Побег

      В начале июня в приёмной семье Пьера состоялось пополнение — у Ноузы и Тейю родилась дочь Ината. Теперь детей в семье, включая Пьера, у них стало семеро. Для тинуваку большие многодетные семьи были редкостью, из-за высокой смерти от различных заболеваний среди детей, обычно в семьях жило не больше четырёх-пяти детей.       У Тейю и Ноузы все дети были крепкими и здоровыми, семья не испытывала никаких трудностей в еде или заботе о малышах — многочисленные соседи и друзья всячески помогали многодетным родителям, так было заведено у тинуваку. Но всё же им было тяжело. Рождение мальчика для тинуваку было выгоднее, чем появление на свет девочки — не нужно готовить с младенчества приданое, сын после инициации спокойно может покинуть отчий дом, а дочь может сделать это только после замужества. Тейю и Ноузе надо было собирать приданое на четверых дочерей с чистого листа, всё старое ушло на выкуп из плена Пьера и Экене.       Пьер и Мейкна старались, как могли, помогать взрослым: сидели с малышнёй, ходили на продажу в город, пасли коз, работали в огороде. Экене же и не думал предлагать свою помощь родителям. Мальчишка сутками напролёт ввозился с друзьями или с луком (когда сыну исполняется десять лет, то отец делает ему специальный лук, предназначенный для учебных целей, которым можно убить разве что большую крысу) и, конечно же, находил неприятности на свою голову.       Как-то раз, после очередной выходки брата, Мейкна обрушилась на него, в люльке спала Ината, но она не могла сдерживаться.        — Ну как можно быть таким безответственным, балбес! Хоть раз бы помог маме и папе, не видишь как им тяжело? Хотя бы раз в жизни воды в дом принёс с речки!        — Да принесу я её как-нибудь потом, — отнекивался Экене.        — Да за всю жизнь я не видела, чтобы ты, балбес, помогал им с малышами! — взъелась Мейкна.        — Вот уж не надо врать, — возразил Экене. — Я предлагал много раз понянчиться с детьми, но мама с папой говорили, что сами справятся.        — Конечно же, лучше самим сидеть с ними, чем отпустить с тобой в Нолошо или ещё куда-нибудь. Ты так хорошо тогда погулял с Эми, что пришлось врача нанимать из города.       Ината загугукала. Мейкна подошла в люльке и стала её качаться, а затем решила всё-же перейти с криком на обычный разговор.        — Экене, ты же мальчик, после отца ты самый главный мужчина в доме. Это ты должен учить меня жизни, а не я тебя.        — Так ты же старше меня, — беззаботно отвечал Экене, играясь с кошкой.        — На какой-то год всего старше! Ты же будущий мужчина!        — Вас женщин не поймёшь! То ты главная в доме, раз старшая, то этот пост, вдруг, мне передаётся, — смеялся он. — Определись уже.        — Экене, ты будущий мужчина, как ты собираешься свою семью потом содержать?        — Вот появиться семья, тогда и буду думать об этом, а не сейчас, — сказал Экене и шепнул на ухо Пьеру. — Во достала уже! Даже не знаю, куда от неё деваться.       Пьер обычно всегда был на стороне друга, но сейчас он не был согласен с Экене.        — Мейкна права, — ответил он. — Ты правда ничем не помогаешь родителям, а только с ребятами играешь. Нельзя же быть таким неответственным, ты уже все границы перешёл. Мне тоже хочется ведь гулять с тобой, Баако, Акишом и девочками, но я же понимаю, что Ноуза и Тейю устают и им надо помочь.       Мейкна засмеялась.        — Ты, Уэйт, не далеко от него ушёл. Балбес где-то на земле пропадает, а ты всё время в облаках каких-то летаешь.       Из-за её смеха Ината проснулась окончательно и разревелась. На плач сестрёнки прибежал Коу, который играл возле дома.        — Что у вас стряслось? Балбес разбудил Инату? — посмотрел Коу на старшего брата.        — Да, — вздохнула Мейкна, укачивая сестру. — Всё пытаюсь уму разуму нашего балбеса научить, но, кажется, будто бы с деревом разговариваю.       Родителей дома не было, Тейю ушёл на охоту, а Ноуза собирала в лесу ягоды, она, как только ей стало лучше после родов, тут же стала заниматься домашними и племенными делами. Всё домашнее хозяйство лежало на плечах Мейкны. Она привыкла управлять всем в доме и нянчиться с малышами, порой ей это даже нравилось, но заботиться о взрослом братце — нет уж! Мейкне надо было приготовить большой обед на всю семью, но нигде она не видела помощи.        — Экене, прекрати возиться с кошкой! Я не могу сразу и обед готовить, и с Инатой нянчиться, так ещё и за Коу с девчонками следить из дома.       Экене по уши был увлечён соревнованием с кошкой — кто у кого перетянет игрушку, поэтому до сестры и её уроков мальчику не было никакого дела. Но Мейкна не могла закрыть глаза на безделье и тунеядство, властно взяв кошку на руки, она выгнала её на улицу.       Весёлый Экене нахмурился, что прервали его игру, и крикнул сестре:        — Родителям упрекай, а не меня. Нечего им рожать кучу детей было, а теперь сиди тут нянькой! Пусть сами за своими детьми смотрят и ухаживают за ними.       Экене выбежал из дома, доигрывать с пушистой подружкой.        — Не обращай на него внимания, — вежливо предложил Пьер. — Давай я помогу тебе с обедом.       Но Мейкна как и кошку выставила его за дверь, приказав лишь позвать с улицу младших сестёр.       Накормив семью, она отправилась в лес, помогать матери. Перед уходом Мейкна важно заявила:        — Так, я пошла к маме. Балбес, из дома ни шагу. Узнаю, что ушёл — придушу. Коу, ты остаёшься за главного, следи за братом внимательно. Знай, после папы ты главный мужчина в семье.       Маленький шестилетний мальчик заулыбался до ушей, гордость и самооценка, так и выросли у него раз в десять. Он встал на табуретку и заносчиво сказал:        — Слышали, что Мейкна сказала? Я сейчас самый главный, слушайтесь меня во всём.        — Хозяюшка мой, — рассмеялся Экене, — ты ещё повыше нос задери, чтобы он потолок достал.       И он стащил братишку с табуретки и защекотал.

***

      Друзья ликовали — въедливая Мейкна оставила их в покое. Но только без надоедливой девочки ребятам вскоре стало скучно. Они не знали, что делать или о чём поболтать.        — Давай, к Токи что ли сходим? — предложил Пьер.       Экене с удовольствием согласился.        — А у меня спросить разрешения? — выскочил из дома важный Коу, хорошо помня наказ сестры.        — Как же я, малыш, забыл! — заохал Экене, хватаясь руками за голову и еле сдерживаясь от смеха. — Можно, малыш, нам к Токи пойти?        — Не называй меня малышом! — стал командовать Коу.       Теперь и Пьеру становилось смешно, он схватился за живот. А Экене извинялся перед братишкой, отвешивая ему ни один совестный поклон.        — Извини, малявочка, больше не буду тебя малышом называть, — смеясь, говорил он.        — Экене, а давай мы его поймаем, чтобы не проказничал? — предложил Пьер.        — Давай! — воскликнул Экене.       Мальчишки погнались за Коу, а тот убегая от них кричал: «Не догоните!». Ребята, однако, быстро его поймали и осторожно, дабы случайно не ударить, повалили на землю.        — Двое на одного — нечестно! — закричал Коу.        — Всё честно, — ответил Экене. — Вам с Мейкной можно на меня одного нападать, а мне почему-то, значит, нельзя.        — Я сейчас освобожусь и вам будет плохо, — угрожал Коу.        — Давай лучше так, — сказал Экене. — Если в течении четверти часа сможешь выбраться, то я тебе подарю свой лук.       Друзья, как следует прижали мальчишку к земле, и пожимали друг другу руку в честь ближайшей победы. Вдруг, они услыхали голос отца. Тейю шёл навстречу ребятам вместе с отцом и другими мужчинами.        — Папа, ты же говоришь, что на охоту пойдёшь? — удивился Экене, увидев отца без добычи и без лука в руках.        — Планы немножко изменились, — улыбнулся отец. — Я захотел помочь нашим соседям нотцая.       Тинуваку поддерживали тесные связи с дружественными племенами Нотцая и Тсину. Помогали в беде, приглашали на праздники. Тсину располагалось в нескольких днях ходьбы, поэтому редко тинуваку редко их навещали, а те в свою очередь редко приходил в гости к тинуваку. Но до нотцая было каких-то девять километров. Пьер часто видел в Тинуваку ближайших соседей, но ни разу не бывал на их земле. Ему сильно хотелось на них посмотреть и узнать, как они живут.        — А можно я с вами схожу? — быстро попросился Пьер.        — И я! — закричал тут же Экене.       Тейю с радостью согласен был взять с собой Пьера, показать ему их соседей, которые тот сильно хотел повидать, но Экене… Отец испугался, что сын вновь что-нибудь натворит.        — Нет, дети, в следующий раз, — отказал он двоим, дабы не обидеть Экене.        — Да ладно, Тейю, — произнёс вождь, пребывающий в хорошем расположении духа. — Пускай ребята сходят с нами, хоть посмотрят на Нотцая. Нам они не будут мешать.       Тейю хотелось возразить Азубуику, но что сказать ему? Что Экене снова что-нибудь вычудить? Он не хотел обижать сына и согласился взять его с собой.        — Ура! — обрадовался Экене, и, совершенно забыв о младшем брате, отпустил того.       Проворный Коу выждал нужный момент и прыгнул на шею брата.        — Ты проиграл, лук теперь мой! — победоносно закричал он.       Экене хлопнул себя рукой по лбу. Как только научился говорить, то ждал заполучить от отца свой собственный лук и, вдруг, потерь столь важную ценность из-за глупой оплошности. Но слово надо держать.        — Урок мне на будущее — не при каких условиях не терять бдительности, — сказал он.        — И не давать обещаний, которых не хочешь исполнять, — наказал Тейю.        — Экене, — вмешался Пьер и шутя напомнил ему, — не забудь, что ты поклялся выполнить любое желание того, кто покорит сердце твоей сестры.        — Мне кажется, этого никогда не случится, — смеясь, ответил Экене.       Нотцаи были ближайшими соседями тинуваку. Но по каким-то странным обстоятельствам последние два года у них выходили неурожайными, когда как соседи не могли нарадоваться богатыми подарками земли и деревьев. Помимо неурожая на скот нотцаев обрушилась болезнь, из-за которой он весь переумирал. Многие тинуваку были в дружеских связях с нотцая, особенно дружили Азубуик с их вождём Чибузой. Когда у соседей начались, тинувковцы, как могли, старались помочь друзьям и отдавали им часть своего урожая.       Деревня нотцаев ничем не отличалась от деревни тинуваку. Экене даже не разглядывал её, в отличие от любопытного Пьера, он ходил с родителями несколько раз к соседям, но, раз их деревня не отличается от родной, но делать там нечего, решил он. Сейчас Экене захотел навестить соседей только по одной причине — поболтать и поиграть с закадычным другом Уэйтом.       Когда путники вошли в деревню, то сразу услышали как с «главной площади» доносится чей-то крик и мольбы о помиловании. Экене насторожился — раньше такого не было. Он побежал к нотцаев, за ним поспешили и соплеменники.       В середине деревни какая-то женщина плакала и стояла на коленях перед вождём и мускулистым охотником племени, тот в руках держал маленькую девочку. Поблизости люди делали место для костра.        — Жертвоприношение, — молвил Азубуик.        — Жертвоприношение? — удивился Пьер. — А приносить в жертву будут…?        — Да, — прочитал вождь его мысли.       Пьер взглянул на девочку. Она смотрела на него. Девочке было три-четыре годика, но её взгляд был не похож на детский, в нём отражалось полное понимании ситуации, на которое были не способны маленькие дети, и было столько боли, что Пьер не мог на неё смотреть. Он не мог поверить, чтобы в девятнадцатом веке, когда открыта Австралия, электричество, построен пароход, существовало жертвоприношение.       Мать девочки, увидев Азубуика, кинулась к нему, рухнула на колени и стала умолять его о помощи:        — Моя дочь не проклятая, она ни в чём не виновата! Спасите её!       Азубуика заметил и вождь Нотцая Чибуза. Он был уже стариком, однако хорошо выглядел и обладал крепким телосложением. Чибуза ту же поприветствовал друга:        — Привет, мой друг! — воскликнул он и крепко обнял Азубуика. — Как же я рад тебя видеть! Прости, что тебе пришлось наблюдать подобную сцену. Представляешь, дочь этой женщины родилась проклятой — у неё на ногах нет последнего пальца, так её мамаша три года скрывала он нас это. Из-за неё у нас начались проблемы, из-за её дочери у нас от голода умерло несколько человек!        — Моя дочь не виновата! — отчаянно закричала мать.        — Да помолчи ты! — прикрикнул вождь. — Если бы ты сразу не сказала нам, то никто бы не умер, — и отдал приказ охотнику. — Уведи их отсюда.       Пьер не раз слышал про суеверия нотцаев. Они верили, что все люди должны рождаться по одному подобию, а близнецы, дети, у которых заячья губа или нет какой-то части тела при рождения, глухие, немые, альбиносы приносят несчастье своему племени, поэтому должны быть убиты. Слышал про их суеверья и Экене, но он, который не замечал ничего интересного в жизни у соседей, не придавал значение поверьям нотцаев.        — Это просто совпадение! — крикнул громко Пьер. — Не может быть такого, чтобы человек, если он родился другим, приносил несчастья.       Чибуза взглянул на шумного мальчишку и расхохотался:        — Говоришь, не могут? Я знаю, у вас в стране не убивают их, так почему же у вас происходят нескончаемые войны, голод и нищета? А?        — Потому что люди сами доводят страну до такого состояние! — вскричал Пьер.        Он выбежал к вождю, оттолкнув Тейю и Азубуика, загораживающих ему путь.        — Послушайте, девочка родилась три года назад, а беды у вас стали происходить два года назад. Как такое может быть, если она приносит своим рождениям несчастья? — заступился Пьер.        Чибуза усердно продолжал настаивать на своём и спокойно объяснял ребёнку:        — Просто духи были благосклонны к нам всё это время, дали нам попытку исправить всё без потерь.        — У нас в племени есть два пары близнецов, но почему-то голода с неурожаем у нас нет! — не отступал Пьер.        Чибуза крепко рассмеялся:        — Через полгода после рождения этих близнецов, у вас разгорелась война с Гаапи. Как это понимать? По-твоему, тоже случайное совпадение?        И вождь вновь заголосился смехом. Пьер понял, что Чибузу не переубедить. Для него становилось понятно, что приметы для нотцаев — это истина как дважды два четыре, а совпадения только усиливают их веру, и, он, мальчишка, никак не сможет образумить взрослого опытного вождя.        А неподалёку стояла мать девочки, крепко прижимая к сердцу малышку, и смотревшая на странного мальчика-защитника с широко выпученным глазами. Женщину сильно держал за руку охотник племени, боясь, что она убежит. А на руках тихо хныкала маленькая дочь. Пьер не мог позволить умереть этой девочки.        — Дядя Азубуик, — с мольбой обратился к вождю Тинуваку, — а что если нам забрать девочку с матерью к себе? Это ведь избавит Нотцая от проклятья?        Чибуза подскочил на месте и замахал руками:        — Нет! Об этом даже и речи не может быть! Азубуик, если она станет жить в вашем племени, то у вас начнутся беды! Я не могу допустить, чтобы и ваши люди пострадали!        Азубуик помотал головой. Он тоже был на стороне Пьера.        — Чибуза, уверяю тебя, у нас не будет бед, — сказал вождь Тинуваку. — Отдай нам ребёнка.        — Нет! Ты мой друг, я не хочу чтобы ты и твои люди пострадали! — воскликнул Чибуза.        Ребята сидели на пне в деревни нотцая, возле них бегали и играли другие беззаботные ребятишки и звали присоединиться к ним, но ни Пьер, ни даже Экене, не представляющий часа без шуток и игр, не обращали на них внимание. Вот уже второй час Азубуик, стоящий возле мальчишек, пытался уговорить Чибузу и старейшин Нотцая отдать ему девочку и её маму. Но упрямый вождь настаивал на своём. Он уже позабыл и о пище, которые тинуваку принесли нотцая, и поэтому еду пришлось раздать Тейю и другим тинуваку без вождя.        Пьер никак не мог поверить в только что увиденное им зрелище.        — У нас тоже есть приметы, — говорил он Экене, — например, чёрная кошка, перебежавшая дорогу, рассыпанная соль, разбитое зеркало к несчастьям. Но нет такого, что человек родившейся к четырьмя пальцами и ещё с чем-нибудь — к беде, у нас их не убивают! Экене, ты меня вообще слушаешь?        Экене стоял и внимательно слушал, но не друга, а разговор вождей, его не меньше Пьера волновала судьба девочки.        — Ах да, извини, что ты сказал? — произнёс он.        — У моей мамы есть… то есть была подруга, которая была очень суеверной, — продолжал рассказывать Пьер. — Она вставала только с определённой ноги, никогда на пороге не стояла, без конца стучала по дереву и плевалась через левое плечо. Она просто помешана была на суевериях. Но даже ей в голову никогда в жизни не пришло, убить человека, чтобы не навлечь беду! — Пьер воскликнул. — Это не суеверия, а какое-то изуверство!        Азубуик тем времен всё убеждал и убеждал друга, отдать ему девочку. Но его попытки оставались тщетны.        — Да ты сам будешь меня потом проклинать, — не сдавался Чибуза, — что у вас начались несчастья. Нет, ради тебя я готов многое сделать, но только не это.        Азубуик начинал понимать, что он не сможет переубедить упрямца. Вождь громко засопел и в последний раз обратился к другу:        — Чибуза, не глупи, давай, расстанемся по хорошему: нам девчонка и её мать, вам спасение от несчастий.        — Нет! — воскликнул Чибуза. — Я не прощу себя, если причину вред другу.        Азубуик печально вздохнул и развернулся. Он собрал мужчин и со скорбью сказал:        — Ничего не вышло. Мы уходим.        Пьер с вытаращенными глазами смотрел на вождя. Он недоумевал: как это уходим? а девочка? её мама? Он негодовал. «Как уйти, если знаешь, что малышку сейчас убьют?» — вскричал в мыслях Пьер, но вслух побоялся сказать хоть слова и только растерянно смотрел на вождя.        Но Экене не мог молчать в отличие от скромного Пьера.        — А как же та девочка? — воскликнул он. — Мы что, спокойно разрешим нотцая убить её? Если они не отдают её, так давайте сами заберём ребёнка!        — Что значит сами? — удивился Азубуик. — Она член Нотцая мы не может придти и забрать её вот так просто.        — Так она же им несчастья приносит, мы избавим их беды и всё!        — Это малышка — член племени Нотцая, — повторил вождь.        — То она проклятье племени, то она член этого племени, — не понимал Экене. — Такого не может быть.        — Экене, — пытался спокойно объяснить Азубуик. — У тебя есть собака. Представь, что твою собаку силой кто-то заберёт, и она будет жить у того человека, но ты же будешь её всё равно считать своей собакой. Так и тут, пока девочка нотцая, то она приносит им несчастья. У Нотцая другие законы не как у нас. Её мать не может спокойно взять дочь и уйти из племени. Она женщина, и поэтому собственность племени, как и её дочь. Всё, что я мог сделать, так это отложить жертвоприношение на следующий день.        Но слова вождя совершенно не успокоили Экене, а только привели его в ещё большую ярость.        — Да, дядя Азубуик, ты сделал великое дело, раз отодвинул день её смерти! — закричал он на вождя.        — Экене, как ты разговариваешь со старшими! — прикрикнул на него Тейю.        — А как ты, отец, можешь спокойно уйти, зная, что ребёнка, которого несколько минут назад ты собственными глазами видел, скоро убьют! У тебя у самого такого же возраста дочь живёт, и ты допустишь смерть маленькой девочки? — закричал Экене на отца, а затем сказал всем. — Вы можете уйти, а я нет! Я не могу жить нормальной жизнью, зная, что рядом убивают кого-то за отсутствие пальца или слуха!        Экене опять обратился к вождю:        — Дядя Азубуик, ты ненавидишь американцев, за то, что они убили твоего брата, за то, что они держат в рабстве людей только потому, что у них другая кожа и говоришь, что надо что-то с этим делать. Не должно быть таких предрассудков, несправедливости и жестокости в мире. Но буквально под твоим носом убивают детей из-за не такой внешности! Ты — друг Чибузу, ты имеешь на него большое влияние, так убеди в обратном! Я понимаю, что невозможно искоренить полностью у них эти предрассудки, потребуются десятилетия, если не столетия, чтобы полностью убрать их из сознания людей. Но спасти эту девочку можно было сегодня. Предложить выкуп, надавить на слабое место у Чибузы, да попросту не отступать от своего. Ты, я вижу, не так сильно и хочешь её спасти.        — Экене, не позорь меня, — произнёс Тейю.        — Это ты, папа, ты не позорь меня! — воскликнул Экене, чуть ли не плача от обиды. — Мне стыдно, что моему отцу всё равно на происходящую вокруг несправедливость, но мне не всё равно. Мне сейчас только десять, я сейчас ничего не могу изменить, но, клянусь, когда я выросту, я не оставлю это так! Я всеми силами буду стараться изменить Нотцая и Тсину, чего бы мне это не стоило. И я…        Экене замолчал на миг и важно добавил.        — И я не хочу всю жизнь жить в ненависти с Гаапи! Можно ведь помириться с ними, ведь можно, только вы, вожди и воины не хотите этого!        Он больше ничего не сказал и быстрым шагом зашагал в сторону родной деревни.        — Подожди! — закричали ему вслед отец и Пьер, но Экене сделал вид, что не слышит их.        — «Помирится с Гаапи» — пробурчал Азубуик. — Это невозможно, они — само зло.        Пьер побежал за Экене.        — Экене, постой, не кипятись, — сказал он.        Экене повернулся к Пьеру.        — Как можно оставаться спокойным в такой ситуации? Уэйт, не обижайся, но ты сам ничем не лучше моего отца и вождя. Я вижу, что эта малютка затронула тебе душу, но ты на её защиту никак не встал, когда Азубуик отказался её спасать.        Пьер вспомнил ещё раз девочку, Экене прав, надо что-то делать. Нужно её, во что бы то ни стало, спасти её. Но как? Всю дорогу до дома он думал об её спасении. Что если отправить к нотцая Бохлейна? Нет, Бохлейн не очень-то хорошо общается с ними и навряд ли сможет договориться с ними.        Друзья возвратились в родную деревню. Возле их дома стояла Ноуза.        — А где папа? — спросила она, удивившись, что дети вернулись одни.        — Сзади идёт, я пошёл домой один без него — ответил Экене и поведал матери всю историю.        Ноуза разозлилась не меньше отца, услышав о произошедшем.        — Экене, так ты мог накричать на взрослых! Мы тебя совершенно другому учили!        — И ты туда же, — грустно произнёс Экене.        Он заскочил домой, к счастью Мейкны дома не было, и лёг на кровать и стал о чём-то думать. Брат и сёстры предлагали ему поиграть, то Экене сказал, что у него нет настроения.        А Пьер ходил кругами по деревни и всё думал, как спасти девочку. На ум не приходила ни одна хорошая идея. В деревню уже давно вернулись Тейю с Азубуиком. Вождь о чём-то говорил с Бохлейном.        Вдруг, к нему подошла Токи.        — Думаешь, о той малышке? Как Экене? Его родители не наказали, за то, что накричал на всех? — спросила она.        — Да, думаю, — ответил Пьер. — А насчёт Экене не знаю: я ещё домой не заходил, самое главное, чтобы Мейкна не рассердилась, иначе она ему снова устроит «хорошую жизнь».        Токи присела к Пьеру.        — Не понимаю, как можно верить в такие предрассудки, я вообще в них не верю. А ты?        — Я? Я не верил, не верю и не буду ни в какие предрассудки никогда верить. Это всё сказки! — громко заявил он, так, что было слышно чуть ли не по всей деревне.        Пьер, неожиданно, услышал, как усмехнулся Бохлейн, но непонятно к кому была обращена эта усмешка: к нему или к Азубуику. Он стал снова думать о спасении девочки уже вместе с Токи.        — Выход есть, выход есть, — повторял он. — А что если…?        Пьер внезапно взял Токи за руку и потащил её в сторону дома.        — Уэйт, не беги, зачем ты меня тащишь? Ты знаешь, как спасти девочку? — недоумевала Токи.        Пьер ничего ей не ответил, он прибежал домой и с порога позвал Экене. Но того не было дома, Ноуза сказала, что за ним зашли Акиш и Ненмарди, и Экене ушёл с ними. Пьер не теряя ни минуты, побежал, таща за собой Токи, на поляну, где они обычно играли с друзьями.       Он не прогадал, друзья были на поляне. Он отдышался и сказал им взволнованно:        — Я знаю, как спасти девочку. Единственный способ — выкрасть её.        Ненмарди сидел на самодельной качели и спросил Пьера:        — А если нас поймают? А где она будешь жить? И что нам делать с её матерью?        — Я думаю, что мэр Нолошо сможет дать им убежище, — ответил Пьер.        Ненмарди встал с качели. Он заинтересовался идеей Пьера, да и по его лицу было заметно, что он затронут печальной участью малышки, Экене уже успел всё рассказать друзьям.        — Хорошо, — сказал Ненмарди. — Я помогу тебе. У меня появился план, — он обратился к друзьям. — Нам вдвоём не справиться, кто пойдёт вместе с нами?        — Я! — в один голос закричали Экене, Акиш и Токи.        Ненмарди встал в командирскую стойку и начал руководить.        — Акиш, Токи, я согласен взять вас с собой. Но ты, Экене, остаёшься здесь, ты будешь нам только мешать.        — Но я тоже хочу спасти её! — возразил Экене.        — Нет, повторю, ты будешь нам мешать.        Токи встала на защиту другу. Она возмутилась:        — Если он не пойдёт с нами, тогда я обо всём расскажу дяде!        Ненмарди покачал головой и разрешил взять Экене в свой план.        — Значит так, — начал он. — Отправляемся завтра рано утром.        — Лучше нам идти ночью, — сказал Экене. — А не то вдруг опоздаем.        — Хочешь — иди ночью, придёшь к гаапи в гости или к хищнику на закуску. А мы отправляемся утром, они не будут устраивать жертвоприношение сразу же с восхода солнца.        Ненмарди отмахнулся от Экене и сосредоточился на завтрашней миссии.        — Токи, для тебя задание: иди к дяде и узнай как-нибудь у него, где нотцая обычно держат тех, на кого устраивают жертвоприношение. Будет хорошо, если они заперли девочку в хижине, а не посадили в яму. Иначе вытащить её оттуда будет тяжело. Так же узнай, куда они могут поместить мать, и сколько будет с ней охранников.        — А зачем охранять мать? — перебил командира Экене. — Закрыть дверь в хижине камнем и всё.        — Чтобы она выход прокапала и забрала дочь? — разозлился Ненмарди.        — А как нам быть с отцом девочки? — засыпал Экене его вопросами и всё больше злил Ненмарди.        — Экене, ты притворяешься или тупишь? — выходил из себя приятель. — Ты видел у малышки отца? Нет. Значит, его и нет у неё. Токи, иди к дяде, я не могу уже находиться с этим Экене.        Токи вернулась через полтора часа.        — Дядя, мне всё рассказал, — сказала она. — Ям у них нет. Мать они, должно быть, оставят дома, но приставят к ней кого-нибудь сильного мужчину, чтобы она не смогла спасти дочь, а ту запрут в хижине, которую надо сносить, потому что у них даже дома считаются проклятыми, где находился этот ребёнок. Дядя сказал, что такая хижина находится в конце деревни.        — А во что вы играете? — вдруг прозвенел голосок Коу.        Экене быстро обернулся назад, он никак не ожидал увидеть младшего брата. Коу подумал, что ребята затеяли какую-то интересную игру, раз такие серьёзные и взволнованные, и захотел к ним присоединиться. Экене встал и подтолкнул братишку в сторону дома.        — Тебе не интересно будет, эта игра для взрослых, иди домой, — наспех ответил он.        — А ты говорил, что всегда будешь со мной играть, если я захочу, — поджал губы Коу.        И обидевший мальчик, показав сердито брату язык, ушёл восвояси. Экене стало стыдно за то, что обидел Коу, но понимал, что не может взять с собой брата и тем более рассказать, во что он «играет». Как только Коу ушёл, Ненмарди, недовольно хмыкнув, продолжил рассказывать план.        — Встречаемся здесь же, с первыми петухами, — приказным тоном говорил Ненмарди. — Родителям говорим, что идём в Нолошо. Я всё продумал. Я возьму с собой два ножа, я и Уэйт с их помощью сделаем проход в хижине девочки. Экене будет стоять на страже, в случае чего свистнет в птичий манок. После освобождения Экене уведёт девочку к реке, где будет нас ждать. Токи и Акиш будут наблюдать за хижиной, где держать мать, прячась за кустами возле неё, и выяснят, как лучше отвлечь охранника. После того, как мы с Уэйтом спасём девочку, мы к вам придем, и вы всё нам доложите. В случае чего, вам придётся отвлекать нотцая. Всё понятно? — закончил говорить Ненмарди.        — Отличный план! — воскликнул радостно Экене и похлопал его по плечу. — Я бы не додумался до такого.        — Да никогда, — подтвердил Ненмарди, улыбнувшись.

***

       Пьер и Экене проснулись с первыми петухами и, позавтракав, стали собираться в путь.        — А можно с вами в город пойти? — попросился с мальчишками надоедливый Коу.        — Прости, — ответил Экене. — Ты нам будешь мешать, — и потрепал малыша по голове. — Обещаю, это было в первый и в последний раз, когда я тебя не позвал с собой, в знак прощения я обещаю, что целую неделю посвящу тебе.        Друзья встретись на поляне, Ненмарди, как и обещал, взял с собой два ножа и манок для птиц. Для вида, ребята пошли в сторону Нолошо, а затем свернули на племя Нотцая.        Когда ребята подошли к деревне Нотцая, Ненмарди быстрым глазом, осмотрев её с холма, с которого хороша была видна деревня, и, оценив обстановку, тут же сообразил по описанию Токи в какой хижине держат мать, а в какой дочь. Он показал Акишу и Токи, где им будет лучше укрыться и как незаметно пробраться вглубь деревни. Затем он указал Экене на два больших дерева, за которыми ему надо спрятаться и, махнув ему и Пьеру рукой, повёл друзей обходом в деревню.        Хижина, где держали девочку, была ветхой, не составляло труда прорезать в ней ножом дыру. Дверь завалили камнями. Хижину никто не сторожил, да и зачем? Ребёнок сбежать не сможет сам, а кто помогать захочет?        Дождавшись, пока уйдёт старуха, копошившаяся на горизонте возле своего дома, Ненмарди жестом показал Пьеру «Вперёд». Экене внимательно смотрел, чтобы никто не заметил его друзей. Ребята прибежали к хижине, и Пьер шёпотом спросил:        — Есть кто тут?        — Да, я, — донесся детский голосок.        — Не бойся, мы пришли, чтобы спасти тебя, — прошептал Пьер. — Сиди тихо.        Мальчики умело работали ножами, дыра в хижине была сделана быстро. Вдруг до них донёсся птичий крик, друзья поняли — это Экене предупреждает их об опасности. И друг не врал, по дороге шёл какой-то мужчина.        — Быстрее вытаскивай девчонку! — повелел Ненмарди. — Это за ней пришли!        Пьер залез в хижину и вытащил девочку.        — Побежали скорее! — шепнул ей малютке.        — Он не за мной, он рядом просто живёт, — проговорила неожиданно девочка. — Нам нужно спрятаться.        Ненмарди недоверчиво схватил малышку на руки и хотел уже бежать. Но Пьер остановил его.        — Может, она права. Нужно спрятаться.        Ненмарди осматривал местность, как бы незаметнее скрыться — мужчина был совсем близко, слова Пьера были ему смешны. Мало Экене, так ещё один умник нашёлся! Но Пьер, не дожидаясь ответа Ненмарди, вырвал из рук малышку и залез обратно в хижину. Ненмарди шепнул приятелю:        — Дурак!        Но Пьер ловко хватанул его за ногу и затащил в дырку.        Только в хижине Пьер смог, как следует, рассмотреть девочку. Она была пухленькой и ухоженной, на вид девочке было три года. На ногах не было мизинцев, малышка с испугом прикрыла ножки, забыв, что незнакомые мальчики вовсе не хотят причинить ей зла, а наоборот. желают добра. Печальными и серьёзными глазами она рассматривала Ненмарди и удивлялась Пьеру, малышка никогда не видела белых людей. Пьер обнял девочку и ласково сказал:        — Меня зовут Уэйт, а его Ненмарди. Не волнуйся, с тобой всё будет хорошо. Как тебя зовут?        — Марани.        Марани в переводе с африканского языка обозначало «надежда». Пьер улыбнулся:        — Надежда твоей мамы оправдалась, мама не зря тебя так назвала. Теперь ты спасена.        Малышка оказалась права, мужчина всего лишь жил по соседству и скоро скрылся с горизонта. Не желавший недавно прятаться в хижину Ненмарди с нежеланием вылез из неё. Но он даже и не думал благодарить Пьера за быструю сноровку или Экене за то, что друг вовремя их предупредил. Он передал Экене Марани и велел идти к реке.        Первая половина плана была выполнена удачно. Осталось увести в тинуваку маму Марани.        И тут ребята услыхали приближающиеся к ним голоса. К хижине, где была заточена Марани, бежала её мать, а за ней вчерашний охотник.        — Я не дам вам убить мою дочь! — закричала женщина. — Ты пройдёшь только через мой труп!        Охотник поймал её за руку.        — Твоя дочь всех нас погубит, — сказал он. — Мы вовсе не хотим приносить её в жертву, но она причина нашего голода и смерти скота. Забудь ты о ней, нарожаешь потом сколько хочешь детей.        Ребята вместе с Марани скрылись в кустах, а на шум уже сбежались люди, в том числе вождь со старейшинами. Мать всеми силами пыталась спасти дочь. Охотник был силён, но он не смог удержать эту хрупкую женщину, которая ради дочери готова была на всё, даже убить его. Марани, увидев мать, даже не заплакала, что сделали все дети в её возрасте, а только тихо стала молиться за неё духам. Пьер прижимал малютку к себе и шёпотом пытался успокоить. Ненмарди понял, что его план пошёл насмарку. Единственное, что он мог сделать, так это увести девочку.        — Что стоишь? — гаркнул шёпотом он на Экене. — Хватай девчонку и уходи, пока нас не заметили.        У Чибузы терпение стало пропадать. Он устал слушать вопли и мольбы соплеменницы.        — Хватит это терпеть! — приказал он. — Абрафо, возьми девчонку, жертвоприношение будет прямо сейчас! У меня уже голова болит от её мамаши, поскорей бы она заткнулась!        — Нет! — сказала женщина. Она встала между хижиной и охотником.        У охотника сдались нервы, и он со всей силы оттолкнул её от себя. Женщина упала и ударилась головой от камня. Из-под веска пошла кровь.        — Мамочка! — закричала Марани и побежала к ней.        Мама лежала на земле и не шевелилась. Марани обвила тело мамы ручонками и заплакала.        — Как она вылезла? — раскрыл от удивления рот Чибуза.        Пьер побежал за Марани и прижал её к себе.        — Вы не тронете её! — громко и твёрдо заявил он нотцая.        Чибуза, не успевший отойти от внезапного появления девчонку, ещё больше пришёл в изумление, когда уидел Пьера.        — Мальчик, отойди, — повелел он.        Но Пьер не шелохнулся, он только сильнее прижал к себе Марани.        — Абрафо! — приказ сердитый вождь. — Хватит с детишками сюсюкаться, сейчас же забери у него девчонку!        Пьер, держа на руках Марани, попятился назад. Он хотел бежать, но Абрафо быстро схватил Марани и вырвал её из рук Пьера. Экене и Ненмарди, сидевшие в кустах, не могли больше прятаться и выбежали на помощь к нему. Ненмарди держал в руках нож.        — Только тронь их! — в один голос закричали мальчики.        Ненмарди сохранял спокойствие, Экене же готов был наброситься на Абрафо с кулаками, лишь бы вырвать из его лап девочку. Но охотника не пугали какие-то дети, прямо сейчас он готов был сжечь Марани. Растолкав мальчишек, он передал девочку в руки вождя Чибузу и хитро улыбнулся ребятам.        — Оставьте девочку в покое! — вдруг раздался сильный голос Азубуика.        Вождь Тинуваку пришёл в Нотцая. Рядом с ним стояли отцы Экене, Ненмарди и Акиша, за спиной прятались понуренные Токи и Акиш, пойманные родным вождём с поличным.        — Тебе мало одной пролитой крови? — спросил Азубуик и показал на тело матери. — Ты ещё хочешь убить и дитя? По-хорошему прошу — отдай ребёнка нам.        — Да сколько же тебе повторять?! — рассвирепел Чибуза. — Эта девчонка приносит одни лишь беды! Из-за неё умерла её мать! И у вас будут беды, если она будет жить у вас.        Вождь Тинуваку грозно ответил другу:        — Это уже наши беды будут. Все тинуваку согласны принять её к себе.        — Она проклятая — она ходячее несчастье! — не сдавался заботливый друг. — Подумай лучше, Азубуик, зачем вам такой груз? Сколько горя она вам принесёт?        — Тинуваку приняли решение и его не переменят — они согласны взять под опеку девочку — ответил Азубуик.        Ненмарди, опустивший нож, поддержал вождя:        — Никакие неприятности малышка нам не принесёт!        Чибуза продолжал сомневаться, стоит ли отдавать племени другу такое «проклятие» — Марани? Но на сей раз Азубуик был непоколебим и не собирался уходить без малышки: возле дяди стояла Токи и умоляла Чибузу отдать им Марани.        Чибуза сдался.        — Забирайте её к себе! — крикнул сердито вождь. — Но вы ещё вспомните моё предупреждение!        Тинуваку ликовали и кричали «Ура!». Ненмарди, наконец-то спокойно мог опустить нож. Он повеселел.        — Никаких проблем у нас с Марани не будет! — сказал он Чибузу и задорно шепнул Экене. — У нас уже есть своё несчастье, Экене его зовут, — и, как философ, добавил. — Приметы всё же существуют. Возьмёшь с собой Экене — быть беде.        — Да я тебя! — воскликнул Экене и замахнулся на друга, но поймал гневный взгляд отца.        — Сын, — строго спросил Тейю. — Как ты мог выдумать пойти одному? Хорошо, что Коу сказал, что вы пошли играть в спасателей какой-то девочки. Я сразу понял в чём дело.        — Экене тут не при чём, — вступился за друга Пьер. — Это я решил отправиться на спасение Марани.        Тейю всплеснул руками, не ожидал, что, а такую безумную идею придумал не его оторва-сын, а тихоня Уэйт. Он умел изумлять людей.        Но Пьеру было не до удивлённых возгласов Тейю. Маленькая Марани, которую с недовольством почти что бросил на землю Чибуза, подошла к телу мамы и молча смотрела на него, гладя мамины волосы. Пьер подошёл к Марани и взял её за руку.        — Марани, твоя мама… она… умерла. Она… — Пьер не знал, как ей сказать, что мамы больше нет. — Она теперь не с нами.        Марани грустно пролепетала:        — Я никогда не увижу маму.        Пьер присел к Марани и прошептал ей на ушко:        — Твоя мама, всё равно рядом с тобой. Её душа будет присматривать за тобой и охранять тебя. Марани, ты не одна. Я тебя не брошу. Я, Экене, ребята — мы теперь твои друзья. Хочешь я стану для тебя братом, а не другом?        — Хочу, — печально проговорила Марани.        — Всё, ты теперь моя сестра, а я твой брат, — улыбнулся Пьер и обнял малютку. — Знай, ты не одна.

***

       Домой Пьер нёс сам на руках названную сестрёнку. Девочка была тяжёленькой, Тейю предлагал понести Марани самому, но Пьер не хотел отдавать девочку даже ему. Марани засыпала его вопросами.        — Уэйт, а почему ты белый, а все чёрные?        — Я родился в другой стране, там живут белые люди, — ответил Пьер.        — А что обозначает твоё имя? — стала задавать она ему вопросы.        — Не знаю.        — И правда, — вдруг спросил любопытный Экене. — Я знаю, что у вас имена тоже что-то обозначают в переводе с других языком. Что значит «Уэйт»?        Пьер ответил быстро, он привык уже врать:        — Как-то не задумывался. Что-то да обозначает.        Пьер знал, что его имени даже не существует в природе, это всего лишь английская фамилия, значение которой он не знал и даже не знал, за что его так прозвал дед.        Впереди мальчишек шли вождь и мужчины. Азубуик размышлял:        — Нам надо теперь подумать, у кого девочка будет жить.        Марани прислушалась к вождю и ещё крепче обняла Пьера. Тейю, не задумываясь, ответил:        — Марани могла бы жить у нас. Надеюсь, жена и дети согласятся принять её в нашу семью        — Тейю, у вас итак семеро детей, куда вам ещё и Марани? — удивился Азубуик.        — Вырастим, — улыбнулся Тейю.        Ненмарди с друзьями осуждали нотцая. Счастливый Экене похлопал приятеля по плечу:        — А ты молодец, Ненмарди! Как стратег и командир ты хорошо себя проявил, я бы так не смог.        — Спасибо, — буркнул Ненмарди, словно слова благодарения из уст Экене для него ничего не значат. Но после этих слов он выпрямился и гордо смотрел вперёд.       Ненмарди улыбался и радовался, но радовался не тому, что он хороший стратег, а тому, что Экене признал его превосходство над собой.       Пьер нёс Марани у себя на руках почти что всю дорогу, лишь в конце, Тейю забрал у измученного мальчика малышку. А детей и взрослых уже ждала вся деревня. Мейкна первая выбежала приветствовать спасателей.        — Даже не верю, что ты, балбес, справился, — похвалила Мейкна брата.        — Я тут не при чём. Это всё Уэйт и Ненмарди сделали, — скромно ответил Экене и вздохнул грустно. — Но нам, к сожалению, только девочку удалось спасти.        К Экене, Пьеру и Тейю прибежала уже вся семья. Детишки с любопытством стали рассматривать Марани, а Тейю сказал семье:        — Марани теперь сирота. Вы не против, если она будет жить с нами?        Ноуза посмотрела на малышку, та нежно прижималась к Пьеру, и ласково поцеловала Марани.        — Я согласна! А вы, дети, хотите, чтобы у вас была её одна сестрёнка?        — Да!!! — завизжали Мейкна, Экене и малышня.        Ноуза улыбнулась и взяла Марани на руки:        — Теперь ты наша! Что ж, дети, вы проголодаться успели, пойдёмте в дом, надо поесть!        Экене тут же сломя ноги побежал домой, а Пьера и Марани не отпускала малышня, облепив незнакомую девочку со всех сторон. Не прошло и часа, а детишки уже называли Марани сестрёнкой.        — Ты теперь будешь жить с нами, как и Уэйт, — обрадовался Коу.        — А Уэйт тоже сирота? — удивилась Марани.        Пьер покраснел, без мук совести он привык обманывать всех, даже Экене, рассказывая про свою выдуманную семью, но этой малютке он лгать не мог.        — Да, — робко прошептал он.        Ночь наступила скоро. Пьер и ребята не заметили, как допоздна проиграли с новой с сестрой. Перед сном Марани попросила рассказать Пьера о Франции. Он не сильно-то любил свою страну, она казалась ему разве что лучше Содомом и Гоморры, но ради Марани он решил рассказать о Франции только хорошее. Пьер говорил с ней о цирках, прекрасных садах и парках, разнообразных игрушках и красивой одежде, различных вкусностей и ярмарках. Меж тем спрашивая себя «А разве не так уж и плоха Франция?»        Вдруг Марани перебила его:        — Ты меня никогда не бросишь?        — Нет, сестрёнка, никогда, — ответил Пьер.