"Короткой дорогой"

      Хана на удивление спокойно наблюдал за убийством трёх самых слабых претендентов на звание Короля Шаманов. Ими были двое русых мужичка и девочка, которая кормила Хану у самолёта красной похлёбкой. Сердце мальчика сжималось, но выбора не было.       Рен объявил Лип об их решении. Хао задорно взглянул на него и улыбнулся:       - Вы так ничему и не научились с прошлого раза.       - Мы стали сильнее, и в этот раз мы точно спихнём тебя с трона, - злобно шикнул Тао в ответ.       - Правда? А кого посадите вместо меня? Неужели племянничка? - рассмеялся Асакура, даже не глядя на Хану. Такое поведение вывело мальчика из себя.       - Слушай, ты! - закричал он, отпихивая от себя Юсуи, пытавшегося сдержать его пыл, - кто бы из нас не стал Королём Шаманов, ты точно им не будешь! Даже твоя дочь достойнее тебя!..       Хао дёрнулся и обратил на Хану свои чёрные, горящие пламенем ярости, глаза.       - Дочь?.. - повторил он тихо.       Асакура изменился в лице, огонь в глазах на минуту потух, и перед Ханой и остальными предстал всего-навсего подросток, ровесник Ханы, выглядевший удивлённым, потерянным и даже испуганным. Но это продлилось недолго: Хао моргнул, уставился сначала на племянника, потом на курящую Лип, и только после этого обратил внимание на стоящую поодаль, прижавшуюся к Опачо, дочь.       - Подойди, Зета, - позвал Король, и девушка послушно двинулась к нему.       Хао приобнял дочь за плечи, сжимая пальцы на хрупких женских руках, наклонился и отчётливо, чтобы всем присутствующим было слышно, задал вопрос:       - Скажи, Зета, зачем ты существуешь?       - Чтобы господин Хао стал Королём Шаманов, - без запинки откликнулась та.       - А как ты ему в этом поможешь? - продолжал мастер онмё.       - Я отдам ему свои фуриоку и душу, когда он прикажет.       - А что делать с теми, кто встал на пути господина Хао?       Последовало недолгое молчание, в течение которого Хао, посмеиваясь, уходил за Лип. Зета подняла на оставшихся сверкающие глаза и чётко объявила:       - Убить.       Вокруг шаманов тут же вспыхнул огонь, Зета пропала в дыму, и две команды остались наедине, высматривая хотя бы Опачо.       - Сейчас всё будет, - сообщил Хоро, призывая Короро и расчищая площадку от пламени. Зета и Опачо уже были готовы сражаться с ними. И, хотя глаза дочери Хао были пусты, как и прежде, африканка явно биться не хотела.       Началась схватка. Опачо не нападала и вообще принимала довольно пассивное участие, так что весь бой был сосредоточен на Зете; девушка дралась, как львица, но от её огня было легко увернуться, и сама она всё более и более слабела с каждой атакой, хотя видно было, что она бережёт фуриоку. В какой-то момент Рен заорал:       - Помните, что нам проходить ещё десять ветвей Древа! Мы должны успеть до пробуждения Хао; экономьте силы!       Хана метался по всей пещере, уворачиваясь от огненных стрел, и всё не мог понять: что так напрягает его в кузине помимо того, чья она дочь?       "Тэдэши, - мысленно позвал он духа, - она не реагирует на боль, кровь, удары, слова... Ни на что! Она вообще живая? Не иллюзия?"       "Живее всех живых, - отвечал самурай, - но её душа под замком, на ней печать; проще говоря, Зета под очень сильным и действенным гипнозом.       "Есть ли возможность его разбить, этот гипноз?"       "Полагаю, есть".       Хана улыбнулся этим словам и своим мыслям: раз Тэдэши говорит, что решение есть, значит, они его найдут.       - Мен! - позвал Асакура, уворачиваясь от огненных плевков Зеты, - знаешь, как снимать гипноз?       - Нет, - откликнулся маленький Тао, на пару с отцом посылая в противницу удары, - зачем?       - Если снимем с неё гипноз, бой закончится!..       - Поговорите с ней, она всегда теряется, - послышался голос Алюми откуда-то сверху, - и вообще, ты же медиум! Призови её душу, и делу конец.       Идеи итако показались Хане не слишком разумными, но выбирать не приходилось. Мальчик остановился в десятке метров от кузины и крикнул ей:       - Эй, посмотри на меня: я безоружен и беззащитен! Давай поговорим - я хочу помочь тебе!..       Зета резко на него обернулась, но вместо ответа запустила в его сторону своего феникса. Асакура был вынужден уворачиваться от нахальной птицы, как услышал хохот Хорокэу:       - М-да, не умеешь ты себя с дамами вести, Хана! Пробуй что-нибудь другое, её запас фуриоку кажется неистощимым!       Мальчик обругал северянина последними словами и принялся лихорадочно соображать, как поступить. Он с трудом мог вспомнить, как он призвал Будду впервые и, если на то пошло, понятия не имел, каким образом медиумы вызывают людские души из-под гипноза.       Вспомнились уроки матери, но вспомнились так тускло, что только тоску нагнали.       "У медиумов всегда есть проводник, - рассуждал Тэдэши, - отец говорил, у Анны-доно были бусины. У тебя есть что-то, в чём много составляющих?"       Перепрыгивая с камня на камень, Хана едва умудрился осмотреть себя и к великому удивлению отыскать тот самый проводник: фенечку на правой руке, сплетённую из множества ниток и подаренную ему когда-то Алюми.       Недолго думая, Асакура сорвал фенечку с руки, зажал между пальцами, закрыл глаза, нахмурился и представил, будто видит Зету, как поток энергии. Это получилось далеко не с первого раза, но в конечном итоге мальчик от радости воскликнул - внутри тела девушки текли две энергии, две души: красная и зелёная. И, судя по тому, что красной было больше, нетрудно догадаться, что она и была "лишней".       Хана сосредоточился на зелёном кусочке, представляя, как он разрастается и поглощает собою красный. Незаметно для себя мальчик стал шевелить губами и произносить странные и порой незнакомые ему же слова; но и того хватило.       Огонь внезапно перестал сыпаться на обе команды, Зета остановилась и схватилась обеими руками за голову; пронзительный крик разбудил Опачо и заставил её, как и всех присутствующих, подойти к девушке и окружить её кольцом. Асакура тупо глядела перед собой, не отнимая рук от головы, и очень глубоко дышала.       Опачо склонилась над нею.       - Опачо слышит, - сообщила африканка остальным, - там мысли, много мыслей.       Зета и в самом деле выглядела так, словно в уме решала несколько сложных уравнений сразу, пыталась вычислить на глаз массу Солнца и вообще постичь смысл жизни. Хана робко приблизился к кузине и сел напротив.       - Ты помнишь, кто ты? - ласково спросил он.       - Зета Асакура, Пуатье, - отчеканила та и сама испугалась собственного голоса.       - Знаешь, что здесь делаешь?       - Я... не помню... отец... кажется, он просил помочь... я не знаю! - закричала она вдруг, испуганно глядя на Хану и вытирая слёзы с глаз, - что это?! Отец не велел... что происходит?!       - Ты! - грозно рявкнул Рен, указывая пальцем на Опачо, - с каких пор Хао держал её под гипнозом?       - Опачо знает! - улыбнулась та, - с тех самых пор, когда господин Хао покинул Люси-тян и ушёл с Зетой-сама!       - Сколько Зете было лет? - допытывался Тао, глядя, как девушка с ужасом осматривает себя и всё, что есть вокруг.       - Зета-сама была такая маленькая! - умилилась африканка, - она была возраста Опачо на Турнире!       Повисла тишина. Рен, Хоро и Чоколав, знавшие Опачо в том Турнире, переглянулись.       - Засранец! - разозлился Юсуи, - он десять лет продержал родную дочь в таком рабстве?!       Зета, казалось, его не услышала: девушка встала и, покачиваясь, подошла к Опачо.       - Отец всё ещё нуждается во мне, - сообщила она, - я слышу, как он зовёт меня... проводи меня к нему?       - Вот идиотка, - сплюнул Хана, - ты что, всё ещё хочешь отдать ему душу?..       - Но я родилась для этого, - робко возразила Зета и умолкла.       Первой стоять без действия устала Алюми. Патч убрала меч за спину, поправила косу и оглядела оставшихся.       - Тц, как дети малые, - бросила она, - пойдёмте уже. Надеюсь, по пути мы не встретим никого по типу Соэма.       Компания двинулась, все шли молча какое-то время; каждый глядел себе под ноги, думал о чём-то своём, и не спешил делиться этим своим с другими; наконец тишину оборвал Рен, откашливаясь и, видимо, готовясь начать какой-то важный разговор.       - Кстати о Соэме, кхм. Я тут пару дней назад имел счастье потолковать с Джун...       Все, кто был в своих думал, отвлеклись на его слова. Даже совершенно потерянная Зета дёрнулась, услышав знакомое имя.       - Дело в том, - продолжал Тао, - что между нами почти семнадцать лет шла вражда из-за её супруга... кхм, а когда появился Тристан, она решила объявить его законным наследником клана, что противоречило всем правилам и традициям. И только недавно нам удалось переговорить в нейтральной обстановке и понять, что к чему.       - Как Йо и Хао, - вспомнил Хоро, хихикнув.       Рен не обратил на его комментарий внимание, лишь снова прочистил горло и продолжил как ни в чём не бывало:       - Во-первых, она сказала, что Тристан лишился руки, которая связывала его с Адом... взамен Хао пожаловал ему бронзовую или серебряную руку - уж не вспомню...       Теперь хихикнул Хана, вспомнив подобный сюжетный поворот в одной из фэнтезийных книг. Он кинул взгляд на Мена, но Тао был полностью сосредоточен на рассказе отца.       - И Королём-то он становиться не хотел; его задача и, если угодно, цель была в том, чтобы показать, что он достоин сражаться со мной или Меном. Но Джун сказала, что он с недавних пор оставил эту идею.       Мен покраснел по самые уши.       - Но, как бы то ни было, - говорил китаец, - парень верил, что Хао даст ему силу и власть, а Джун был неважен путь, который он пройдёт для их достижения. Я это к чему... Он просил, чтобы я это сказал перед вами, дети. Перед всеми. Ума не приложу, что вы успели натворить, но Тристан обещал, что больше мы о нём не услышим, если вдруг сами за ним не пошлём - но это маловероятно.       Мужчина выдохнул, как будто очень устал за время своего монолога, и вытер лицо и шею. Басон крутился около своего господина, не зная, куда себя деть.       - А как он лишился руки-то? - вдруг подал голос Хоро-хоро.       - Сказал, что по глупости, - хмыкнул Тао, - не знаю, насколько это правдиво.       Снова воцарилась тишина, исчезли вопросы и случайные реплики; и теперь все думали о судьбе Тристана. Особенно эта мысль заняла головы Ханы, Алюми и Мена; дети прокручивали в памяти все ситуации, в которых сталкивались с Соэмом, особенно - последний их поединок.       - Жалко его, - наконец выдохнула итако, удивляясь собственным словам.       Прошло ещё немного времени прежде, чем кто-то (вроде, Чоколав) спросил:       - Рен, не помнишь, сколько у нас времени?       - Порядка пятнадцати... уже четырнадцати часов.       - А сколько на всех фуриоку?..       - Немного, - огрызнулся китаец, - всяко меньше, чем у Хао.       - И какой план?..       - До ночи продержаться, там видно будет. У Калима заночуем.       Снова повисло молчание.       - Кстати! - воскликнул Хана неожиданно, чем очень напугал Зету, - может, кто-то из вас знает, что произошло с судьями? В смысле, почему они ожили и всё такое?       Мужчины переглянулись и пожали плечами. Асакура уныло опустил голову, теряя надежду раскрыть эту тайну.       - Оживили далеко не всех, а только достойных, - подала голос Алюми, - Лип приходила недавно, чтобы об этом рассказать.       Голос девушки был неживым, печальным и каким-то бесцветным, но Хана не обратил на это внимания. Глаза мальчика загорелись, он улыбнулся и подскочил к невесте, преградив ей путь:       - Так ты знаешь?! Расскажи, Алюми!       Патч грустно на него взглянула, быстро отвела взгляд и пробурчала:       - Так велел Король Духов.       - Но разве его решения не должны совпадать с решениями Короля Шаманов? - удивился Мен.       - Не в этот раз.       Алюми обошла Хану и ускорила шаг, чувствуя, как её зовёт кровь предков. Девушка быстро и уверенно петляла и прыгала по камням, слыша Песнь и голос Врат.       - Хао был плохим Королём, - объясняла она по дороге, - он отказался от мысли стереть людей в порошок, но решил настолько перестроить мир, что Король Духов был в ужасе. И, если на то пошло, они не смогли до конца слиться душами... Грубо говоря, Хао Королю Духов был не по вкусу. И, не знаю, как, втайне от Хао Кроль Духов воскресил семерых Патчей, достойных возродить Турнир. Но для этого надо было готовиться, нужно было хотя бы десять Патчей. Голдва, тогда ещё живая глава племени, послала Лип и Рап в другие земли, чтобы увеличить популяцию Патчей. Так к нам попали Никлит и Игнил. Где-то выискали ещё двоих... а потом в племени появилась я. В конечном итоге, нас было тринадцать - более, чем достаточно для проведения Турнира. Но со смертью Голдвы и вступлением Лип в права вождя нас стало одиннадцать уполномоченных - и кто упрекнёт меня в том, что я пожелала покинуть пост судьи и стать участником Турнира? Король Духов тоже это одобрил - с этой новостью и приходила Лип. Она сказала также, что такое случается впервые за всю историю проведения Турнира - чтобы Избранный и не слился душой с Королём Духов. Ну, а когда все десять уполномоченных были обучены и приглашены на свои посты, Король Духов просто-напросто отделился от Хао и вернул ему Духа Огня. Я, кстати, так и не смогла понять, что стало с остальными стихийными духами...       - Стоп, - возразил Хоро, - как давно Хао отделился от Короля Духов?       - Лет десять назад, - пожала плечами Алюми.       - А-а-а? - протянул Юсуи, указывая на Зету пальцем.       - Может, что-то вроде "непорочного зачатия"? - предположил Рен.       - Вполне может быть, - кивнула Ниумбатч и резко повернулась к Зете, - ты помнишь отца до того, как он пришёл тебя забирать?       Асакура уныло опустила глаза и покачала головой.       - А что с матерью стало, знаешь?       Девушка, сжавшись, остановилась и глазами принялась искать Опачо.       - Ну?! - требовательно позвала итако.       - Дом Люси-тян сгорел, чтобы она думала, что и Зета-сама погибла! - радостно защебетала африканка, - а сама Люси-тян осталась жить в Пуатье с мужем. Опачо по велению Хао-сама ходила раз в год проведать, как она.       - Неужели Хао кого-то любил? - усмехнулся Чоколав, - быть не может.       Зета тут же вступилась за отца:       - Вы неверно о нём думаете, даже у бога могут быть слабости...       - А Хао бог? - усмехнулась Алюми, задевая Зета плечом и проходя мимо, - ты же его совсем не знаешь... Как тебя звали до встречи с ним?       Асакура окончательно смутилась и перестала издавать вообще какие-либо звуки. Не услышав ответа на свой вопрос, Патч обратилась с ним же к Опачо.       Африканке, видимо, было только в радость вспоминать о малютке дочери своего господина, и она с готовностью сообщила:       - Зета-сама именовалась Серафин Дефорж, по фамилии мужа Люси-тян.       - Серафин, значит, - повторила Алюми задумчиво, но дочь Хао немедля оборвала её:       - Это име не принадлежит мне, слышишь? Я не помню, не знаю его, во мне нет ни капли крови Дефорж! Я - Асакура и только, и с тех самых пор, как мы покинули её дом и саму Францию, я не нуждалась в матери ни секунды!..       - Ты сама-то в это веришь? - перебил её Хана, шагая рядом, - откуда мы можем знать, что это не очередной навет Хао?       - Да кто вы вообще такие, все вы, чтобы судить меня или его?! - разозлилась девушка, - если он держал меня под гипнозом - значит, так было нужно! Отец не стал бы делать что-то просто так; вы не знаете и десятой доли того, что выпало ему пережить!       - Йо нам рассказывал, - сурово откликнулся Рен.       - Много ли Йо-сама знает? - рассмеялась вдруг Зета, - Матамун рассказал ему далеко не всё!       - Тогда, может, ты расскажешь? - не оборачиваясь, ядовито спросила Алюми.       Зета тут же прикусила язык и опустила глаза, издав лишь грозное: "Хм!"       Снова молчание, в течение которого компания бодрым шагом продвинулась ещё вглубь пещеры.       - Эй, Алюми, - позвал шаманку Хоро, - а ты ведь знаешь, кто кого убил... тогда?       - Конечно, это никогда не держалось в тайне.       - Ты поэтому решила присоединиться к дому Асакура?       Девушка быстро на него обернулась, осмотрела с ног до головы и вновь устремила взгляд на дорогу. Хана, как и остальные, напряжённо ждал её ответа.       - Думаешь, я хотела мстить? - послышалась улыбка в её голосе, - нет, глупости. Мой отец жив, - пока жив, - и я не видела и не вижу смысла в мести. Отец сам направил меня в дом Асакура, потому что желал, на самом деле, таким образом извиниться перед Йо-сама. Он отдал меня на обучение Анне-сама, чтобы так же извиниться перед ней. Моя роль во всей этой истории достаточно посредственна, не находите?       Её слова ошеломили Хану, а смех, последовавший за коротким монологом, даже как-то испугал. Мальчик удивлённо посмотрел невесте в спину и не своим голосом спросил:       - То есть ты осталась с нами только потому, что так велел Силва?...       - Сначала - да, - не стала лукавить Ниумбатч, - а потом как-то прижилась, привыкла... Отец ведь хотел меня забрать, ещё до Турнира, и во время посадки на самолёт тоже... Хм, - притворно задумалась она, - интересно, почему это я не согласилась?       Привычный её тон мигом успокоил Хану, решившего уже, что он во всей ситуации оказался кругом обманутый. Оказался, но не очень-то и кругом, фух.       - А вот и первая ветвь, - объявил вдруг Мен громко, указывая пальцем на гигантские ворота. На них было нарисовано несколько деревьев, причём художества или, если точнее, гравюра были истинно индейскими. Алюми подошла к воротам и дотронулась до них вспотевшей ладонью.       - Там Рап, - сообщила Патч товарищам.       - И пустыня, - вспомнил Рен, - кто тут был в первый раз?       - Намали, - хором отозвались Чоколав и Хоро.       - Эй, дочь Короля, - позвала Алюми, отвернувшись от дверей, - поможешь или в углу будешь стоять?       Зета ничего не ответила, зато Пламя летала вокруг неё, как бешеная. Алюми улыбнулась и трижды постучала. Врата со скрипом открылись, впуская шаманов в первую ветвь Древа - "Пустыню".