***
За время плавания рука Пьера зажила полностью. Но путешествие обратно не было таким весёлым. Экене сильно начал тосковать по семье. ОН дни напролёт думал о родителях, брате и сёстрах. Его стала терзать совесть. — Ну как я мог бросить их? Никому ничего не сказал, — ругал себя Экене. — Хорошо, что рядом ещё Мейкна была, иначе бы маме с папой оставалось только надеяться, что я с тобой и Шарлем, а не в плену у гаапи или же не в пасти хищника. Но всё равно мама с папой и Мейкна места себе не находят! Пьеру было больно смотреть на приятеля: он сравнивал себя с Экене. Его друга сбежал из дома только на время, мать и отец знают, что их сын в безопасности. А он, Пьер, бросил родителей навсегда. Маркизы де Лоре даже не знают живой их сын или нет. Впрочем, совесть не слишком-то мучила его. Он считал свой поступок жестоким, но необходимым. После встречи с Анной Пьер лишний раз убедился в правильности своего выбора. «Лахесис» причалила к берегам Нолошо. Экене и Пьер не теряли времени зря, быстро усадив на коня Марани, они помчались домой. Экене не мечтал уже повидать все страны мира, он хотел увидеть только семью. Тейю и Ноуза встречали сын так, как будто не видели его несколько лет. Соскучились они сильно и по Пьеру с Марани. Муж и жена, не переставая, благодарили Шарля, который поехал в Тинуваку вместе с ребятами, за заботу об их сыне. Экене и Марани были счастливы, они воссоединились с родителями, братом Коу и многочисленными сёстрами. Первым делом Экене попросил прощения у родных. — Простите, я повёл себя как самый последний мерзавец. Я больше никогда вас не брошу, — сказал он. Пьер тоже был счастлив возвращению домой, но ему было неловко и грустно на душе. Он не смог бы так радоваться, если бы встретил после долгой разлуки своих родителей, а родители бы не сильно обрадовались блудному сыну, опозорившему их род. — Приятель, ты чего такой скучный? — заметила грусть Пьера Мейкна. — Веселиться надо! Сколько мы не виделись! — Отстань от Уэйта, — заступилась мама. — Мальчик по родине скучает, а ты его достаёшь. Больше Пьера никто не донимал. Всё внимание перешло к Экене. Он до сих пор пребывал в восхищение от дивного города, в котором он оказался. Его рассказ о путешествии в Марсель был полон волнения, восторга и изумления. Экене не упустил ничего. Ни посещений трущоб, ни похода в зоопарк, он рассказал о каждой пьесе в театре. Глаза Экене так и сверкали радостью от Франции. — Я даже настоящих разбойников видел и чуть не сгорел в пожаре! — расхвастался он. — Что? — тут воскликнули перепуганные Тейю и Ноуза. Пьер толкнул друга в бок, говорить об этих днях родителям было необязательно. Но Шарль кивнул сыну головой, такие вещи Ноуза и Тейю обязаны знать. Во всех красотах и подробностях Экене родителям про Анну и про разбойничью шайку, про пожар, и про их спасение Аланом. Правда, Экене немного приукрасил свою повесть и добавил момент, как он отчаянно дрался с разбойниками, пытаясь защитить Марани. Но родителей Экене не обрадовал своим героическим поведением. — Сколько раз мы тебе говорили: хватит искать неприятности на свою голову, хватит злить всех! — рассердился отец. — Одного раза было мало, так ты второй раз принялся девчонку бесить! Ты сам во всём виноват! — Да он без этого не может! — подтвердила слова мужа Ноуза и вздохнула. Родители как всегда были разозлены, но другого Экене ожидать и не надеялся. Он привык к постоянным нравоучениям отца и матери. Как же хорошо было ему во Франции, никто не учил жизни. Но старшая сестра Мейкна отнюдь не стала злиться на него, что делала каждый день. — Как я понимаю эту Анну, — слегка улыбнулась она. — Всё правильно она сделала. — Да вы вообще могли быть лучшими подругами, — рассмеялся Экене. Про упрёки родителей он забыл тотчас. Наигравшись с братишкой и младшими сёстрами, Экене поспешил к друзьям, поведать им о своих приключениях. Так он стал главной знаменитостью. После Бохлейна Экене оказался вторым тинуваку, побывавшим за морем, это не могло оказаться незамеченным. Соплеменники собирались в очередь, чтобы задать ему разные вопросы. Экене понравилось его новое положение. Он даже зазнался и слегка приукрас свои дни во Франции. Таким образом, простой поход в зоопарк оказался спасением несчастных животных, проникновение в чужой сад — героическим и захватывающим удиранием от безжалостной охраны графа, хотевшей его убить. Ребята с удовольствием слушали друга, хоть и во многое не верили — истории Экене не совпадали с рассказами Пьера, который был гораздо большим знатоком Франции, чем Неумеющий грустить Экене. Один лишь Ненмарди стоял всегда в стороне и время от времени добавлял: — Лучше бы ты таким славным и замечательным был не в своих байках, а в родном племени. Как-то раз Экене не выдержал: — Ненмарди, хватит уже завидовать мне. Сейчас все ребята слушают меня, а не тебя, ну и что в этом такого ужасного? Нашёл чему завидовать, — Экене немного помолчал и прибавил, — и кому завидовать. Мне нечего завидовать.***
Поздним тихим вечером Экене сидел дома и учил Коу стрельбе из лука. Слава в последние дни стала что-то покидать его, поэтому он стал всё чаще бывать дома. — Тетиву надо натянуть на полную мощь, — Экене показал, как это делать. — Стрела должна быть прямо перед целью. И самое важное, ты должен слиться с луком в единое целое. Скажем так, ты должен ощущать себя с ним как с любимой девушкой. — Учитель, ты хоть знаешь, что такое быть с любимой девушкой? — усмехнулся Пьер. — Уэйт, лучше не мешай мне, а помоги, — заворчал Экене. Он направил на приятеля лук, натянул стрелу и сказал брату: — Вот видишь, я целюсь прямо в голову. Я предугадал все шаги дичи. Я чувствую себя одним целым с луком и я сейчас могу… — Я тебе не дичь! — закричал Пьер. — Убери сейчас же! — Мне же надо на ком-то учится самому и учить брата, — засмеялся Экене. — Мейкны до сих пор не дома, так что придётся тебе потерпеть. И тут в хижину ворвалась Мейкна. Она была сильно напугана и взволнованна. — Экене был прав, оно существует, я его видела! — испуганно закричала она. — Ты про что? — не понял Экене. — Дух, я его видела. Ты был прав. Экене уже и забыл о духе, замеченного когда-то на реке. И вот сейчас сестра утверждает, что видела его. Мейкна отдышалась и рассказала: — Мы с Гарани пошли на речку, чтобы нарвать бананов, и вдруг из-за деревьев вылетела девушка. Представляешь, вылетела как птица! И на ней было красное платье, такое же как у девушек в стране Уэйта. Мы не увидели её лица, но увидели, что она была напугана. Это точно дух! — воскликнула Мейкна. — Человек не может так быстро бежать, а эта летела как птица! На следующий день среди ребят только и было разговору как об увиденном духе. Некогда главный скептик Мейкна и её подруга Гарани, смеявшиеся раньше над ребятами, с пеной у рта доказывали теперь Баако и Ненмарди существование духа. Мейкна была горячо настроена снова увидеть духа. Экене охотно предложил ей: — Давайте сегодня ночью отследим его. — Нет, нет, — возразила Мейкна. — Сегодня он, вернее она, не появится. Она приходит по определённым дням. Нам надо выяснить, в какие дни она приходит на реку. Мейкна призадумалась: — В первый день появилась её тень, во второй показалась антилопья голова, а этой ночью дух оделась в платье. Странно-странно… Мама и папа говорили, что духи привязаны к своему дому и не покидают его, а Шониирида сказала, что духи, как и живые существа, подчиняются строгим законам природы, которые никогда не нарушают. А вот у нашей, кажется, никаких законов нет. — А что если дух приходит на реку только в полнолунье как этой ночью, а так живёт в другом месте? — сказал первое, что пришло на ум, Экене. Мейкна посмотрела на Экене взглядом Архимеда, когда тот открыл свой закон. — Да ты безмозглый гений! — воскликнула она и оглянулась к Пьеру. — Уэйт, я правильно слово последнее сказала? Она готова была задушить брата в объятиях. — Братишка, я обожаю тебя! Ты самый лучший! Полнолуние! Ведь когда её увидел Айлскукен тоже было полнолуние! Я помню, в ту ночь папа говорил, что луна сегодня необычайно красива. Мейкна отпустила Экене и приняла привычный важный вид. — Значит так, в следующее полнолуние мы обязательно должны её увидеть. Никому о ней ни слова. Если кто-то проболтается, то пожалеет, что родился на свет. Я очень хочу увидеть её и узнать, почему её душа так и не успокоилась. Дети не стали возражать приказам подруги. Они сами, не меньше Мейкны, хотели посмотреть на столь таинственного духа. Пьер, Экене, Токи и Ненжёди уже перестали мечтать о встрече с духом, но Мейкна вселила ребятам веру в победу. Со временем даже Ненмарди, не говоря уже об остальных, поверил в призрака. Месяц для друзей выдался тяжёлым. Дни ожиданий тянулись долго, а Мейкна запрещала ребятам даже шептаться о духе, чтобы как-то не спугнуть её или не выдать тайну взрослым. Но, наконец, настала ночь полнолуние. Днём ребята собрались на любимой поляне, чтобы всё обсудить и продумать хорошенько. — Давайте сейчас выберем, кто пойдёт вместе со мной на речку ночью, — сказала первая Мейкна. Друзья удивлённо переглянулись. — Лучше будет, если со мной пойдут не меньше трёх человек. Как вы думаете, какой жребий лучше бросить? — Какой, к чёрту, жребий? — рассердился Пьер. — Мы все хотим увидеть духа! Вдогонку за ним все друзья разнеслись буйным негодованием. Особенно рассердился Экене с девочками. Они тут ночи не спали, караулили духа, узнали про его существование раньше этой Мейкны, а теперь какой-то жребий может не позволить увидеть духа. — Да выслушайте меня! — сказала Мейкна. — Такую толпу легко будет заметить, поэтому идут четверо. У остальных будет возможность увидеть духа при следующем полнолунии. — Я согласен, что всем тащиться не надо, — кивнул Экене. — Но почему тебя жребий выбирать не будет? Ты у нас особенная? — Нет, я не особенная. Но я единственная из вас сообразила о полнолунии, так что я иду обязательно! — заявила Мейкна. Но ребята не были согласны с её условиями. Они подняли бунт, и Мейкне пришлось согласиться с их условиями, как она не старалась настоять на своём. А чтобы больше не ругаться между собой, порешили, что сегодня на речку пойдут все, без всякого жребия. Когда пришла ночь, то дети вылезли из своих домов, сказал маме с папой, что хотят понаблюдать за птицами, и сами отправились на реку и засели в кустах. Год назад Мадива хорошенько отчитал их перед родителями, так что к духу из взрослых никто бы их не отпустил. Дети затаились в кустах. Луна взошла над рекой, освящая местность. Но дух почему-то медлил и не приходил. На каждый шорох ребята думали, что появилось привидение, но это были всего лишь ночные звери и птицы. Мейкна тихонько ворчала: — Это всё из-за вас. Говорила же ведь: пойдут четыре человека. Так нет же! Всем надо потащиться! Дети стали засыпать, кто-то начинал переставать верить в духа. И тут с соседнего берега послышались шаги. К реке вышла чернокожая девушка в красном платье. — Это она, — узнали Мейкна и Гарани по походке духа. Пока приведение переступала берег, в глазах девочек появилось разочарование. Девушка совсем не была похожа на бесплотного духа. Она озиралась по сторонам, явно боясь, что её кто-то заметит. Девушка села на камень и тихо запела, её голос был нежен и мелодичен. Узнали того самого «духа» и те ребята, которые видели его год назад. В кустах напротив ребят снова послышался шорох, из них вышла вторая фигура человека. Ребята пригляделись и узнали его. Это был Мадива, старший брат Акиша, прошедший недавно инициацию и ставший мужчиной. — А он что здесь делает? — изумился Акиш. — Тише, увидим, — цыкнула Мейкна. Мадива подошёл к девушке из-за спины и нежно закрыл руками её глаза. Девушка испугалась, но убрав руки Мадивы и увидев его лицо, воскликнула: — О любимый! И поцеловала его в губы. Влюблённые обнялись. — Твой брат вводит шуры-муры с духом, — усмехнулся Экене. Юноша и девушка не слышали слабые перешёптывания детей в кустах и нежно обнимались, любуясь луной. Если бы стоял день, то ребята бы увидели их печальные, но счастливые глаза. Девушка снова поцеловала снова Мадиву и сняла с шеи самодельное ожерелье. — Я поздравляю тебя, милый! Я так рада за тебя! Я счастлива, что ты прошёл инициацию! Я тебе сделала подарок. Ожерелье девушки было прекрасно. Оно было сделано из редких цветов, клыка леопарда и бивня слона. На её шеи висело точно такое ожерелье. — Я хочу, чтобы наша любовь была такая же прекрасная как эти цветы, а ты был храбрый как леопард и мудрый как слон, — улыбнулась она. — Спасибо, оно красивое, как и ты! — поблагодарил любимую Мадива и поцеловал её. Влюблённые прильнули друг к другу. Они наслаждались друг другом, природой, миром. Постепенно они стали разговаривать. Мадива рассказал девушке о семье, обряде инициации, друзьях. — Представляешь, Абени, мои друзья решили, что раз я живу теперь не в родительском, а собственном доме, то они могут днём и ночью торчать у меня. Совсем обнаглели! — проворчал он. — Зато у тебя свой дом есть, а я хоть и прошла инициацию у себя в племени недавно, но живу ещё с мамой и сестрой, — засмеялась Абени, так звали девушку. — Я бы не против была, чтобы подружки ночевали у меня, вместе веселее же. Ребята с умилением смотрели на влюблённую парочку, вовсе не расстраиваясь, что их дух оказался живым вполне человеком. Ну кроме Мейкны и Экене. Не расстроен «живому духу» был и Акиш, он был зол: почему брат ничего не рассказывал ему про возлюбленную? Да и кто она вообще? Акиш больше не мог просиживать зад. Он выскочил из-за кустов с криками на Мадиву: — Не хочешь, братец, объяснить мне всё? Мадива вздрогнул и резко закрыл Абени своим телом и вытащил из-за пояса нож. Но когда он разглядел перед собой брата, то облегчённо выдохнул так, как будто с его плеч сняли стокилограммовый груз. — Что ты здесь делаешь? — шёпотом закричал Мадива. — Хочу сказать то же самое. А также узнать, кто эта девушка и почему ты мне ничего не говорил про неё, — важно заговорил Акиш. — Уходи, сейчас же! — продолжал шептать Мадива и испуганно озираться по сторонам. — Ты один? Не с друзьями? И в ответ ему вся дружная компания вышла из-за кустов. Ребята теперь смогли рассмотреть девушку. Она была стройна как лань. Её прекрасные волосы опускались до самых колен. — Красотка, — свистнул Ненмарди. Девушка стояла за спиной Мадивы, побаиваясь детей. Из всех ребят она смотрела на Пьера. Он привык, что местные постоянно таращатся на него из-за цвета кожи, но Абени смотрела на Пьера не как простого белого человека, оказавшегося в африканском племени. — Экене, кажется, она меня знает, — шепнул он. Услышав имя Экене, девушка перевела тщательный взгляд на него. Акиш злился. У них с Мадивой всегда были доверительные прекрасные отношения. Акиш делился с братом всеми тайнами, а Мадива, как выяснилось, не скрывал от брата про свою возлюбленную. — Откуда она? Из Нолошо? — подмигнул он глазом. — Да, из Нолошо. Прошу тебя, уйди, — взмолился встревоженный Мадива. Акиш взбесился: — А тогда почему она раз десять сказала «моё племя»? Почему ты целый год не говорил мне про Абени? Только не ври, что недавно познакомился, Экене, Уэйт, Токи и Ненжёди узнали её. Расскажи всё! И сейчас! Акиш негодовал, он был тихим и спокойным мальчиком, но ложь старшего брата его вывела из себя. Акиш пытался добиться от Мадивы хоть слова правды, но брат только и делал, что испуганно просил Акиша и его друзей замолчать и уйти домой. Он устроил целый гвалт на реки, его друзья тоже требовали узнать правду. Абени с грустью положила руку на плечо Мадивы и сказала: — Если им всё не рассказать, то проснётся всё племя. Абени вышла из-за спины возлюбленного и взяла Мадиву за руку. — Я — гаапи, — промолвила Абени. Все ребята мгновенно замолчали. Перед ними стояла гаапи. Чудовище, зверь в человеческом обличие, дочь, племянница и внучка их врагов. Каждый из ребят вспомнил, что их деда или прадеда убил именно гаапи. Токи вспомнила продажу отца, Пьер и Экене — плен. В глазах Ненмарди сверкнула злоба. — Мразь, — крикнул Ненмарди прямо в лицо Абени, которую совсем недавно назвал красоткой. — Тварь. Убийца. Ненмарди посмотрел под ноги, чтобы найти какую-нибудь толстую палку или большой камень, и ударить Абени. Но на земле ничего не было. Он замахнулся на неё кулаком. — Ты тварь! Твои соплеменники убили моих бабушку и дедушку, моих дядей, продали в рабство отца Токи. Я тебя убью! Экене остановил его руку. — Ненмарди, хватит. Абени нам ничего не сделала. — Да мне плевать! — вырвал он руку и оттолкнул Экене и снова замахнулся на Абени. Мадива больно схватил Ненмарди за руку и с силой повернул к себе. — Ублюдок, сейчас же извинись перед девушкой! Какое право ты имеешь говорить подобные вещи! Абени ни в чём не виновата! Ты ничего не знаешь про Тинуваку и Гаапи. Если позовёшь взрослых, я убью тебя! — Её папаша убивал наших родных. Пускай узнает теперь, что такое потерять близкого человека. Ненмарди был полон ярости и ненависти к Абени и всем гаапи. Мадива, чтобы спасти любимую готов был на всё. Ребята не знали, как утихомирить соплеменников. Неожиданно для всех робкая и боязливая Абени заговорила: — Ты не сможешь отомстить моему отцу, — печально сказал Абени. — Он умер. Его убил… — но Мадива вдруг толкнул любимую в бок, она на миг замолчала и произнесла. — один зверь. — Это был ваш гепард? — вспомнил Пьер смерть тёти Камиллы. — Нет, человек, — ответила Абени. Странная для тинуваку мысль мелькнула у Экене. — Кто убил твоего отца: гаапи или тинуваку? — задал он вопрос. Мадива встал, но он быстро пришёл в себя и ответил ему грубо: — Неважно! — Нет, важно. Я член Тинуваку должен всё знать, что касается наших племён! — возразил Экене. — Станешь мужчиной, тогда и расскажу! А сейчас прошу об одном — уйдите! — взмолился Мадива. — Расскажи, расскажи, — закричал Ненмарди, — как добрые гаапи продавали отца Токи. Расскажи, что справедливые гаапи делали с нашим выкупом. Он намерено кричал, желая, чтобы его услышали спящие соплеменники. Друзья говорили ему, чтобы Ненмради замолчал, но он как будто не слышал их. Даже кулак Мадивы над его головой не испугал его. К Ненмарди подошла Токи и обняла его. — Пожалуйста, остановись. Она не виновата, — Токи через силу выговаривала каждое слово. Токи не могла смотреть на Абени, гаапи. Ненмарди немного успокоился, но гнев не исчез. — Как вы познакомились? — спросила неожиданно Токи у Мадивы. Мадива вздохнул, вспоминать прошлое ему было тяжело. — Я, как принято, истинному тинуваку ненавидел гаапи. После похищения Экене и Уэйта я захотел отомстить им. — Мадива сжал кулаки. — Я захотел убить одного из гаапи, заставить их почувствовать нашу боль. Но по ту сторону реки я увидел её. Абени собирала цветы. Я увидел обычную девушку, а не какого-то чудовища, которое мне всегда описывали старшие. Так мы и полюбили друг друга. Абени изменила моё отношение к жизни, я понял, что главное любовь и уважение, а не месть. — Ради Мадивы я стала шаманом, — добавила Абени, ласково придерживала за руку любимого. — Как шаман я обязана уходить перед полнолунием в лес, молиться духам, а в это время я встречаюсь с любимым. Шаманом я стала ещё потому, чтобы у меня был обет безбрачия, чтобы никто не смог насильно меня выдать за другого человека. — Абени печально опустила глаза. — Если мне нельзя быть с Мадивой, то я не буду ни с кем. Дети, помимо Ненмарди, не испытывали к Абени никакой вражды. Она вызывала в них только любопытство и сочувствие. Их всех вводили к реке Коолжи, где вождь рассказывал им про старую войну. Они видели гаапи. Но в эту ночь ребята не чувствовали никаких преград между ними и гаапи. Дети хотели было уйти даже домой, оставив влюблённых одних, но у них накопилось много вопросов к «духу». — А почему девочки подумали, что ты летаешь? — спросил Пьер. — Просто у страха глаза велики, — засмеялась Абени. — А почему Айлскукен увидел череп антилопы? — полюбопытствовал Баако. — Я одела бумажную маску с рисунком антилопы. Всем вашим выдумкам есть простое объяснение, — заметила Абени. — Брат, — заговорил Акиш, хмуро смотря на Мадиву, но в его голосе больше не было злости. — Почему ты мне всё не рассказал? Я же тебе всё доверял. Мадива со стыдом взглянул на брата. — Я боялся. Я привык слышать одни лишь гадости к гаапи, я боялся, что ты захочешь причинить Абени зло. Акиш закричал: — Я бы никогда её не обидел! Я бы наоборот, вам помогать стал! Присматривал за соплеменниками, пока вы бы встречались. Я вижу, что Абени неплохая девчонка, и ты её любишь. Ради её платья ведь в Нолошо бегал всё ты? Мадива слабо усмехнулся: — Да, ради платья. Я целый год работал в Нолошо. Красное платье — символ нашей любви. И знак, который я вижу в ночи, показывающий, что Абени меня ждёт, — голос стал более серьёзным. — Охрана мне уже не нужна. Недавно я же стал мужчиной, теперь я спокойно могу уходить из племени на несколько дней, не вызывая подозрений. Абени последний раз пришла к нам на реку. Отныне мы будем встречаться ближе к её земле. Пора было прощаться с Абени. Влюблённые обычно сидели вместо до утра, но сегодня становилось опасно Абени оставаться в Тинуваку. Из-за детей мог бы кто и проснуться в племени, да и вся охота к свиданию пропала у молодых. Абени подошла к Токи и обняла её. — Прости моё племя за своего отца. Мой отец был против мести, — потом она подошла к Экене и Пьеру. — Простите и вы. Мне нужно было вмешаться, может быть, я уговорила бы вождя смягчить выкуп. Ненмарди иронично сказал: — Обязательно простим, сволочь! Мадиву снова охватила ярость. Он стиснул руками шею Ненмарди и произнёс с гневом: — Ублюдок, не смей даже думать плохо о Абени, иначе быстро твой мерзкий язык отрежу. Ты хоть знаешь правду о Тинуваку и Гаапи? Как ты тогда свой поганый рот смеешь открывать? На Тинуваку не меньше крови, чем на Гаапи. Уэйт, — обратился он к Пьеру. — Ты попроси отца, чтобы он разыскал друзей Филиппа Вернанта, они тебе много интересного расскажут. — Мадива снова повернулся к Ненмарди. — Уверен, что когда гаапи схватили отца Токи, всё племя кричало: «Мы должны его продать!»? Ты, мелюзга, очень ошибаешься. Запомни, ты ничего не знаешь о наших племенах. Ты всегда выслушивал только одну сторону. Скажу тебе одно, образ безжалостного и бессердечного гаапи подходит только тебе. Мадива отпустил Ненмарди и заявил: — Если по твоей вине что-нибудь случиться с Абени, я тебя убью! Токи обняла Ненмарди и прижала его голову к себе. — Пожалуйста, Ненмарди, дай слово, что будешь молчать о Абени. Ради меня! Ненмарди долго стоял и думал, но потом недовольно выдавил из себя: — Буду молчать. Ради Токи, — и язвительным голосом добавил. — Всё равно вы вечно не сможете скрывать свою любовь, — последние слова были произнесены с надеждой. Остальные дети тоже дали слово никому не выдавать тайну Мадивы и Абени. Никто не хотел смерти невинной девушки. Все ребята уходили со смешанными чувствами. Только Экене и Пьер были полностью согласны с Мадивой, их друзья по-прежнему считали гаапи главным злом. Но Абени злом дети не видели. Те убеждения, которые им внушили родители, были подорваны. Лишь один Ненмарди желал всем сердцем, чтобы тайну Абени раскрылась. «Зло должно быть наказано», — повторял про себя Ненмарди, держа за руку Токи.