Система Фантом

— Итачи, — Какаши проверяет запас патронов в магазине, словно никуда не торопится, и встреча эта значит для него не больше, чем случайное столкновение прохожих на улице. Учиха не удивлен, что его тоже узнали, но делать красивых жестов не спешит. Очевидно, что в комнате с Дейдарой остались другие псы Корня, и наверняка Кисаме не просто так задерживается где-то на первом этаже. Так что маску снимать еще рано. Велика вероятность того, что эти люди так или иначе в курсе о том, кто скрывается под пластиковыми личинами животных, что на союзной стороне, что среди противников, но рисковать и глупить брюнет не хочет, поэтому продолжает терпеть надоедливую деталь формы и пристально всматриваться в чужую фигуру сквозь смотровые щели. Тот почти не изменился с их последней встречи. Итачи видит, что двигается тот без задержек и труда, значит он полностью восстановился. И как вообще умудрился, после устроенного Акацки ада в том небольшом ангаре? Хатаке выглядит спокойным, окидывает его долгим взглядом, на дне которого плещется раздражение и злость. Наверняка, воспоминания об учиненной Акацуками бойне все еще преследуют его смутными и не очень образами. Итачи не собирается терзаться чувством вины. Он осторожно садится на полу, стараясь не тревожить лишний раз раненную ногу, рана на которой снова начинала припекать от столь активных телодвижений. Тянется к кобуре, надеясь тихо вытащить убранный туда пистолет и пристрелить уже, наконец, ужасно живучего Какаши, но его маневр быстро замечают, и дуло чужого огнестрела оказывается тут же направленным в его сторону. — Сними, — командует Хатаке, кивком головы указывая на оружие в чехле. Учиха взвешивает в уме все «за» и «против». Склоняет немного голову, выражая безмолвно покорность чужой воле. Тянется пальцами к застежке, вынимая оружие из чехла, и медленно опускает его на пол, подталкивая к псу из Корня. Пистолет замирает между ними, почти на равном расстоянии, Какаши делает еще несколько шагов на сближение, чтобы оттолкнуть огнестрел подальше от врага. Итачи делает вдох, напряженно наблюдая за действиями противника, и когда тот приближается достаточно, меняет положение. Перекатывается по полу на два оборота, ловко и без остановки вскакивая на ноги, собираясь скрыться за первой попавшейся дверью или поворотом коридора. Выстрел звучит совсем рядом, мажет, и Учиха успевает свернуть в сторону лестничного пролета. Сует руку в карман, выхватывая складной нож, бросает его на ступени, чтобы тот скатился по ним, отвлек внимание, создал иллюзию удаляющегося звука. Перехватывает руку с пистолетом показавшегося следом из-за поворота Какаши, увлеченного погоней, выворачивая запястье. Мужчина держит крепко и выпускать оружие не торопится, но и развернуть его дулом к брюнету не выходит. Итачи делает подсечку, отталкивает к спуску лестницы, но не удерживается и валится следом, сцепившись с фантомом Корня, сосчитав спиной ступени. Они врезаются в стену лестничного пролета, и Учиха волею судьбы оказывается сверху, успевает перегруппироваться, не обращая внимания на пляшущие звезды перед глазами. Смещается выше, давит коленом на запястье Хатаке, вынуждая того разжать хватку на рукоятке оружия. Не успевает перехватить огнестрел и развернуть его к блондину, как чувствует лезвие ножа, утыкающееся прямо под край форменного бронежилета. Какаши тяжело дышит, тоже приходя в себя после экстремального спуска, и не двигается, замерев в одном положении. Итачи всем естеством чувствует — одно крошечное неосторожное движение отделяет его от нового ножевого. Мужчина почему-то продолжает медлить и загнанно дышать, сверля его прямым немигающим взглядом. — Тебе все еще не хватает решительности, — с непонятно откуда взявшимися спокойствием и иронией констатирует Учиха, сам не понимания, зачем дразнит противника, но с чего-то уверенный, что ничего тот не сделает. Какаши хмурится, сжимает удачно подвернувшийся под руку нож все крепче, но действительно ничего не делает. — Не хочу становиться таким ублюдком, как ты, — тоже спокойным, но более наигранным, тоном отвечает Хатаке. Мнется мгновение, собирается добавить что-то еще, когда рядом с ними гремит новый выстрел. Оба вздрагивают, не ожидая столь бесцеремонного вмешательства, и оборачиваются к источнику угрозы, пытаясь определить на чьей стороне новый участник их схватки. Учиха удивленно приподнимает брови, скользя взглядом по еще одной маске. Вульгарного оранжевого оттенка, напоминающей то ли бок какой-нибудь тыквы, то ли цветной водоворот. Обито наклоном головы указывает ему отойти в сторону. Итачи решает не спорить, поднимаясь на ноги и сдвигаясь к одной из стен. — Да сколько вас? — Хатаке тяжело вздыхает и садится на полу, сверля взглядом еще одного фантома. — Много, — Обито усмехается, маска глушит звуки, но его все равно слышно достаточно отчетливо, чтобы не сомневаться, что тот сейчас злорадствует, — Мы сами разберемся, — обращается он к Итачи, движением свободной руки намекая тому отправляться на нижний этаж. Итачи слушается и делает несколько шагов в сторону, мимо мужчин, когда голос Хатаке заставляет его остановиться. — Мы не закончили. — Иди, — поторапливает его Обито, и возвращает свое внимание к Какаши: — Ты не волнуйся, со мной будет даже веселее. Учиха, младший из присутствующих, спускается только на несколько ступеней, когда мужчины сзади, забыв про пистолеты, неожиданно яростно сцепляются. Поборов всколыхнувшееся любопытство, Итачи быстро преодолевает остаток лестницы, оказываясь на первом этаже. Следует на шум, сталкиваясь через пару поворотов коридора с довольно скалящимся Хошикаге. Тот выглядит потрепано, но в целом живым и бодрым. Отряхивает громким хлопком штанину от грязи и возвращает внимание к напарнику. — Вы простите, Итачи-сан, но тут задержаться пришлось, — он кивком головы указывает себе за спину, и Учиха не сомневается, что его ждет вид на свежие трупы, потому не интересуется предложенным зрелищем. Молча кивает, не испытывая какой-либо досады или злости за то, что Кисаме не пришел на помощь. Дел у того, верно, хватало и самому. — А как там Орочимару-сама поживает? — все тем же голосом уточняет мужчина. — Не поживает, — отвечает ему Учиха и хмурится под маской. В груди холодеет от беспокойства за Тсукури. Кисаме скалится еще шире, кивает сам себе. — Тут Тоби, — между делом замечает брюнет, двигаясь дальше по коридорам, намереваясь выбраться из этого злосчастного дома. Тоби — то прозвище, под которым знают Учиху Обито в организации все, не посвященные в игры фантомов. И его появление обычно считается чем-то необычным, потому как в разряд членов Акацки официально, и даже не официально, он не входит, и по своей сути является ручной собачкой Мадары. Выполняет только его поручения напрямую, отчитывается только перед ним и вообще, казалось, возникает в этом мире только по велению Мадары, потому как вне миссий пропадает совершенно без следа. Другие, конечно, считали, что это Пейн выдергивает его ради особых случаев из глубокого подполья, но это было далеко от истины. Неужели Мадара настолько обеспокоился делом Орочимару? — Я видел. Они вместе с Акасуной примчались. — Сасори здесь? — Итачи оборачивается, всматриваясь в лицо напарника, склоняет голову к плечу. — Здесь. Помчался за своей принцессой, — мужчина ехидно улыбается, щуря небольшие глаза. Учиха давит в себе нескромный вопрос о том, когда Дейдара успел стать «принцессой Акасуны», интересуясь вместо этого о другом: — Я не видел его. — Там еще один ход, — Кисаме указывает куда-то себе за спину, — Акасуна туда ринулся, а куда делся потом — хрен его знает. Итачи кивает, удовлетворенный ответом, и надеется, что Сасори успел, или что Дейдара и сам справился, но главное — чтобы оба были живы. Дурной подрывник успел въесться в подкорку. Они выбираются из дома, и Хошикаге отправляется за машиной, которую подгоняет к фасаду. На это уходит всего несколько минут, в которые Учиха напряженно вслушивается в происходящее вокруг, отмечая, что из дома не слышны ни выстрелы, ни звуки сражения. Опирается бедром о какую-то каменную вазу, выставленную во двор в качестве украшения, переносит вес с больной ноги. Как раз к тому моменту, как Кисаме подгоняет авто, из дверей вываливается Акасуна. Итачи смотрит сквозь маску на то, как кукольник придерживает повисшего на его плече блондина, потрепанного и в кровавых пятнах, и придвигается ближе, но подрывник неожиданно отрицательно покачивает головой, заставляя растрепанные и грязные от бетонной пыли волосы всколыхнуться. — Я в но… — Дейдара заходится в кашле, прерываясь, и Учихе на мгновение кажется, что Сасори бледнеет на пол тона. Или не кажется. — Жить будет, — вопреки своей реакции, кивает Сасори, бережно обнимая пальцами чужой израненный ожогом бок. Учиха молчит, наклоном головы указывает в сторону легковушки, первым сдвигается в ее сторону и распахивает дверцу заднего сидения. Акасуна медленно, но уверенно ведет сильно хромающего Тсукури, не забывая поддерживать. Укладывает того на предложенное место и забирается следом, кое-как устраиваясь вместе с напарником, почти распластавшимся в длину по всему доступному пространству, только немного сдвинув ноги, чтобы кукольнику было куда примоститься. — Тоби сказал не ждать его. У него здесь еще какие-то дела, — Сасори кивает в сторону дома, из которого они только что выбрались. Итачи ведет плечом и прикрывает заднюю дверь машины, сам устраиваясь на переднем пассажирском. Ему любопытно, какого вообще произошло на том лестничном перелете, какого здесь забыл Обито, и что стало с Какаши. То, что Тоби успел перекинуться парой слов с Акасуной, означало, что с псом Корня кончено. Учиха снова чувствует стылое сожаление, что испытывал в последний раз на том проклятом складе, где они заживо похоронили АНБУ. Какаши был интересным противником. Но проблемным. Жалеть его ради собственных амбиций было бы глупо. Поэтому Итачи не жалел. Прикрыл на мгновение глаза, с тихим вздохом стянул маску и вернулся мыслями в настоящее. Кисаме уже тронулся с места. Брюнет какое-то время созерцал пейзаж за окном, потом сместился, оглядываясь на парочку на заднем сидении. Тсукури лежал, устроив полусогнутые ноги на коленях у Акасуны. Блондин прикрывал согнутой в локте рукой глаза, волосы растрепались, и рассмотреть его лицо не представлялось никакой возможности, но даже без этого можно было видеть, что тому паршиво. Он был в пыли, медлительным от усталости и массы повреждений, количество и тяжесть которых определить так с ходу не получалось. А еще он был молчалив. Красноволосый копался в найденной аптечке, внимательно изучая все ее содержимое, периодически что-нибудь вытаскивая. И тоже молчал. Итачи сошелся с ним взглядом и отвернулся. Через пару мгновений на заднем сидении завозились: Сасори пытался при помощи имеющихся медикаментов облегчить Дейдаре участь. В логове было холодно. Обычно помещения хорошо отапливались, но сейчас в помещениях стояла неприятная прохлада. — Что-то случилось? — без особого интереса уточнил Учиха, вынужденный утеплиться и одеться в припрятанный на полках свитер. — Отопительная система отказала, — таким же меланхоличным тоном отозвалась Конан, проходящая мимо, — Зецу сейчас в процессе решения этой проблемы. Итачи кивнул и углубился в ноутбук, удобно устроившись на диване в общей гостиной. Вернутся к своим основным обязанностям, заключавшихся во взломе матриц и программ, было сродни ностальгическим теплым воспоминаниям. Особенно после череды бесконечных «полевых» работ, которые он никогда особо и не любил. Тихое дело в комфортной обстановке — это то, что ему по душе. Через пятнадцать минут посинели ногти. Находиться долго в неподвижном состоянии при таких низких температурах было явно плохой идеей, поэтому Учиха поднялся на ноги и аккуратно размял плечи, оглядевшись по сторонам. Конан в дальнем кресле была занята какими-то бумагами, а кроме нее в помещении никого и не было. После миссий по поимке Орочимару все члены организации вздохнули немного свободнее, и первым делом выделили в своем расписании сутки-другие на нормальный сон и восстановление сил. А после каждый снова разбрелся кто куда. Большинство отправилось решать проблемы в своей обычной жизни, накопившиеся во время миссии. У Итачи давно уже не было той самой обычной жизни, поэтому он был единственным, кто застрял в помещениях логова и изобретал себе проблемы сам. Жаловаться было не на что. Он наконец-то отоспался, привел себя в порядок и зализал раны от последних вылазок. На нехватку общения или дел тоже не приходилось жаловать, потому как первое молчаливого Учиху не беспокоило вовсе, а второе он быстро решил. Работы для хакера в Акацуки всегда достаточно. Оставив ноутбук считывать алгоритмы, переместив его на кофейный столик перед диваном, Учиха оглянулся на Конан. Та была всецело поглощена своим занятием, и Итачи не стал ее трогать, вместо этого направившись в сторону своей комнаты. Размяться и раздобыть одежду потеплее было просто необходимо. Убежденный, что в Логове почти никого нет, Учиха совершенно не ожидал никаких встреч и предполагал, что доберется до комнаты и обратно без происшествий. Но, следуя закону подлости, за очередным поворотом путанных коридоров ему попался Зецу. Почти столкнувшись, оба на мгновение замерли в изумлении и безмолвии, и прежде, чем Итачи успел проскользнуть мимо, собираясь привычно игнорировать самого странного члена организации, тот успел схватить его за предплечье, довольно ощутимо сжав и заставив остаться на месте. Брюнет хмуро посмотрел на чужие пальцы, замкнувшиеся на рукаве свитера, потом поднял холодный взгляд безэмоциональных глаз на лицо оппонента, молчаливо вопросительно выгибая бровь. Разговаривать им доводилось крайне редко. За все время, что они знакомы, Учиха мог по пальцам пересчитать случаи, когда они целенаправленно обращались друг к другу. Случаи, когда разговор заходил дальше одной короткой фразы, он мог сосчитать на пальцах одной руки. — Так-так-так? — выдал Зецу, шально ухмыльнувшись искривленным бледным ртом. Итачи молча ожидал продолжения, но его все не следовало, а пальцы на предплечье сжимались сильнее, доставляя дискомфорт, поэтому он решил рискнуть душевным спокойствием и подтолкнуть собеседника к сути беседы: — Что тебе нужно? — Чиню, вот, систему отопления, — почти пропел мужчина, прищурив один глаз. — Тогда у тебя много работы. — Много, — кивнул он, — столько возни. Особенно с крысенышем, что сорвал все. Учиха собирался пожать плечами и выдернуть руку из хватки, когда что-то привлекло его внимание. Сохранив безэмоциональным лицо и голос, он ухватился за то, что звучало странно и заставляло заострить на себе интерес: — Крысеныш? Зецу согласно кивнул и хищно растянул губы: — Серенький такой. Взъерошенный. Проблемный. Хочешь помочь? С отоплением, — глаза мужчины потемнели, и Итачи остро ощутил привкус безумной опасности, пахнувшей от полоумного шпиона. Обычно Зецу был тихим, ниже травы и тише воды, и общался, в основном, только с Пейном, возникая в логове и пропадая из него внезапно, или затаиваясь в дальних его коридорах, в не используемых под жилые помещениях. И был таким же двуличным, как Тоби, если не хуже. И совсем не был белым ягненком. Учиха задумчиво склонил голову к плечу, и коротко кивнул, принимая чужое предложение. Раз Зецу хочет ему что-то показать, то взглянуть, без всяких сомнений, стоило. Мужчина разжал хватку на предплечье и развернулся на сто восемьдесят градусов, направляясь туда, откуда пришел. Итачи бесшумно двинулся следом, на всякий случай выдержав расстояние в три шага. Через пару минут петляния по коридорам под ногами захлюпало — пол был влажным. Очевидно, и вправду сорвало трубу. Или кто-то сорвал трубу. В неприятному напряжению внутри добавился и обычный дискомфорт: от влажности в этом секторе было еще холоднее, чем в других, и не все лампы работали, нагнетая неуютный полумрак. Холод, сырость и нехватка ощущений несколько давили на и без того натянутые нервы, заставляя брюнета приглушить дыхание. Зецу замер у одной из дверей, достал из кармана штанов массивный ключ и не сразу попал им в замочную скважину, пару раз проскрежетав по металлу рядом. Замок щелкнул два раза и отошел с неприятным лязгом. Итачи коротко поморщился и скрестил руки на груди, ожидая, когда его сопровождающий войдет во внутрь первым — лезть вперед было не слишком хорошей затеей по всем факторам. — Будешь нам должен? — изрек с вопросительной интонацией Зецу, как будто засомневался, стоит ли его услуга чего-нибудь, или, может, не до конца решил, хватит ли ему смелости что-то требовать за нее с холодного Учихи. Оскалившись довольной усмешкой, мужчина нырнул в полумрак стылого помещения, жестом руки позвав брюнета за собой. Итачи заставил себя сдвинуться с места, не позволив себе и короткой заминки, чтобы не демонстрировать свою слабость этому безумцу. Внутри было еще темнее, чем снаружи. Чтобы сориентироваться, пришлось замереть ненадолго, привыкая подслеповатыми глазами к мраку. Первым из тьмы вырисовался силуэт массивной конструкции из сплетения труб и вентилей — очевидно, здесь и располагался центр системы отопления или один из основных ее элементов. А может, не только отопления. Это было не столь важно, и Итачи быстро отвлекся на дальнейший осмотр комнаты. Стены и пол, на первый взгляд и под навесом полумрака выглядели пустынно, как если бы здесь вовсе ничего не было, кроме труб. Кроме одного выделяющегося элемента. Не обращая больше никакого внимания на Зецу, который неожиданно проявил большой интерес к одному из вентилей, вцепившись в его основание невесть откуда найденным разводным ключом, Учиха двинулся в дальний угол помещения, где мрачнел неясный силуэт. При приближении, силуэт оказался человеком, сидящим на полу и привалившимся к стене, и было в его положении что-то надломленное и зажатое. Итачи замер за несколько шагов, уперев одну ладонь себе в бедро, пытаясь понять, что делать дальше. Фигура на полу шевельнулась, и движение отозвалось лязганьем цепей. Но насколько надежно связан таинственный пленник — рассмотреть было все еще сложно. — Гаденыш сорвал трубу, — пожаловался откуда-то из-за спины Зецу, снова притихнув. Значит, закрепили цепь за одну из труб, а пленник ее вырвал, пытаясь сбежать, — про себя заключил брюнет, пытаясь понять, что именно он сам здесь делает и откуда в логове вдруг вообще чужак, пусть и повязанный. Чем дольше он пытался найти ответы, тем больше вопросов становилось, а силуэт у стены меж тем сжался еще сильнее и сипло выдохнул. Загоревшийся на полную яркость свет неожиданно резанул по глазам, и пакостное хихиканье Зецу не оставляло и шанса усомниться, что все это не случайность. Прикрыв веки ладонью и растерев пальцами, Итачи проморгался и сквозь прищур снова глянул на пленника, решив оставить выяснение отношений с полоумным шпионом на потом. Большая часть вопросов сразу же развеялась после того, как в больных глазах перестало плыть и Учиха смог сфокусировать взгляд. Вместо них, однако, тут же возникли новые. Хатаке был заметно потрепан. Под изорванной одеждой проступали гематомы, а на лице, с которого, наконец, была сорвана маска, было множество царапин и кровоподтеков. Бывший лидер АНБУ был без сознания и напоминал выброшенного на дорогу пса, совсем не внушая ни уважения, ни страха. Прислушавшись к дыханию и убедившись, что беловолосый не притворяется, Итачи мягко подступил вплотную, желая рассмотреть получше, но вздрогнул и на инстинктах отскочил обратно в тот же миг, как стальная входная дверь хлопнула резким ударом о стену. Замерший на пороге Обито выглядел злым.