Сад на краю

– Я иду искать! – закончив считать, Азалия отвернулась от стены. Прятки – одна из немногих игр, которую она могла разделить с Розой и Роном. Привычка привычкой, а веселиться с компанией куда приятнее. Как и не чувствовать себя «особенной», хрустальным сервизом, над которым все трясутся. Так-так, куда же могли подеваться эти быстроногие негодники? Сегодня они остались у бабушки, значит, на улицу выходить не придётся. В доме два этажа и чердак – туда тоже кто-то мог успеть забраться. Роза умеет ходить очень тихо, поэтому её имеет смысл поискать и внизу. Рон скорее всего убежал наверх. Сама Азалия стояла на кухне: здесь прятаться и негде, и не разрешали. – Скоро обед, так что не заигрывайтесь, – напомнила бабушка, хлопоча у плиты. – Постараюсь побыстрее найти их, – бодро откликнулась Азалия у выхода. Несмотря на мысль пройтись по первому этажу, она поспешила наверх, ведомая не логикой, а чутьём. Мимо бабушкиной комнаты к той, где раньше жили папа и дядя. На первый взгляд никаких следов, пусто и в шкафу, и под кроватями, за шторами… Азалия уж думала посмотреть в другом месте, но интуиция кричала проявить больше внимательности. Куда ещё заглянуть? Что если… Взгляд привлёк спортивный уголок. С лестницы на шкаф не перелезть, зато с перекладины, где кольца… Азалия поднялась наверх и победно улыбнулась примостившемуся возле самой стены Рону. – Нашла! – Я думал, в этот раз хорошо спрятался, – пробурчал с напускным недовольством. – Я всегда почувствую, где ты. И найду. Он хмыкнул, схватился за перекладину и спрыгнул прямо на лежащий внизу мат. Азалия опасливо опустила взгляд: слишком высоко для повторения подобных трюков, тут бы просто спуститься без происшествий из-за внезапно ослабевших рук или соскользнувшей ноги. Вот так, аккуратно, ступенька за ступенькой… В какой-то момент на талию легли руки, позволяя облегчённо выдохнуть и заметить: до этого она задерживала дыхание каждый раз, стоило опустить ногу. – Оп-па! – Почти в самом низу Рон подхватил её и осторожно поставил на пол. – Т-ты чего так внезапно? – Захотелось? Зато, смотри, в этот раз ты смогла забраться до верха! Азалия бросила взгляд на лестницу. А ведь правда. С тех пор, как при попытке попасть на чердак она свалилась на полпути и сильно ударилась спиной об пол, подняться не получалось: то выносливости не хватало, то сковывал страх высоты. Тут же так увлеклась, что не успела предаться прежним беспокойствам. Счастливо смеясь, она накинулась на Рона с объятиями, а он от неожиданности упал, осел на мат. И тоже рассмеялся. – Как мало тебе для счастья надо. – Ага. Всего-то сделать невозможное. Ой, сколько ты пыли на шкафу собрал! Давай отряхну, и пойдём за Розой. Бурча, что и сам может, Рон всё же позволил вернуть себе опрятный вид. Да и не мог он долго ворчать, наблюдая за тем, с какой серьёзностью, сосредоточенностью Азалия подошла к делу. И осторожностью. Будто это у него синяки сами по себе появляются, стоит ненадолго зазеваться. – Как можно быть такой милой? – спросил по пути на первый этаж. – О чём ты? Я не делаю специально ничего такого. – Значит, ты сама по себе слишком милая. Азалия смущённо отвернулась и, спешно переводя тему, напомнила про необходимость не отвлекаться от игры, иначе бабушка отругает за опоздание на обед. Где же могла спрятаться Роза? Отчего-то в голову сразу пришла мысль о любви лисиц к норам, да только откуда им дома взяться? Но если немного пофантазировать, попутно проверяя более очевидные места… В гостиной стоял диван. В отделении под сиденьем у него лежал запасной комплект спальных принадлежностей, а ещё туда можно пролезть со стороны спинки, если быть достаточно маленьким и юрким. – Попалась! – Азалия ткнула в щёку сестру, получив в ответ шуточный щелчок зубами. – Сейчас ка-ак утащу к себе, – припугнула Роза, протягивая руку, но поймала только пустоту. – Боюсь-боюсь! – откликнулась, выглядывая из-за спины Рона. Роза вылезла из дивана и, потрепав младших по волосам, первая устремилась мыть руки и на кухню. Широко улыбаясь, они поспешили за ней.

***

За вратами тоже успело стемнеть. Взгляд на часы: уже десять. Азалия с досадой осознала, что снова нарушает режим питания, и хорошо бы обошлось без последствий. К пропущенным приёмам пищи организм относился с терпимостью – в Мире же и вовсе будто забывал о потребностях, – но в периоды слабости наказывал за любую оплошность. Недавняя потеря сознания, несмотря на данные Розе заверения, настораживала. Сейчас бы вернуться домой, попутно определиться с дальнейшими действиями. Когда Ирис будет в состоянии передать записку? Чтобы не дёргаться почём зря, нужно предупредить Аманду и попросить оповестить. О, сообщение от мамы? Попросила завтра подсобить: за младшими проследить, так как работы много, а папа уехал. Конечно, поможет, заодно и весомая причина выделить день на размышления появилась. На этой прекрасной ноте лучше закинуть телефон в сумку, спрятать руки в перчатках и бодренько потопать в сторону дома. «Надеюсь, то, что я попалась на глаза Реду, никак не аукнется. Едва ли он не догадывается, что могла забыть в Мире чужачка. Каким бы он ни был раньше, чего бы ни добивался изначально, сейчас я – помеха, от которой разумно избавиться. Если здесь можно говорить о разумности…» Звонок телефона заставил дёрнуться. Азалия быстро достала его и посмотрела на экран. «Серина». Хотя они и обменялись номерами, давно не было нужды связываться, тем более вне мессенджеров. Значит, причина серьёзная. – Да? – Азалия! – По одному лишь голосу, не видя лица, легко понять, насколько Серина волновалась. На грани отчаяния. – Ты… П-прости, что беспокою в такое время, но… Т-ты не видела Рона? – Нет. А что случилось? Судорожный выдох на другом конце, тихий всхлип. За что этому беспокойному солнышку достался такой проблемный брат? – Он… В последние дни он совсем плохо выглядел. И… Ха… – Выдох, как попытка совладать с эмоциями. – Он против, но я стараюсь регулярно с ним связываться. Но сегодня… Он всё ещё не вернулся домой. Не берёт трубку. Я уже обзвонила всех, кого только могла. Его никто не видел. Я б-боюсь, что он… Собственное сердце тут же зашлось в бешеном темпе. Даже не услышав конец фразы, Азалия поняла, до какой мысли дошла Серина. Но прежде чем паника охватила с головой, лишая здравомыслия, внимание привлёк появившийся рядом чёрный кот. По ощущениям – тот самый, в прошлый раз встреченный у Аламеи. Если это правда он… – Серина, я… Мне нужно пойти проверить одно место. Позже перезвоню. Люмьер кивнул и махнул хвостом, маня за собой. Бежал быстро, но не настолько, чтобы Азалия не могла выдержать темп. Через освещённые людные улицы к мрачным переулкам – непременно бы напугавшим, будь на то время. Морозный ветер пробирался за шиворот, усиливая внутренний холод внешним, тревожные предположения вихрем сменяли друг друга, объединённые одним заупокойным мотивом. В конце они оказались у заброшенной недостроенной больницы, а дальше… Дальше тянулся тёмный, покалывающий открытые участки кожи след, и Азалия точно знала: надо идти по нему. Невзирая на пугающий вид здания, охапку возможных опасностей, тут же выданную воображением, и желание оказаться в более тёплом и хорошо освещённом месте. Стараясь нигде не навернуться, она поднялась на третий этаж, прошла до конца крыла… И тихо ахнула. На грязном полу среди окурков лежал, свернувшись, Рон. Рядом с ним – почти пустой блистер из-под таблеток. Паника. Ужас. Неужели он решил покончить с собой? Азалия тут же метнулась проверить пульс и дыхание. Слабые, но стабильные. Трясущимися руками она набрала сообщение Серине. Светя телефоном, проверила название таблеток, поискала информацию. Немного успокоилась, только узнав, что передозировку ими получить сложно, и если всё ограничилось неполным блистером, то Рон просто очень крепко уснул. Почему он пошёл на это? Связана ли причина с состоянием Реда? Во время беседы у камина Колокольчик поделилась: на днях снова были приступы, время спокойствия между ними уменьшалось. Если дело приняло слишком серьёзный оборот, Рональд мог не выдержать и попытаться любым путём найти хоть немного покоя. Не беспокоясь, что тот способен стать вечным. Тело прошибла крупная дрожь, закололо сердце, горло сдавило: снова накрыли видения, заставляя потерять равновесие и упасть на колени. Представшая взору аура изменилась с прошлого раза. Стала гуще, темнее… Опаснее. Обволакивала Рона коконом бурлящего мазута, стремясь поглотить полностью, задушить, затечь внутрь. Его дыхание сбилось, стало хриплым, тяжёлым, прерываемым надрывным кашлем. Будто вот-вот выплюнет сгусток крови с ошмётками лёгких. Или задохнётся. Ногти впивались в ладони, в одежду, скребли по полу, рискуя вот-вот расчертить тот кровавыми полосами. Не осознавая до конца свои действия, Азалия попыталась смахнуть черноту, почти физически ощущая липкую вязкость. На удивление та избегала рук, особенно стоило сбросить перчатки. Шипела, гудела громче и недовольнее, пытаясь оглушить какофонией, но отступала, рассеивалась до состояния обычной ауры. С исчезновением последних капель Рон успокоился, задышал ровно, всё так же оставаясь без сознания. Азалия тихо выдохнула, тоже почувствовав облегчение, и коснулась щеки. Какая же холодная! Сколько он уже пролежал? Руки тоже ледяные. Ещё и куртка расстёгнута… Рано было успокаиваться, удостоверившись в безопасности таблеток: Рональд мог понадеяться замёрзнуть насмерть. «Нельзя! – упрямо подумала Азалия, растирая грудь, прежде чем застегнуть куртку. В этот момент весь тот страх, что мешал хотя бы приблизиться к Рону, оказался оттеснён беспокойством за него. Какой бы трусихой и слабачкой она ни была, нежелание потерять близких людей заставляло действовать. – Я не могу отпустить тебя, так ничего и не разрешив». Ноги, руки, лицо, – Азалия пыталась хоть немного отогреть медленно стынущее тело, а под конец подтянула и крепко обняла – тепло через слои зимней одежды не передать, но лучше так, чем холодный пол. Когда придёт Серина, они вместе что-нибудь придумают, а пока только и остаётся, что быть рядом. О том, чтобы снова позвать Диона, тоже подумала, но чутьё заставило отбросить эту мысль: подозрительная чернота выглядела как то, что могло представлять опасность для духа. Нельзя рисковать союзником, чьи силы и без того заканчиваются. – Я не могу позволить тебе спрятаться там, где точно не найду, – прошептала, прикрывая шею и голову Рона своим шарфом. Не считая встречи в парке, сколько лет они не находились так близко? А когда в последний раз обнимались? В какой момент начала увеличиваться дистанция, и быть рядом перестало ощущаться как что-то естественное? Надеясь согреть дыханием, Азалия поднесла к губам пальцы. С ободранными костяшками, обломанными ногтями, огрубевшей кожей. Если посмотреть дальше на кисть, можно заметить порезы, ожоги: старые и совсем свежие. Что скрывалось за каждой раной? Очередной конфликт? Попытки отвлечься от боли душевной на физическую? Могла ли она повлиять на ситуацию, если бы в самом деле оставалась рядом? Последнее теперь уже не узнать. Оставалось разбираться с имеющимся. Азалия понимала, что не дождётся пробуждения Рона: даже если собрать всю храбрость в кулак и решиться встретиться, скоро аукнутся видения, поэтому нужно поскорее добраться домой. Молясь любой существующей высшей силе не лишиться раньше сил и сознания. А пока есть немного времени, она вырвала из блокнота клочок бумаги и написала: «Я всё ещё чувствую где ты». Убрала записку в карман куртки. Через время, ощущаемое вечностью, в помещение вбежала Серина, за ней показался незнакомый молодой человек, как выяснилось позже – друг Рональда, тоже всерьёз обеспокоившийся пропажей и согласившийся помочь. Вдвоём они дотащили бессознательное тело до такси. Азалия плелась следом, чувствуя боль в коленях после долгого сидения и слабость во всём теле. Голова шла кругом, мысли путались. Выйдя на свет, она заметила, как сильно перепачкалась на полу – светлая одежда вылазок в такие места не прощает. Обратив внимание на в прямом смысле шаткое состояние, Серина настояла сесть в машину – подбросят. Не так уж сильно свернут с маршрута, а для Рона, раз он уже в тепле, погоды сделать не должно. Скверное самочувствие заставило засунуть скромность куда подальше и согласиться. Поездка прошла в тишине. Все попытки водителя задать неуместные вопросы быстро сворачивал друг, занявший переднее сидение. Рон спокойно спал, для лучшей поддержки ему выделили место посередине. Серина старалась склонить брата в свою сторону, однако он продолжал заваливаться на Азалию. Та неосознанно взяла его за руку и, прикрыв глаза, уткнулась лбом в стекло. Ещё немного. Нужно продержаться ещё немного. – Ещё раз спасибо, что помогла найти, – сказала Серина, когда машина остановилась. – Мне просто повезло, – с бледной улыбкой слабым голосом ответила Азалия. – Позаботься о нём. И если что… Я на связи. Дома она успела только скинуть обувь и отойти от входа, как сползла на пол, привалившись спиной к стене. Мутило. В висках пульсировало. Каждый удар сердца отдавался болью. Перед глазами плясали цветные пятна. Сил не осталось даже пальто расстегнуть. В голову пришла запоздалая мысль: а шарф-то она не забрала. Ладно, другие есть. Сейчас бы в себя прийти и доковылять до кухни. После еды сил должно немного прибавиться. Хорошо, что об ужине побеспокоилась заранее. Пустота и тишина дома давно так не давили. Азалия совсем не привыкла оставаться одна, когда не в больнице. Особенно здесь. Прошло достаточно времени, но казалось, что вот-вот появится бабушка и своей заботой вернёт ненадолго в детство. Угостит чаем с малиновыми пирожками и расскажет очередную историю о древних цивилизациях. Жутковатую, если задуматься и принять всерьёз, но такую увлекательную. Поверив в неё, можно представить, что фэнтезийные миры существуют не только в книгах. «Но ведь… – Азалия замерла, не донеся ложку до рта. – Так и есть. Я сама недавно вышла из магического мира. Значит, и бабушкины рассказы могут оказаться правдой?» От осознания по спине пробежал холодок. Да, она знала о существовании необычных сторон мира, смирилась со сверхъестественным. Но… Но не настолько! Сколько скрытых следов оставили после себя магические цивилизации? И… Что тогда с богом? Он тоже существовал? И почему от подобных мыслей с новой силой разболелась голова? Будто Азалия ещё не все затаённые проблемы собрала.

***

В приоткрытую дверь квартиры на двадцать пятом этаже проскользнул чёрный кот, а через несколько минут из спальни на кухню зашёл мужчина, на ходу поправляя белую футболку. Забравшись с ногами, на подоконнике сидела и вышивала букет из чёрных и белых роз Аламея. Вместо приветствия помахала рукой и указала на кружку свежеприготовленного мятного чая. – Хорошо прогулялся? – Лучше не придумаешь. Предпочёл бы ещё несколько лет не видеть ту больницу. – Подумаешь, застрелили меня там. – Аламея со смешком посмотрела на хмурящегося Пауля. – Ожила ведь. – Это для тебя «подумаешь». Я там чуть жизнь не отдал. Он сел за стол, вскрыл упаковку мятного шоколада, подул на чай. Из колонки, притаившейся за спиной у Аламеи, приглушённо доносилось что-то классическое. Часы на микроволновке показывали без пятнадцати полночь. – Не ты один. Бедственное место. Много таких сейчас. Как думаешь… – Она соскочила с подоконника, отложив пяльцы, и, обдав запахом ладана, провальсировала до банки с печеньем на другом конце кухни. – Если бы бог существовал, как бы он чувствовал себя в этом мире? Пауль поднял недоумевающий взгляд на чёрно-белое чудо, чей ход мыслей лучше не пытаться уловить. – Не припоминаю, чтобы ты верила. К чему тогда вопрос? – Зачем верить, если можно знать? А вопрос… Так. В голову пришёл. Было бы забавно однажды застрять с богом в пробке в одном набитом автобусе, не находишь? Или поругаться из-за последней упаковки лапши. Антидепрессантов. – Пожалуйста, не заводи такие разговоры с верующими, – со вздохом попросил Пауль. – О, это не должно задеть их чувства: мы говорим о разных богах. Достаточно не рассказывать, что мой-то как раз настоящий. К такому знанию они точно не готовы. С обворожительной улыбкой Аламея обернулась к холодильнику, где висел календарь, прикреплённый к стенке магнитами в виде черепов, мистических трёхглазых котов, гробиков и звёздочек. Одной как раз было отмечено двадцать седьмое число. – Как быстро летит время. В понедельник у нас будет гостья. Пора бы подготовиться. – Аламея снова взобралась на подоконник, вернулась к вышивке. Пауль только-только приступил к чаю: тот на редкость долго остывал. – Что, по-твоему, является доказательством существования человека? Он задумался. Первый – глупый, порождённый погрязшей в бюрократии современностью – ответ: документы. Однако достаточно на мгновение притормозить, чтобы понять его ошибочность. И даже не потому, что потерять все записи вполне реально, как и создать фальшивые. В них нет человека. Вот и всё. Имя, фамилия, дата рождения – что ещё можно добавить? – едва ли хоть что-то расскажут о личности. В могильном камне правды больше. – Память. Наследие. Оставленный след. Когда не остаётся следов, ты уже не можешь быть уверен, а существовал ли человек. Точнее, – Пауль посмотрел на дно кружки, где темнели мелкие чаинки, – даже вопросом о существовании не задашься. Но если есть… Ты можешь не знать, кто их оставил, однако в существовании автора не усомнишься. И, может, что-то о нём поймёшь. – Хороший ответ. И скоро кое-кому придётся удостовериться в его правильности.