Сад на краю

Открыв глаза, Азалия не сразу поняла, что не так, и по привычке первым делом потянулась за очками. Надела и тут же сняла: картинка стала до боли чёткой, будто обычно комфортных диоптрий стало слишком много. И причина банальна: зрение восстановилось. Судя по тому, что ожоги с рук никуда не делись, – пришлось сделать усилие, чтобы вызвать видения – проблемы с глазами тоже были вызваны нестабильными энергетическими потоками, а не чем-то естественным. Забавно, конечно: она словно стала здоровее, хотя в действительности просто не была больна. «Но я слишком привыкла ходить в очках, да и родные не поймут, если вот так появлюсь без них…» – подумала Азалия и вспомнила о последнем предмете из пакета, полученного от Аламеи. И вот, казалось бы, её способность предсказывать будущее не должна удивлять: доказательств повидать довелось достаточно, а всё равно немного не по себе становилось всякий раз, как что-то сбывалось. Стараясь лишний раз не думать об этом и не развивать мысль в неприятном направлении, Азалия обернулась к креслу, желая дотянуться до отставленной к нему сумки. И замерла, только сейчас заметив Рона, который задремал, сложив руки на подлокотнике и устроив на них голову. Без всякого ясновидения ясно: в таком месте он уснул, потому что следил и беспокоился, и отключился, скорее всего, непреднамеренно – от накатившей усталости. Неловко. За краткое время совместной жизни Азалия наконец-то увидела Рона спящим, но в каких обстоятельствах! И как теперь быть: разбудить, чтобы поскорее дать знать о своём состоянии, или дать шанс относительно выспаться? «У тебя такой измождённый вид, что я буду последней сволочью, если потревожу», – пришла к выводу Азалия и очень осторожно потянулась за сумкой. Очки подождут – в первую очередь она решила проверить документы и время. Понедельник, шестое марта, четыре часа – ничего себе провалялась! При этом почти не чувствовала голода – не более, чем в то утро, когда потеряла сознание – и очень легко двигалась. Сравнимо с тем, как если бы на последнем этапе инициации её собственное время не шло. А что насчёт документов? В полном порядке. Родная сим-карта тоже вернулась в рабочее состояние, найти бы теперь время отдать вторую Аламее… Хотя та явно не переживает, прекрасно зная, когда состоится встреча. От осознания, что самая простая и приземлённая часть жизни вернулась в прежнее русло, стало немного легче. Все прочие проблемы разом не испарились, спасение мира продолжало вызывать много вопросов и сомнений, но решать их определённо легче, когда можешь вернуться домой, позвонить семье. Когда у тебя есть место в мире, ради которого рискуешь здоровьем, а то и жизнью. «Всё-таки нужно поесть», – подумала Азалия, вставая с дивана, но была поймана за руку. Вяло моргая, так и не подняв голову, на неё смотрел Рон, как бы спрашивая: «Опять убегаешь?» С лёгкой улыбкой Азалия отрицательно качнула головой и сделала шаг навстречу. Он притянул её, обнял, прижался щекой к груди. Всё ещё сонный, помятый и без всякого намерения быстро отпустить. – Не пугай так, – прошептал Рон – Я не специально. – Азалия провела рукой по волосам, то ли пригладить пытаясь, то ли сильнее растрепать. – Знаю. Обещал же верить. Но всё равно… – Вздох. – Очень страшно видеть, как ты лежишь такая… Как статуя. Неподвижная и холодная. Всё не приходишь в сознание. Кажется, даже не дышишь. – Извини, что заставила поволноваться. Зато теперь мне заметно лучше. Вон – даже без очков вижу. Рон поднял голову. Улыбнулся. В полусонном состоянии его даже можно было назвать милым. Ручным ежом. – А, ты действительно без них. Непривычно. – Мне тоже. И пока придётся походить с фальшивыми: не уверена, что готова признаться родственникам. А они знают, насколько я с линзами не дружу. Буркнув что-то совершенно невнятное, Рон потёрся щекой и прижался сильнее, как если бы Азалия была подушкой, в которой он пытался спрятаться от жестокого мира, придумавшего пробуждение. – Эй, Рон… – осторожно позвала, одновременно касаясь плеча. – Я бы это… Поела сходила. А ты лучше ложись нормально. Обещаю, что не убегу. – Но если всё закончилось, тебе нужно вернуться домой, – откликнулся глухо. – Сейчас. Ещё немного и отпущу. Просто… Я правда очень волновался. Боялся даже отвернуться. Если бы ты умерла или исчезла… Я бы… Ощутив напряжение в руках, Азалия не придумала ничего лучше, как отвлечь от неприятных мыслей лёгким поцелуем в макушку. В детстве такое помогало. Сейчас же Рон резко замолчал, встрепенулся, в момент проснувшись, и посмотрел удивлённо, тут же разжимая руки. – А, извини… Я просто вспомнила, что делала так раньше, – пробормотала Азалия, отступая на шаг, окаченная внезапной волной неловкости. Бросив, чтобы тоже приходил, если хочет, Азалия убежала на кухню. Да, снова бегство, только теперь не из-за страха, а от смущения, причём она сама не понимала, причины такой реакции. Ведь правда – всего-то поступила как привыкла! Обычный дружеский жест. Но почему-то тепло прилило к щекам, резко появилось желание оправдаться, объяснить, что она не имела в виду ничего такого… Хотя Рону и самому это должно быть прекрасно известно! «Мы всего лишь обнимались. Я всего лишь п… Дотронулась до макушки. Не надо так себя накручивать!» Закусив губу, Азалия слишком резко вынула сковородку, словно шуму по силам спугнуть лишние мысли. Так как затягивать с возвращением в самом деле не стоило, нужно приготовить что-нибудь быстрое и простое, например, омлет. Можно было вообще сразу начать собираться домой – не настолько голодная, но, честно говоря, Азалия хотела чуть дольше побыть рядом с Роном, вот и ухватилась за повод. А вот причины желания оставались загадкой даже для неё. Дело ли в надежде, что лишний час рядом окажет благотворное влияние на общее состояние? Или это попытки наверстать упущенное, компенсировать проведённое порознь время, доказательство, что она больше не убегает? Или, может, имеет место простое и обычное желание побыть рядом с конкретным человеком? Со всей предысторией последний вариант казался самым недостоверным, однако отрицающее логику сердце больше всего тянулось именно к нему. Хотя в быту в последнее время слабое здоровье о себе напоминало редко, ощущения всё-таки изменились. Конечно, сто метров за восемнадцать секунд она не пробежит, пятнадцать раз не отожмётся, но, похоже, не выдохнется в процессе настолько, что дальше – только в койку. И это невероятно радовало! Возможно, если всё хорошо закончится, получится даже попутешествовать, научиться кататься на велосипеде, заняться танцами? На последней мысли Азалия опечаленно вздохнула: в её университете принято устраивать выпускной бал, посетить который хотелось с самого первого курса – стоило лишь узнать о мероприятии. Хотя бы просто посетить. Для танцев могло не хватить выносливости, банально не найтись партнёра – кто-нибудь точно согласился бы, попроси она, проблема в том, что Азалия бы не решилась сделать это. Но перед выпускным она сломала ногу и просто не осилила бы передвигаться по университету на костылях, а за день до ещё и слегла с температурой. Попытки проявить упорство, настойчивость, без вариантов разбились бы об упрямство Розы и беспокойство мамы. «Но в этом году выпускается Рон. Если бы только он согласился провести меня как партнёра… Но если у него кто-то есть или он просто не хочет туда заявляться… Слишком нагло уговаривать потому, что свой шанс прошляпила». Стоило подумать, как мимо прошёл Рон, зашумела рядом кофемашина, включаясь. Стук чашки, звон столовых приборов, шуршание открытого пакета с зёрнами… Действия приходилось определять на слух – решимость посмотреть в его сторону отчего-то решила пропасть без вести. – Тебе что приготовить? – спросила, гипнотизируя взглядом омлет. – Я и сам могу – не перетруждайся. – От такого не перетружусь. Успеешь попрактиковаться в готовке, когда уйду. Если не забьёшь. А пока позволь позаботиться. – Ладно-ладно, – очень быстро согласился Рон, тихо посмеиваясь. – Тогда просто пожарь яичницу. – И он закинул хлеб в тостер. Азалия кивнула и отошла к холодильнику взять ещё яиц, продолжая старательно не смотреть на Рона и вместе с тем делать вид, что совсем-совсем не избегает. К счастью, кухня достаточно большая, чтобы не сталкиваться буквально, но всё-таки близкое расположение машинки и плиты не позволяло достоверно делать вид «я просто увлечена делом, а не намеренно гляжу куда угодно, только не на тебя». Стук ложки о стенки кружки затих. – Аззи, всё в порядке? – с хорошо слышимым беспокойством поинтересовался Рон. – Если ранее я тебя напугал, потому что схватил… – Н-нет! – чуть резче, чем следовало бы, перебила она. – И-извини, сама не знаю, что на меня нашло. Но ты точно не сделал ничего плохого! Я не боюсь тебя, п-просто немного… Азалия не договорила, Рон решил не настаивать, забрал кружку и отошёл к столу. Теперь, когда он находился где-то сзади, стало немного проще. Ещё бы совесть не покусывала, как напавший на пятку ёж. Но уж к этому чувству не привыкать, бывало и поназойливее. Так что Азалия обратилась к излюбленному приёму «я сделаю вид, что этого нет» и сосредоточилась на готовке. Оказавшись же за столом, она смотрела в тарелку, но всё же то и дело ненадолго поднимала взгляд на сидящего напротив Рона. Стоило признать: даже со всеми следами, оставленными тяжёлым состоянием и его последствиями, совершенно неудивительно, что у него было много девушек. Отличная мишень для тех, кому хочется пополнить список симпатичных трофеев. Ничего серьёзного, просто хорошая обновка на сезон. В лучшем случае. Сама Азалия в отношениях никогда не состояла. Казалось бы, такой романтичной на вид особе положено быть на короткой ноге с влюблённостью, однако в реальности она ни разу не влюблялась, тогда как отношения без чувств выглядели чем-то бессмысленным. А ещё – что ж, в этом она с Роном чем-то похожа – Азалия не хотела доставлять неудобств другому человеку. Когда не получается выяснить причины плохого здоровья, тем более сложно предсказать, не превратится ли Азалия в один момент в ещё большую обузу. «Но теперь… Может, стоит попробовать? Говорю так, будто дело было только в моих загонах». Азалия вздохнула и протянула руку к стакану с водой, в этот же момент Рон потянулся к стоящей рядом с ней салфетнице. Соблюдая закон подлости, пальцы соприкоснулись. Рон отдёрнул руку, Азалия чуть не уронила стакан, толкнув. – Ой, извини, задумалась! – воскликнула спешно. – Всё ж в порядке, – недоумённо отозвался Рон. – Зачем ты так часто извиняешься? – Эм… Привычка? – Если бы она сама знала. Порою ответ вырывался до того, как мозг устанавливал связь с языком. – Привыкни быть наглее: пригодится в жизни. Хотелось возразить, что так-то не первый день живёт, но всё-таки комнатный цветок продолжал быть комнатным, и Азалия понимала, насколько со своей робостью окажется уязвимой в социуме без поддержки людей, за чьими спинами привыкла прятаться. – Предлагаешь поучиться у тебя? – Можешь. Хотя из Розы пример и то получше будет. Ладно, посуду оставь на меня, а сама лучше соберись пока, – переменил тему, вставая из-за стола. Да, нужно. Вечно оттягивать не получится. После душа Азалия переоделась, застелила диван и начала складывать вещи в сумку. Скоро она вернётся в привычную обстановку, наконец-то нормально увидится с Розой, по которой за две недели соскучилась, может даже найдёт минутку посидеть за книгой, но… Убирая в очечник старые очки, Азалия чувствовала: что-то изменилось безвозвратно и как прежде уже никогда не будет. Собственная аура теперь сильнее отличалась от человеческой, способность стала полностью подконтрольной, а сердце поглотило загадочный кристалл. Что делать с последним определённо придётся узнать у Порядка – знания свыше приходить как-то не спешили. «Но у меня завтра работа. Хотелось бы всё-таки прийти и узнать, заметили ли отсутствие. Придётся выбираться ночью. Самое сложное – не попасться Розе…» Волновалась ли Азалия перед встречей с сестрой? Конечно! В такси всю дорогу до дому приходилось следить за руками, напоминать себе, что не надо дёргать ногой, и заглушать порывы в очередной раз просто так проверить телефон. И то Рон её иногда одёргивал. С работой в худшем случае удастся разжалобить Нессу и уговорить простить пропущенные три дня, да хоть со штрафом – не велика потеря. А вот какой вулкан проснётся в Розе из-за недели чёрт знает где без единой весточки… Не крест на отношениях, но восстанавливать доверие придётся долго. – Кстати, у тебя же день рождения скоро, – внезапно заговорил Рон, словно чувствуя, что нужно бы отвлечь. – День… Оу, и правда. – Со всей суматохой последнего месяца и стрессом последних недель Азалия естественным образом упустила, что десятое число уже на носу. – Похоже, ты о нём совсем не думала. Замоталась или разлюбила праздник? – Замоталась. Но я всё равно как обычно просто отправлюсь к родителям. Отпразднуем вместе, да и всё. Но было бы неловко, если бы я забыла и не явилась. – Смешок получился немного нервным, но в мыслях Азалия выдохнула: эгоистично, но было бы жаль, если бы инициация выпала на день рождения. Чтобы не возвращаться к переживаниям, Азалия рассказала, как проходили домашние праздники в последние годы. Что стараются каждый раз собираться вместе, хотя увидеть Мартина и Нессу с детьми получается не всегда, Роза этому рада, а вот папа печалится. Что сама Роза всегда успевает сделать очень красивые кадры, а ведь иногда и не уловишь, когда она фотоаппарат достать успела. Что родители с ностальгической улыбкой вспоминают времена совместных посиделок с Висальдерами. После поинтересовалась, как обстояли дела с подобным у Рона. На удивление оказалось, он тоже старался проводить праздники с семьёй. Точнее, не упирался и не отказывался, если звали, хотя сам по себе на многие бы забил – настроение обычно не то. Впрочем, после возвращения в Лёйхен как-то так и получилось: в Клайрию летать время не всегда есть, так что можно или игнорировать красный день календаря, или в компании не традиции соблюсти, а банально напиться, попытаться отвлечься от дрянного состояния. Когда Рон отвернулся к окну, Азалия с трудом уловила в отражении такую несочетающуюся с ним нынешним пропитанную неуверенностью улыбку. Сжав левой рукой правое плечо, он очень тихо признался: – На самом деле, каждый год я хотел написать тебе, поздравить. Но потом думал, что если всё-таки стал тебе противен, только испорчу этим настроение. Поэтому просил Серину передать что-нибудь и от меня. Мол, ты ведь всегда можешь принять это за дежурную приписку и особо внимания не обращать. – Мне действительно так и казалось… – столь же тихо ответила Азалия. Пришлось подсесть ближе. – Отчасти поэтому я тоже передавала через неё. Но ещё и потому, что мне было совестно подавать голос только на праздники. – Это было бы странно, но… Что было, то было. Мы это прояснили, поэтому вздыхать смысла нет. Остановите в начале улицы, – сказал уже громче: для водителя. – Думаю, попадаться на глаза Розе мне пока не стоит – может не так понять, – пояснил в ответ на вопросительный взгляд Азалии. Она кивнула. Да, в последний раз едва удалось убедить сестру, что Рон не сделал ничего плохого. Если сейчас она уже вернулась и не в настроении, может до драки дойти. Отнюдь не такой шуточной, какие случались в детстве. – Обязательно свяжись со мной, если станет хуже. Теперь я хочу быть рядом, если смогу хоть чем-то помочь, – сказала на прощание и вышла из машины. Только сейчас Азалия вспомнила о Нериссе. Холодок пробежал по спине, но предчувствие молчало, видения не обнажили тёмных следов. Возникло стойкое чувство: после несостоявшейся встречи что-то произошло. Потому что во время разговора с Аламеей ощущалось присутствие существа, по силе ауры сравнимого… Нет, наверное, до Порядка не дотягивало, но близко. «Тень другой сущности? С Аламеи станется и кого-то такого привести. Впрочем, она бы не вмешалась настолько, что о Нериссе можно было бы забыть. Мы точно ещё встретимся». С Нериссой – потом, с Розой – сейчас. Свет в окнах подтверждал: она дома. Глубокий вдох, Азалия открыла замок, нажала на ручку. – Роза, я дома! – оповестила привычно, усилием заставив голос не дрожать. Всё будет хорошо. Всё. Будет. Хорошо. Если магия смогла стереть её даже из жизни самых близких людей, сможет и вернуть как надо. – Ты вовремя! Приходи – я только начала готовить, – бодро откликнулась Роза. Выдох. Если конфликт не начался с порога, значит, пронесло. Азалия не стала мешкать, закинула вещи в комнату, переоделась в домашнее и очень скоро присоединилась к сестре. Та ничего не спросила, никак не упомянула прошлую неделю, будто ничего и не было, а сейчас Азалия всего-то вернулась с прогулки. Зато что-то успело измениться в самой Розе. И дело не в том, что теперь Азалия могла как следует разглядеть ауру оборотня. Ощущалось некоторое спокойствие, будто прошла давно ставшая привычной и успешно игнорируемая боль. Будто теперь Розе чуть легче дышалось. Хотелось поинтересоваться, в чём же причина, но Азалия не рискнула. Вдруг изменения произошли на прошлой неделе? Тогда странно делиться наблюдениям только сейчас. Нужно немного изучить нынешнюю реальность, прежде чем действовать в ней. После ужина, сославшись на усталость, Азалия сделала вид, что пошла спать. Пришлось выключить свет. Прислушиваясь к активности Розы, она вооружилась фонариком и проверила остальные документы, потом аккаунты, сообщения. Как будто порядок. Никаких горящих сроков, экстренных ситуаций, внезапно навалившихся проблем. Жаль, план книги сам себя не дописал, но сейчас не до него. Когда дома стало тихо, Азалия переоделась и сжала подвеску с дельфиниумом. Если сестра правда оборотень, бесполезно пытаться стать мышью, нужно становиться тенью. Бесшумно спуститься вниз, надеть пальто, выскользнуть на улицу, запереть дверь… И только в начале улицы развеять чары. Теперь – в парк, к вратам. Безлюдно. Темно. Не было ничего романтичного в прогулке по ночному парку. Пускай ночи уже не такие холодные, как в начале февраля, от каждого чуть более громкого постороннего звука внутри всё стыло, ледяными пальцами пробирался сквозь одежду страх. Потому что никто не отменял самые обычные, лишённые всякой сверхъестественной составляющей опасности, обитающие в таких вот опустевших частях города. Лёйхен достаточно спокойный, но это не значит, что никогда ни в одном парке наутро не находили труп. «И это будет крайне обидный финал, если я вдруг умру от рук совершенно левого маньяка». Шутка получилась мрачная и совершенно не ободряющая. Ещё меньше приободряло то, что на пути к арке фонари постепенно исчезали. Ориентироваться пришлось по памяти и светящейся многоцветной нити, любезно предоставленной видениями. Перед самой аркой Азалия ненадолго остановилась, присмотрелась. Да, теперь она тоже видела переплетение полупрозрачных лиан, хаотично расцветающие и опадающие цветы. И затянутый тонкой мерцающей дымкой проход – будто порыв ветра взметнул облако кристальной пыли. Азалия сделала шаг и вместо того, чтобы направиться к Сердцу Мира, поспешила к саду на краю. Ведь она обещала сохранить жизнь Редрона, а значит, должна как можно скорее найти цветок души. И только потом можно идти говорить с Порядком. Он способен подождать, но никто не знает, насколько близок к грани Ред, в какую секунду шагнёт в бездну. Зато предельно ясно другое: как только он сделает это, спасать будет некого.