Раннее утро. Небольшая комната под самой крышей. Минимум мебели и множество горшков с белыми, постепенно чернеющими розами. От их запаха с непривычки голова могла пойти кругом, но только не у Нериссы, сидящей на полу посреди комнаты. Она размышляла о том, что узнала во время встречи с Чарльзом. Вероятность появления человека, способного проходить через врата, крайне мала и всё же оказалась не равна нулю. Но вот что за человек…
Нерисса знала Азалию со школы и всегда считала непримечательной болезненной девчонкой, появляющейся на занятиях редко и ненадолго. Они почти не общались, но иногда доводилось передавать домой задания. Не было в том ребёнке ничего особенного, разве что тяга постоянно прятаться за взрослыми и неспособность смотреть в глаза дольше нескольких секунд.
«Кто ж знал, что именно к этой бледной моли стоит присмотреться. Хотя… – Нерисса поморщилась, вспоминая странный взгляд, под которым чувствуешь себя обнажённой до самой сути. – В ней всегда было что-то неприятное. Отпечаток
его влияния? Если это так… И если она всё же вмешается, то сможет помешать. Я слишком долго ждала, чтобы допустить это».
Сорванный белый лепесток тут же почернел в её руках. Нерисса с особенно нежной улыбкой приложила его к губам, словно то были чужие пальцы. Самые тонкие и самые любимые на свете.
– Не беспокойся, скоро всё закончится, – прошептала она. – Обязательно закончится. Миру не нужно жить, если в нём нет тебя.
«Миру не нужно жить, – вторил потусторонний голос. –
И порядку в нём места нет».
К девяти часам Нерисса начала собираться, даже соизволила достать тёплую куртку. Пора нанести визит бывшей однокласснице. Совершенно обычное человеческое желание, не так ли? Многие хоть раз задумываются, как же сложилась жизнь тех, с кем довелось учиться. Просто не все доходят превратить мысли в действия.
Флойрисы жили на окраине Лёйхена, где располагались частные дома. Тихое, до унылого спокойное место. Рай для словно сошедших с картинок больших и счастливых семей и людей, которым всё равно на лишние полчаса дороги и необходимость успеть на тот самый автобус.
Нерисса неспешно шла мимо симпатичных оград и аккуратных домов, выглядывая тот самый. Двухэтажный, светлый, с треугольной крышей, покрытой чёрной черепицей. То есть почти неотличимый от остальных, разве что всегда бросалось в глаза – хозяева внимательно следили за состоянием здания, своевременно устраняя порождённые прошедшим временем недостатки.
Остановившись перед калиткой, она заглянула во двор, и чуть не окликнула по ошибке не того человека, со спины перепутав Азалию и Альбину. На первый взгляд они казались такими похожими, словно отец забыл поделиться генами – практически одно лицо. Только приглядевшись замечаешь – мать отнюдь не такая кукольная, как дочь. И взгляд у неё обычный, просто цвет глаз примечательный.
Альбина следила за играющими детьми, но обернулась, когда заметила, что чьи-то шаги затихли рядом с их домом. Увидев Нериссу, она сначала удивилась, а после улыбнулась и подошла к калитке, наказав сыновьям не разбегаться.
– Доброе утро. Давно не виделись, – поздоровалась, выходя за забор.
– Доброе. Да вот гуляла неподалёку, решила заглянуть, – с самым дружелюбным видом поведала Нерисса. – Как поживаете?
– Да вроде спокойно всё. Дети растут, жизнь идёт.
– А как Азалия? Уже не болеет так часто? Можно ли с ней повидаться? – последний вопрос она задала особенно располагающим тоном, но Альбина будто не заметила этого и покачала головой.
– Она определённо окрепла. Так что теперь живёт сама – не с нами.
– Тогда где же? – Ещё одна попытка. И снова мимо.
– Я не могу сказать этого без её разрешения, тем более, у неё есть соседка. Но я могу спросить, и если Аззи согласится, напишу тебе адрес.
«Почему не сработало?» – с раздражением подумала Нерисса, внешне сохраняя всё то же дружелюбие.
– Хорошо, спасибо. Тогда я оставлю номер.
Попрощавшись, Нерисса развернулась и направилась обратно к центру. Расположение к себе, внушение и убеждение всегда были её сильными сторонами, так почему сегодня способность дала осечку? Ей известен ограниченный круг обладающих устойчивостью лиц. Предчувствие подсказывало: Азалия дать адрес не согласится. Зато насторожится. Но хотелось выдать более конкретное предупреждение.
Какие ещё есть варианты? Университет Азалия уже закончила, о месте работы неизвестно. Просто ходить по городу, надеясь пересечься, тоже сомнительный вариант. Есть ли кто-то сговорчивый, чтобы снова попытать удачу с адресом? Кто-нибудь из друзей… Ещё бы Нерисса таких знала! В классе Азалия близко ни с кем не водилась, а на этом их общий круг общения заканчивался.
Хотя… Нерисса цокнула языком и улыбнулась. Есть у неё один вариант. И если задуматься… Это даже лучше, чем марать руки самой. Тогда, если Азалия сунется за врата, то сама вскоре поймёт, насколько плоха идея. Мысль к которой приходишь сам, усваивается лучше чужих советов.
«И где же ты сейчас? – Она застыла, прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. – Неожиданное место. Зато отсюда недалеко».
Нерисса свернула к гуманитарному университету. Всего пара остановок на автобусе от её нынешнего местоположения – какая удача. Перейти через дорогу, добраться до входа… Обогнув угол, она заметила Рона, что-то высматривающего со стороны сквера. Интересно. Стоит притормозить и пока себя не выдавать.
Вскоре к Рону подошла девушка, в которой Нерисса быстро опознала Серину. С расстояния не разобрать, о чём они говорили, только недовольство одной стороны и беспокойство другой. Она дождалась, пока Рон уберёт что-то в карман и распрощается с сестрой, и подошла так неспешно, расслабленно, словно случайно мимо проходила.
– Какая встреча. Не ожидала тебя тут увидеть.
Рон нахмурился, смотря на неё с усталым раздражением, выпустил порцию дыма и, затушив окурок о край мусорки, выбросил тот.
– Сколько ещё комментариев я услышу насчёт своего появления в университете? Удобно жить с одной извилиной на всех?
– Возможно, стоит чаще бывать на парах. Тогда из этого не будут делать событие. Хотя… Мне кажется, или сейчас не время перерыва?
– Если пришла ехидничать, лучше отъебись.
– Как всегда приветлив. – Нерисса сделала шаг навстречу и привстала на носочки, пристально смотря в глаза. – Кажется, до прихода Серины ты высматривал кого-то ещё.
– Ты следила? – Он отступил.
– Просто не хотела мешать, вот и ждала в стороне. Так кого же ещё ты надеялся увидеть?
– Да так. Знакомая снова в прятки играла. Ни ответа, ни привета. Только увидела – сразу удрала.
– Мог бы догнать.
– Мне делать больше нечего?
Нерисса снова приблизилась и намотала на палец бирюзовую косичку. Рон хотел было отойти – не смог, застыл. Она повела пальцем ниже: по щеке, шее, груди. Какой отморозок в такую погоду будет стоять на улице в расстёгнутой куртке? Ей не сдалось осуждать за выбор или волноваться о чужом здоровье. Хотя…
– Как самочувствие? Не стало ли хуже за последние месяцы? – Гипнотический голос дурманил, вынуждая раскрыться. Сладкой патокой мягко окутывал сознание, усыплял волю.
– Стало, – признался Рон. – Кажется… Ещё немного и я не смогу это выносить.
– А лечение на самом деле бесполезно. То смехотворное облегчение, которое оно приносит… Ха, да разве это серьёзно? Наглотаться таблеток до отключки и то эффективнее, не так ли? Полирнуть сверху алкоголем…
– Да… Иногда… Приходится так делать.
Нерисса улыбнулась. С поломанными людьми куда приятней иметь дело – так легко поддаются они внушению. А если дать им немного надежды… Дать шанс вспомнить ненадолго, каково это – быть нормальным человеком… Можно обойтись и без способности.
– А если я скажу, что есть другой способ? Действенный и простой.
– То напиздишь. Так не бывает. Я ещё не настолько отчаялся, чтобы выпиливаться или прибегать к…
– О, нет, я не о том. Человек. Тебе нужен человек. Ты сможешь найти покой рядом с правильным человеком.
– С кем?
– Ты ведь знаешь Азалию?
– Я… Нет. Это может её… Она же… Я не должен к ней…
Почувствовав сопротивление, Нерисса едва заметно нахмурилась и положила руку Рону на щёку. Ах, какой благородный порыв! Какое похвальное стремление не портить жизнь дорогому человеку, не пугать лишний раз, не тревожить. Но сейчас ей нужна другая реакция. Показывай кому-нибудь другому, что ты ещё не последний мудак, а здесь и сейчас, будь добр, внимай, повинуйся.
– Должен, – прошептала почти в самые губы. – Ты должен быть рядом с ней. Только это действительно поможет. Сам посуди – даже если сейчас Азалия не рядом, она очень и очень расстроится, случись с тобой что. И не говори, что она не узнает. Твоя не менее беспокойная сестра обязательно поделится новостью. Представляешь, как ей будет плохо? Как она начнёт винить себя, что вы даже не поговорили напоследок. Оставаясь в стороне, ты никому не сделаешь лучше. Зато приблизишь худшее. Рон, ты должен сблизиться с Азалией. Поймай и больше не отпускай.
Напоследок огладив большим пальцем тонкие обветренные губы, Нерисса отстранилась. Рон не шевелился, пустым взглядом смотрел куда-то перед собой. Нужная мысль обязательно пустит корни в его голове. Приживётся упрямым сорняком.
Проходя через сквер, Нерисса улыбнулась беспросветному февральскому небу – особенно мрачному в её глазах. Темнее. Ещё темнее. Пока не появится ощущение, что крышка гроба этого мира уже заколочена. Сгинь же в хаосе агонии. Провались в яму, коей не видно дна. Укройся комьями холодной земли. Обратись пустотой, из которой вышло, гнилое творение бесхребетного творца. И тогда даже Мир падёт.
Со стороны сладко повеяло отчаянием. Так притягательно – невозможно устоять, проигнорировать. Нерисса поспешила на этот беззвучный зов и через пару улиц увидела девушку, с восхитительной болью смотрящую в телефон. Её губы и руки дрожали, выдавая шквал негативных эмоций внутри.
– Череда неудач, малышка? – проворковала Нерисса, пальцем поддев подбородок оторопевшей девушки. Другой рукой достала из-за спины чёрную розу на короткой ножке и вставила в волнистые тёмные волосы. – Но ведь из каждой ситуации есть тот самый надёжный
выход.
Нерисса удалилась. На память о ней останутся только въевшаяся мысль и чёрная роза. Но это ненадолго. Ах, завтра будет чудесный день.
***
«Создатель, столь упорно не желающий покидать свой мир… Кто же он? Что его удерживает?»
На мгновение свет ослепил Белую, а после она осталась одна в незнакомом мире. Ярком и процветающем. С бездонным голубым небом и сочной травой, оживлёнными городами и тихими мирными деревеньками. Так и должны выглядеть благословенные миры. Только чувство тревожное закопошилось внутри, словно отказываясь верить дивному фасаду.
Где искать Создателя? Подобные ему обычно обитали в храмах или святых землях, встречались и те, кто предпочитал отдалиться от миров и просто наблюдать свысока, некоторые выбирали стать скрытными странниками, привносящими в жизнь внезапные чудеса. Сколько творцов, столько и подходов… С одним концом на всех.
Белая закрыла глаза и прислушалась к ощущениям, надеясь хоть так определиться с направлением. Не помогло. Создатель так сильно вложил душу в творения свои, что присутствие его ощущалось во всём, не позволяя взять след. И это знание снова отдалось тревогой – такая любовь никогда не заканчивалась хорошо. Но ведь всегда есть шанс наткнуться на исключение?
Не имея других вариантов, Белая сделала шаг и переместилась к ближайшему скоплению божественных сил. Для обычных обитателей мира она всё равно невидима, неслышима – не напугает никого внезапным появлением. И так быстрее, чем пытаться обойти весь мир.
После тишины поля гул резко ударил по ушам. Белая огляделась. Она оказалась посреди торговой улицы белокаменного, слепящего в столь ясный день города. Впереди виднелось словно нависающее над ним величественное многоуровневое здание с высокими колоннами, двускатными крышами и богато украшенными фронтонами. Мимо сновали высокие темноволосые люди в струящихся одеждах; скорее всего данный вид носил другое название, неизвестное Белой.
Местные жители определённо не бедствовали – прилавки полны еды, а покупатели не пересчитывали судорожно последние монеты, не торговались до хрипоты. В ходе прогулки так и не удалось найти подобие трущоб. Процветающий город процветающей цивилизации. Или благословенной?
Белая направилась к притягивающему взгляд зданию. Без труда миновала высокие стены, охрану и оказалась в пышущем богатством дворце. От обилия золота дух захватывало даже у той, кто была равнодушна к драгоценностям, бессмысленным для иных сущностей.
«Некоторые Создатели в самом деле предпочитали обитать подле определённых цивилизаций, – подумала Белая, рассматривая капители колонн. – Как такие называли? Самым удачным опытом? Достойными выживания?»
От богов требовалось только создать разумную жизнь, а вот никаких личностных качеств происхождение не диктовало, позволяя быть и милостивыми, и деспотами. У Белой имелось мнение по этому поводу, но едва ли то хоть как-то интересовало мироздание, оттого оставалось смириться с подобным положением дел. Свободно вмешиваться, куда не просили – прерогатива смертных, среди высоких сущностей каждый должен заниматься своим делом и не лезть в чужие.
Обойдя весь дворец, она так и не обнаружила Создателя, не почуяла его присутствия. Только ту светлую силу, пропитавшую мир. Особенно сильно веяло божественностью от правителей и их регалий.
Следующий шаг-перемещение. Полный зелени город с фонтанами-водопадами, висячими садами, певчими птицами и бесстрашно разгуливающими по улицам животными. Некоторые обращались в людей, другие казались для такого слишком своевольными. Здесь дворец словно сросся с лесом, а цивилизация снова выглядела не знающей бед.
Белая продолжила путь. От небесного града к морскому, от залитого светом к спрятанному в тени. Строгость и яркость, безмятежность и оживлённость, утончённость и монументальность. Самые разные места с неизменно довольным жизнью обитателями. И ведающими о секрете силы правителями. С преследующим тревожным чувством, отказывающимся верить в слишком красивую картинку.
Белая побывала в храме. Одном из многих. Те, кто просил благословения, получили его, но Создателя снова не видать – чудеса творили жрецы, наделённые даром. Она осмотрелась, надеясь заметить статую, икону, идола… Что угодно, способное намекнуть на облик творца. То же самое и в других храмах. Казалось, что нет у него ни лица, ни имени. От этого в душе встрепенулась тоска. Справедливо ли мир относится к столь любящему его Создателю?
Уже не зная, куда переместиться, Белая просто осматривала случайные места, пока внимание не привлёк сад. Тот казался особенно густым даже в сравнении со всей встреченной ранее растительностью. Долгое присутствие бога всегда сильно влияет на природу, вдыхая в неё всё больше жизни.
Ещё не потеряв надежду, Белая вошла в сад. Внутренний вид впечатлял ещё сильнее, трава и листва казались необычайно сочными, зелёными, а запахи цветов особенно насыщенными и многогранными. Аккуратные дорожки, скамейки, беседки. Прекрасное место для прогулок и постижения гармонии, только вот… Она так никого и не встретила. И всё же не спешила уходить. Остановилась под ветками глицинии, очарованная лиловым цветочным дождём.
Со стороны раздался удивлённый вздох. Белая едва заметно вздрогнула, обернулась. Одну руку положив на ствол дерева, на неё смотрел застывший человек… Нет же, простые обитатели мира не могли её видеть. Значит, это Создатель? Но…
Белая тоже замерла в растерянности, не зная, как описать того, кого видела. И словно стало понятнее, почему в храмах отсутствовали какие-либо изображения. Создатель сам выглядел, как статуя. Нечто, лишённое примечательной индивидуальности. В меру высокий и поджарый мужчина. Не слишком бледный и не загорелый, с волосами самого непримечательного коричневого оттенка, глазами, цвет которых не получалось уловить. И до безликости правильные черты лица, усреднённый образ самых распространённых представлений о красоте. Не за что зацепиться взгляду и в одежде: тога, туника и сандалии не имели никаких отличительных признаков.
Надо что-нибудь сказать. Хотя бы поздороваться. Белая только приоткрыла рот, как поморщилась от внезапного звона в ушах. Нужно уходить – слишком много сил ушло на такое количество перемещений. Даже голос пропал.
«Но… Я не хочу вот так просто, ничего не сказав… Как же выразиться?»
Нервный взгляд поднялся к цветам. Ах, точно. Как она могла позабыть? Белая потянулась и аккуратно отломила часть от низко висящей веточки глицинии, тут же слегка посветлевшую в руках. Спешно подойдя к Создателю, она с немного виноватой и всё же радостной улыбкой передала цветы, а после убежала, по мере отдаления постепенно тая.
***
Безымянный не сразу почувствовал чужое присутствие в саду. Сначала даже подумал, что показалось – здесь не бывало случайных гостей, а неслучайные о появлении своём заявляли явно. Удивление лишь усилилось, когда он понял, что посетитель – не часть его мира. Чужеродная, но не враждебная энергия. Её очень хотелось назвать свежей – мимолётный поток прохладного воздуха над нагретой землёй.
Идя по следу, Безымянный достиг глициний и замедлился, ощутив неуверенность. Как вести себя с иномирцами? Чего ожидать? Удастся ли воспользоваться языком высших сущностей? Он слишком давно им не пользовался – не с кем.
Безымянный осторожно выглянул из-за изогнутого ствола. Кажется, будь цветы белыми, незнакомка с лёгкостью затерялась бы среди них. Одежды же, состоящие из множества слоёв лёгкой полупрозрачной ткани, волнующейся даже на лёгком ветерке, порождали ощущение, будто она может вот-вот исчезнуть. Как видение, как утренний туман.
Его заметили, вот только Безымянный так и не смог придумать, что делать дальше, зачарованный необычной незнакомкой. И смог сбросить оцепенение только когда она исчезла. Так же внезапно, как и появилась. Просто пропала из сада. Растаяла.
– Но разве не я должен это сказать? – прошептал Безымянный, смотря на соцветие глицинии.
