Sehnsucht

Не найдя Дина в снятом ими номере и не дозвонившись до него, Сэм, только что выкопавший в местной библиотеке блестящую разгадку того, над чем они так долго ломали головы, решил заглянуть в соседний. Может, Дин у Адама? Они здорово сблизились за последнее время. Где-то Сэм начинал уже потихонечку ревновать, как бы глупо это не было. Весь на эмоциях, гордый и радостный своей находке, Сэм влетел в соседний номер без стука. И пулей вылетел обратно. Сказал себе, что ему померещилось, библиотечной пыли нанюхался слишком много. Осторожно приоткрыл дверь… — Тебя не учили стучаться, ботаник? — недовольно поморщился развалившийся в кресле Дин, которому продолжил мастерски отсасывать младший брат, ни на миг не прервавший своего занятия. — Чему тебя только учили в твоем Стэнфорде. — Я… Прошу прощения… — кое-как выдавил побелевший Сэм, хватаясь за дверной косяк. Как же… Да как же так?!.. — Дверь закрой, придурок. С той стороны. — Как ты мог, Дин?! — Тебя, сучка, забыл спросить. — Дин… не говори так… не надо… — чувство, что он покойник… конец… всему… — Можешь остаться и посмотреть, извращенец. *** — Дин, не ври мне! Я все знаю, я вас видел! — И что? — То есть, как что… — не поверил собственным ушам оглушенный услышанным Сэм, потрясенно смотря на сидящего за рулем Дина, на лице которого хоть бы мускул какой дрогнул. Разговор было начать тяжело, страшно, но как было не воспользоваться недолгим отсутствием младшего брата. Лучше было не начинать вовсе… — Я не понял, что тебя не устраивает, Сэмми? — Ничего меня не устраивает! — вне себя проорал Сэм и тут же пребольно стукнулся головой о лобовое стекло, так резко Дин затормозил. — Тогда вали! — коротко бросил Дин, перегибаясь через него, открывая дверцу и грубо толкая в плечо, так, что не ожидавший этого Сэм кубарем вывалился на обочину. — Дин! Дин! — зачем-то прокричал он вслед стремительно уносящейся машине. Только когда та остановилась, понял, что в глубине души не ждал этого. Зачем он Дину теперь, когда у него появился младший брат, который восторженно смотрит старшему в рот и позволяет творить с собой такое… что Сэм хотел бы не видеть никогда, но каждую ночь исправно идет подглядывать в замочную скважину, не в силах ничего с этим поделать. Но он же Дину тоже нужен, все равно, все еще… Не успел отбивший при падении задницу Сэм сделать и дюжины шагов, как из импалы вылетел его рюкзак. Дин нажал на газ еще до того, как тот хлюпнулся в подернутую бензиновой пленкой лужу на дороге. *** Глотающий горькую соль слез, боящийся громко вздохнуть, Сэм украдкой ласкал себя, накрывшись одеялом до самой макушки. Только самым краем глаза он следил за тем, что происходит на соседней постели. Однако, виденного хватало тоже с головой… Еще же были звуки, томные, горловые, и пошлые, шлепающие, влажные, и запахи, острые, секса, спермы. И запах Дина… теплый, родной, любимый… знакомый Сэму так же хорошо, как все в нем и все одинаково дорогое, незаменимое, желанное… — Дин, а вдруг он не спит? — шепот Адама, переходящий в протяжный неудержимый стон. Он еще крепче прижимает к себе самозабвенно трахающего его Дина, вскидывает ноги ему на поясницу, подталкивает к еще более глубокому проникновению. — По фиг, — ледяное безразличие горячечно сбивчивого самого любимого в мире голоса, — Ему же хуже. *** — Сэмми! Сэм! Чшшш, все хорошо! Ну, тише, тише, все в порядке. Как ты? Встревоженный взгляд, успокаивающий голос, заботливое движение ладони по лбу, убирающей вспотевшую челку, но, скорее, машинально проверяющей таким нехитрым образом температуру. — Дин… — Сэм не сразу возвращается к этой реальности из прошлой, вломившейся к нему в сознание во сне, едва только Великая Стена Сэма, поставленная Смертью, начала давать трещины. Каким же счастьем было не видеть снов вообще, раньше! — Как ты, Сэмми? — Дин, не… — придушенно выкрикивает Сэм, не зная, как закончить: «не бросай меня», «не уходи», «не надо» — весь еще во власти измучившего его в аду бесконечного кошмара. Руки сами собой взмывают вверх, с силой хватают брата за плечи, во взгляде отражается весь только что вновь пережитый ужас. — Это плохой сон, Сэм. Вот и все. — Дину вдруг так отчетливо вспоминается совсем мелкий братишка, что, вопреки тревоге, на его лице показывается светлая, исполненная переполнившей душу сердечной нежности улыбка. Когда-то так и было, малыш Сэмми, узнавший о монстрах, начал плохо спать. Боялся заснуть и не проснуться, угодив к ним в когтистые окровавленные лапы во сне. Что Сэму снилось сейчас? Ад, наверняка, что же еще. Только бы устояла Перегородка! Брат смотрел на него какими-то совершенно полоумными от страха и боли глазами. Дина пробрала дрожь от настолько непривычного для Сэма взгляда. Только бы все обошлось!