Сад на краю

Во второй половине всё того же воскресенья Азалия получила сообщение от Аманды: «Записка появилась». Не теряя времени, она собралась и отправилась по указанному адресу. Повезло: даже не на другой конец города ехать пришлось. От того, насколько спокойно проходили и день, и путь, становилось тревожно. С того момента, как Аманда рассказала о приближающемся конце и необходимости его преодолеть, Азалия не могла спокойно воспринимать мирные дни. Любое затишье казалось последним перед бурей, что безусловно поделит жизнь на «до» и «после». Можно подумать, первый переход между мирами не сделал того же. «С того дня не прошло и трёх недель, а нервов убила, как за год», – с такими мыслями Азалия вышла из автобуса, едва не навернувшись на снежной каше. Не хотелось снова испачкать штаны, только сегодня поглаженные после стирки. Идти до нужного дома пришлось по навигатору, морозя правую руку, а от вида Аманды, которая спустилась вниз, чтобы встретить, и не потрудилась даже кофту накинуть поверх тонкой красной водолазки, стало ещё холоднее. Азалия быстро убрала телефон в карман и с досадой заметила треснувшие костяшки. Затянется быстро, но руки сейчас мыть будет неприятно. Квартира Аманды отчего-то напомнила больницу. Светлая, чистая, пустоватая… Хоть лекарствами не пахла. И только амариллисы притягивали взгляд, подобные крови на снегу. А ведь у Дельфов росло много дельфиниумов. Совпадение? Закономерность? «Цветы дома…» – Азалия тут же откинула начавшуюся мысль, не желая развивать в конкретный момент. Сначала идут дела, потом – теории. Они расположились в гостиной. Аманда поинтересовалась самочувствием, делами. Азалия заверила, что сейчас – в рамках собственной нормы – в порядке, а об остальном предпочтёт поговорить потом. Сообщение от Ириса – вторая весомая подсказка после предсказаний Аламеи, потому хотелось поскорее увидеть её. Тая надежду начать чуть лучше понимать, что, собственно, делать, куда идти. – Есть некоторые сложности, – призналась Аманда, протягивая сложенный листок и подвеску-амариллис. – Сложности? – в недоумении переспросила Азалия, разворачивая записку. Но, что… Почему буквы… – Я… Ничего не понимаю. Это язык духов? «Волне возможно, что он мне знаком только в пределах Мира». – В том-то и дело, что нет. Потому что я тоже не могу разобрать написанное. Похоже, текст изменился во время перемещения. Чтобы его не смогли использовать против садовника. – А как же тогда… – нервный смешок не дал закончить фразу. – Нет-нет, подождите, я снова должна это сделать? Она вспомнила, как переписывала страницу «Энциклопедии». У жутко размазанных чернил и совершенно незнакомых закорючек общей чертой была только нечитаемость, но интуиция с особой зловредностью утверждала: если и есть способ их разобрать, то он связан с видениями. Не хотелось в чужом доме демонстрировать все слабости тела – стыдно и неловко. – Наверное, придётся заняться ею дома… – Я могу узнать причину? Азалия пересказала Аманде то же, что говорила Диону в начале недели: о способности и её влиянии на здоровье, добавив в конце, что не желает доставлять неудобств. Да и кто сказал, что сейчас видения согласятся на сотрудничество? Окинув Азалию задумчивым взглядом, Аманда попросила дать руку, пожелав кое-что проверить. Она осторожно обхватила кисть, красные узоры запульсировали, по телу прошла волна слабого покалывания. Новый вдох оказался непередаваемо лёгким. И само тело показалось… Не таким хрупким, как обычно. – Что вы сделали? – Убедилась в причине твоих проблем. Твои внутренние энергетические потоки нестабильны, что и бьёт по самочувствию. Полагаю, упомянутая инициация должна будет привести их в порядок. Думаю, в моих силах помочь воспользоваться видениями без последствий. – Каким образом? – Сожми подвеску, когда будешь читать записку. Через неё я прослежу за правильным током энергии. Кивнув, Азалия потянулась к сумке и достала записную книжку, ручку: доверять памяти она всё ещё не собиралась. Развернула листок, положила на левую половину разворота, подняла очки и в левой руке сжала цветок. Взгляд на несколько мгновений заволокла красная дымка, а когда развеялась, мир стал как никогда чётким, буквы в послании – совершенно понятными. Душа каждого садовника связана с цветком: первым, что появился на их земле. Садовники зарождаются с ним, и с ним же гибнут. Это только моя догадка, но кажется, что Ред и сам заражён, одержим. И часть души, не подвергшаяся воздействию яда, спряталась… Скорее всего, в Отражении. И теперь не может вернуться. Если рядом с Редом окажется тот самый цветок, у настоящей души появится шанс пробиться через то, что сейчас управляет телом. Но есть шанс, что тогда оно добьёт душу. Если это допустить, Реда не вернуть. Его цветок – золотой рододендрон. Перенеся текст в записную книжку, Азалия показала его Аманде. Вот вроде и есть подсказка, а что с ней делать – пока не особо понятно. – А этот рододендрон возможно различить среди прочих? – поинтересовалась, вспомнив, что и в спешке заметила в саду несколько рододендронов. – Нет. – Аманда с досадой цокнула языком. – Цветок души внешне не отличается от других. Но, может, Жасмин и Колокольчик что-то заметили. – Либо придётся выбивать ответ у Мира, – добавила со вздохом. Обладатель бесцветного голоса едва ли поймёт желание спасти «зло», а потому может проявить привычную несговорчивость, но раз цветок души также путь к погибели садовника, отыскать его придётся при любом раскладе. Если только у главного драматурга не окажется в планах другой ход. Пока она надевала подвеску на браслет, Аманда смотрела то на записку, то на переписанный текст. И с такой тоской проводила пальцами по бумаге, что у Азалии защемило в груди. – Как там Ирис? – спросила тихо, не поднимая взгляд. – Довольно… Удручающе, – честно ответила Азалия, вопреки желанию подбодрить ложью. – Очень слаб, спит, как мёртвый, и не может говорить. Когда я нашла его, то разбудить смогла лишь благодаря амариллису. И наш разговор, если его можно так назвать, закончился потому, что Ирис снова уснул. – Не может говорить… Значит, вот почему он никогда не отвечает. Но я догадывалась. Отчасти он всё ещё жив и способен иногда просыпаться из-за меня. Почти вся энергия в нём – моя. Потому что… Я хочу, чтобы Ирис увидел, как трагедия, которой он всей душой желал избежать, всё же встретит хороший финал. – А почему он в таком состоянии? Это связано с ядом бездны? – Да. Я же говорила, что Последний ранил его? Дело обстояло немного сложнее. Многие растения в Мире ненастоящие. В том смысле, что привязаны к обитателям миров и не произрастают из семян. Но мы, духи, в знак особого отношения можем подарить настоящее растение, связанное с нами гораздо сильнее прошлого. Последний срезал ирисы проклятым ножом, тем самым пустив очень медленно распространяющийся яд. А Ирис спрятался ото всех потому, что побоялся оказаться заразным. – И он живёт с этим двадцать лет? – Скорее уж умирает… – Горький смешок. – Думаю, большую часть времени он спит и ничего не чувствует. – В такой ситуации сон выглядит лучшим вариантом. А вот те слова про настоящие растения… Это как-то связано с тем, что у вас дома столько амариллисов? – Почти. В других мирах мы чувствуем себя легче в окружении своих цветов, но теперь уже не сами делимся силой, а получаем её. И ещё это напоминание о доме. Как и наша внешность… Мы на самом деле отличаемся от людей, но также стараемся не забыть себя настоящих. – Вы скучаете по дому? – Я скучаю по Ирису, – без раздумий призналась Аманда. – Будучи стражем, я много времени проводила в других мирах. Но мы никогда не были порознь так долго. Это оказалось… Тяжелее, чем я предполагала. – Вы его… Аманда приложила палец к губам и слабо улыбнулась, словно прося не бередить старую рану. Не стоит тормошить с трудом усыплённые чувства: они с готовностью проснутся, лишь бы появились надежда и шанс. – Прошу прощения, моё любопытство зашло слишком далеко. – Всё в порядке. Но… Можешь ли оставить мне записку? – Конечно. Мне она больше не нужна. Даже возникни у Азалии желание ещё раз пройтись по тексту видениями, лучше для такого снова в гости заявиться. Она прекрасно понимала, насколько бесценным может стать и клочок бумаги, если это первая за двадцать лет весточка от возлюбленного. «Интересно, Рон уже выкинул моё послание?» – После жалкой пародии на разговор в парке совершенно ожидаемо желание избавиться от любой вещи, напоминающей о ней. – Пока мы не разошлись, могу я кое о чём спросить? – Конечно. – Вы знаете Нериссу? – Это имя мне незнакомо. Но ведь ты не просто так решила поинтересоваться? – Да. Дело в том, что… Вообще, она моя бывшая одноклассница, и не уверена, замечала ли раньше за ней что-то странное, однако во время последней встречи…Её аура была искажена. Чем-то напоминала ауру Отражения Последнего. А ещё она… Прямо как вы и Дион ходит одетая не по погоде. – Ты подозреваешь в ней ещё одного духа? – Не знаю. Чувствую только, что она тоже как-то связана с Миром. И знаю: начала искать меня вскоре после первого перехода. – Странность в том, что я не замечала связанные с ней переходы через врата. – Аманда показала на узоры. – Они реагируют на каждое такое событие. И я могу просмотреть память врат. Но если ей помогает другой страж… Можешь оставить мне её описание? Постараюсь что-нибудь выяснить. – Хорошо. И дома посмотрю, остались ли фотографии со школы. Очередной лист покинул записную книжку, а вскоре Азалия покинула дом Аманды. Сегодня уже поздно отправляться в Мир, да и видения могли откликнуться, несмотря на предосторожности при использовании, потому лучше вернуться к себе. Утром как встанет, так и пойдёт с рододендроном разбираться. Ранее зародившееся беспокойство усиливалось, прекращаясь в то странное чувство, что возникает в конце и на пороге кардинальных изменений. Стоя чуть в стороне от остановки, Азалия привычно избегала смотреть на людей и пыталась разобраться в причине ощущений. Вряд ли завтра жизнь перевернётся с ног на голову. Разве этому не должно что-то предшествовать? Особый день, особые намерения… Хоть что-то существенное. Не хотелось верить в обрыв, скрытый за высокой травой. Резкий и сильный порыв ветра. Скрип. Грохот. Азалия рефлекторно отшатнулась, ошеломлённо смотря на осколки стекла подле ног. Только что… Упал рекламный щит. И если бы она стояла всего на шаг впереди… – Вы в порядке?! – спросил подбежавший мужчина. Азалия слабо кивнула. Внутри зарождался истеричный смех. Ах, точно, как она могла забыть! Родной-то мир летит в дыру! Новости не стали лучше: ни дня без происшествий. И смерть каждому дышит в затылок. «Время не будет ждать вечно», – эхом откликнулись в голове слова голоса. Дома Азалия заметила сообщение от Розы: сестра собиралась по возвращении рассказать в кругу семьи нечто очень важное. Значит, поездка оказалась продуктивной. И очень хотелось ответить на приглашение решительным согласием, но планы… Удастся ли вернуться из Мира вовремя? Или стоит отложить переход? Но потом три дня работы… Нет-нет, разве можно ставить что-то превыше дела, способного предопределить судьбу мира? Нельзя. Но если оставлять свою деятельность в тайне – можно допустить раскрытие перед семьёй, с работой так не получится – обычная жизнь заставит пояснить каждое нарушение устоявшегося распорядка. «Достижим ли здесь компромисс?» – спросила себя Азалия, набирая ответ. У меня будут дела, но постараюсь успеть. Если не получится, ты сможешь рассказать мне отдельно? Конечно. Поэтому не вздумай перенапрягаться из-за моей просьбы. Да, Роза поймёт и примет даже без объяснений – так уж у них заведено. Совесть таким образом не заткнуть, а варианта лучше сейчас не предвиделась.

***

Мир себе не изменял: пасмурный, больной, затихший, не считая скрипа ветвей и птиц. Склеп под открытым небом. Хотя… Этот тяжёлый серый купол сильно напоминал каменный потолок. Готовый обрушиться. Азалия остановилась возле обычного места встречи и ждала, когда откликнутся Жасмин и Колокольчик. Один раз попавшись на глаза Последнему, повторять опыт не хотелось. Каким образом она намеревалась искать цветок, боясь зайти на территорию сада на краю – вопрос открытый. – Да не увянет твоя душа, – одновременно поздоровались духи. – Да расцветут ваши сердца. – Азалия уточнила у Аманды, как реагировать на непривычную фразу. – Чем можем помочь? – поинтересовалась Колокольчик. – Мне сказали, что душа Реда связана с золотым рододендроном. Быть может, у вас есть на приме… – Азалия осеклась. Как она могла забыть: духи не могут вредить садовникам. Иначе бы Ирису не пришлось передавать записку. – Простите. Вам, наверное, нельзя такое говорить. Зря потревожила. Жасмин покачал головой. – На нас запрет уже не действует. Да вот чем-то помочь… Я не помню никаких примечательных рододендронов. – Я тоже. Цветок души должен расти где-то в глубине, но там такие заросли! Сад гора-аздо больше, чем кажется. – Колокольчик развела руки в стороны, пытаясь показать необъятное. – И рододендронов там немало. Золотых тоже. – Скорее всего, отыскать нужный по силам лишь духу – Золотому Рододендрону. – А его где можно найти? – В Сердце. Если только он не на перерождении. В противном случае, – Жасмин вздохнул, – варианта два: проверять каждый или сразу сдаться. Азалия нахмурилась: приносить Реду цветы с каждого куста опасно, долго и ненадёжно. За это время любая беда произойти успеет. С любым из миров, с ней самой, а то и сам Ред после нового приступа пройдёт точку невозврата. Пальцы вцепились в ремень сумки: вспышкой воспоминания мелькнул перед глазами упавший рекламный щит. Порыв ветра, ударивший по щеке, отдался в ушах звоном бьющегося стекла. – Нужно идти к Сердцу, – пробормотала Азалия, едва слыша себя за разогнавшимся пульсом. – Там станет яснее. – Тебя проводить? – с готовностью предложил Жасмин. – Нет. Сейчас мне нужно отправиться одной. И когда вернусь – тоже не знаю. Надеюсь, всё пройдёт хорошо, – добавила совсем неуверенно. – В таком случае – удачи. – Обязательно зови, если потребуемся! Кивнув духам, она повернула в сторону Сердца. В действительности оставаться одной не хотелось: тяжесть неба намекала на возможность дождя, встречаться с монстрами всё так же страшно. Однако ближе к Сердцу они не встречаются, а по пути есть смысл попытаться воззвать к голосу. Иначе Азалия банально не знала, как попасть на остров. – Эй! – обратилась к пустоте. – Звать-то вы горазды, а как надо путь показать, так ни слова не дождёшься. Если хотите, чтобы я до этого вашего Сердца плыла, то придумайте что-нибудь получше, пока не дошла. В голове раздался лишённый эмоций смех. Колючий, как острые грани кристалла. «Вот теперь узнаю тебя: ничего из себя не представляешь, а условия диктуешь». – Если я ничего из себя не представляю, то разгребайте проблемы без меня. Иначе – учитесь вести переговоры. – Азалия не знала, откуда взялись наглость и смелость, слова лились сами, словно кто-то другой говорил её устами. Другой, да не чужой – он озвучивал то, что хотелось высказать на самом деле. «Сколько вас таких было? – голос ненадолго притих. – Первый, потом она… Считать ли вас за одну?» – Если собрались говорить загадками, сначала ответьте, а потом предавайтесь размышлениям. «Ядовитый цветок. Правильно, больше защищаться нечем, – снова смешок. – Сначала дойди, а там уж я проложу тебе путь. До скорой встречи».