***
Пьер и Дэвид схвачены были за миг. У них отобрали оружие. Фикс подошёл к Дэвиду: — Молодой человек, вы уж извините, что я так грубо с вами обошёлся, с джентльменами я так никогда не поступаю, только с плебеями вроде Уэйта. Если вам неприятно смотреть на то, что я сейчас совершу, то я позволю вам лишиться такого восхитительного зрелища. Но, извините, отпустить вас не смогу, вы мне все планы попортите. Посидите уж взаперти. — Фикс грозно мигнул ему глазом. — Не советую вам обращаться в полицию, что я вас удерживал в заложниках. Я на вас тоже могу дельце завести. И не одно: кража рабов, покушение на убийство меня и моего надсмотрщика, оружие-то ваше при мне как улика. Фикс повернулся к Пьеру. — А вот тебе-то, дорогой, придётся всё увидеть воочию. Для Мейкны это станет большим "счастьем", которого она заслужила! Фикс приказал Ханту и Тилу проводить Дэвида в его "апартаменты". Юношу заперли в довольно уютном чулане в доме. — Тварь, подонок! Раб презренный! — крикнул он Ханту, пытаясь выломать крепкие железные двери. На Тила даже смотреть Дэвиду было мерзко. — Заткнись, козёл, — пробурчал Хант. Ему было неприятно, что его называют рабом. Он же свободный человек, а лижет зад хозяину не из-за страха, а ради хороших денег. Генри Фикс с Джеком самолично привели Пьера к сараю, где в погребе были заперты Мейкна с родителями. Он отчаянно сопротивлялся и пытался побороть Фикса и Джека, но они были сильнее его. А вскоре подоспел Джек. — Я не опоздал? — уже испугался он. Но, увидев, скрученного Пьера тут же успокоился. — Уэйт, ничего личного. Ой, то есть, маркиз Пьер де Лоре, вас же так надо величать! — спохватился он. Его лицо растянулось в оскале. — Я всего лишь хочу рассчитаться с Анной. Не удивляйся, что я про тебя всё знаю. Дабы твой отец не смог помешать мне, я решил за вами понаблюдать, чтобы знать, когда нужно предупредить Фикс, а заодно сделать так, чтобы Анна своими глазами увидела смерть, а не просто узнала об убийстве через третьих людей. Я специально как бы случайно встретился с Экене и всё ему рассказал, жаль, что не успел сообщить про Пьера-Уэйта, но у вас будет время побеседовать. А Анна обязательно сюда явится: или захочет стать святошей и спасительницей людских душ или же просто не дать победить мне. Фикс с Джеком пихнули Пьера в погреб и довольные ушли подкрепиться перед таким ответственным моментом. В погребе стояла непроглядная тьма. — Уэйт, это ты? — он услышал слабый голос Мейкны. Пьер, ничего не видя, нашёл в темноте девушку и прижал её к себе. Как он был рад вновь встретиться с ней, услышать её голос, обнять, поцеловать! На мгновение Пьер стал счастлив. Ему даже показалось, что они спасены. Но это было только начало конца. Тейю и Ноуза находились в полулежащем положении. Они не могли ходить. Их раны обработали только так, чтобы они не умерли от потери крови или болевого шока. — Уэйт, присмотри за Экене, — послышался тихий голос Ноузы. — Он ещё большой ребёнок. — Уэйт, позаботься о Коу и девочках, — промолвил Тейю. — У них остались только ты и Экене. Пьер ещё сильнее прижал к себе Мейкну. — Да, — слабо прошептал он. "Что я наделал?" — только сейчас начал он осознавать. У них не было никакой надежды. Оставалось только ждать смерти. И виной этому были не только Фикс и Джек, но и он сам — Пьер. — "Я должен был идти к отцу", — проклинал себя он. Вдруг он вспомнил Анну. Опять Анна... Всюду она, что в Марселе, что в Орлеане... "Нет! Хватит винить других! Во всём виноват только я!" — готов был кричать Пьер, ненавидя каждый свой шаг, из-за которого должны теперь расплачиваться его близкие.***
Уже начинались виднеться владения Генри Фикса. — Погоди, — остановила Анна Экене. — Думаю, нам лучше пойти другим путём, не тем, которым вы с Уэйтом шлындали к родным по ночам. Я знаю другой путь через мелкую речушку. — Да ты на глазах меняться! — обрадовался Экене. Анна сверкнула глазами. — Я так поступаю только из-за личных чувств к Джеку. На тебя и твою семью мне как-то всё равно. Экене и Анна благополучно перебрались через речонку. Лошадей они привязали к дереву, чтобы не им не мешали, и отправились навстречу судьбе пешком. Сарай охранял Тил и на сей раз без притворства внимательно следил, чтобы к нему никто не подошёл. Фикс, Хант и Джек ждали Анну на веранде дома, болтая на любимые пошлые темы. Джек хотел наказать девушку за её предательство, ну а Фикс согласился ему помочь. "Ничего страшного, если подожду лишние часики", — решил он. Анна приготовила ружьё и собралась спустить спусковой крючок. — Подожди, не нужно стрелять, — Экене опустил ружьё вниз. — Если ты выстрелишь, то они услышать. Нам же нельзя привлекать к себе внимание. — И что ты предлагаешь? — начала злиться Анна. Экене достал нож и прокрался к Тилу. Через несколько секунд Экене с быстрой молнии заломил руки Тилу и приложил нож к его горлу. Тил пришёл в ужас, оторопел. Экене умело воспользовался этим замешательством и, пока кабан-Тил не собрался с духом и не завалил его, ударил железной рукояткой ножа Тила по голове. Тот мгновенно потерял сознание. Экене вернулся за Анной. — Надо связать его и кляп в рот вставить. — Да зарежь ты его или жалко? — язвительно спросила Анна. — Нет, — ответил Экене. — Но он может из-за боль прийти в себя и закричать. Вдвоём они легко связали Тила. Экене достал у него связку ключей и открыл подгреб. Бледный ночной свет осветил лица родителей и сестры. Экене бросился к ним, зажав каждого в объятия. На глаза Мейкны и Ноузы выступили слёзы радости — они спасены! Они почты свободны! Тейю с гордостью похлопал сына по плечу. Экене обнимал и целовал родных, только он Пьера он отвернулся. — Что с тобой, брат? — удивился Пьер, но Экене ничего не ответил ему. Ещё больше чем друг Пьера поразила Анна. Что она тут забыла? Анна — воплощение зла. — А где Дэвид Басс? — тут же она подала голос. — Он заперт в доме. Экене, Анна дайте мне ружьё или нож. Я должен освободить его, — решительно сказал Пьер. — Нет, за Дэвидом пойду я. Я пару раз была у Фикса, так что ориентируюсь у него в доме. А ты позаботься о Тейю и Ноузе, они не могут сами идти. Экене покажет, как лучше выбраться и где лошади, — произнесло "воплощение зла". Пьер изумлялся ещё больше. — Не хочу, чтобы Джек наслаждался тем, что отомстил мне, — заметила недоверие Пьера Анна. Всё встало на места свои. Тейю, Ноуза и Мейкна были втроём связаны цепью, что ещё больше усложняло их передвижение. Пьер и Экене помогли опереться Тейю и Ноузе на них и с помощью Мейкны отправились к речушке. Экене даже не смотрел на бывшего друга. Ему хотелось столько высказать Пьеру, но сейчас было не время для выяснения личных отношений. — Вы покидаете меня? — внезапно раздался за спиной голос Фикса. Генри Фикс, Джек Морган и Роджер Хант стояли на их пути. Они стали подозревать, что-то слишком долго нет Анны, и решили сами проведать Тила и сарай. Анна подняла ружьё и прицелилась прямо в голову Джеку. — Ещё шаг и я стреляю! Несмотря на угрозу, Джек вышел вперёд. Он ничуть не боялся девушки. — Ну что ты не стреляешь? — медленно начал подходить он, смеясь. — После смерти отца ты стала слабачкой. Иначе только что убила бы меня и даже предупреждать не стала. Признайся, ты ещё любишь меня. Ведь невозможно разлюбить кого-то за три дня. Джек подходил всё ближе и ближе к Анне. Она вспомнила того заботливого и славного Джека, которого ещё недавно считала лучше всех на свете. Она всё ещё продолжала его любить. Анна опустила ружьё. — Вот и славно! — засмеялся Джек. — Жаль, что ты родственница судьи, а не сапожника, так бы я попросил мистера Фикса, чтобы ты разделила судьбу тех негров. Всё же ты слабачка, тряпка. Кровь подступила к её лицу. Оскорбления попали ей прямо в сердце. Анна подняла ружьё и выстрела в грудь Джеку. Пуля просвистела в миллиметре от него, только разорвав рубашку. Джек ошарашено посмотрел на руку и небольшую рану. — Вот, значит как, дрянь! — разъярённо воскликнул он. — Пристрелить меня решила! Он стоял совсем близко к Анне, она не успела и моргнуть, как Джек выхватил у неё ружьё и заломил руки. Фикс и Хант последовали его примеру. Меньше через минуты Пьер с Экене был схвачены. Подростки храбро боролись, но они не могли победить двоих взрослых мужчин. Ноуза, Тейю и Мейкны были связаны и не могли им ничем помочь. Мужчины связали Анну, Пьера и Дэвида и уложили их в телегу, не забыв развязать Тила. Джек и Фикс ликовали. Начинало светать. Фиксу это было на руку: больше света — больше возможностей Мейкне в деталях увидеть казнь родителей. Пленники, что есть силы, пытались освободиться, но они были крепко связаны. Даже если бы кто и сумел бы порвать верёвки, то Тил стоял перед ними с ружьём Анны. Семья прижалась друг к другу, чтобы последний раз побыть с родными. Анна сидела в стороне. Её мало волновала жизнь Ноузы, Тейю и Мейкны. Она не могла поверить, что теперь она в роли жертвы, что она проиграла. Анна была всегда только на вершине, роль палача доставалась всегда ей. Виселицы уже были приготовлены. Первого вывели Тейю. Фикс накинул ему на шею верёвку. — Нет! Не надо! — взмолилась Мейкна. — Поздно, дорогуша, — любезно ответил Фикс. Он уже и не помнил, когда испытывал такую радость. Дерзость и неповиновение рабов заставило исчезнуть почву под его ногами, но сейчас всё вернулось на круги своя. "Хозяева жизни должны стоять на верху, остальные обязаны жить для них или быть уничтожены, — считал Фикс. С раннего детства он привык, чтобы ему все беспрекословно подчинялись и боялись. Ещё когда Фиксу было пять лет, он навлекал ужас не только на сверстников-рабов, но и на взрослых. Бывали случаи, когда рабы сбегали от Фикса, но это его не расстраивало, он имел хорошие связи и всегда находил их. Бывало когда и девушки, сохраняя верность возлюбленным, отказывали ему, но когда они видели родных с верёвками на шее, то мигом забывали о всей своей верности. Бывало даже, когда раб дерзил хозяину, но никогда с такой ярости и никогда не поднимал на него руку, не то что заносил нож; Фикс ловко умел потом сбивал из него всю смесь. Но даже если бы Мейкна и согласилась отдаться Фиксу, он бы не помиловал девушку и её родных. Уничтожить их — это уже было делом чести. Тил и Хант стояли наготове, чтобы в нужный момент выбить табурет из под ног Тейю. Тилу доставляло глубочайшее удовольствие от страданий других. Таким образом, он возвышался перед остальными рабами. Тил невероятно гордился тем, что ходит у хозяина в любимчиках и тот даже разговаривает с ним как с равным. Но Тил никогда не задумывался, что он такой же раб, как и остальные. Хант, напротив, не получал никого удовольствия от экзекуций и казней. Но Фикс платил намного лучше ему, чем остальные плантаторы, Ханту даже не приходилось напрягаться на работе или применять плеть, рабы под страхом смерти всё выполняли сами, ради этого он готовы был принять любые условия хозяева. А когда нужно было кого-то повесить, то Фикс даже платил ему добавку. Хант был намного выше Тила и Фикса. Он не обладал зверской жестокостью, уметь любить и понимать. Но он был куда ниже их. Хант никогда не задумывался над тем, что он делает. Он просто покорно выполнял приказы. Джек был смесью Тила и Ханта. Он умел любить, обладал тягой к знаниям, не перед кем ни преклонялся, а действовал только по собственным желаниям. — Эй, Анна, — вдруг заговорил он на французском. До этого они с Анной общались только на английском. — Помнишь, когда мы с тобой только познакомились и даже ещё не начинали встречаться? Ты сказала, что никогда не умеешь прощать. Ты никогда не забываешь без отмщения даже простого недруга, а врага добиваешь до конца. Ты никогда не позволишь, чтобы кто-то унизил тебя, не воздав этому человеку по полной. А твоя месть всегда жестока. Я тогда ответил тебе: "Я такой же". Закончив речь, Джек кивнул Фиксу. Лицо Фикса растянулось в противной улыбке, он победоносно взглянул на Мейкну и дал знак Ханту и Тилу. Те подошли к Тейю. Он видел, что это его самые последние минуты жизни. Тейю бесстрашно воскликнул: — Экене, сын, будь всегда храбрым! Всегда соблюдай заповеди предков и будь честен с самим собой! Экене, Уэйт, всегда стойте друг за друга горой! Мейкна, Ноуза и Пьер просили Фикса о пощаде, Фиксу эти мольбы только грели уши, в особенности Мейкны. Экене смотрел на отца и не мог поверить, что его скоро не станет. — Нет! Нет! — закричал он. Он так сильно пытался разорвать верёвки, окутывавшие, что Тилу пришлось держать его руками, дабы Экене не освободился. Хант выбил табурет. Тейю задёргался в предсмертных судорогах, и его тело через несколько секунд спокойно стало раскачиваться от ветра в петле. Пьер умолял пощадить Ноузу и Мейкну, но Фикс только качал головой. Мать и дочь последний раз поцеловали друг друга. Они больше не просили о пощаде. Всё равно это уже было бессмысленно. Они думали об Экене и Пьере, которым придётся жить с этой болью навсегда, думали о младших детях, с которыми никогда больше не увидятся. Экене онемел. С широко выпученными глазами и раскрытым ртом он смотрел на мёртвое тело отца и не мог даже пошевелиться. Он будто бы лишился сознания. Джек, ухмыляясь, поглядывал на Анну. Она была бледна как сама смерть. Минуту назад она своими глазами увидела эту смерть. Анна дважды видела пожар, но никогда не задумывалась о людях, которые могут там погибнуть. Она сама десять раз приводила к преступнику своих так называемых врагов и готова была даже лишить их жизни. Но только когда у неё у самой убили отца, только когда она своими глазами увидела настоящее убийство, Анна осознала что такое смерть. — Джек, прошу, остановись! — взмолилась она. — Прошу, пожалуйста! Джек в ответ указал рукой Фиксу на Ноузу. Хант накинул ей петлю. Ноуза ласково взглянула на дочь, затем на Уэйта и сына. — Мальчики, заботьтесь о Коу, Мики, Марани, Эми и Инате, — сказала мать. — Мейкна, девочка моя, только не пугайся. Скоро мы увидимся. Анна рыдала вместе с Мейкной и Пьером. — Знаешь, Анна, — обычным голосом, но с малозаметной усмешкой сказал Джек. — Говорят, что в дружбе и любви противоположности притягиваются. Но на самом деле люди начинают дружить или любить тех, кто похожи на них, у кого есть общие интересы, разделяют их взгляды и имеют такое же отношение к жизни. Ты не раз говорила, что мы похожи, что мы одно целое. Мне иногда казалось, что я твоя копия: не умею сострадать, не умею понимать, не знаю прощения, за исключением к самим близким, всегда отвечаю злом назло и получаю удовольствие от страданий других, если они мне насолили. Но скажу вот что, мне до тебя далеко, в десять лет я бы не смог привести ровесника к разбойнику за плохое словечко и сказать: "Убей его". Сейчас же я поступаю так, как бы поступила ты на моём месте. И тело Ноузы повисло вместе с телом её мужа. Настала очередь Мейкны. Связанный Пьер как только мог пытался предотвратить смерть любимой девушку. Но ему это было невозможно. Мейкна успела поцеловать его в лоб перед тем, как её поднял Хант и накинул на шею петлю. Для Фикса настал момент истинного триумфа. — Последнее слово, — с видом справедливого короля, принимающего казнь врага народа, проговорил он. Мейкна стояла с гордым лицом и гордой осанкой. — Я Мейкна — счастливая, — без малейшего страха произнесла она. — Я счастлива, что у меня есть такие прекрасные родители. Я счастлива, что Экенечидисинпу мой брат. И я счастлива, что встретила Уэйта, — Мейкна улыбнулась. — Уэйт, я люблю тебя. Хант выбил табурет. Тело Мейкны повисло посередине тел матери и отца. Семья воссоединилась наконец-то на небесах. Счастливый Джек не стал толкать речи. Он слегка вздохнул: — Во всём виноваты женщины.***
Фикс, Джек, Хант и Тил ликовали. Они были довольны выполненной работой. Мужчинам больше не хотелось издеваться над пленниками, они отвезли их за пределы плантации и развязали. Фикс пообещал, как только вернётся домой, освободить Дэвида. Всё оружие Анны и Дэвида Фикс забрал себе, чтобы никто не мог пискнуть на него стражам закона. Только Джек вернул нож хозяевам. Он кинул его к ногам Экене и прошептал: — Ты знаешь, что делать. Экене не двигался. Душа словно покинула его тело. Он сидел на коленях и смотрел в пустоту. Всё исчезло. Анна рыдала. Она увидела себя в облике Джека. Сейчас она осознавала всё: каждое своё слово, каждый свой шаг, каждый поступок. Как и Джек она была палачом, лишить жизни неугодных ей людей мешал только закон, милость Алана да принадлежность Экене семье Джонсов, а не ей самой. Анна соглашалась во всём с Джеком. "Как же это легко убить человека, чья-то кровь могла быть и на моих руках сейчас, — страдала она. — Нет, кровь уже есть на мне. Я виновата в их смерти. Я позволила сделать то же самое, что сделали и с моим отцом". Как же сейчас Анне хотелось вернуть всё назад, но это было невозможно. Вся её жизнь, все убеждения перевернулись с ног на голову. Эта уже была те Анна, которая обожала месть и ненавидела весь мир. Пьер прислонился к большому дубу. Ему не хотелось жить. Лучшие друзья, любимая девушка... Мейкна, Ноуза, Тейю... их больше нет. Мёртвые тела близких стояли у него перед глазами как живые. Жизнь потеряла всякий смысл. Пьер думал о детях, которые остались круглыми сиротами. Как им об этом рассказать? Внутри была только пустота и величайший груз — вина. Ведь это он был виноват в смерти Мейкны, Тейю и Ноузы. "Что я наделал? Что я наделал?" — стонал он. — Ты! Пьер услышал голос Экене. Друг встал с колен. В его глазах стояли дикая ненависть и звериный гнев. Из глаз ручьём лились слёзы. Впервые в жизни, после двух лет младенчества Экене плакал. Отвращение, гнев, ненависть, желание уничтожить бурлили в нём. — Это ты убил мою семью! – с яростью прокричал он Пьеру. Пьер заплакал. — Я не хотел, я не знал, что так получится! Прости меня, брат! — Не называй меня братом, Пьер Лоре! — прокричал он и ударил Пьера по лицу. За первым ударом последовал второй, затем третий, четвёртый... Пьер не двигался. Он опёрся на дуб и принимал все удары от Экене. — Из-за тебя, Пьер Лоре, умерла моя мать! Из-за тебя умер мой отец! Из-за тебя умерла моя сестра! — с каждым ударом всё меньше человеческого и больше звериного было в Экене. Он хотел уничтожить бывшего друга, которого ненавидел больше Фикса и всех остальных его помощников вместе взятых. — Ты даже про родную тётю, которую на твоих глазах разорвал гепард, забыл! Ты последняя тварь, гнида! Анна ничего не понимала. Почему всю свою ярость Экене вымешает не на ней, своём враге, бывшей госпоже, виновнице гибели семьи, а на лучшем друге, который как мог пытался спасти семью. — Экене, остановись! — закричала она. Экене повернулся к ней. — Заткнись, пока не убил! — громовым голосом рявкнул он. Экене ненавистно посмотрел на Анну. Ему хотелось выплеснуть всю свою злость и на неё, но Пьер был куда важнее. — Лжец! Подонок! Предатель! Убийца! — повторял он. Пьер терял силы. Он был весь крови. Но он никак не пытался защитить себя. Ему хотел только умереть. Вдруг Экене остановился. Он повернулся назад и вспомнил про нож. Он ни о чём не думал. Прощение, любовь, понимание... Экене забыл про такие слова. Он взял нож и занёс над сердцем Пьером. — Сдохни, мразь! — проговорил он с ненавистью. Экене быстро опустил нож. Но тут его остановила рука. Рука Анны. — Не делай этого, — промолвила она. — Уйди прочь! Дай мне разобраться с этой мразью! — закричал он. — Он не знал, что так выйдет. Он желал тебе добра, — произнесла Анна. — А ты знать кто он? — ещё больше свирепел Экене. — Он Пьер Лоре! Сын маркиза Луи де Лоре! Он мог бы спасти моя семья! Он заслужить смерть! Мозаика сложилась в полную картину и для Анны. Она не могла переварить, всё услышанное до конца, но сейчас не было времени для раздумий. — Я понимаю тебя. У меня тоже убили отца. Ты вправе лишить его жизни, — сказала она. В голосе Анны не было ни ненависти к Экене, ни презрения. — Но подумай о себе. Уэйт, точнее Пьер, родной сын маркиза де Лоре и приёмный сын Шарля Барре. Без этих людей тебе никогда не вернуться домой. Если ты хочешь увидеть родных, то сохрани жизнь Пьеру-Уэйту. Только ради себя. Анна говорила правду. Пьер был ниточкой на свободу для него. Экене тяжело вздохнул и кинул нож на землю. — Я тебя ненавижу. Будь ты проклят, Пьер Лоре, — добавил он со злобой Пьеру. Анна хотела помочь Экене. Она попыталась обнять его. Ей так хотелось искупить свои грехи перед ним. Но Экене сильно толкнул её. Анна упала, но она ни слова не сказала ему и даже не разозлилась. Анна помогла подняться почти бесчувственному Пьеру. В кустах послышались шаги. К ребятам вышел Дэвид Басс. Он уже всё знал про Мейкну, Тейю и Ноузу. Дэвид увидел израненного избитого Пьера: — Что произошло? — изумлённо спросил он. — Убей меня, — прошептал Пьер.***
Экене принял решение пойти к маркизу де Лоре. Он не смотрел на Пьера, не замечал перед собой Анну. Сзади плелись Анна и Дэвид, тащившие еле живого Пьера. Ненависть и гнев окутывали Экене, но ради брата и сестёр он не должен был предаваться эмоциям. Они уже пришли в город. Гостиница маркиза находилась возле порта. И вдруг Пьер заметил в толпе так знакомые черты лица. Высокий черноволосый усатый мужчина что-то выискивал. — Отец?! — вырвался крик. Шарль услышал голос сына и бросился к нему. — Отец! Отец, как я рад тебе. Как ты нам был нужен! — стонал Пьер на плече Шарля Барре, называя его впервые отцом. При слове "отец" ненависть запылала в Экене. Как же легко для этого мерзавца же променять одних близких людей на других. Экене озадаченно смотрел на Шарля. Он не понимал, как тот мог оказаться в Орлеане, ведь только месяц назад было отправлено Пьером письмо. Шарля они должны были ждать как минимум ещё месяц. Тут Анна положила ему руку на плечо. — Это я написала письмо. В ту ночь, когда Фикс выгнал Пьера с плантации, — прочитала она мысли Экене. Анна улыбнулась. — Кто-то же должен разорвать круг ненависти. Шарль обнимал Пьера. Он хотел обнять и Экене, но он не позволил Шарль коснуться себя. — Сын, что с тобой? — спросил испуганно Шарль избитого Пьера. Но Пьер молчал. — Как Мейкна, Ноуза и Тейю? — взволнованно спросил он. Пьер вздохнул. Он посмотрел печально на Экене, в взгляде которого ничего не было кроме бесконечной ненависти и страшной боли и еле слышно промолвил: — Их больше нет.