Сотвори меня

Лайхора что-то отвлекло. Он застыл перед окном с колбами, почти полными разноцветных жидкостей. На всякий случай решил посмотреть, где сейчас его маленькая рабыня. И был немало огорчен, увидев в магическом контуре девушку на краю пропасти. Там, он прекрасно знал, под ее ногами, зубчатый край скалы. Свалится, так сразу насмерть, на острое. Пропоротая грудь, смятые кости. Ритола смотрела вниз и не решалась прыгать. Может, передумает? Надо дать ей такой шанс. Лайхор не сразу заметил, что к девушке, готовый помочь свалиться, сзади подкрадывается толстячок Крао. Вспышка гнева почти ослепила мага. Стеклянные емкости выпали из рук. Мгновенная телепортация, и вот он уже на краю обрыва. В лицо бьет ветер. Ухватив Ритолу за руку, Лайхор быстрым движением толкнул ее подальше от пропасти. Девушка упала, прокатилась по камням и тихонько заныла. Поделом. А Лайхор потерял к рабыне всякий интерес. Он обратился к Крао. Надсмотрщик уже пятился от хозяина. Ритола подняла взгляд от исцарапанных ладоней, и тут же об этом пожалела. Маг страшнее, чем там, на корабле. Сейчас она готова молиться, чтобы только черные бездны его глаз казались такими же невыразительными, как всегда. Ярость Лайхора наводит трепещущий, клокочущий ужас. Ему необязательно говорить или действовать. Все решено и так. Маг встал недвижимо, смотрел только на провинившегося слугу, и было понятно, расправа не будет легкой. Ритола замерла, опираясь на камни. - Лайхор, пожалуйста... Не нужно никого уби... Что ее заставило взять на себя гнев? Виновата? Маг перевел взгляд на сжавшуюся тонкую фигурку. Чуть сощурился. Значит, нужно ждать беды. В серых небесах как раз завозились черные тучи, и ветер усилился. Волосы закрыли ее лицо. Ритола не увидела, как Лайхор снова посмотрел на Крао. И не услышала мерного шепота заклинания, лишающего воли. Еще мгновение, и бывший надсмотрщик без сомнений, без криков, без эмоций подошел к обрыву и прыгнул. Ни звука. Ритола задрожала, прекрасно понимая, что могла бы и сама вот так. Маг приблизился к ней, грубо дернул вверх за локоть, заставив встать. - Ты расстроила меня, Ритола. Лайхор уже не помнит, когда выходил из себя. У него решили отнять сокровище. Взяли вот и решили, не спросив ни разу, что он думает или, спаси боги, чувствует. Он кинул Ритолу на кровать. Не дав ей опомниться, удерживая обе руки своей одной, вытянул их над головой девушки. Теперь — самое страшное. На правой его руке, повинуясь воле хозяина, отросли острые черные когти. Пользовался он ими нечасто. Опасные. Гораздо острее любого ножа. Почти молниеносно он избавил Ритолу от платья, царапая, рассекая вместе с ним и кожу. На плоском нежном животе остались четыре глубоких пореза, аккуратных, будто лезвиями провели. Кровь выступила бисеринками, как пот. Шакирянка только расширила глаза от боли и чуть слышно застонала. Лайхор отбросил с нее остатки платья, ненужные лоскуты, которые, проклятье, закрывают кожу, стал беспорядочно, лихорадочно целовать, прикусывать, все еще держа. Ритола изгибалась, стонала, вскрикивала, плакала... Лайхор развел ее руки в стороны и прижал к кровати. Он добрался до шеи, диким зверем сначала прикусив - страшно, до крови, а потом зализав рану. Долго, с наслаждением обводил языком края черного знака. Помни. Помни о нем. Помни, кто ты. Избегал смотреть в глаза, зная, что сейчас растворится в ней, снова позволит себе жалость. Зная, что найдет в этих плачущих серо-зеленых омутах что-то такое, отчего не сможет уже проучить как следует. Волосы разметались по подушке, закрывая лицо и шею. Лайхор потянул за них зубами, вынуждая Ритолу тряхнуть головой и открыть хоть немного кожи. Но когда девушка вдруг повернулась к нему и потянулась за поцелуем, маг дрогнул. Он отпрянул, вдруг понимая, что все это время не нужно было никого держать. Что она не сопротивлялась. - Посмотри на меня. Ритола не стала отворачиваться. Но никаких слез, страха, ничего, вызывающего море жалости, в ее глазах он не нашел. Что же там? Принятие? Мой маг жесток, но жесток справедливо? Или... капелька желания? Хриплым, непохожим на свой обычный голос, он спросил: - Хочешь вина, Ритола? Как тогда? Девушка замотала головой отчаянно. - Нет. Я сама хочу. Без дурмана. Можно? Лайхо отпустил, ожидая, что сейчас сбежит. Ритола взглянула на свои запястья, на которых уже расцветали лиловые пятна — следы его звериной ласки. Но вдруг улыбнулась, подалась вверх, обнимая своего мага, накрывая его рот осторожным, щекочущим поцелуем. Не умеет. Лайхор принялся обводить ее губы языком, осторожно, слегка покусывая, ни в коем случае не причиняя никакой лишней боли. А готовая ныне на все Ритола отстранилась, а потом долго целовала лицо. Брови, глаза, щеки...Спустилась к шее. Ненужную мантию мага сдернула одним торопливым движением. Так же поступила и с нижней рубахой и штанами. Быстро. Маленькие ладони осторожно погладили грудь и живот. Лайхор замер, решив не мешать исследовательнице. Он ее позже накажет. Не так. Разумеется, все еще в ярости. Как она могла пытаться отнять? Вот это прикосновение. И поцелуй в ключицу, и едва заметное трение грудью, своими похожими на маленькие камешки сосками? Кольцо рук, сомкнутое на его шее. Пальцы в его волосах. Оттягивает голову назад, осторожно, чтобы прикоснуться губами к шее, сначала чуть заметно, а потом все смелее. Вот уже провела языком. Лайхор дрожит от страсти. Но помешать нельзя. Спугнуть недолгое счастье ее осторожных касаний. Пальцы вниз, от живота, в пах. Магу пришлось закрыть глаза. Как же невыносимо сидеть статуей, когда хочется стиснуть в объятьях и повалить на подушки. И выместить злость и страсть. А она сжимает рукой естество, она проводит вверх-вниз, неосторожно пачкая ладонь в смазке. Завороженно, в какой-то медитации, медленно, мучительно медленно подводит к пропасти. С этого обрыва кинуться не жаль. Лайхор пытается сдержаться. Снова и снова. Старается вынести пытку ее исследований. Боги отвернулись от него, вверив неопытной волшебнице. Магия, она ведь может и сразу насмерть. Нужно контролировать, распределять, думать, учиться. Ритола тянется вниз лицом. От одного предвкушения можно сдохнуть. Снова медленно, так медленно, что хочется сейчас же произнести заклинание, ускоряющее время. Ощущения перешибают любое ожидание. Тесно, горячо. Ритола вбирает в себя лишь до половины, но этого хватает, чтобы застонать. Девочка, что же ты делаешь? Лайхор осторожно отстраняет ее. - Не нравится? - спрашивает обиженно. Чем вызывает еще один стон. - Тише. Лайхор все же валит на подушки. Осторожно, ласково проникает в нее, с удивлением обнаружив, что его Ритола немало возбудилась от собственных опытов. Да, именно так, от магических опытов. Жаркая волшебница, прекрасно сознающая собственную силу. Пока не поддающуюся контролю. Лайхор рассматривал девушку, лежащую на тонкой подстилке у стены, точно понимая, что сейчас хмурит брови. Вот опять хочется протянуть руку и прикоснуться. Никакой логики не существует. Ведь наказать же решил. И надо. А то за вторым побегом будет третий, а за ним, возможно, и четвертый. И однажды он не уследит. Да, это была правильная мысль. Сердце чуть затрепетало, появилась прежняя решимость поступить с девушкой так, как заслужила. Все. Не подкупить его ласками, не выпросить прощения, даже если и вовсе расстелишься ковром по полу. Достаточно, Ритола. Ни о каких отдельных покоях больше речи не идет. Все свое время проведешь ты тут, рядом с магом, в его спальне, ну и заодно в лаборатории. С одной стороны, конечно, к лучшему. И контролировать ее так легче, и не надо уже искать несуществующих предлогов, чтобы быть рядом. С другой же, то, что он так старался восстановить, и что ему так жизненно необходимо — ее доверие, пошло прахом. Ритола, ну почему ты все испортила? Лайхор спешно вышел из лаборатории и направился в кухню. Нечасто ему хотелось утешиться у веселой старушки Оли, но когда хотелось, его не отпихивали. Маг встал на пороге светлого помещения, целиком принадлежащего только кухарке, и Оли спешно обернулась от печи. - Нет, только вот кланяться не надо, ладно? Спина не железная у тебя уже. Она пожала плечами. - Как хозяину угодно. Лайхор сел за грубый стол и воззрился на рабыню. Смотреть пришлось недолго. Она отвернулась к печи, отодвинула заслонку, проверяя, испекся ли хлеб и проговорила, не оборачиваясь: - А я вспомнила. Вы вот просили узнать, чем тут Ритола без вас занималась с особым усердием. Я вспомнила. Два дня назад мы с ней вместе пирожки лепили. У нее получились нескладно, господин, в кухне она ничегошеньки не смыслит. Но вы знаете, Ритола с каким-то остервенением, с невероятным усердием мяла тесто. Лайхор застыл, глядя в столешницу. Ну конечно! Глина. Все это время ответ был на поверхности, а он никак не мог сообразить. Ритола — творец, наверное. Из тех, что Дом Высших Наук ошибочно зовет подмастерьями. Из тех, кто умеет с помощью магии производить настоящие материальные чудеса. Только вот творцы... Среди таких, как сам Лайхор, творцов нет. И то, что он решил сделать с Ритолой, может быть опасно. Опасно и ново. Что ж, пусть. Неплохо бы и рискнуть. - Оли, спасибо. Ты мне очень помогла. Что ты хочешь в награду? Кухарка весело рассмеялась. - Мне всего довольно, господин. Не зная того, он уже наградил лучшим, что мог дать. Улыбнулся светло и искренне. - Кажется, я знаю, чем тебя удивить. Оли всплеснула руками. - При всем уважении, но после путешествий с вами... - Неужели ты думаешь, что чудеса ограничиваются моими возможностями, Оли? Мои возможности — песчинка в многообразии даров. Ты вот тоже волшебница. Только никогда этим не пользуешься. Ну почти никогда. За исключением выпечки своих колдовских шоколадных булочек. Выражение лица Лайхора, как всегда, не изменилось, но уж Оли-то заметила, что маг заметно повеселел. Он встал с места, готовясь уходить: - Принеси, пожалуйста, обед в лабораторию. Мне и Ритоле. Ритола снова ощупала шею, неверяще подергала стальное кольцо на ней. Потом всхлипнула, ощутив, что только на этом Лайхор не остановился. Руки и ноги были упакованы в одинаково противные железные кольца, соединенные тонкими блестящими цепями между собой, да еще и к стене привинчены. Тоненькая подстилка оставляла желать много лучшего или уж точно, много более теплого. Маг не на шутку зол. Единственное, чего хотелось Ритоле, так это свернуться калачиком и подохнуть прямо тут. И если с последним явно намечались трудности, то первое она исполнила незамедлительно, отказавшись от созерцания маговой постели, на которой была с ним, в пользу беспросветно черной стены. На звякнувший рядом поднос не обратила ни малейшего внимания. На макушку Ритолы опустилась рука, погладила по волосам. - Девочка, поешь. Надо. Хочешь его еще больше рассердить? - спросила Оли. - Куда уж больше? - Ну зато я вот из-за тебя исполнила свою мечту, - неожиданно громко вдруг заявила кухарка вовсе невпопад, - побывала в лаборатории мага. Хорошо тут. Правда, беспорядок, конечно. И снова тихо: - Поешь. - Оли, спасибо за заботу, сам разберусь, - откликнулся неслышно подошедший маг. Конечно, рука с волос сразу же исчезла, а кухарки и след простыл. Лайхор присел около Ритолы на корточки. - Ты, значит, думаешь, что можешь пытаться сбежать во второй раз, не покоряться и полагаешь, что так просто все это пройдет? Ну так ошибаешься. Раз не действуют на тебя ни уговоры, ни угрозы, попробуем по-другому. Помнишь, я тебе предлагал путешествие? Вот мы с тобой сейчас и пойдем. Разумеется, Ритола с невероятной быстротой села, обнимая колени. Маг вгляделся в нее, чуть прищуриваясь. Нет, не передумает. Близость была хороша, но это не способ уйти от хозяйского гнева. - Нет, пожалуйста. Господин, нет. - Сколько можно тебе верить, Ритола? Что я тебе сделал плохого, что ты все стремишься убить себя? Есть же предел терпению, в конце концов? Ритола бросила взгляд на поднос с тарелкой тушеных овощей и кусочками птицы в специях. - Ешь. Нечего еще и Оли обижать. Уж она точно ничем не заслужила.