***
В пятницу утром Аманда и Дион расположились в углу кафе «Ветра весны», ожидая Азалию. Лёгкость и свет – эти слова лучше всего описывали интерьер, круглый год погружавший в ту самую нарисованную воображением идеальную весну: нежную, свежую, подёрнутую зеленоватой дымкой первой листвы, согревающую лучами прибывающего солнца. А не слякотную, пасмурную и до последнего холодную. Впрочем, выбор пал на это место по более прагматичной причине: достаточно большое расстояние между столами и возможность сидеть сколь угодно долго, заказав только напитки. Дион проверил мигающий зелёным огоньком телефон, встал из-за стола и направился ко входу – встретить и проводить до стола Азалию. Аманда в нетерпении постукивала пальцем по кружке с каркаде и неотрывно следила за почти пустым залом – завтраки прошли, до обеда времени прилично. Хорошо. Сегодняшний разговор не должен коснуться лишних ушей. С такими запросами лучше бы встретится в издательстве… Но Аманда специально выбрала нейтральную территорию, не желая ещё сильнее давить и пугать. Взгляда на подошедшую девушку хватило, чтобы понять, о чём говорил Дион. Такая аккуратная, тонкая. Она подобна на кукле, то ли фарфоровой, то ли и вовсе – хрустальной. Даже шрам на брови не мог испортить эту хрупкую красоту. Её не назвать идеальной – вкусы у каждого свои, да и кукол любят не все, но в одном мнении сойтись легко: Азалия больше походила на украшение, чем на живого человека. И это пугало. Если вспомнить, что бедная гладкая на вид кажущаяся холодной щека принадлежит человеку, а не игрушке, манекену, можно почувствовать мурашки, пробегающие по спине. И от рук со слишком изящными пальцами, будто веточки, которые способен сломать даже ребёнок, и от тонкой кожи, способной, кажется, поцарапаться из-за слишком сильного порыва ветра, и от талии, на которой взрослый мужчина сможет сомкнуть пальцы. Азалия притягивала бы взгляды даже без альбинизма – на него обращаешь внимание в последнюю очередь. – Аманда Сентор, – поздоровалась, протянув руку. – Кажется, это наша первая личная встреча. – Азалия Флойрис, очень приятно. Ответное рукопожатие оказалось не таким слабым, как предполагала Аманда – Азалия определённо держала в руках вещи тяжелее ручки, даже если кожа ощущалась слишком мягкой и гладкой. Тем временем Дион, прежде чем вернуться на место, ногой провёл по полу невидимую линию, отсекая их стол от остального зала. Вскоре к ним подошёл официант, у которого Азалия заказала цветочный лимонад. Аманда молчала, давая ей время обсудить с Дион некоторые детали, связанные с последней рукописью, пока не принесут заказ. Но стоило официанту снова отойти, как раздался щелчок. Внешние звуки заглохли, словно теперь троица сидела за стеной из толстого стекла. Азалия тут же напряглась – это выдавали крепко обхватившие стакан пальцы, но делала вид, будто ничего странного не происходит. – Азалия, я знаю, что в среду вечером вы прошли через врата, – в лоб заявила Аманда. – К-какие врата? – пробормотала, отводя взгляд. – В парке. Арка, образованная деревьями. Вы прошли через неё и оказались в Мире Садов. Азалия молчала, смотря куда угодно, только не на собеседников. И совсем не казалась удивлённой. Странно. Разве так реагирует обычный человек на новость о путешествии между мирами? – Н-не знаю, о чём вы. Д-да, я была в парке, но я п-просто гуляла. Ничего более. Мир… О чём вы? Это название сектора? Н-нет, подождите, там же… – нервно пробормотала, явно вспомнив – в Лёйхене нет мест с таким названием. – Я понимаю, это сложно принять, но другие миры существуют. И позавчера вы случайно оказались в одном из них. На первый взгляд он несильно отличается от заброшенного парка – пустынный, неопрятный, ещё и с заброшенными домами. И всё же это совсем другое место. – Невозможно. В самом деле. Мы ведь не в книжке живём. В реальности нельзя никуда переместиться. Кого Азалия пыталась убедить? Себя? Аманду? Как человек, очнувшийся от кошмара и напоминающий себе о его нереальности. Монстров нет. В темноте никто не прячется. Сверхъестественное – выдумки. – Вы ведь на самом деле знаете, что мир не такой обычный, как принято считать у людей? – догадалась Аманда. Азалия вздрогнула и ничего не сказала, поэтому она продолжала говорить: – Вы не удивились, когда Дион активировал барьер. Высказались про сектор, но ведь парк переходит в лес. И… Сейчас вы выглядите как человек, которого поймали со шпорами, а теперь он утверждает, что их нет, не он их писал, да и вообще это сосед подбросил. Ваше отрицание не изменит фактов, потому что, во-первых, я видела, как вы проходите именно через врата, а не просто под деревьями, во-вторых, я сама не человек и не из этого мира. Тяжело сглотнув, Азалия робко подняла голову и смиренно посмотрела Аманде в глаза. – Да, вы правы. Я знаю, что была в другом мире. Что там есть нечеловеческие создания. Что даже здесь существует сверхъестественное. Но что с того? Моя прогулка ничего не меняет. Я ушла оттуда и, честно, не собираюсь возвращаться. Если вы хотели сказать об этом, то, поверьте, у меня нет никакого интереса заглядывать куда не следует. Я хочу жить, как обычный человек, даже если знаю немного больше. – В этом и проблема. – Вздох. – Жить обычно у вас вряд ли получится. – Почему? Я успела перейти кому-то дорогу? – Не совсем… Если вы позволите, я бы хотела вам кое-что рассказать. Тогда вам станет понятнее положение дел и будет легче принять решение. Не беспокойтесь, то, что вы услышите, новых проблем не добавит. – Значит, какие-то уже есть… Хорошо, я вас выслушаю. – Я представилась Амандой, но на самом деле меня зовут Амариллис, а Диона – Дельфиниум. Мы – духи цветов, родом из Мира Садов. Это место связано со множеством других миров, нашедших своё отражение в садах, а растущие в них цветы – отражение душ обитателей. Долгие века духи и садовники ухаживали за растениями, тем самым позволяя мирам пережить даже самые сложные времена. Но двадцать пять земных лет назад наш дом начал умирать. Последний садовник пустил в Мир яд бездны, из-за чего гибли цветы, заражались духи, а другие садовники обратились в статуи, миры один за другим затягивал хаос. Мы оказались бессильны – проснувшаяся бездна опасна для нас. Вплоть до смерти. Чем больше погибнет духов, тем ближе точка невозврата для всех. На грани нормальности продолжает держаться только этот мир, ведь связан именно с садом Последнего. Но вы и сами могли заметить – обстановка ухудшается. Новости становятся тревожнее. Хаос – ближе. Это нужно предотвратить, но единственная надежда на чужака, устойчивого к влиянию бездны. За двадцать лет только вы смогли пройти через врата. Только вы способны помочь и Миру, и своему дому. – Но что я могу сделать? – с сомнением уточнила Азалия. – И что если я чувствую себя неготовой взять ответственность за… Спасение мира? Во мне нет ничего особенно, и уж тем более я не представляю, как вам помочь. – Если согласитесь, я дам вам все известные мне подсказки. Я понимаю, насколько сложной звучит моя просьба, поэтому давайте скажу сразу: ваш отказ никак не повлияет на вашу карьеру, на ваши отношения с издательством. Я дам вам время на размышления. Если в итоге вы решите отказаться, то больше мы к этой теме не вернёмся, и, возможно, у вас получится продолжить жить как прежде. – Возможно? – Я могу говорить только за себя, но вы должны понимать, что вашу прогулку могли заметить и другие. Есть те, кто заинтересован в конце, но даже я не знаю их личностей. Они могут обратить на вас внимание, посчитать помехой. И тогда тихо отсидеться не выйдет. Вы не виноваты в перемещении, но не способны изменить уже случившееся. Ваше спокойствие под прицелом, а хаос в мире продолжит нарастать и, возможно, однажды заденет ваших близких. Мои слова звучат как запугивание. Знаю. Хотелось бы говорить мягче, а приходится – правду. Выбор за вами. Я не могу и не будут заставлять. И хотела бы через неделю услышать окончательный ответ. Азалия растерянно кивнула, попрощалась скомкано и поспешила выйти из кафе, по пути расплатившись за нетронутый лимонад. Аманда вздохнула, откинулась на спинку стула и посмотрела на Диона, чьё присутствие с начала разговора стало незаметным, как у тени. – Как думаешь, к какому решению она придёт? – Не знаю. Я бы ни на что заранее не надеялся. Хорошо бы сострадательность оказалась в ней сильнее трусости.***
Поступившее от Диона предложение встретиться удивило Азалию, но она знала о привычке Аманды общаться с авторами, поэтому, пересилив страх перед незнакомцами, согласилась. Так как в цветочном она работала со вторника по четверг, ближайшим свободным днём являлась пятница. День начался спокойно: не тревожили ни видения, ни эмоциональное состояние сестры, ни собственное самочувствие, ни проблемы с дорогой. Такое славное положение дел настораживало, больше походя на затишье перед чем-то особенно неприятным. На кота, замершего перед прыжком. В момент приветствия Азалия заметила вокруг Аманды свет. Такой же, как у ночной незнакомки, только красный. И уже тогда заподозрила неладное, но как обычно притворилась, что всё в порядке. Аура ещё ничего не значит – у Диона тоже такая есть – голубая. Стоп… Почему она не замечала его свет раньше? Они встречались далеко не впервые. Обсуждение рукописи позволило немного расслабиться, поверить, что у встречи нет и не будет никакого странного подтекста… Какими бы странными ни показались на миг собеседники, они позвали её только из-за новой книги. Ничего более. Так ведь?.. Всё изменилось после щелчка. Простой разговор о планах определённо не требует звуковой изоляции, слишком толсто намекающей на нечеловеческую сущность этих двоих. Очень скоро слова Аманды подтвердили опасения. «Так вот, что это за место… Как она узнала об этом? Зачем заострила внимание, если я ничего не сделала? Как пришла, так и ушла. Если притвориться фикусом – пронесёт? Если сделать вид, что я не заметила никакого перемещения…» Азалия хорошо понимала, насколько глупо выглядели её отрицания, и всё равно до последнего надеялась избавиться от проблем, игнорируя их существование. Не получилось. Оставалось признать поражение и выслушать. Сказанное далее не укладывалось в голове. Как она может помочь миру, – любому – если всю жизнь трусливо бежит от правды, закрывает глаза? В каком месте больная социально неловкая трусиха похожа на героя? Азалии не хватило храбрости даже на то, чтобы сразу решительно отказаться, без семи дней ложных надежд и бессмысленных раздумий. Ответ уже предельно ясен: «Нет». Выйдя из кафе, она бездумно побрела куда-то, нервно теребя ремень бежевой сумки. В голове – рой противоречий и сомнений. Да, из-за обстановки в мире на душе скребли кошки. Да, её всегда тянуло помогать людям – ещё бы эта тяга оборачивалась действиями не только в узком кругу близких. Да, за отказ загрызёт совесть – Азалия уж точно не желала преумножения страданий с гибелью всего и вся в конце, но… Может, Аманда ошиблась и есть более подходящая кандидатура? Первая за двадцать лет – не последняя. Если подождать ещё немного, разве не встретится другой человек, способный пройти через врата? Кто-нибудь самоотверженный, решительный и стойкий. Пробивной одуванчик, упрямый кактус, а не комнатная азалия. Ноги сами привели в сквер через дорогу от альма-матер. Азалия уже думала перейти, как вдруг застыла, спешно спряталась за ближайшим деревом. В воротах появился Рональд и остановился чуть в стороне, поджигая сигарету. Сердце заколотилось от волнения и страха, колени подогнулись, заставляя ухватиться за ствол. Почему он решил прийти на занятия именно сегодня? Почему вышел именно сейчас, один, не увлечённый болтовнёй с какой-нибудь компанией? «Просто позволь мне тихо уйти…» Робкий взгляд из-за укрытия. Хватило лишь ощущения, будто в её сторону посмотрели, чтобы со всех ног броситься в противоположном направлении – до конца сквера. Только чудом замеченный тихий стук заставил остановиться. Рядом на плитке лежал треснувший брелок с незабудками: слетел с сумки. Ноги совсем ослабели. Азалия упала на колени и спешно подняла брелок, чувствуя, как разочаровывается в себе ещё сильнее. Какой миру толк от слабачки, не способной разобраться даже с собственными заморочками? От предательницы, не находящей храбрости встретиться лицом к лицу с очень важным человеком из прошлого. Когда-то они были очень близкими друзьями, и маленькая Азалия с незамутнённой детской наивностью искренне верила, что это навсегда. Узнав об отъезде Рона, она попросила маму помочь сделать подарки на память: два комплекта из брелока и закладки. С незабудками, собранными в их садике. Символичная мелочь, призванная пробуждать своим видом воспоминания о проведённых вместе днях. О множестве чудесных дней. Родители Рона – очень занятые люди. Хотя их достаток позволял без проблем нанять превосходную няню, при возникновении такой необходимости они предпочитали оставлять сына у Флойрисов, с которыми пребывали в хороших отношениях. Ведь когда ты с друзьями, не так сильно обижаешься на постоянное отсутствие родителей. Флойрисам же всё равно приходилось следить за Азалией, которая была слишком слабой, чтобы ходить в детский сад. С таких нехитрых обстоятельств и началась дружба. Потом Висальдерам потребовалось переехать в другую страну. Прощаясь, дети пообещали как можно чаще писать друг другу и обязательно видеться на каникулах, но здоровье Азалии ухудшилось. Во времена начальной школы больница стала для неё вторым домом, тогда как врачи разводили руками и не спешили давать никаких прогнозов. Множество анализов и обследований не позволило обнаружить каких-либо отклонений. Даже свойственных для альбиносов. Здоровый по многим показателям ребёнок страдал от слабости и болей, часто терял сознание и не реагировал на лечение. Из-за этого Азалия не всегда могла сдержать обещание – её не выпускали на улицу, Рона не пускали к ней. Периоды разлуки становились всё дольше. И чем больше проходило времени, тем сильнее от встречи к встрече менялся Рон. Становился мрачнее, резче и вместе с тем апатичнее. Угасал, обрастая колючками. И дело не только в характере. Аура. Азалия видела, как та темнела, как всё больше и больше искажённых сущностей вилось вокруг Рона. Видела и игнорировала, потому что ничем не могла помочь. Если отвернуться от проблем, они же исчезнут? Если представлять, что друг прежний, он останется таковым? Прошло пять лет, прежде чем они встретились снова. Будучи на третьем курсе, Азалия неожиданно встретила Рона в университете – из-за академической разницы он смог перевестись только на второй. Столкновение в коридоре окончилось побегом. Она испугалась того, кем стал до забавного беспокойный мальчик из детства. Не нашла сил просто поздороваться, поинтересоваться делами. Не смогла принять нового Рона. Непривычного. Чужого. Замечая его в университете, Азалия тут же меняла маршрут, лишь бы не оказаться рядом. Иногда застывала в нерешительности. Понимала, как некрасиво поступает. Даже если они теперь слишком разные, изменились за прошедшие годы, стоит хоть раз поговорить. Прояснить ситуацию. Если надо – поставить отчётливую точку в отношениях. Оставить прошлое в прошлом. Чтобы каждый отправился своим путём без недомолвок и возможных затаённых обид. Но она не смогла, а он никогда не приближался первым. – Азалия? Ты в порядке? – послышался сверху обеспокоенный голос. Она подняла голову и увидела протягивающую руку девушку в зелёном пуховике. Средний рост, русые волосы до плеч, зелёные глаза. Милая, непримечательная, знакомая. Серина – младшая сестра Рона. У них четыре года разницы, поэтому в детстве пересекаться почти не доводилось. Чуть ближе познакомились во время каникул в средней школе. – Всего лишь споткнулась. Спасибо, – ответила Азалия, приняв руку. – А ты тут какими судьбами? – Рон забыл дома таблетки, и так как у меня сегодня пары только после обеда, попросил принести. – Он пошёл на занятия больным? – с сомнением уточнила Азалия. Рон ведь из тех, кому особо повода не надо, чтобы прогулять. Да, на выпускном курсе стоит иногда браться за ум, иначе в конце схватишься за голову, но не в его стиле приходить, имея вескую причину остаться дома. – Это… – Серина замялась, растерянно шаркнула ногой. – Не совсем. Он… Это то, что уже вряд ли пройдёт. Азалия нахмурилась, в панике перебирая все известные ей неизлечимые болезни. Воображение услужливо подбрасывало сцены из больницы, пририсовывая к ним Рона. Насколько всё серьёзно? Сколько ему осталось? Серина, заметив реакцию, покачала головой и постучала пальцем по виску. – А… Такая болезнь… – Словно это дело в лучшую сторону меняло. – Я недавно видела его у входа. Тогда понятно, почему вдруг вышел. Ну… Не буду больше задерживать. Попрощавшись, Азалия постояла недолго, провожая Серину взглядом, и повернула домой. О Роне лучше позаботится сестра, о мире – кто-нибудь другой. А она… Она только и может, что стыдливо прятать взгляд, избегая ответственности и правды.