — Тебе противопоказан жёсткий гормональный контроль, — отрезает Бета.       Дельта вспыхивает и устремляет взгляд на ботинки.       Пальцем выскребаю остатки йогурта из креманки. Ягодка, украшавшая еду, оставлена на сладкое — лежит на дне и дразнится.       — Соврём правду, — говорю. — Скажем, что занемогла по причине беременности. Насколько я помню биологию гуманоидных самок, у них на ранней стадии бывает такая вещь, как токсикоз. Вот на него всё и свалим.       — Правду нельзя соврать, — непонимающе тянет Гамма. Тьфу, тупица.       — Это просто оборот речи, — отвечаю, вынимая ягодку из креманки за зелёный хвостик. Как аппетитно по ней стекает розовато-белая капелька. Тяну к ней язык…       …и перед глазами встаёт наглая ухмылочка Найро, а в ушах звучит его издевательский комментарий.       — Ой.       Не особо понимаю, кто ойкнул. Потом понимаю — я сама, потому что пальцам больно. Обгоревшая мумифицированная ягода шлёпается обратно в креманку. Это сколько пикров я с руки дала, даже не задумываясь?..       — Ничего себе, — очень осторожно говорит наш медик. — Давай-ка, я тебе ещё дозу…       — Нет, — резко отвечаю. В голове шумит — похоже, залп был нешуточный, и весь в ягоду. Неудивительно, что из неё получился крошечный чёрный дымящийся комочек. Не будь бы такой сочной при жизни, сгорела бы в пепел.       — Я врач, мне виднее, — чуть настойчивей, но всё ещё с опаской отвечает Бета.       Наверное, он прав. Молча протягиваю другую руку под инъектор.       — Накопилось, — констатирую факт, пока холодная резинистая головка присасывается к коже и впрыскивает лекарство. — Столько времени обрабатываю плесень, а зачищать нельзя. Да ещё вокруг постоянно эти талы… Вот и сорвалась.       — Вариант — на «Протон», и пострелять в тире по движущимся мишеням, — предлагает Альфа.       — Другой вариант — звёздный бой через игровую приставку, — добавляет Гамма.       Приставка ближе, и партнёр есть. Благодарно киваю Гамме и выразительно гляжу на стратега:       — Вторым будешь?       Альфа обречённо смотрит в ответ: мол, а что ещё прикажешь делать, не выпускать же тебя к блондосам в таком состоянии, когда до срыва в режим обдолбанного космодесантника — половина гравиплатформы без четверти.       Семь скарэлов гоняемся друг за дружкой по астероидному полю, но подбить стратега удаётся лишь изредка, примерно один раз из шести. Альфа ловчее и спокойнее в прямом бою, но не всегда просчитывает мои засады. Этим преимуществом и пользуюсь, вот только он всё равно целенаправленно и размеренно навязывает прямые догоняшки по виртуальному пространству и всаживает мне торпеду то в борт, то в корму. В общем, не хочу с ним оказаться в аналогичной ситуации по-настоящему, ведь размажет, не чихнув.       А потом приставка внезапно выключается, аккурат под очередной взрыв торпеды об мой катер.       Срываю объединённые с наушниками очки вирт-пространства. Комната как комната, Альфа вон, по креслу растёкся, как нажравшийся слизер, и тоже стягивает привод с головы. Ничего не изменилось, только электроприборы не работают, да за окном, оказывается, дождь собирается — ну, так ещё с утра ощущалось, как электричество в атмосфере погуливает, только я внимания не обращала. Всё равно под крышей были.       — Что произошло? — окликаю ребят, всё ещё болтающихся в гостиной.       — Вы не услышали? — отзывается Гамма, возникая на пороге. — Молния, прямо в здание. Очень мощная. Видимо, аварийные системы выключили питание из-за перегрузки, скоро восстановят.       Тут я понимаю, что изменилось что-то ещё. И от этого вдруг делается очень и очень не по себе.       — Поле, — встаю на ноги. — Поле Хищника, блокирующее Шакри. Чувствуете, оно отключилось?       — А где был излучатель? — тут же задаёт очень грамотный вопрос Дельта.       — Неизвестно, Доктор мне не докладывается, — отвечаю.       — Самое логичное — спрятать на шпиле, среди прочих антенн, — замечает Гамма. — Чем выше, тем лучше сигнал.       Мать моя радиация.       — Надо его предупредить. Где ТАРДИС?       — В последние двое суток наблюдалась в парке, на круговой аллее, у сада со статуями, — тут же отчитывается Дельта.       Рву к балкону и чувствую на локте её руку.       — Стой!!!       Брррр! Невольно отдёргиваюсь и, естественно, останавливаюсь.       — Шквал, — она кивает головой на окно, убирая руку обратно. В глазах стоит нешуточный испуг, словно она сама в ужасе от того, что рискнула меня схватить. — И гроза. Эпицентр прямо над нами. Долбанёт — гаек не соберёшь.       Словно в подтверждение её слов, за стеклом лиловым электроугрем пробегает молния и почти сразу грохает так, что, кажется, пол вздрагивает.       Времени нет, меняю курс на сто восемьдесят градусов, к двери. Хорошо, что Дельта меня остановила, теперь голова включилась и напомнила, что платье уже брошено в шкаф, а я в одном бельевом трико. Но нормально одеваться просто некогда — заскакиваю в комнату, схватить со стула плащ и пояс, и бегу на выход как есть. Кому тут придёт в голову, что посол не по форме носится? Со стороны — шорты как шорты, майка как майка, сверху для приличия плащом прикрыты. Параллельно сборам раздаю приказы:       — Гердан, инструменты — и наверх! Возьми генератор отклоняющего поля, чтобы под молнию не попасть! — мне вот только с этой тяжеленной дурой до парка бежать, оттого и уступаю её серву. Обойдусь лёгкой защитой, встроенной в пояс — не комбинезон, конечно, но один-два выстрела выдержит, а под молнию подставляться в мои расчёты не входит. — Адери, активируй корабельный радар, отслеживай появление и перемещение Шакри, всё докладывай мне и Гердану! Остальные — ждать!       Вылетаю в коридор и на всех парах несусь к лестнице мимо оторопевшего от подобной скорости диплосианина, успевая лишь бросить ему по дороге:       — Сделайте связь с Тагеном, сказать два слова — поле отключилось. Срочно!       И мчусь куда мчалась. У местных лестниц нерационально широкие пролёты, там можно дать скоростной спуск в режиме свободного падения, всяко будет быстрее лифта.       Во время прыжка слышу испуганные крики. Слабонервный кто-то попался, не в состоянии понять, что происходит на самом деле. Торможу в лере от поверхности первого этажа и плавно опускаюсь. Перегрузка, конечно, ощутимая, но терпимая. И бегу дальше в предположительном направлении выхода. Благо и конструкция здания просчитывается на раз, и планировку мы уже выучили.       Наконец, вылетаю на улицу и несусь, как ненормальная, в парк, используя движки — бегом не успею ну просто никак. Правда, передвижение усложняет сильный бейдевинд, а лучше бы в спину дуло, но что имеем, то и имеем. Не вмордувинд, и на том спасибо. Сгибаюсь как можно ниже, чтобы живые изгороди хоть как-то прикрывали от шквала. Молнии насыщают воздух электричеством едва ли не каждый рэл. По небу летит сорванная с деревьев листва и даже мелкие ветки, того гляди хлынет ливень. Ну и погодка, соответствует ситуации. Как некстати. Мне так срочно нужен Доктор, а она мешается. Есть только один заметный плюс — облака закрывают все три солнца, а то я очки второпях забыла.       «Вижу следы Древних, — рапортует Альфа. — Четыре с космодрома, два с электростанции, один из подвала главного корпуса. Отмечаю корабли, от которых идёт след. Предположительно, Шакри движутся к ТАРДИС».       Варги-палки в квадрате.       Нет, в кубе — радар ловит знакомый маячок. Найро, блондосская скотина, тебе-то что там надо? Договор для галочки соблюсти?       «Капитан, определена серьёзная проблема. Один из четырёх кораблей по координатам совпадает с «Протоном», — от такого сообщения я даже спотыкаюсь на ровном месте.       «Пока ничего не предпринимать, только наблюдать», — отвечаю. Наши системы защиты пропустили хроновора — а это очень, очень хреново.       «Мы обдумаем, что с этим можно сделать», — говорит Дельта. Даже сервы сразу догнали, чем грозит ситуация. Вот конструкторам потом задачка будет!.. Но дожить бы ещё до этих конструкторов. А то очень мне не нравится, как противник держит курс в том же направлении, что и я. И скорость у него явно и очевидно выше моей, начало разборки пропущу.       Наконец, вижу нужное место — Альфа, помимо наблюдения, потрудился быстренько скорректировать мне маршрут и сбросил карту, так что по внутреннему монитору контактных линз то и дело появляются указательные знаки, а завидневшийся за стрижеными деревьями сад статуй откровенно светится ярко-фиолетовым. Всё, поняла, куда надо, выключаю навигатор, а то затмевает всё остальное. Настроить правый глаз на Шакри, левый — на фильтр восприятия.       Навстречу несётся отчаянный женский крик. Вижу красноватые энергетические облака, медленно кружащие над одной из точек. Талка, что ли, верещит? Бежала бы в ТАРДИС. Или путь отрезан? Сейчас доберусь и разберусь. Активировать защитное поле, а то маячок Найро отзванивает совсем близко. А столкнись мы с ним на публике, будем разыгрывать врагов на сто процентов, иначе не поверят. Придётся друг по другу стрелять, значит, придётся. По-честному, на поражение.       Перемахиваю через нужную живую изгородь и лерах в двух от себя наблюдаю довольно безрадостную картину. Широкое пространство стриженого газона, отчаянно простреливаемое и отчаянно неприятное, утыканное дурацкими изваяниями примитивов и пересечённое дорожками. На ближайшей, идущей вдоль изгороди, валяется лицом вниз землянин, а блондоска сидит над ним и пытается трясти за плечи, причитая на все лады. Над ней висят Шакри, все семеро, ровным кругом. И ни следа от ТАРДИС.       — Луони! — рявкаю я. По-моему, девчонке надо отступать, а то сейчас тоже схлопочет, как её приятель. Чем это они его, а? Скорее всего, током — погодка самая подходящая.       Лицо талки из отчаянно-неверящего превращается в просто испуганное.       — Беги! — истошно кричит она мне.       А я что собираюсь делать? Опускаюсь на грунт, потому что ветер здесь слишком силён, а высота слишком недостаточна для хорошо управляемого полёта. Бегу. Но только к ней, а не туда, куда она хотела.       И тут очень кстати, прямо-таки исключительно вовремя, всплывает Гамма.       «Капитан, я наверху. Доктор уже здесь», — докладывает он, как только я заношу ногу на первый шаг. Ну класс. Кто-то так торопился, что забыл спутников, а они влипли по самый купол скафандра.       «Передай, Шакри напали на его компаньонов. Землянин пострадал, дыхание есть, но слабое, пульс неровный, остальное с текущей дистанции не разобрать. Постараюсь вынудить противника отступить или хотя бы продержаться до того, как вы почините устройство», — впечатываю ботинок в дорожку.       «Сильно повреждённое. Похоже, оно и притянуло разряд».       Если это оно разряд притянуло, то там и чинить нечего. Значит, остаётся только драться. Ура, драться!!!       «Капитан, — встревает Альфа, — рекомендую подкрепление. Мы можем выдвинуться немедленно».       Заношу ногу на второй шаг. Вот почему мыслить и общаться мы умеем гораздо быстрее, чем бегать? А потому, что мысль можно скомпилировать в короткий архив, не требующий проговаривать каждое слово в отдельности. Сродни чтению по диагонали, только в телепатии. А движение так не укоротишь. Вот бы уметь делать псионическую телепортацию!..       «Альфа. Продолжай мониторить обстановку. Никуда не выпускай Дельту. Бета, аптечку — и немедленно ко мне».       «Есть», — коротко отвечают все трое хором.       — Беги! — снова верещит мне блондоска. — Прочь, скорее!       Но я уже рядом. Простая же математика — если смогу защитить домашних зверушек Хищника, то вотрусь к нему в доверие на сто процентов и усыплю абсолютно все подозрения насчёт того, кто мы такие. Потому что далек, спасающий тала — это даже не нонсенс, это просто не бывает. Но… Общая Идеология — ради победы над крупным врагом можно пренебречь деталями. А Луони — это полная и абсолютная деталь. Незначительна во всех смыслах, кроме того, что с её помощью можно повлиять на Доктора и Тагена.       Досадно, что защитное поле прикрывает только меня.       — Закрой рот, — приказываю девчонке, останавливаясь в шаге от неё. Поднимаю голову и говорю на синтетическом. Уж кто-кто, а Шакри поймут любой язык, они скорее мысли и чувства считывают, чем сотрясание воздуха органами речи. — Уходите. Я даю вам первый и единственный шанс. Любой акт агрессии с вашей стороны будет воспринят, как объявление войны моему народу, со всеми вытекающими последствиями. Мы не остановимся, пока не ликвидируем вас или не погибнем все до единого, и вы должны это знать.       Да, примите мою невероятную щедрость, к которой принуждает ситуация, и свалите искать себе новое место для укрытия.       — Ка-акая картина, — раздаётся сбоку. Знакомый голос. Найро, дрянь этакая, всё же вылез. — Живописная группа, «Макат и Дакара над павшим воином», хоть скульптуру лепи.       Макат, Дакара… Запросить базу данных. А, понятно, архаические богини талов. Ну и подобрал сравнение, думаю, лихорадочно пролистнув статьи. Макат, небесная плакальщица — жена Тагра, бога битвы. Красивая дура, только и умеющая, что эффективно развешивать сопли над трупами воинов. Воплощение женского горя, чьим именем дразнили древних талских девиц, до совершеннолетия не научившихся толково владеть оружием и защищаться. И отнюдь не пресветлая Дакара — покровительница берсерков и воинов-смертников, командир армии мертвецов, мать пяти лунных демонов и ещё целого выводка хтонических чудищ разной степени опасности, от выше средней до крайне высокой, собственноручно уничтожившая прародителя богов, когда он неосторожно заикнулся, что от её милых деток следует радикально избавиться.       Мне нравится это сравнение. Найро, подольстился, гад.       Пока я наслаждаюсь мифологическим анализом, Луони испускает слабый писк и втягивает растрёпанную голову в плечи:       — Г-генерал Н-найро…       Как сильно она его боится. С чего бы? С бластера в руке или просто из-за того, что среди бела дня, в приличном парке, к ней подошёл преступник номер один с Нового Давиуса? Нашла перед кем струсить. На прицеле-то он держит не её, а меня.       — Не хотелось бы ссор с кочевниками, — несмотря на мягкий тон, тал сверлит меня холодным стальным взглядом, как дрель, и я понимаю — он тоже допускает возможность открытия огня на поражение. — Поэтому просто отойди. А ты — ко мне.       Это, естественно, относится уже к блондоске. Дура всхлипывает и, что самое смешное, собирается послушаться. Развязно встаю между ними двумя и говорю союзнику-противнику:       — Хочешь взять — подойди, возьми.       В ответ незамедлительно раздаётся выстрел. Энергетический удар приходится в грудь. Если бы не силовое поле, импульс проделал бы дырку шириной в два моих кулака. Ещё один такой залп, и защите конец, поэтому влепляю в бластер разряд. Дистанция в пять де-леров недостаточна, чтобы загасить или отклонить мою собственную молнию, а мощность я выставляю не такую, чтобы убить Найро или оглушить его до потери сознания. Не хотелось бы пока устранять мою симпатичную зверушку, она ещё нужна, причём на длинном поводке.       Тал с шипением роняет из обожжёной и парализованной руки оружие. Чуть меняю угол прицела, сдвигаясь на его лицо, и оставляю для эффекта искрить дугу между пальцами.       — Подойди и возьми, — повторяю. Идиот, беги, пока жив. Но он, криво ухмыляясь, распрямляется и показывает мне глазами наверх.       Нет, я не забыла про Шакри, но против меня им нечего предпри…       …врезаюсь лицом в гравий, почти не сумев смягчить падение руками. Поле сдохло раньше удара, так что я получила по полной. За миллионную долю рэла до атаки я только и успела ощутить, как из окружающей среды, включая мою заряженную ладонь и батареи обмундирования, выжирают электричество, но ничего не сделала — просто не хватило времени. Больно… Но я жива. В меня запустили самой настоящей молнией, мощностью со средненькую атмосферную — но я жива. Сразу доходит: металертовая сетка в мускулатуре, плюс бронекупальник, плюс отлично заизолированная обувь, плюс я здорово взмокла, пока сюда добиралась. Вместе сработало, как громоотвод, молния просто стекла по поверхности тела в грунт, лишь слегка обожгло кожу да шибануло по импланту и линзам, они ушли в перезагрузку. Хорошо, что аккумуляторы им не нужны, всё запитывается непосредственно от мозга. Скоро электроника восстановится, но несколько рэлов я не буду видеть Шакри и получать данные со сканеров. Ну и эмоции придётся регулировать полностью вручную. Только, вот честно, сейчас не до них — слишком больно.       — Болваны!!! — восклицание Найро, пожалуй, слишком экспрессивное.       С трудом оборачиваюсь. Тал уже сидит рядом с соплеменницей, которая растеклась у него по коленям, судорожно цепляясь за руки мужчины. Не поняла?.. Поднимаюсь в сидячее положение и вижу, насколько посинели у неё губы и ввалились глаза. Симптом ясен — сердце.       — У неё же кардиостимулятор, а вы аккумулятор посадили! — продолжает орать Найро в небо.       А, так вот в чём дело. Сожрали электричество вокруг, в том числе и оттуда. Как это они в первый раз ухитрились её не убить? Или землянину заведомо нужно было меньше, чем мне, а ради прототипа стоило собрать максимальный заряд? Бросаюсь к Луони, забыв обо всём. Нет, я не могу дать ей сейчас сдохнуть. Она ещё пригодится Империи, как ключик к Доктору. А такую помощь, как подзарядка аккумулятора, я вполне могу организовать.       Падаю рядом на колени, отпихиваю тала. Под руками – закрывшее глаза тело, которое вдруг пробивается слабой судорогой. С-стоять! Продержись ещё пару рэлов, девчонка!       Зажать область сердца между ладонями — одну на грудь, другую на спину. Трансляция энергии для подзарядки батареи, активировать.       — Помогай, — бросаю сквозь зубы. — Делай ей дыхание, как умеешь. Я чинить элемент питания, запускать сердце.       Хорошо, что наши цели сейчас совпадают — Найро беспрекословно берётся за искусственное дыхание. Ещё бы Жозеф не помер… Где там Бета застрял?! Нет, я понимаю, ему досюда столько же, сколько было мне — рэлов семьдесят, если на всех парах и с безбашенными прыжками с высоты. А если нет, то на дорогу весь скарэл уйдёт. Но всё равно слегка паникую.       Кошмар и ужас, я спасаю талку. Я. Спасаю. Талку. В прямом смысле. Вытаскиваю её с того света, из клинической смерти. Трогаю её руками, пропускаю через неё поток электричества, но не убивающий, а исцеляющий. Охренеть, я же далек! И спасаю талку!..       Электроника наконец оживает. Заработали сканеры, информация пошла на монитор линз, активировались видеофильтры. Сразу запрашиваю состояние кардиостимулятора и смотрю на результат. Ага, элемент питания зарядился более чем наполовину, можно запускать. Разряд! Тело дёргается, на миг выгибаясь. Сердце? Мало. Ещё разряд, сильнее. Буду лупить, пока не заставлю работать её бракованный биологический мотор для перекачки крови.       Третий разряд наконец-то заставляет сердце биться. Лёгкие блондоски делают всхлипывающий вздох, рука рефлекторно поднимается к груди, и Найро, в чьих услугах девчонка больше не нуждается, наконец распрямляется.       — Ну ты даёшь, Дакара, — за насмешкой в сизых глазах прячется испуг. Ага, осознал наконец, с кем связался? А я бы предпочла, чтобы ты подольше не понимал, как и хищниковы друзья, но увы, пришлось слить секрет самозащиты. Считай, что у меня в ладонях импланты.       Луони открывает затуманенные глаза.       У моего горла блестит лезвие ножа, наверняка с молекулярной заточкой.       Я держу два искрящих пальца у виска тала. Пат.       «Голову отрежу», — обещает его взгляд.       «Выжгу мозг», — так же глазами обещаю я.       Ждём, кто первым дрогнет. И всё это поверх синюшно-бледной всклокоченной блондоски и с хороводом отчего-то медлящих Шакри над головой. Ну и сцена.       — Просто отойди, кочевница, — спокойно говорит Найро.       Молча улыбаюсь в ответ. Предложение отклонено. Почему медлят Шакри? И что это за странное ощущение, словно по затылку ползёт что-то медленно-холодное, похожее на сковывающую слизь? Считка информации напрямую с мозга?! Меня учили защищаться, активировать ментальный блок! На всю катушку! Пошли вон и не смейте рыться в моей голове! Прочь!       И всё это — не теряя контроля за ситуацией с талами. Ещё рэл, и я спекусь — или упаду в обморок, или резанусь об нож, или всё сразу…       На верхней границе поля зрения — яркая знакомая вспышка. Луони зажмуривается — она же вверх смотрела. Ледяная слизь исчезает с затылка, словно её и не было. Не может быть, это стреляло наше оружие… Не гамма-бластер, правда, а электропушка, но наша! Откуда?!       — Ликвидировать противника! — могу поклясться, что в этом вопле на синтетическом счастья больше, чем боевой ненависти. Д-дельта?..       Мы с талом синхронно бросаем косой взгляд туда, откуда доносится второй выстрел по Шакри, надо же оценить обстановку. В начале дорожки, помимо вооружённого аптечкой Беты, стоит, широко расставив ноги, наша техничка. На правом плече у неё пристроился излучатель большой мощности, явно свинченный со спасательной шлюпки «Протона», а в левой руке, на ремнях, болтается связка из аккумуляторных батарей. С учётом роста, лишь немногим выше моего, и куда более хрупким телосложением, картинка получается — зашибись.       Дельта, я тебе вкачу. Ты нарушила приказ.       Но… Ты притащила единственное оружие из нашего арсенала, которое реально может срезать Шакри. Ну или хотя бы как-то им навредить.       — Убери нож, — приказываю я Найро. Ощущение железа у горла исчезает, но — паршивец же, предусмотрительный, как далек — тут же следует яркая, невыносимо обжигающая глаза вспышка. Испускаю стон, непроизвольно закрыв лицо рукой, и слышу удаляющийся бег, а следом ещё один выстрел из энергетического оружия — на этот раз по горизонтали. Только не убей его, дурёха! Там даже пепла не останется, если в человека попадёт!       На моих коленях остаётся дрожать и всхлипывать полувменяемая Луони. Ей тоже обожгло сетчатку, так что мы обе ослепли. Повреждение зрения — наихудшая из всех аварий. Не вижу цель, сама уязвима, стра-ашно!       — Покажи глаза, — раздаётся над головой приказной голос Беты. Силой воли заставляю себя убрать ладонь, поднять голову и раскрыть веки. Всё равно — темнота с плавающими зелёно-серебряными пятнами и стекающие по щекам слёзы — естественная реакция организма на повреждение зрения.       — Обычное поражение световой гранатой. Сейчас… — слышу копание в аптечке, потом ощущаю падающие на роговицу прохладные капли. На переносицу опускаются чуть великоватые очки. — Зрение восстановится через некоторое время, посиди. И больше не забывай обмундирование.       — У девчонки только что останавливался кардиостимулятор, — сообщаю ему, отодвигаясь вслепую, чтобы дать оперативный простор и заодно стряхнуть талку. — А что с землянином, непонятно. В себя не приходит. Окажи им помощь.       От Беты на миг шарашит возмущение — мол, лечить какую-то плесень?! Потом возня.       — Ты в порядке, — наконец говорит он на интергалакто вполне утвердительно, явно в адрес пошмыгивающей носом блондоски. — Глаза скоро начнут видеть. Надо отдохнуть, и никаких нагрузок и стрессов в ближайшую декаду. Сидеть, лежать, спать, читать.       — А что с Жозефом? — слабо спрашивает она.       — Смотрю, — сухо отвечает медик.       Какое-то время слушаю возню. Наконец, Бета сообщает мне в приват:       «Похоже на ожог коры головного мозга. Степень поражения пока не ясна, для качественного обследования нужна аппаратура. Вызвать врачей?»       Прикидываю так и сяк.       «Нет. Пока приедут, время будет упущено. Бери его на «Протон» и лечи сам, на нашей аппаратуре. Все данные по биологии землян у нас есть, уровень нашей медицины превосходит здешний».       «З-зачем?!» — обалдевает Бета.       «Далеки никогда не станут спасать землянина и тала, Доктор это знает. Вот за этим и будешь его лечить, — и подумав, мстительно добавляю. — Считай это наказанием за оформление информационного кристалла на сегодняшней церемонии».       Вслух же задаю на синтетическом самый актуальный для моего любопытства вопрос:       — Судиин, когда ты успела?..       Судя по звукам, она не очень решительно подходит, фоня виной на весь парк.       — Ты оставила нас с Герданом варить тот… джем. А я давно просчитывала, что будет, если нам придётся вступить в бой с Шакри. Поэтому пошла и сняла с катера пушку, а потом привезла её в гостиницу и спрятала под койкой. Ты в тот момент по расписанию спала и всё пропустила. Но Адери согласился с моей инициативой.       — Я тебе приказывала докладывать всё, — так, начинаю злиться.       — Мы знали, что ты запретишь. По закону этого места оружие на территории Ассамблеи держать нельзя. Но если бы его не было…       — Одного не понимаю, почему они не нападали? — перебивает её Бета.       — Пытались что-то извлечь из моей памяти, — отвечаю. — Или просто порыться. Судиин, ты хоть одного подстрелила?       — Похоже, зацепила, но не насмерть, — докладывает она. — Тал сбежал, я промахнулась. Тяжело целиться на глаз.       — Выговор за двойное нарушение приказа, благодарность за спасение командира, — говорю ей. — NB в личное дело за чрезмерную инициативу. А теперь проваливай, пока тебя кто-нибудь не углядел с этой… бандурой, — на самом деле, поздно, как-то ведь она тащила оружие через комплекс. Но может, оно было зачехлено? Не знаю…       Какой-то шорох, потом слабый голос Луони:       — Стойте, куда вы его забираете?       — Лечить, — холодно отвечает Бета. Чувствую, как он старается задавить презрение любой ценой.       «Никаких встроенных в тело землянина взрывных устройств, вложенных через гипноз программ, нано-инъекций, кибердубликатов и прочей инициативы, иначе NB не отделаешься! — спохватываюсь я. — Надо вернуть его Хищнику так, как есть. А то спалимся».       К презрению добавляется разочарование и капелька улыбки. Типа, Зеро, предусмотрительная, и как обо всём догадалась? Да уж догадалась, старина. В конце концов, мы же оба далеки.       Опять шорох, по звуку — приближающийся. По ощущению, это блондоска ко мне ползёт, откуда только силы-то нашлись? Наконец, её рука касается моего колена. Еле давлю желание отпрыгнуть назад и пнуть чужое тело, а эта дура словно не понимает, лезет ко мне, ища тактильного контакта.       — Я должен возвращаться на корабль и не терять времени, — сообщает Бета всё так же на синтетическом, старательно не замечая нашей возни. — Иначе спасать будет некого. Пусть Судиин ещё с вами побудет, парк пуст, все спрятались от грозы.       — Нет, — отвечаю. — Шакри не вернутся. Они примитивны, но всё же немного умеют думать. Если я оказалась здесь так быстро, то они поняли, что мы бдим. У них была только одна попытка, и они её провалили.       Чувствую, как Луони утыкается носом мне в колени. А-ай, уберите мерзость! Обеими руками сгребаю гравий и сжимаю его, чтобы только не шарахнуть дуру током. По макушке ударяет капля воды, крупная и тёплая.       — Хорошо. Мы уходим, — соглашается Бета. Хруст шагов сменяется почти неслышным высоким гулом — заработали антигравитационные движки в обуви. Всё, мы остались один на один с Луони.       В коленях слышится всхлип.       — Я думала, что всё, — выдавливает блондоска.       — Прекрати реветь, сейчас тут и без тебя будет очень мокро, — отвечаю, чувствуя, как капли продолжают щёлкать вокруг и по мне. Очередной порыв ветра. — Когда восстановится зрение, я отнесу тебя в здание.       Варги-палки, ведь мне действительно придётся её нести. Это не землянин, это тал, это в несколько раз противнее. Уби-и-ить…       — Постарайся поспать, — добавляю, пока дождь усиливается. Миленький совет, да. Самое оно — спать под секущим проливным дождём и наливающейся под нас лужей. Хотя есть выход.       «Гамма. Мы отбились. Скажи Хищнику, пусть ненадолго вернётся в парк и заберёт Луони. Она в очень плохом состоянии, её надо в помещение, и спать».       «Есть».       Через семь рэлов раздаётся знакомый хриплый звук, потом хлопок двери.       — Лу! — вопит рыжий над нашей насквозь промокшей парочкой.       — У Жозефа поражение мозга электрическим током. Верленд забрал его на «Протон», восстанавливать. Не беспокойся, у нас медицина лучше, чем тут, и знаний достаточно, чтобы в крайнем случае вылечить даже тебя. У Луони была остановка кардиостимулятора. Шакри пытались взять её в заложники с помощью этого вашего ренегата Найро, но в процессе нечаянно разрядили ей аккумулятор. Сейчас всё в порядке, но ей нужен отдых и полное отсутствие нагрузок. Забирай её и лечи.       Доктор наклоняется поднять компаньонку. Наконец-то отвратительная тяжесть исчезает с колен, и больше никто не пытается промочить мне ноги соплями.       — Спасибо, — очень тихо и очень серьёзно говорит Хищник. — Ты-то как, анимешная девочка?       — Отвратительно, — честно признаюсь ему в ответ. — Сейчас оклемаюсь и пойду на встречу с талами.       — Ты… потрясающая, — говорит он всё так же серьёзно. — Давай тебя подкину до гостиницы.       — Нет, — отвечаю. Не хочется мне в ТАРДИС, она какая-то нынче странная. От дождя не расклеюсь — приму душ, переоденусь, и всё будет нормально. Тем более что вставшая перед глазами чернота с серебристо-зелёными разводами очень, очень медленно протаивает, сменяясь чем-то невнятно-серым. Скоро буду видеть достаточно, чтобы потихоньку пойти из парка.       — Улетай, — говорю, решительно поднимаясь на ноги и засовывая руки в карманы. Не показывать же, что ничего не вижу?       — Я перед тобой в долгу, — отвечает Доктор.       — Я запомню, — отвечаю.       Звук дематериализации, приглушённый ливнем. Сглатываю. Ну вот, я одна и представляю из себя идеальную мишень — защита вышла из строя, зрение повреждено, жутковато как-то, словно за спиной кто-то сидит в кустах и внимательно на меня глядит. Лучше проверить сканером…       Резко разворачиваюсь.       — Кто здесь?       — Я, — отвечает голос Найро. — Оказывается, ты отлично чешешь на интергалакто, посол Никто. Вот и стоило комедию ломать?       Сволочь. Сволочь, я тебя сейчас убью, лучше даже не приближайся. Однако почему я не получила сообщение с маяка?       — Выстрел был почти меток и прицел почти точен. Жаль, что почти, — хмыкаю с подначкой. Хоть по голосу буду знать, где он находится.       — Да, рюкзак был удобный, — из контекста следует, что рюкзака больше нет, как и маячка. Наверное, повстанец швырнул вещи под выстрел — это может отвести разряд от непосредственной цели, если знать, как грамотно кинуть, и суметь это сделать вовремя. А в голосе Найро, между прочим, я различила ответную ухмылку. И надо сказать, что тал уже не так далеко, как в первый раз. Вот и биополе начинаю ощущать, а шагов не слышно. Конечно, дождь, но всё же он очень тихо ходит даже по гравию. Это уметь надо.       — Глазки не болят, посол Никто?       — Рука не отвалилась? — отвечаю ему в тон. А сама прикидываю — если он здесь, так значит, и Шакри тоже? Я не хочу повторную считку мозга! Однако почему-то медлю позвать Дельту назад и сообщить своим о происходящем.       Чужая ладонь твёрдо берёт меня за запястье, отчего даже дрожь пробирает.       — Тут есть скамья, мой хорошо маскирующийся мизантроп, — насмешки в голосе становится ещё больше, а рука тянет куда-то в сторону. М-да, а нашим даже в мозг не пришло предложить перебазироваться с гравия. Так и быть, иду, куда глаза Найро глядят, а он продолжает упражняться в остроумии:       — Ну и улыбочка у тебя сегодня на церемонии была, как будто все зубы разом заболели. Острый приступ ксенофобии?       Любопытно, какое у тала сейчас лицо, — тоже издевательское, или всё же какое-нибудь ещё?       — Нарываешься, — отвечаю, послушно усаживаясь на скамейку. Похоже, она чем-то защищена — дождь прекращает лить сверху, только по ногам попадают косые капли. Сверху меня накрывает ткань, прямо с головой. Наверное, кое-чья ветровка: нос отмечает чужеродный запах, и это неприятно, но зато становится тепло. Оказывается, я замёрзла и даже с нервов не заметила.       Ёжусь, заворачиваясь в ткань. Как-то не по себе — в любой момент по загривку опять может поползти ощущение леденящей слизи.       — А где твои бесплотные друзья? — хотела бы выдержать фасон, но не удаётся.       — Мои бесплотные друзья решили, что я нарушил договор, и отчалили.       — О?..       — По их мнению, тебя следовало быстро убить, а девчонку — забрать, прежде чем появилось подкрепление. И они прекрасно поняли, что я не хочу от тебя избавляться. Кроме того, из-за моего промедления один из них ранен. Так что Шакри ушли, связи ни с кем нет, а я теперь сам за себя во всех смыслах. Немного непривычно, знаешь ли.       Вроде не врёт. Глазами я его, конечно, не наблюдаю, но электроника-то не ослепла.       — Не жди сочувствия, — отвечаю.       — От тебя? Никогда, — лёгкое посмеивание с другого конца скамьи. — Кстати, ты бесподобна в драке. Знаешь, о чём я теперь жалею?       — Нет.       Действительно, не имею малейшего понятия, но стало любопытно.       — Ты — тот тип боевой подруги, о которой мечтает каждый паршивец Вселенной. Я бы позвал тебя с собой, но у тебя аппетиты под стать своему типу. А я не могу предложить тебе столько, сколько может тебе предложить твой собственный народ. Вот об этом и жалею. А то б позвал. Веришь, Дакара?       А я б тебя послала. Или б сразу пристрелила. Но ради прозвища «Дакара», так и быть, пока спущу твои слова на тормозах.       — Кстати о Дакаре, расскажи мне, почему она в вашем пантеоне одна-единственная черноволосая? Смысл эпитетов «многорукая, многоногая, многоголовая и многоглазая» понятен — это ловкая, быстрая, умная и внимательная. Но ещё и черноволосая?       Слышу насмешливое хрюканье.       — Ну надо же было древним сочинителям как-то показать, что она была очень некрасивой.       — Некрасивой? — поворачиваюсь вслепую на голос. Интересный ассоциативный ряд.       А Найро в открытую смеётся.       — Видимо, наши предки считали соседей с Далазара и Даррена недостаточно соответствующими их эталонам красоты. Есть предположение, что она оттуда и позаимствована, уж слишком выпадает из общего ряда. Только я не силён в деталях старых легенд. Другому учился.       — Это ты додумался до такой глупости, как заложник?       — Я что, кретин? — мой вопрос, якобы невпопад, совершенно не выбивает Найро из гамачка. — Я им говорил, что это плохая тактика. Но они почему-то очень резко захотели, чтобы я забрал сестрёнку посланника прямо сейчас и немедленно, даже корабль были готовы угнать.       — Отличная тактика против сумасшедшего Повелителя Времени с сумасшедшей ТАРДИС, — я даже не пытаюсь скрывать иронию.       — Знаешь, у них какое-то совершенно другое мышление, поэтому всё, что для нас очевидно, им вообще не понятно, — задумчиво отзывается тал.       Киваю. Серебристо-зелёные пятна делаются всё слабее, в них проступает краснота, сквозь которую мечутся какие-то невнятные тени. О, зрение потихоньку включается.       — Послушай, — говорю, — они с самого начала хотели именно её захватить?       — Ну да. Или, постой, что ты имеешь в виду — с начала нападения на спутников рыжего, или…       — Или.       — Нет. Тогда — нет.       Выдыхаю с облегчением.       — Самое худшее — такие непримечательные и абсолютные дуры, по одиннадцать в десятке, которые вдруг оказываются ключевыми фигурами, — а сама вспоминаю наши хроники и некую женщину по имени Донна Ноубл.       — Ты имеешь в виду, что она — та, кого они разыскивают?! — напрягается тал.       — Я действительно это подумала. Но если, ты говоришь, они не с самого начала на неё нацелились, то это не она. Им просто нужен был кто-нибудь, чтобы подстраховаться от удерживающего поля, а как заложник, она ценнее второго спутника, потому что ещё и сестра политической «шишки».       Он некоторое время молчит, потом говорит невпопад:       — Насколько приятнее, когда ты не коверкаешь речь, как дикарь, и не путаешь ударения. Хотя над интонацией надо бы поработать.       — Что ты теперь намерен делать? — спрашиваю так же невпопад. — Ты в довольно скверной ситуации.       — Спасибо, что напомнила, — хмыкает он. — Это всё трава, прорвусь. Для начала раздобуду комп — надо восстановить связь со своими. А там посмотрю по ситуации.       — Тогда я найду тебя через сеть, — отвечаю и не удерживаюсь от глупого вопроса. — А почему «трава»?       — Потому что, — отвечает он со своей обычной жёсткой улыбкой. Я её, оказывается, научилась определять по голосу. Хотя… Этот голос обманчивый, кто знает, что там на лице? Не вижу. Но выжидательно постукиваю ногой. Я не привыкла, чтобы мои вопросы к низшим так откровенно игнорировались.       Найро, видимо, догадывается, что его ответ меня не удовлетворил.       — Так, застряло в голове со школьной скамьи, — говорит. — Наизусть уже стишок не вспомню, но кратко так: история, империи, войны и примирения, культурные ценности и научные достижения — всё уходит, рассыпается и затягивается травой, только она и останется в итоге на нашем месте. В общем, «всё уйдёт, всё умрёт, всё травою зарастёт».       А, понятно, очередные бесполезные метафоры бесполезного планктона. Киваю и говорю уже по делу:       — Отпишу тебе сегодня вечером.       — Буду ждать, — соглашается тал. Я вижу смутный силуэт, встающий со скамьи. Уходить собрался, что ли? Ему тут рассиживаться действительно не стоит, я вообще не очень понимаю, зачем он вернулся, когда надо было быстро убегать. Таген же, небось, поднял крик на всю систему безопасности Ассамблеи, тут сейчас толпа полиции будет. Но не унижаться же до ещё одного дурацкого вопроса?       Снимаю ветровку и протягиваю в его сторону:       — Тебе это нужнее.       — А ты не замёрзнешь в своём нижнем белье? — с сомнением интересуется Найро.       Ой.       — Откуда ты знаешь?..       — Знаю что?       — Что я в… таком виде? — он что, каким-то образом следит за нами? Как?!       Пауза. Почему-то кажется, что она нужна только для того, чтобы поднять градус насмешки в голосе тала:       — То, что ты обычно носишь, похоже на форму. А это похоже на то, на что похоже. Ну и что логично предположить?       Сжимаю кулаки — за слово «логично» Найро просто испепелить хочется, чтобы даже ботинок не осталось! Он ухитрился его произнести совершенно на наш манер! Но нельзя выходить из себя на глазах этой умной мрази по столь незначительному поводу.       — Выскочила в чём была, — отвечаю как можно равнодушнее. — Мне всё равно, в каком виде разгребать дерьмо, веришь?       — Верю, Дакара. Верю, — серый силуэт странно двигается — наверное, натягивает ветровку. — Так ты не ответила на мой вопрос. Не замёрзнешь?       — Нет. Я умею регулировать свою температуру.       — Тогда свяжемся через сеть, — отвечает он и быстро удаляется.       Выдыхаю. Ну и денёк выдался, агрессин в крови уже ничем не уронить, а мне ещё с талами предстоит вести переговоры. Закрываю глаза и продолжаю сидеть, молча слушая дождь и стараясь успокоиться. Ненавижу эту миссию. Ненавижу эту планету. Ненавижу эту вселенную. Уничтожить всё до пепла. Нет, так, чтобы пепла не осталось. Нет, так, чтобы все измерения свернуть в изначальную точку координат и её дезинтегрировать. Меня уже тошнит от неудовлетворённой ненависти. Был бы рядом кто-нибудь свой, было бы спокойнее.       Отдалённый стук ботинок по дорожке. На мониторе всплывает знакомый номер.       — Капитан! — Дельта подбегает почти вплотную. Слышу её запыхавшееся дыхание и невольно думаю, а полезно ли ей теперь так носиться. — Я отнесла пушку и вернулась за тобой. Зрение восстановилось?       — Почти, — отвечаю. Потом немного думаю, взвешивая обстоятельства, и всё же протягиваю ей руку. — Проводишь?       Мокрая горячая ладонь берётся за мою, и это гораздо приятнее, чем похожий на наручник захват тала.       Мы бредём по парку под проливным дождём, держась за руки. Несколько дней назад одна мысль об этом выбивала меня из гамачка, но сейчас я, кажется, начинаю понимать, для чего нужен тактильный контакт — пережитое помогло.       Для того, чтобы кто-нибудь удерживал от ненужного шага.       Для того, чтобы не чувствовать себя одной.