Сад на краю

Рано утром в понедельник, пока не успели образоваться традиционные пробки, Рон уехал к себе. Прощание вышло неловким и скомканным. И не только со стороны Азалии. Эту ночь они провели порознь, что не помогло развеять атмосферу, оставленную между ними последним разговором. В тот момент ещё одна линия перечеркнула слово «дружба» в статусе отношений. Когда такси скрылось из виду, Азалия написала Нессе с просьбой дать отгул на следующие три дня. Нет времени тянуть – нужно начинать очищение, но без подвоха же явно не обойдётся. Не хотелось разбираться с последствиями и одновременно думать о работе. Хотя бы в начале нужно полностью посвятить себя только одному делу. Чтобы уменьшить количество переживаний, Азалия также предупредила Розу, когда провожала на работу, что сегодня вернётся поздно. «Вернуться бы сегодня», – подумала она, глядя на подвеску с часами, и застегнула поясную сумку. Из-за разницы в течении времени нельзя угадать, сколько продлится очередная вылазка в Мир. Час? Два? Полдня? А может случиться так, что пролетит месяц? Вполне. Магия коварна и хотя не всемогуща, но точно способна на многое. Долго размышлять об этом не хотелось: понимание необходимости действовать совершенно не добавляло желания поскорее выйти из дому и броситься в объятия навязанной опасной миссии. По пути до парка хрупкую решительность точил червячок сомнения и дурного предчувствия. Не может быть, чтобы после недели затишья ничего не случилось. Не может быть, чтобы очищение прошло гладко. Слишком хорошо для реальности. Слишком просто. И Нерисса обязательно напомнит о себе в самый неподходящий момент… Потому что подходящих нет. Азалия остановилась перед вратами. Как бы развивались события, не реши она в феврале прогуляться по парку, не забреди в эту всеми забытую часть? Раз уж ей с рождения предписано решать проблемы Мира, всё равно бы втянута оказалась. Но как? Возможно, о таком сможет рассказать Аламея. Однако сейчас её тут нет, зато есть проход, по другую сторону которого запустение, погибель и высшая сущность, не способная на человеческое отношение и нормальные ответы. Стоило пройти через врата, как слабый свет обвил левое запястье, сконцентрировался в одной точке и превратился в подвеску в виде почти чёрного мутного кристалла, больше походящего на заледеневшую грязную воду с городской обочины. «Так ты будешь видеть общее состояние Мира». Азалия хмыкнула. Очень щедро со стороны Порядка сразу дать пояснения, хотя немного пугала скорость обнаружения. Пожелай она провернуть в Мире что-то в тайне от него, задумку ожидал провал на стадии зарождения. Все разговоры прослушиваются, все действия отслеживаются. Лучше бы Порядок так следил за духами и садовниками – авось и не приключилось бы трагедии. – Неплохо. Больше никаких подсказок дать не хотите? «Ты и сама знаешь что делать». Вздох. Ну конечно, стал бы Порядок расщедриваться ещё и на подробные инструкции. Цацку дал – и на том благодарна будь. Вместо кристаллика на руке полезнее были бы каменные нервы. – С нетерпением жду дня, когда больше не придётся иметь дел ни с вами, ни с Миром. В отсутствии ответа чувствовался подвох. И лучше бы он заключался в том, что ещё найдутся дела здесь, а не в том, что, завершив миссию, Азалии останется только умереть. Кажется, вполне в духе высших сущностей отправить в утиль использованный инструмент. Стоило выбрать, откуда начать очищение. Сады по периметру всё же хотелось оставить напоследок: хотя в основном они не находились настолько близко к бездне, как сад на краю, всё равно попадали под её влияние. Если зараза способна проникать в сады снова, там она окажется в первую очередь. Значит, нужно начинать от Сердца. Близ него за сохранность эффекта можно не переживать. Или хотя бы небезосновательно верить в это. «Сейчас лучше сразу пойти к Сердцу, но на обратном пути не помешало бы встретиться с Жасмином». Что у духа появятся новости относительно состояния Реда, сомнений не возникало: раз уж Отражение так сильно проняло, по нему восстановление связи с душой прошлось по полной программе. Другой вопрос – с каким итогом. Нельзя быть уверенной, что встречаться с ним безопасно. Повезёт, если вспомнит разговор, не повезёт, если первая скрипка до сих пор у Последнего. Рано или поздно встретиться всё равно придётся. Одного лишь наличия рядом цветка души точно не хватит, нужно снова провести очищение. И поддержать Реда. А иначе не стоило обещать то, что исполнять не собиралась. Сегодня местный воздух казался особенно холодящим и пах сырым склепом. И ведь такая атмосфера кладбищу богов подходила куда больше повсеместного цветения. Для простого смертного сама концепция Мира Садов находилась за гранью понимания: зачем ассоциировать миры с садами, хоронить в них богов, влиять на состояние через растения? Будто высшие силы от безделья решили перебрать все возможные формы миротворения, какими бы странными они ни были. Но если отбросить попытки понять мотивы и логику, принять как есть, другая составляющая начинала вызывать вопросы: духи цветов. Они казались ни к чему не привязанной случайной составляющей, да только интуиция утверждала, что их природа – ещё одна тайна Мира, скрытая и от его обитателей. Скрипнув калиткой, Азалия вошла в сад. Она решила для начала обойти по часовой стрелке озеро от дороги, по которой обычно сюда приходила. Раз уж свыше порядок не задали, надо самой определить вектор движения, чтобы не метаться и не искать потом пропущенный сад. Рука к сердцу. Лёгкий укол. Прохладные грани коснулись голой кожи. Стоило отнять руку, как кристалл воспарил над ладонью. Такой же чистый и прозрачный, как в первый призыв – ни единого тёмного мутного пятнышка не осталось. Хотелось верить, что эта грязь как-то нейтрализовывалась силами Порядка, а не оседала внутри. Азалия сильно сомневалась, что выживет, если станет сосредоточением всего хаоса, что разлился по Миру. Дальше всё случилось само: тонкие потоки беспорядочно бурлящей и переливающейся тьмы поднялись над садом и потекли к кристаллу. Юркими змеями, ядовитыми ручейками. Азалия сжала зубы, заставляя себя оставаться на месте. Она боялась, что тьма снова вцепится в неё, сопротивляясь очищению. Исполосует невидимыми лезвиями, вопьётся несуществующими клыками и попытается отодрать куски плоти, проткнёт иглами, будто подушечку для булавок. С почвы и растений сходила серость. Переплетения сорняков не превратились в один момент в прекрасный цветущий сад, но уже не выглядели такими же безжизненными, как раньше. Не выглядели так, словно для них больше никогда не наступит весна. Продолжая держать ладонь раскрытой, Азалия направилась к дому и обошла вокруг. Со стен исчезали мшисто-плесневые пятна, с тихим похрустыванием затягивались трещины, больше не напоминая почерневшие вены, деревянные оконные рамы перестали выглядеть так, словно рассыплются от чуть более грубого прикосновения. В последнюю очередь Азалия подошла к садовнику. И ведь это тоже чей-то мёртвый бог. Странно, что сколько бы садовников она ни видела, в виде статуй или же в видениях, все очень походили на людей, особенно если закрыть глаза на цвета. Понятно, почему в родном мире богов чаще всего выдумывали человекоподобными: самый понятный образ, но если в реальности они созданы высшими сущностями – нет причин ограничиваться такой базой. «Так вышло в этом эксперименте. Суть была не в форме». – Вы бы так бодро важные вещи поясняли, – проворчала Азалия; больше постоянного нахождения под наблюдением её напрягало отсутствие приватности мыслей. Либо Порядок слишком хорошо считывал мимику. Тем временем темнота перетекла в кристалл, но со статуей так ничего и не произошло. Ни малейшего изменения. Ни проблеска жизни. Даже глазом не шевельнул… Хотя если бы статуя начала шевелить глазами, у Азалии душа бы в пятки ушла. «Они начнут возвращаться, когда Мир будет достаточно очищен». – Почему? Разве для их миров не будет лучше, вернись садовники раньше? «Так безопаснее. Они не заразятся снова и не попытаются мешать тебе». – А зачем им… А, ну да. Я же хочу сохранить Реда. После видений у Азалии появилась одна мысль, как не допустить повторной волны ненависти к Реду, но пока не до попыток претворить её в жизнь. Садовники вернутся нескоро, а для воплощения потребуется чужая помощь, успех получения которой не гарантирован. Поскольку кристалл сильно загрязнённым не выглядел, Азалия решила не ограничиваться одним садом и пошла дальше. Учитывая масштабы Мира, которые, честно говоря, в точности она не знала, можно потратить больше года, если очищать только один сад за раз. Терять год на метания между мирами не хотелось. Поскорее бы закончить и забыть как страшный сон. И во втором, и в третьем саду всё прошло по тому же сценарию. Заскучать от однообразия не давало только чувство, что возникало при переходах: будто кто-то следил за Азалией, но как бы внимательно она ни осматривалась, заметить никого не смогла. Немного успокаивало одно: видения следов присутствия Нериссы не показали. В Мире правильнее было называть её Настурцией, только нет объективных причин отказываться от привычного обращения. Закончив с четвёртым садом, Азалия поняла: хватит. Виной тому вчерашнее очищение или просто таков предел, но кристалл уже сильно потемнел, а тело отозвалось на это недомоганием и гулом в голове, как после дня напряжённых раздумий. Азалия уже вернула кристалл в сердце и собралась уходить, как первые капли дождя упали на землю. Возле Сердца чудовища не ходят, и всё же непогода точно разбушуется раньше, чем она доберётся до выхода, а чем дальше, тем выше шанс нарваться – лучше переждать в доме. Всё-таки «смерть» гораздо лучше искажающего все очертания безумия, особенно когда подстёрлись следы разрушения. Сейчас дом не выглядел заброшенным, скорее оставленным на продолжительное время. Куда ни глянь – слои пыли, отчего в носу неприятно щекотало, и половицы поскрипывали под ногами. Зато не разрушались. Стало любопытно пройти вглубь. В месте, где через окно проникало достаточно света, Азалия заметила следы на полу, а ещё чуть дальше тишину запустения нарушили звуки возни. На этом моменте разумнее было бы развернуться, вернуться ко входу и понадеяться ни с кем не столкнуться, улизнуть незамеченной, как только закончится дождь, однако ноги сами понесли к источнику. Осторожно заглянув в приоткрытую дверь. Азалия увидела невысокую девушку грязного бледно-жёлтого цвета, местами плавно перетекающего в фиолетовый. Широкие темнеющие к концам остроконечные пряди коротких волос напоминали лепестки цветов. Поникших. Девушка подпрыгивала у книжного шкафа, тщетно пытаясь что-то достать с полки. Навскидку, Азалия дотуда бы дотянулась… Желание помочь на удивление недолго боролось со стеснением и опасением, всякий раз возникающими при необходимости поговорить с незнакомцем, и – что не менее удивительно – победило. – Да не увянет ваша душа. Что именно вы хотите достать? – поинтересовалась Азалия, смотря то на полку, то на девушку. Та сначала замерла с вытянутой рукой. Быстро опомнилась. До некомфортного пристально осмотрела Азалию и нахмурилась. На что, спрашивается, надеялась, подходя? Ещё по визиту в Сердце понять стоило: дружелюбного отношения от большинства духов ждать не стоит! – Почему? Почему ты вечно поступаешь по-своему?! – воскликнула девушка, гневно щуря чернющие глаза. – Научись уже думать о последствиях! Правила не просто так появились! Нравится по тем же граблям скакать? От такого напора Азалия опешила и непроизвольно сделала шаг назад. Впервые встретились, а уже претензии прилетают. И причём тут правила? Судья над ней – Порядок, а он ничего не запрещал. – Вы меня ни с кем не путаете? – Не узнаёшь? – блёклые брови взметнулись в выражении искреннего потрясения, смешанного с возмущением. – Не узнаёшь?! – А должна? – Белладонна. – Я о вас даже не слышала. – Н-не… – глаза Белладонны расширились, будто у Азалии только что голова отвалилась. – Да как так? Да ты же обещала… – Не знаю, кто и что вам обещал, но я не так уж долго прихожу сюда из другого мира и хорошо помню, с кем именно из духов успела повидаться. Прошу прощения, что не оправдала ожидания. Белладонна скривила губы. Она словно очень хотела что-то сказать, но не могла. Зато взгляд сообщал о полной уверенности в том, что она не ошиблась. От такой непреклонности Азалия на мгновение усомнилась в собственной памяти. – Похоже, правда забыла, – со вздохом сдалась Белладонна и выражение её лица немного смягчилось, впрочем, сохраняя явное недовольство. – Но ты хотя бы понимаешь, что именно делаешь не так на этот раз? Продолжишь гнуть свою линию до конца? – Не понимаю, – упрямо возразила Азалия. – Догадываюсь, что вы знаете о моём желании сохранить Редрону жизнь, а потому недовольны, но, да, я не собираюсь отказываться от этой мысли. Как и не считаю её неправильной. – Как не понимала, так и не понимаю: чего хорошего он тебе сделал, чтобы так стараться? У тебя с расстановкой приоритетов всё хорошо? – А что плохого? – тут уже не какой-то запрятанной внутри стороне, а самой Азалии хотелось начать огрызаться. Не помогаете разгребать последствия чужих ошибок – не лезьте с мыслями, как лучше это делать. Не доводили бы до трагедии, раз такие умные. – Прекрасно у меня с приоритетами! Мой мир мне гораздо важнее вашего. Не вижу никаких несостыковок в желании сохранить именно его. Если для этого нужно войти в положение Редрона и помочь ему – пожалуйста. Отлично. С радостью. Если бы не спасение своего дома, я бы сюда не сунулась. Хотите, чтобы я им пожертвовала, так катитесь в бездну. Вы же так целеустремлённо держали туда путь. Уж простите, что помешала. – Но твой дом… – Белладонна осеклась. – Сейчас это неважно. – Я так смотрю, говорить загадками и недомолвками у вас национальный вид спорта, – Азалия раздражённо закатила глаза. Белладонна рассмеялась. Мелодично и вместе с тем жутко. Озорно блеснула глазками, очень уж похожими на опасные ягоды. – А ты всё та же. Снаружи лапушка лапушкой, а внутри-то всё равно яд. Ладно от Порядка про яд слушать – он же весь из себя такой кристально чистый, но от Белладонны! Азалия знала, что цветок, в честь которого она названа, отнюдь не безобидный. Ядовитый. Только она не цветок, чего бы там в душу ни примешали. Шумно выдохнув, Азалия глянула на окно. В этот раз дождь прекратился быстро и, в силу местных особенностей, повторится нескоро. Нет причин задерживаться. – Желаю вам менее ядовитого и более понятливого собеседника. Мне пора. – Она резко развернулась на каблуках и быстро вышла из комнаты. – Ещё увидимся! – бросила в спину Белладонна. «Надеюсь, нет». Раздражение схлынуло, только когда Азалия отошла от сада. Тут же всплыл вопрос: «Что на неё нашло?» Как бы ни возмущали слова Белладонны, не стоило так эмоционально реагировать, повышать голос. Лучше бы промолчало или вежливо пояснила, что не согласна, мнениям сойтись не суждено, поэтому стоит закрыть тему. Не успела Азалия погрузиться в размышления о возможном влиянии присутствия Белладонны или плачевном состоянии собственных нервов, как снова почувствовала чьё-то присутствие. Остановилась. Присмотрелась к каждому кусту, даже к небу. Никого. Только едва уловимое мерцание тончайших ниточек. Белых и красных. Перед ней появились две девы, будто сотканные из паутины. Азалия сразу узнала их: Ликорисы. Красная и Белая. Забвение и возрождение. Уже то, что они подошли, было очень примечательно, потому что духов, готовых пойти на контакт, – и не с целью заявить об ошибочности действий – можно пересчитать по пальцам. – Мы долго размышляли о встрече с тобой, – сказала Красная. – И раз уж Порядок позволил, решили больше не тянуть, – добавила Белая. – Позволь представиться: Белая и Красная Ликорис. Хранители памяти. – В том или ином виде. Азалия не стала говорить, что хорошо – может даже слишком – осведомлена об их деятельности, закрыла глаза на очередное «тыканье» с порога и просто представилась в ответ. Вряд ли в этом действительно был смысл. – Для чего же я вам понадобилась? – Хотели внести ясность в один момент. Точнее, в состояние твоей памяти, – пояснила Белая. – Сейчас она в повисшем состоянии. Возможно, тебе даже доводилось отлавливать моменты из прошлого, не зная, что всё это значит… Так продолжаться не должно. Нужно занять конкретную позицию. Я не могу сказать тебе, что именно скрыто, но… – Ликорисы переглянулись, обменялись кивками. – Ты имеешь право знать, что прошлое содержит вещи, скажем так, неприятные. О возвращении которых можно и пожалеть. Ровно как можно впоследствии пожалеть, отказавшись от них. – Выбор за тобой. Я могу полностью стереть воспоминания той частицы духа, что есть в тебе. – Либо же я могу их вернуть, чтобы ты получила полную картину вместо смутных обрывков. Азалия колебалась. Сейчас она понимала, на что намекал Порядок, говоря: потерять себя можно не только став Тенью. Она не знала, насколько сильное влияние окажут воспоминания духа. Не знала, насколько страшны они на самом доле. Преследовало стойкое ощущение, что это тесно связано с той другой стороной, иногда подающей голос. Её слова и действия не столько шли вразрез с желаниями Азалии, сколько превышали возможности, ограниченные слабостями. Риск окончательно отдать контроль другой стороне намекал стереть последние следы. Однако вровень с ним шла уверенность, что в воспоминаниях скрыто нечто важное. Скрыты ответы. Причина нынешнего положения Азалии. Она боялась и всё равно очень хотела узнать правду. Столкнуться с ней лицом к лицу, а не привычно закрыть глаза и убежать. – Я хочу вернуть воспоминания. – Уверена? Иногда это сказывается на личности. Конечно, всё равно можно будет стереть, но новая ты можешь воспротивиться… И тогда у старой не останется шансов вернуться. – Тогда старой мне будет уже всё равно, – пожала плечами Азалия. – Даже выбери я избавиться от воспоминаний, это не изменит наличия той самой частицы. Мы уже одно целое. Поэтому я вижу больше смысла в попытке узнать, кто это и как так вышло. – Немного подумав, она добавила: – Получается, таким образом я скорее найду себя, а не потеряю. – Тогда пройдём к озеру. Шла, однако, одна Азалия: Ликорисы парили. Очень близко к земле, и всё же её не касаясь. Паутинки, переносимые несуществующим ветром. Они отвели Азалию к незнакомой части озера, где за линией берега сразу начиналась глубина. Красная исчезла, а Белая зависла над водой и, описав в воздухе петлю, извлекла цветок, положила его на поверхность. Слабовыраженные круги разошлись по зеркальной глади. – Тебе нужно сделать два глотка этой воды. Азалия опустилась на корточки и зачерпнула воду. Ледяная. Как бы горло не онемело. А точно ли ей нужно знать? Точно ли она готова знать? Ответила-то смело, да на самом деле же не всё равно. Не хочется терять себя. А если в памяти скрыто что-то в самом деле ужасное? Такое, после чего психику точно придётся собирать по кусочкам? Может, не стоит добавлять себе проблем? Раздался вскрик. Сильный толчок в спину. Азалия плюхнулась в воду. Холод тут же сковал тело. Она едва смогла всплыть и панически глотнуть воздуха. Мельком увидела на берегу согнувшуюся Ликорис и Чертополоха. И тут же пошла ко дну. Конечности одеревенели, отказываясь двигаться, вернуть на поверхность. Грудь сдавило. Мелкие кристаллики, подобно косяку блестящих рыбёшек, плотно облепили тело. Не в силах больше задерживать дыхание, Азалия непроизвольно заглотила воду. Её холод словно затушил огонь в лёгких. Сознание плавно погрузилось во тьму. «Какой глупый конец», – промелькнула в нём последняя мысль.