Побег

      Перед Пьером стоял капитан Барре. Это не было видением. Шарль постарел, сильно изменился. Он избавился от пышных и красивых усов, на лице появились морщины, глаза стали ещё печальнее чем раньше. Шарль смотрел на Пьера таким взглядом, каким смотрят на призраком.        — Я… я считал, Люк, тебя мёртвым. А ты… — голос Шарля дрожал. — Как? Как? Каким образом?       Пьер молчал, застыв как вкопанный. Он смотрел вниз и боялся поднять взгляд. Марани ничего не понимала. Кто это мужчина? Почему он так странно смотрит на Уэйта? Почему Уэйту стыдно перед ним?        — Уэйт, кто это мужчина? — спросила она.       Пьер не отвечал. Он не мог смотреть и на сестру.       Шарль присел на колени и прижал к сердцу Пьера.        — Мальчик мой! Люк, ты жив!       Марани совсем перестала понимать, что происходит. Почему мужчина обнимает её брата как родного сына? Почему он называет его Люком? Что это — имя или какое французское слово? Марани затеребила Пьера за рукав рубашки, но тот не сводил глаз с земли и беспомощно шаркал по ней ногой.        — Люк, где ты был те два дня? — с замиранием сердца спросил Шарль, посмотрев в лицо Пьеру. — Мы обыскали везде где можно, ища тебя! А потом люди на болоте нашли мою шляпу и… И я решил, что ты умер! — вскричал Шарль. — Если с тобой что-то произошло, то почему ты не обратился за помощью к моим друзьям в городе, чтобы они связались со мной?        — Так было надо, — с видом школьника, стоящего у доски и не выучившего урок, пробурчал себе под нос Пьер.       Шарль недоумевал. Он поднялся на ноги.        — Люк, что было надо? Что? Не молчи как пень!       Капитан Барре говорил громко и быстро, он скорее кричал чем говорил. Марани не разбирала его речь, но стала понимать, что «люк» это не слово, а имя Уэйта.        — Уэйт, почему он зовёт тебя Люком, ты же Уэйт Дельфур?       Шарль озадачено взглянул на неё.        — Дельфур, — произнёс он и затем медленно повторил. — Дельфур… Дельфур… Что-то знакомое, где-то я слышал эту фамилию.       Пьер сжался, словно ожидая удара. «Зачем я, дурак, взял тётину фамилию, ведь мог бы догадаться, что по ней меня вычислят?»       Капитан Барре долго вспоминал фамилию. Но вдруг выпрямился, и ещё пристально посмотреть на Пьер. Не отводя взгляда, он сказал:        — Ты Пьер де Лоре?       Пьер еле слышно прошептал.        — Да, моё настоящее имя Пьер де Лоре.       Шарль всплеснул руками. Он был изумлён, поражён.        — Но зачем? Зачем ты, Люк… Пьер, так поступил? Как ты мог бросить отца с матерью?        — Если ты слышал про меня, то знаешь причину моего побега. Можешь возвратить меня родителям, но я всё равно сбегу из дома, — пробурчал Пьер.        — Как ты можешь такое говорить! Родные тебя по всей стране и за её пределами искали. У нас в стране нет, наверное, такого человека, к которому родители твои обращались за помощью.       Милионы вопросов бились у Шарля Барре в голове. «Как я мог не догадаться о том, кто на самом деле Люк?» — терзал он себя. Но вопросы появились и у Марани, которая так и не могла понять, чего этот мужчина прикапался к её брату.        — Уэйт, что проиходит? Скажи, — взмолилась она.       Пьер повернулся к сестре и печально ответил. Всё равно врать и скрываться теперь бессмысленно.        — Моё имя Пьер де Лоре. Я сбежал из родного дома в племя Тинуваку. А этого мужчину зовут Шарль Барре, на его корабле на доплыл до Тинуваку.       Марани не верила тому, что сейчас слышала. Старший брат врал ей? Врал всем остальным? Он бросил свою семью?        — Зачем, Уэйт, ты это сделал? — спросила Марани, называя брата с привычке по ложному имени.        — Мои родители решили связать мою жизнь с настоящим чудовищем. Для них я не любимый сын, а собственность, вещь, с которой они могут делать что хотят. Поэтому я бросил их и бежал сюда.       Пьер замолчал снова. Он не хотел ни с кем разговаривать. Всё кончено.        — Пьер, — заговорил Шарль, — я не знаю твоих родителей, но видно, что они тебя любят очень сильно. Ты бы знал какую поисковую кампанию они собрали, сколько сил и средств вложили, чтобы хотя бы узнать, что ты жив и здоров.        — Потому что я отличное живое дополнение к их титулу.        — Я понимаю, ты ненавидишь их, но…        — Я их не ненавижу, — ответил Пьер. — Шарль, я ни к кому на свете не испытываю ненависти.       Марани грустными глазами смотрела на него. Она была потрясена. Пьер был для неё примером, кумиром. Как он мог оказаться таким подлецом? Он ведь учил её состраданию, любви ко всем, даже к врагам, она никогда не видела его злым. Как Пьер мог бросить семью?        — Уэйт, ты учишь меня прощению, а сам маму и папу не можешь простить, — печально сказала Марани. — Ты говоришь, что нельзя врать, а сам каждый день врал нам.        — Вот такой я сякой, — пробормотал Пьер.       Шарль был потрясён не меньше Марани, всеми силами он пытался вразумить Пьера, но тот как осёл стоял на своём и даже не думал прислушиваться к капитану. Мама и папа не любят его, он обязательно сбежит — только и слышал в ответ Шарль.        — Пьер, до чего ты упрямый! — раздражался тот.       Пьер пожал плечами. Со стороны виднее.        — Я живу в племени Тинуваку, — сказал он. — Здесь никто не решает мою судьбу и любят меня по-настоящему, а не ради выгоды. У меня появилась семья. Я не хочу это всё бросать ради того, чтобы подчинится воли людей, для который я вещь, а не сын.       Пьер задумался и проговорил:        — Если тебе не жалко меня, то пожалей, Шарль, хотя бы мою семью. Что будет с ними, в особенности с моей сестрой Марани, если ты меня увезёшь? А из отчего дома я всё равно ведь сбегу.       Шарль Барре достал и закурил трубку. «Нет, домой сейчас Пьера возвращать нельзя, от этого никому не станет лучше. Но что же делать с этим упрямым мальчишкой?» Шарль долго размышлял над этим. В голове у него вертелось масса решений. Но не одно из них не подходило к этому упрямцу.       Но одна идея не покидала Шарля.        — Хорошо, — сказал он. — Если ты не хочешь возвращаться домой, а хочешь здесь жить, будь по твоему. Я не буду тебя отбирать от новой семьи, буду называть по твоему придуманному имени, навру про себя и тебя твоим соплеменникам всё, что ты скажешь, — голос Шарля стал твёрже. — Но в том случае, что я буду учить тебя морскому делу, ты будешь отличным капитаном моего корабля. Пьер, я ничего не имею против твоей жизни среди тинуваку, но это не твоё место. Жизнь в лесу, выращивание растений и охота не для тебя. Ты не будешь счастлив здесь, тебе подходит совершенно другая жизнь. Вспомни те слова, которые ты говорил мне на корабле. Девочка права, ты говоришь одно, а делаешь всё по другому. Твои слова не сходятся с твоими действиями.       Пьер не мог поверить свои ушам: капитан не вернёт его в лапы родных, а даст ему образование, сделает из него толкового человека? Неужто он до сих пор находится под Сном? Пьер хотелось стать образованным человеком, постичь морское дело, разбогатеть, для того чтобы помогать людям. Но что же задумал Шарль? Не может он ведь просто так по доброте душевной пойти на его уступки? А как же Марани и Экене? Пьер вглядывался в глаза Шарля, пытаясь прочитать его мысли. Шарль заметил его недоверие и добро улыбнулся, словно говоря — верь мне.        — Пьер, пошли ко мне, выпьем чаю, всё обсудим. Я приглашаю тебя с сестрёнкой к себе домой.        — К тебе домой? — переспросил Пьер.        — Да, я уже как месяц здесь живу, — ответил грустно Шарль.       Капитан Барре жил в конце европейской окраины Нолошо в одноэтажном доме. Дом был небольшим, уютным, покрыт приятной зелёной краской. Но обстановка в самом доме поразила Пьера. Он был пуст. На окнах даже не висели занавески, лишь в столовой стояли стол и стулья, а в спальне шкафчик и кровать. Дом был вычищен до блеска, ни одна пылинка не попадалась на глаза.        — Ты не говорил, что у тебя в Нолошо есть дом, — сказал Пьер. — Зачем он тебе, если ты в нём не живёшь?       Шарль глубоко вздохнул.        — Люк… Пьер, я прислушался к твоему совету и решил вернуться к жене, — сказал он. — Я зажил с ней счастливой жизнью, решал, кому лучше продать корабль, мы собирались с женой завести ребёнка. Но…       Из глаз Шарля потекли слёзы.        — Моя жена, моя прекрасная Мария умерла! После её смерти я окончательно потерял интерес к жизни. Я больше не мог жить в нашем общем доме, гулять по улицам, где проходили хоть раз Мария или Валентин, видеть людей, которые знали моих жену и сына. Я продал свой дом в Марселе и приобрёл в Нолошо, чтобы ничего больше меня не связывало с ними. Но здесь мне всё напоминает о тебе. У меня никак из глаз не исчезает болото, в котором ты «утонул» и мирно покоившаяся на тине шляпа. Я практически не выхожу из дома, даже еду закупаю через соседей. Прислуги не держу, а сам целыми днями только готовлю и убираюсь. Пытаясь как-то забыться в рутине и монотонности, но не получается ничего.       «Так вот в чём дело! — понял Пьер. — Шарль не хочет потерять меня во второй раз. И он согласен на все мои условия, лишь бы я был рядом с ним». В эту секунду сердца Пьера защемило, в нём проснулось сочувствие к Шарлю, совесть перед ним.       Но Шарль грустил не долго. Он быстро заварил чай и, как обещал, угостил Пьера с Марани.       Шарль и Пьер обменивались лишь скудными фразами о Тинуваку и Франции, Марани грустно молчала.        — Шарль, — сказал Пьер, оторвавшись вдруг от чая, — я согласен. Я буду у тебя учиться, но при двух условиях. Первое, меня зовут Уэйт Дельфур, второе, я буду жить в Тинуваку.        — Почему же?        — Ради сестры. Марани считает племя Тинуваку своим домом, у неё есть там близкие люди, но если я уйду, сестра пойдёт за мной хоть на край света. Да и остальных моих друзей не хочется бросать. Моя новая семья полюбила меня, я не могу оставить их и жить с тобой.       Шарль призадумался.        — Думаю, ты прав. Я часто буду в плаванье и не всегда смогу взять тебя с собой. Потому будет лучше, если ты будешь спокойно жить в племени. Оставайся в Тинуваку.       Пьер заулыбался. Он подскочил на ноги и поцеловал в щёку Шарля, а затем чмокнул и Марани.        — А можно мне будет брать с собой путешествие сестру и лучшего друга? — спросил радостно он.        — Конечно, — охотно сказал Шарль. — Но только если им разрешат родители.       Пьер поднял на руки Марани и закружил сестрёнку.        — Ура! Марани, Шарль не отдаст меня родителям, я буду жить с в тинуваку, а тебя и Экене мы сможет потом взять в плаванье!        — Я рада за тебя, Пьер, — сказала Марани.       Он опустил сестру на пол, и еле сдерживаясь, чтобы не заплясать от радости, проговорил:        — Я Уэйт, — улыбнулся Пьер.       Атмосфера в доме перестала быть напряжённой, пустой. Пьер и Шарль как в старые времена смеялись, шутили, играли в карты. Шарль поведал Пьеру про свою жизнь после его «смерти», а он в свою очередь рассказал свою настоящую историю и про жизнь среди тинуваку. Шарль снова узнал в нём приёмного сына, а он почувствовал в нём приёмного отца. Марани всё же развеселилась. Пьер гладил её по голове и убеждал, что ничего страшного не случится, если она никому не расскажет его тайну.        — Марани, дорогая, давай сохраним мою тайну?       Марани склонила голову набок. Она пожала плечами и произнесла:        — Ты врун. Если бы не Шарль, ты бы продолжал бы врать.        Пьер обнял малышку.        — Умоляю прости, Марани! Клянусь, отныне я буду тебе всегда говорить только правду и ничего кроме правды. И не вини меня, я вынужден был бросить маму и папу. Я не могу жить в том ужасном мире.        — А почему ты сейчас захотел вернуться в ужасный мир?        — Ради других. Я возвращаюсь, только чтобы помогать других людям. И всё. Но не вздумай меня возвращать в семью, я не вернулся к этим предателям.        — Уэйт, — тихо сказала Марани. — Расскажи про себя Экене. Он же твой друг.       Пьер покачал головой.        — Я не могу. Он меня не просит, что я столько времени лгал ему. Я согласен, мне надо раньше было ему всё рассказать, но сейчас Экене просто не простит меня за ложь.        — Вы же друзья, он простит тебя!        — Хорошо, — с отвязкой сказал Пьер. — Я расскажу ему всё, но только тогда когда будут готов к этому. А ты, Марани, пока не выдавай меня. Тебе не нужно врать. Ты просто считай имя Уэйт моим прозвищем и зови по прозвищу меня. А про встречу с Шарлем и нашу с ним беседу ничего просто не говори.        — Хорошо, — неохотно сказала Марани.       Пьер наклонился к малышке и снова поцеловал её.        — Ты самая лучшая, — прошептал он.       Пьер с Марани просидели у Шарля до позднего вечера. В окно уже ярко светила луна, когда мальчки вспомнил, что ему пора домой. Никогда он ещё так долго не задерживался в Нолошо.        — Как я домой вернусь, мне страшно так поздно по лесу идти! — испугался он.       Шарль улыбнулся и сказал:        — А ты возьми мою лошадь. Верхом на ней вы быстрее домой вернётесь, чем пешком.       Шарль с Пьером долго прощались. Капитану не хотелось отпускать Пьера, ему казалось, что если мальчик сейчас уйдёт, то никогда не вернётся.        — Пока, я завтра обязательно к тебе приду, — помахал Пьер Шарлю и ушёл.       Капитан ещё долго провожал мальчишку взглядом с порога, пока тот с Марани не исчез за горизонтом. Шарль вышел в столовую, взял маленькую фарфоровую чашку, из которой пил чай Пьер, и прижал крепко к сердцу, боясь отпускать это чашку, будто она была самим Пьером.        — Правильно ли я делаю? — сказал себе Шарль.       Он понимал, что не имеет права лишать маркизов де Лоре их единственного сына, но если он вернёт им Пьера, то мальчик снова сбежит. Шарль надеялся, что с возрастом у Пьера пропадёт это ребячество и он вернётся к родителям, а пока Пьер будет его приёмным сыном. Шарль снова взглянул на чашку и снова себя спросил:        — Правильно ли я делаю?

***

      Лошадь мчалась как стрела. Пьер и Марани не чувствовали усталости, как же хорошо было просто сидеть и указывать лошади, куда бежать, а не топать своими ногами длинный-предлинный путь до дома. Марани даже уснула, прижавшись к брату. Пьер пребывал в раздумьях. Он терзался в мучениях, как ему быть: признаться ли Экене лучшему другу или нет? простить родных или забыть про предателей. Но Пьер пытался быстро отмахивался от этих мыслей. Он уже сделал выбор раньше, сейчас он его не изменит.       Пьер с Марани вернулись домой с наступлений ночи. Ноуза и Тейю уже собрали соплеменников, чтобы найти детей. Они обыскали все окрестности Тинуваку и собирались идти в Нолошо, ведь Пьер их не предупредил, когда отправился с Марани в город.        — Вы не угадаете, кого я встретил! — спрыгнул с лошади он.       Ноуза, Тейю со старшими детьми изумлённо посмотрели на Пьера: с него исчезла вся болезнь, вызванная Сном, с ним была лошадь.        — Я встретил Шарля Барре! Помните, я рассказывал вам про него. Он, оказывается, не бросил меня. Так получилось, что когда я блуждал в лесу, его шляпу, которую я потерял, занесло ветром на болото, и Шарль решил, что я утонул. Шарль предложил стать его учеником! Я буду мореплавателем, снова увижу Францию! — сказал восторженно Пьер, сам не замечая того, что он радуется возвращением на родину.        — Значит, ты покинешь нас? — спросил Экене. Вечная улыбка мигом исчезла с его лица.       Пьер опешил. Что городит этот Экене? А меж тем радость пропала и с лиц Ноузы, Тейю и Мейкны.        — Что ты, друг! — удивлённо воскликнул Пьер. — Я буду жить с вами, а стану мореплавателем не сейчас, а когда выросту. И когда я уеду, то я всё равно буду навещать тебя. Быть может, когда-нибудь ты навестишь и меня.        — Рад за тебя, — буркнул Экене и скрылся в хижине.       Пьер вместе с близкими зашёл в дом. Марани хотела спать. Пьер уложил её спать и рассказал всё взрослым, малыши дружно играли меж собой и не вникали в слова Пьера. Домочадцы внимательно слушали его.        — Вот как. Мы рады за тебя, — угрюмо сказал Тейю. — Ну что ж, Уэйт, это твоё право. Будь послушным и усердным учеником у Барре. Так, чтобы мы могли гордиться тобой.       Тейю и Ноуза были печальны. Пьер заметил, как сильно он их расстроил и обидел. Тейю и Ноузе хотелось было сказать Пьеру «Нет», но они не имели права. Он им не сын и даже не родной младший брат. Вождь Азубуик распорядился, что Уэйт Дельфур лишь временным житель Тинуваку, он сам выберет, оставаться ему в племени или нет. И вот наступил тот день, когда он сделал выбор.        — Главное, чтобы ты, Уэйт, был счастлив, — сказала, слегка улыбнувшись, Ноуза.       Вечером в хижине всегда было шумно: семья играла в какую-нибудь интересную игру, болтали о чём-нибудь смешном. Экене чуть что, то сразу начинал гоготать на весь дом, Мейкна ворчала: «Хочешь, чтобы тебя в Нолошо услышали?». Но не сегодня. Все были опечалены известием Пьера, кроме беззаботной малышни, которая залезла к мальчишке на колени и стала расспрашивать про сон-в-бодрствовании. Хмурый Экене сидел в углу и игрался с кошкой и щенком.        — Экене, не унывай, я же вас не покидаю на совсем, — сказал Пьер, пытаясь донести до близких, что он их никогда не бросит, а просто будет в будущем жить в другом месте.        — Как мне не унывать? — вдруг вскричал Экене. — У тебя есть выбор. Ты можешь жить, где хочешь, и заниматься, чем хочешь, а я до конца жизни как раб привязан к родному племеню. Даже, если я по воле судьбы окажусь у тебя в гостях, то всё равно это ничего не изменит. Я ничего не могу с этим поделать, разве что сбежать, и тем самым сделать плохо моей семье. Но я этого никогда не сделаю — я не моральный урод!       К удивлению Пьера, расстроена была даже Мейкна. Пьер с ней, хоть и прожили год под одной крышей, но никогда не был близок. Порой ему казалось, что он для Мейкны никто. Ребята никогда не беседовали по душам наедине, не играли. Мейкна могла поболтать с Пьером только в кругу семьи, но никогда с глазу на глазах. Он был младше её на год, он связался с охломоном-братом, поэтому она даже смотрела на Пьера сверху вниз. «Весь год мы жили как соседи, почему, вдруг, Мейкну я стал заботить?» — растерялся Пьер.       Мейкна мало поела и ушла в хлев, покормить коз и свиней. Прошло полчаса, но она не вернулась. Домочадцы уже забеспокоились.        — Я посмотрю, что там с Мейкной, — вызвался Пьер.       Мейкна сидела в хлеву и гладила козу.        — Как ты? — спросил Пьер.        — Нормально, — ответила она.       Нормально. Какое просто слово, передающее всё, что произойти в мире. Обычное положение вещей. Человек рад жизни — это нормально, заболел — нормально, умер — это ведь тоже нормально. Простое словечко, говорящее ни о чём, кроме того, что человек, сказавший его, не счастлив в данный момент.       Пьер стоял как истукан. Он не знал, что и сказать Мейкне. Сказать, чтобы она не переживала, ведь он не уходит от неё? Но ведь Пьер ей не друг, чтобы такие слова говорить. Но Мейкна заговорила первая:        — Уэйт, как ты мог так поступить? Ты же знаешь, что мы тебя все любим. Ты дорог всей моей семье … и мне. Да мне! — повернулась она к Пьеру. Волосы её были растрёпаны, в глазу сидела слезинка. — Думаешь, я не успела привязаться и полюбить тебя за всё это время? Уэйт, ты и мой друг!       Пьер осторожно обнял Мейкну, по привычке боясь, что она бросит в ответ на него ругань. Но Мейкна не ругалась, она прижалась к Пьеру. Тот впервые почувствовал, что он дорог ей, он не просто сосед и надоедливый друг младшего брата. Они — семья.       Уснуть Пьер не мог. Он не мог покинуть семью, которая стала для него родной. Если он так дорог Мейкне, то кто он для остальных. Для Экене? Для Марани?       «Нет, останусь я в Тинуваку ради них, — подумал Пьер. — Всё равно не найду я на родине своего счастья никогда. Да и от меня мало пользы кому-нибудь будет, не могу я ведь изменить всё общество. А тут живут близкие мне люди и которым я дорог».        — Не смей, — вдруг услышал Пьер Экене. Друг поднялся с постели. Он читал его мысли. — Слышишь? Не смей. Если у тебя есть в жизни цель и мечта, то не отказывайся от них.        — А как же ты, Экене? — тревожно спросил Пьер.        — Расстояние всё равно нашу дружбу не разрушит, — улыбнулся Экене и отвернулся.

***

      Пьер хоть и проспал весь день из-за сна-в-бодрствовании, но силы его ещё не восстановились.Он проснулся позже обычного. Экене дома уже не было.        — Доброе утро, — сказали ему Ноуза и Тейю, занятые домашней работой. Взрослые были грустны, но пытались не подавать вида.        — Я вас не бросаю, — сказал Пьер.       Но Тейю и Ноуза сделали вид, что не слышат него.       Пьер вышел на улицу, чтобы умыться. Вдруг к нему на спину прыгнул сзади Экене. От вчерашней печали у него не осталось ни следа.        — Как спалось, Уэйт? — поинтересовался он. — Когда будешь навещать своего капитана? Можно я с тобой пойду? Думаю, нам лучше сейчас пойти, чтобы пораньше домой вернуться.        — Ты не обиделся на меня? — удивлённо спросил Пьер.        — За что? За то, что ты нашёл своё призвание в жизни? Да я рад за тебя, честное слово! — прижал руку к сердцу Экене.        — А ты не будешь против, если через несколько лет я уеду отсюда? Ты мне разрешаешь? — не терял скептицизма Пьер.        — Уэйт! — возмутился неожиданно Экене. — Ты сам хозяин своей жизни. Никто не имеет право распоряжаться чужой жизнью. А запретить человеку что-либо существенное, мы можем только в том случае, если это действие принесёт ему или другим вред. Своим поступком ты никому не принесёшь вреда. Ты нас ведь не бросаешь, ты станешь отличным мореплавателем и капитаном. Будешь помогать многим людям. А я…, а я так и останусь вечным балбесом, неумеющим грустить. Меня уже не изменить, — и Экене улыбнулся.       Пьер повеселел. Они на лошади Шарля оправились в Нолошо. Тот радужно встречал детей. Пьер представил ему друга.        — Приятно познакомиться, капитан Шарль Барре, — сказал Экене по-французски.        — Мне тоже, Экене. Уэйт вчера столько много хорошего рассказал о тебе, — сказал по-тинуваковски Шарль и добавил на французском. — Экене, раз ты друг Уэйта, то зови меня просто Шарль. И если придётся говорить по-французски, то обращайся ко мне только на «ты».       Шарль пригласил ребят к себе в рабочий кабинет. Кабинет был единственной не пустой комнатой в доме. Только по одному кабинету можно было понять, что в доме кто-то живёт. Посредине комнаты стояла обширная библиотека с множеством книг, на шкафах лежали морские приборы, рядом висели карты.       Экене разинул от восхищения рот и не смог его закрыть. Никогда он не видел столько книг в своей жизни, таких огромных комнат, шкафов, разнообразных принадлежностей. Маленький тусклый дом Шарля был огромен и прекрасен. Он был сказочным замком по сравнению с хижиной Экене, одной из самых просторных и больших в Тинуваку. Ему показалось, что он попал в рай. Больше всего он восхищался книгами Шарля.        — Ты их все прочитал? — спросил он.        — Со стыдом признаюсь — половину половины только, — ответил Шарль.       Мальчишка взял первую попавшую книгу. Это оказалась физика.        — Ну-ка, что там написано? — загорелись глаза Экене. — Физика это нау… ука о зак…зако…, — он всеми силами пытался осилить вредную заглавную строчку.       Пьер даже засмеялся, смотря на потуги приятеля.        — Ты сначала читать выучись хорошо, а потом изучай законы мироздания.       Экене не слушал его, его взгляд переметнулся к карте на стене.        — А это что на картинке нарисовано?        — Это карта нашего мира, — пояснил Шарль.        — Он такой большой? — вытаращил глаза он.        — Да. Вот смотри это Франция, — и капитан указал на Францию. — Это Британия, Гренландия, Российская Империя, Соединённые штаты, Япония. А вот где-то здесь, находиться племя Тинуваку, — и Шарль обвёл карандашом малюсенькое место на западной Африке.        — Неужели наш мир такой большой? — изумлялся Экене. — Я даже не представлял, что он такой большой. Мы, люди, просто песчинки на Земле.        — А наша Земля лишь песчинка во Вселенной, — засмеялся Пьер. — Рассказать о том как огромна Вселенная?       Экене испуганно посмотрел на Пьера. Шарль Барре улыбнулся:        — Уэйт, перестань пугать мальчика. Мы итак его до изумления и потрясения довели.       Экене с книг и карты переметнулся на компас, бинокли и прочие корабельные штуковины Шарля.        — А что это такое? А как оно работает? — трещал мальчишка языком.       Шарль охотно отвечал ему на все вопросы и показывал, как работают приборы. Экене чувствовал себя попавшим в дивный волшебный мир. Он даже попросил Пьера ущипнуть его, проверить, не снится ли ему всё это?        — Я должен побывать по ту сторону моря, — восхищённо вздохнул Экене. — Я должен. Пусть я умру, но я должен побывать у вас.       Экене погрузился в приборы, заловчился прочитать целиком хоть одну главу книги без чужой помощи. Он парил на седьмом небе от радости. Пока Экене был занят барометром, Шарль спросил Пьера:        — Как отнеслась твоя семья к твоему решению? Экене, по крайнем мере, не очень расстроен.        — Как раз таки Экене был больше всего расстроен, — ответил Пьер. — Но он быстро отходит. А вот Тейю, Ноуза сильно опечалены. И Мейкна тоже.        — Не удивительно. Взрослым трудно отпускать своё чадо в самостоятельную жизнь. Им страшно, если сын или дочь будут жить в другом конце города, а что говорить про другую часть света. Раз они так сильно расстроены, тем, что наступит время отпустить тебя, это значит, что ты очень дорог Тейю и Ноузе. Они любят тебя. Уэйт, ты стал для них родным человеком.        — И для меня они тоже родные люди, — сказал Пьер.       Мальчишки просидели у Шарля несколько часов. Они бы и остались до ночи, но обещали вернуться домой засветло. Экене был погружён в книги и не хотел с ними расставаться. Шарль разрешил взять ему любые книжки. Но Экене терялся и не знал, что выбрать: исторический роман или собрание повестей, научный том или Вольтера. Экене пришлось поступить по-хитрому. Он закрыл глаза и наугад взял первые три книги. Ему попалась ботаника, но он ничуть не огорчился.       К удивлению ребят, Шарль сказал им, что хочет пойти вместе с ними в племя Тинуваку, навестить и поблагодарить их семью. Шарль снова взял лошадей, чтобы дорога не отнимала много времени.       Даже на лошади дорога показалась ему длинной-предлинной. Пьер и Экене говорили, как лучше проехать, но Шарль не мог ничего запомнить. Он только задавался у них вопросом, как они разбирают путь?        — Я раньше тоже удивлялся, — сказал Пьер. — Но потом выучил её. И уставать даже стал меньше.       Но, благодаря быстрым лошадям, и нескучной беседы мальчики и Шарль быстро доскакали до племени. Младшие детишки играли дома, семья только что пообедала, и взрослые кормили животных. Тейю всегда, когда была возможность, помогал жене. В отличие от некоторых мужчин племени, он не считал готовку унизительным для мужчины занятием.        — Раз у меня столько детей, но должен же я их растить, а не греться на солнышке, — говорил всегда он.       Мейкна смотрела за детьми. Подружки звали на речку, но она тоже помогала родителям, ведь им вдвоём тяжело было приготовить еду на десятерых человек.       Пьер волновался: «Хоть бы они ещё больше не погрустили, когда увидят Шарля». Он зашёл в хижину и представил им капитана:        — Ноуза, Тейю, Мейкна, познакомитесь — это Шарль Барре.       И сказал Шарлю:        — Шарль, это моя семья — Ноуза, Тейю и Мейкна, — он подошёл к детишкам и поцеловал каждого. — Коу, Мики, Эми и Ината.       Тейю и Ноуза смутились, появление капитана застало их врасплох. Шарль подошёл к мужу и жене и крепко обнял их.        — Спасибо вам большое за Уэйта. Я никогда не отберу мальчика у вас.       Тейю и Ноуза опешили. Их поразили слова Шарля, который не собирался отнимать у них Уэйта, лишать их младшего братца. А Пьер смотрел на них и взглядом говорил: «Я вас не брошу никогда». Дети видели, что Шарлю и их родителям нужно поговорить. Без просьбы взрослых они сами убежали на улицу, дома осталась только Ината.       О чём говорили взрослые, ребята не знали, но старшие догадывались об их беседе. Экене и Коу хотели подслушать родителей, но Мейкна строго запретила братьям греть уши.        — Уэйт, тебя хочет тот дядя забрать? Зачем он пришёл к маме и папе? — спросила вдруг Мики.       Пьер посадил на колени её и радостно сказал:        — Нет, он меня не заберёт. Ведь вы все мои братья и сёстры. Я вас люблю.       Детям томительно было дожидаться завершения беседы.        — Давайте поиграем вместе! — предложила Мейкна.       Она редко играла с Уэйтом или Экене, «взрослыми малышами», как она называла мальчишек, но сейчас она первая захотела порезвиться с младшим братом и его другом. Ребята решили сыграть в догонялки. Они разделились на две команды. В первую вошли Экене, Коу и Мики, во вторую — Пьер, Мейкна и Марани. Эми, недавно сделавшую первые шаги, они назначили своим общим талисманом.       Когда игра была в самом разгаре, Шарль вместе с Ноузой и Тейю вышли к детям. Печаль исчезла с лиц мужа и жена, её место заняла радость. Они обняли Пьера и сказали:        — Мы счастливы, что ты добьёшься заветной мечты. Мы любим тебя, малыш.        — Я вас тоже люблю, — радовался Пьер.       Шарль оставался в Тинуваку до глубокого вечера. Он порыбачил с Тейю, познакомился с Азубуиком, супругами старейшинами и друзьями Пьера. Тейю и Ноуза разрешили Шарлю остаться у них переночевать, капитан Барре вспомнил, что ему нужно домой только под ночь. Наутро семья прощалась с Шарлем как с давним другом.