Система Фантом

— Понял, — Итачи сбрасывает, откладывая мобильный в сторону. Безумного блондина ему только не хватало отлавливать. Чертов Тсукури в очередной раз не думает о том, что делает, подставляясь сам и подставляя других. — Что там? — лениво интересуется Кисаме. — Тсукури. Хошикаге, кажется, не до конца понимает что же там такое с Тсукури, но задавать дополнительных вопросов не спешит. Вместо этого предлагает партнеру: — Вам бы отдохнуть да обработать нормально рану. — Царапина, — Учиха коротко поморщился, раздосадованный тем, как глупо попался и как не вовремя получил травму, но решил послушать мужчину. Осторожно перелез на заднее сидение легковушки, распластавшись там на резком повороте дороги, но ничего не сказав на это водителю. Сняв прошлую повязку, при свете фонаря на телефоне внимательно осмотрел неглубокий разрез на ноге и потянулся к аптечке. Без стеснения аккуратно стянув джинсы, обработал рану мазью, хмурясь от того, как та защипала края. Забинтовал заново и потянулся к оставленной в багажнике сумке, выудив оттуда форму фантома. Раз уж он решил переодеться, заменяя разорванные джинсы, то почему бы сразу не облачиться для работы. Все одевать пока не было смысла, поэтому он просто натянул трико и черную майку униформы, остальное оставив грудой лежать рядом на сидении. — Ничего серьезного? — из вежливости, без особого интереса поинтересовался Кисаме, взглянув на своего пассажира в зеркало заднего вида. — Все в порядке. Хошикаге хмыкнул. Знал он это «в порядке», постоянно его слышал, даже если все очевидно было не в порядке. Когда горделивый Учиха выхаркивал с кашлем кровь на асфальт, когда терял сознание посреди дороги или что-то вроде того, ответ всегда звучал одинаково — блядское «все в порядке». Но лезть с никому не нужной заботой мужчина все равно не стал. Переубедить упертого Учиху не выйдет, только рассорятся. Учиха никогда не кричал, не истерил и даже не позволял себе грубых оскорблений, но его дурацкое молчание и холодный взгляд были неприятнее всего упомянутого раньше, поэтому Кисаме предпочитал не доводить напарника. В очередной раз сделав вид, что ответ «в порядке» его устроил, Хошикаге уверенно рулил и держал курс по отмеченному пути. Итачи, найдя на полу салона бутыль с водой, принял пару таблеток на всякий случай и постарался расположиться на заднем сидении удобнее. Вышло не очень, он все же немного длиннее автомобильного салона, но ничего не поделаешь. Свернув испорченные джинсы рулоном и подложив их под голову, осторожно упер ступню раненной ноги в другой конец заднего сидения и прикрыл глаза, незаметно для себя проваливаясь в дрему под мерный гул машины. Кисаме включает аудиосистему, находит что-то нежное и тягуче-переливчатое, убирает немного громкость, потому что голова Учихи расположена совсем рядом с колонкой. Итачи слышит негромкий женский голос, напевающий что-то банальное, но красивое, мелодию и смысл текста передергивает туманом дремоты и уловить и то и другое сложно. Музыка смешивается в причудливый коктейль в его голове, укутывает мягким одеялом, и он окончательно вырубается. Зря — думает он по пробуждению. После краткого сна ему холодно, и засевший в голове туман отпускает неохотно. Машина останавливается в паре кварталов от отмеченных на карте координат. Собираются они молча: Учиха завершает экипировку формы недостающими деталями, Кисаме натягивает на лицо маску-повязку с рисунком в виде акульих зубов. Учиха закидывает в рот еще пару таблеток обезболивающего, дробя капсулы зубами в горький порошок, заливая получившуюся кашу водой из бутылки. Оба скупыми движениями проверяют оружие и выбираются из авто, ежась от холодного утреннего воздуха. Мужчина оправляет на себе куртку, запахивая ее плотнее. Итачи осторожно наступает на больную ногу, встряхивается от остатков сна и защелкивает ремешки кошачьей маски. Пробует позвонить Тсукури, вспоминая предупреждение Сасори, но телефон этого засранца выключен. Хошикаге наблюдает за его махинациями молча и так же молча кивает головой, указывая направление движения. Ничего не остается, как двинуться с места. Через десять минут перед ними возникает высокий резной забор, за которым отчетливо видны еще пара этажей эпатажного особняка. — Да кто бы сомневался блять, — едва слышно выдыхает Кисаме, но Итачи все равно слышит его и тихо насмешливо фыркает в ответ, полностью согласный со словами напарника. От Змея вполне стоило ожидать чего-то подобного. Особняк едва ли претендовал на хороший вкус. Через забор они перемахивают без каких-либо усилий, а добраться до второго этажа по высокому крепкому дереву, растущему рядом со стеной особняка, не составляет никакого труда. Учиха невольно вспоминает о практиках в АНБУ, где это чучело в маске заставляло их взбираться по разного рода поверхностям на досуге, мотивируя тем, что однажды и это может пригодиться для бойцов их специфики. И надо же, правда пригодилось. Если бы не скованность в движении из-за травмы, брюнет бы и вовсе не испытывал дискомфорта от подъема по извилистой поверхности ствола растения. Грузный напарник в этом плане был менее маневренным и забавно усердно пыхтел, продвигаясь немного медлительно. В голову Учихи даже закралось подозрение, что тот делал это специально, чтобы младший не чувствовал себя неловко из-за скованности в движениях. Так или иначе, до окна они добрались быстро и без проблем, и, высадив стекло ударом приклада, спокойно оказались внутри помещения. Итачи замер на месте, прислушиваясь к звукам в доме, ожидая воя сигнальных сирен или топота спешащих на задержание вторженцев охранников, но вокруг стояла тишина, нарушаемая только самими акацуками. Странное дело. Придерживая оружие наготове, парень дождался Кисаме и двинулся к двери, легко толкнув ту и выглянув в коридор. — Ну что там? — Хошикаге невозмутимо стряхивает с рукава зеленый листок, зацепившийся за одежду при подъеме по дереву, и тоже выглядывает в коридор, — Чисто? Может, мы адресом ошиблись? — мужчина задумчиво чешет подбородок сквозь маску и качает головой, продолжая рассуждать сам с собой, видя, что младший больше занят разведкой обстановки, а именно осматривается и изучает помещение на предмет чего-либо интересного. Кисаме тоже осматривается. Странные картины на стенах, обои какого-то уж слишком мрачного оттенка и сомнительной конструкции мебель. Видимо, это какая-то комната для приема гостей. Если, конечно, хозяин здания не настолько фанатичный, чтобы просто обставлять этими странными штучками все пространство. — Идем, — Итачи делает короткий кивок на дверь. — Поймаем первого встречного и спросим у него дорогу? Хорошая идея. Учиха хмурится и мужчина наконец прекращает треп, двигаясь в сторону двери, пропуская младшего вперед. Они не рискуют разделяться, на всякий случай, и двигаются по коридору медленно, прислушиваясь у каждой двери и на поворотах, но в доме по-прежнему пусто. Такое ощущение, что помещение и вовсе покинуто, а брюнет с досадой думает о том, что Змей откуда-то узнал об охоте и скрылся до того, как они успели его застать. О том, что наводка была ложной изначально, Учиха старается даже не думать. Шисуи ведь не за чем это делать. Так ведь? Они тратят почти десять минут на обследование второго этажа и поднимаются на третий, все равно никакой разницы в какой последовательности обходить территорию. Едва ступив с последней ступеньки резной лестницы на этаж, Учиха распознает по левую сторону голоса. Приглушенные дверями и расстоянием, но достаточно явные, чтобы не ошибиться в этом предположении. Парень напрягается и перехватывает оружие крепче, испытывая странное волнение от этого факта. Нашли? Это иррационально, но он движется на звуки один, не дожидаясь напарника. Очень непрофессионально, но ему просто нужно знать, что они не ошиблись и застали эту подколодную змею на месте. Ему остается шагов пять до двери, из-за которой, предположительно, доносятся голоса, когда гремит взрыв и тянет дымом. Дейдара,  — отдает мгновенным пониманием. Итачи выламывает хлипкий дверной замок одним точным ударом ноги и отпинывает дверь, проскальзывая в комнату, вскидывая оружие и щурясь от едкого запаха разорвавшейся бомбы. Чудом успевает пригнуться, когда совсем рядом раздается хлопок выстрела. — Я сказал: замрите на месте, сукины дети, — у брюнета не получается рассмотреть Тсукури, тот стоит прямо возле осыпавшегося осколками стекла и бетонной крошкой окна, чернеющего жженым пятном, а в помещении вихрятся клубы пыли и дыма. Все, что получается уловить, это силуэт подрывника и его раздраженный голос, — Еще одно блядское движение и я отпущу эту херь, м! — он трясет чем-то в руке, и Учиха предполагает, что блондин держит зажатой спусковую кнопку детонатора, и только поэтому еще жив. Пользуясь общим замешательством, Итачи окидывает взглядом помещение, цепляясь за притаившегося в ближнем углу Орочимару. Рядом с ним же замер знакомый очкарик, Кабуто. Хорошо, двое за раз — меньше возни. — Дейдара, — окликает он подрывника, надеясь, что тот узнает его по голосу, — Угомонись, — советует он спокойным голосом, наводя дуло на хрипло дышащего змея. — Послушай своего товарища, Дейдара-кун, — голос у Орочимару хриплый, но ни разу не испуганный. Он смеется, прерывается кашлем, опирается спиной на стену. Предусмотрительно двигается осторожно и медленно, чтобы не провоцировать подрывника: Итачи слышит, как часто и рвано тот дышит, удерживая себя на последних щепотках контроля. — Да что б ты блять понимал, м! — голос блондина срывается на истеричные нотки, — этот ублюдок сдал меня, м! Долбанный Учиха, — Итачи передергивает от того, что Тсукури так просто сдает его личность, но не прерывает, позволяя выговориться, — Ты, блять, понимаешь, м?! Вся та заварушка с этими твоими АНБУ — только из-за него! — Итачи-кун? — Орочимару не звучит удивленным, всего-лишь снисходительно улыбается и щурит свои жутковатые светлые глаза. Он вообще выглядит как-то болезненно и удрученно, и нисколько не обеспокоен своим положением, — Рад тебя видеть, Итачи-кун. Учиха молчит. Дейдара, может, и звучит как неуравновешенный истерик, но в его словах определенно есть смысл. Змей мог узнать тогда о плане организации слить его, ловко переключить внимание на другую жертву и скрыться, закопавшись так, что организации пришлось долго и муторно его искать. Итачи не может сказать, зол ли он, или ему уже все равно в виду неактуальности вопроса. Но когда Тсукури вскидывает вторую руку с зажатым в ней огнестрельным, Учиха не останавливает его. Вместо этого он спускает курок, направляя дуло на Якуши. Оба выстрела звучат почти одновременно. Брюнет отворачивается, ставит оружие на предохранитель и убирает его в кобуру. Дейдара отбрасывает в сторону корпус зажатого в пальцах детонатора и на нервный выдох только смеется с нотками счастья, будто гнетущее долгое время напряжение его наконец отпустило и позволило вздохнуть полной грудью. — Я солгал. Это пустая обманка, ага, — поясняет он и широко улыбается, глядя в сторону двух трупов в углу. Итачи тихо хмыкает и разворачивается к двери, не успевая сделать и шага за порог, когда в живот неожиданно что-то врезается с не малой силой. Брюнет сгибается, обхватывая себя поперек торса, переживая вспышку боли, и этого упущенного момента хватает, чтобы в черные волосы зарылись чужие пальцы, наматывая хвост на ладонь, дергая в сторону. Учиха вскидывает голову вслед за тянущей за волосы рукой, клянет свою маску, сильно ограничивающую обзор. Успевает перехватить за запястье мелькнувшую руку с пистолетом перед лицом, отвести в сторону, прежде чем его оглушает новым выстрелом. Противник выталкивает его резким движением в коридор, тогда как за спиной снова раздается раздраженный голос Тсукури, очевидно, тоже не скучающего без дела. Брюнет прокатывается по полу в коридоре, шипя от боли в раненной ноге, и вскидывает лицо на вновь приблизившегося врага, фокусируя взгляд сначала на зажатом в чужих пальцах оружии, а потом цепляясь за маску в форме псовой морды на лице. Униформа АНБУ, чертов пес и светлые, торчащие в разные стороны, жесткие патлы. — Хатаке, — констатирует он очевидный факт, и противник без какого-либо смущения сдергивает с лица пластмассовую личину животного.