Система Фантом

— Что ты здесь делаешь? — Обито зло щурится, так и замерев в дверном проеме, но Итачи чувствует исходящую от него злость и опасность даже на расстоянии тех нескольких шагов, что разделяли их. В этот раз Обито без маски. Его лицо изуродовано ожогом на половину, с белесым полуслепым глазом. Другая, не тронутая шрамами, отчетливо выдает в нем породу Учиха. Бледная кожа, аккуратные черты, сливающаяся цветом со зрачком радужка. Итачи не знает точно, насколько они близки по крови, но подозревает, что не очень. Дальше, чем с Мадарой. Учиха — достаточно крупный и древний клан, так что вариантов было много. Сейчас черты и без того обезображенного лица искажаются гневом. Но Итачи не спешит сдавать позиций. Пока не может понять, что именно происходит, но явственно ощущает, что влез не в свое дело. Интерес от этого, однако, меньше не становится. — Ты притащил это сюда? — он старается казаться спокойным и не демонстрировать свою напряженность. Вместо этого он кивком головы указывает на связанного и избитого Хатаке, намекая конкретнее. — Ваш крысеныш натворил дел, — вмешивается с неприкрытым ехидством Зецу, постукивая разводным ключом по корпусу одной из труб. Звук выходит громким и премерзким, настолько, что выводит из забытья пса Корня. Какаши разлепляет глаза, взгляд у него мутный — сознание возвращается медленно. Но акацукам до него в настоящий момент никакого дела. Они сверлят друг друга тяжелыми взглядами с затаенной угрозой, пытаясь как-то извернуть сложившуюся паскудную ситуацию в свою сторону. — Наш? — холодно уточняет Итачи у Зецу, пока Обито тянет с ответом. — Крысеныш спрашивал Итачи-сана, — спокойно поясняет мужчина, потом указывает все тем же ключом, как волшебной палочкой, на Обито, — Крысеныша привел Обито-сан. Значит, он ваш, учиховский. — Я же велел тебе не говорить об этом никому. — Итачи чувствует, как от низкого злого голоса Обито у него встают дыбом волосы на загривке. Даже Мадара не внушал ему подобного благоговейного страха. Хотя, может, это потому, что к выходкам старого Лиса младший Учиха был привычным, а об Обито знал катастрофично мало. Настолько, что не мог спрогнозировать даже примерное развитие событий и меры противодействия. Кроме того, Учиха-младший вспоминает, что при нем нет никакого оружия. Что нельзя с уверенностью сказать про Обито. А Зецу едва ли станет вмешиваться, если они сцепятся. — Фантом знает об этом? — Решает попробовать один из сомнительных козырей Итачи, чтобы как-то сбить противника с мыслей о расправе. Уточнять, какого именно фантома он имеет ввиду, нет никакой нужды, оба отлично понимают, о чем речь. Понимает ли Зецу — уже никого из них двоих не интересует. Старший Учиха внезапно теряет половину агрессивности и как-то расслабленно усмехается, скрещивая руки на груди: — Конечно. Это была его идея. Итачи заставляет себя скрыть удивление и оборачивается к сидящему на полу Хатаке, который благоразумно молчит все это время, и даже дышит приглушенно, хоть и неровно — с выдохом можно слышать едва различимое сипение. Значит, досталось крепче, чем кажется на первый взгляд. — Не позволяйте Крысенышу снова ломать тут. Будет очень нехорошо, — нараспев тянет Зецу, по-прежнему помахивая ключом в руках, как-то ловко протискиваясь мимо Обито в проем, исчезая из комнаты раньше, чем кто-то из Учих успевает окликнуть его. Чертов псих, — думает мимолетно Итачи, делая медленный глубокий вздох. Оставаться наедине с Обито ему не нравится. Какаши, конечно, не в счет. Итачи думает, что самым логичным было бы последовать примеру Зецу, и уйти из комнаты, сделав вид, что ничего не видел. Возможно, такой исход пришелся бы Обито по душе. Но чувствует, что не может. Он хочет знать, что происходит. К тому же, если в этом замешан Мадара, тем более стоило заострить внимание. Но Обито слишком верен своему хозяину, чтобы напрямую пойти против него. Если бы Мадара хотел — рассказал бы ему про свою задумку. Поэтому заходить приходится со стороны. — Это что-то, о чем мне не следует знать? — безучастно спрашивает Итачи, слыша, как приближается Обито, но заставляя себя не двигаться с места и не выдавать нервозность. Только взгляд отрывает от лица Хатаке, чтобы взглянуть в черный омут единственно зрячего глаза остановившегося рядом мужчины. Тот пару мгновений терзается сильным сомнением, настолько, что это отражается на его мимике, потом качает головой. — Об этом не было инструкций. — Значит, тебе не запрещено говорить об этом со мной. — Возможно. Но я не хочу. Теперь удивленно вскидывает бровь Итачи. Личные мотивы — это что-то необычное. — Что вас связывает? — не может быть ничего личного там, где нет никаких уз. Значит, что-то есть. Что-то сильное, если Обито обратил на это внимание. Старший Учиха смотрит на Итачи, потом на Хатаке, и возвращает взгляд к первому, словно решая, достоин ли тот этой информации. Потом уклончиво отвечает: — Мы знакомы. — Я думал, что ты мертв, — впервые за весь разговор встревает Какаши, и младший слышит в его голосе странные тоскливые нотки. — Забавное заблуждение в нашем деле, верно? — неожиданно оскаливается усмешкой Обито, и черты его лица снова заостряются в злобе. Итачи чувствует себя лишним. — Очевидно, это у вас — Учих, — в крови — быть такими подонками, — Какаши тоже злится, но не так явно. То ли сильно устал, то ли лучше себя контролирует. — Возможно, — неожиданно спокойно соглашается Обито и переводит взгляд на младшего, словно вспомнив о нем. — Иди за мной, — в приказном тоне бросает он, разворачиваясь к двери. Итачи не видит смысла ему перечить. Размыкает руки на груди и следует за старшим, окинув взглядом Хатаке перед уходом. — Не советую снова ломать здесь что-нибудь. Зецу съест тебя живьём. И это не фигура речи, — бросает он в проеме, не уверенный, что это как-то подействует на пленника, но уверенный, что Зецу вполне может выкинуть что-то подобное. Кто знает этого психа. Обито коротко хмыкнул, соглашаясь с его словами, и запер за Итачи дверь. На случай, если Какаши не внемлет предупреждению. Всю дорогу они молчат. Пока не добираются до комнаты младшего. Итачи понимает, что не знает, где обитает сам Обито. Если тот вообще имеет комнату в общем логове. Так или иначе, приглашать младшего к себе тот не собирается. В чужую комнату входит первым, как к себе, находит место у стены, подпирая ее спиной, и замирает. Итачи устраивается на краю кровати, сцепляет руки в замок и принимается сверлить Обито взглядом. — Поговорим? — звучало совсем не вопросительно. И ответа не требовалось. Раньше они не разговаривали. За все время, проведенное в Акацуки, Итачи перебрасывался с Обито всего парой слов. Только по делу. Отчасти потому, что мужчину было сложно застать в логове или где-либо еще, отчасти потому, что они оба были друг другу не интересны. Оба ручных зверька Мадары, но каждый всегда был занят собственным делом, и потребности в общении не возникало. От предлагаемого разговора пахло проблемами. — Есть кое-что, что мы должны обсудить. Это касается Системы. Младший чувствует, что его пронзает острое недоверчивое удивление. Мадара раньше не говорил с ним о Системе. Даже после того, как понял, что Итачи прознал о ней. То, что Обито — по-прежнему ручная зверушка Старшего Фантома, сомнений не возникает, и едва ли он был бы здесь без напутствия старого лиса. И от осознания этого факта возникает только все больше вопросов, но парень молчит. Позже. — Я начну немного издалека, — предупреждает мужчина, — Фантома сейчас нет в городе, но он хочет, чтобы ты знал об этом, — спокойно, словно выдавая заранее заготовленную инструкцию, уведомляет Тоби, и проходит в глубь комнатки, вытягивая из-за стола стул, разворачивая его и расслабленно присаживаясь. Итачи наблюдает за ним молча. — Несколько десятков лет назад Токио был поделен на две условных части. Одна из них была обычной и знакомой каждому. Вторую заклеймили «теневой». Эта «теневая» представляла из себя тех, кто предпочитал не ограничиваться рамками закона. Убийцы, взяточники, фальшивчики, грабители и прочий сброд. Все они доставляли неудобство, плодясь без контроля и живя без правил. Бесконечные ссоры за территорию и власть никому не шли на пользу. А потом улеглось, — Обито замолчал, склонил голову к плечу, прищурил не тронутый шрамом глаз. Он выглядел так, будто предается воспоминаниям далекой молодости, но Итачи знал — Тоби не на столько стар. Однако Мадара держит его ближе всех других к себе, и наверняка от него Тоби и узнал все, о чем собирался рассказать. Зачем — до сих пор оставалось не ясным, но Итачи был терпеливым, поэтому он просто ждал. А Обито, между тем, продолжил, вынырнув из своих мыслей и не дождавшись какого-либо отклика. — Мадара, — оба вздрогнули и напряглись — настолько непривычно было слышать это имя вне логова старшего Фантома, и так же непривычно было произносить его в открытую, но оба сделали вид, что не обратили на эту заминку внимания, — Мадара создал Систему Фантом. Организацию, установившую диктатуру в подпольном мире и заправляющую им поныне. Итачи дернул плечами. Он все еще не понимал, куда идет этот разговор. Обо всем, что говорил Обито, он знал или предполагал без существенных сомнений в своих выводах. Акацуки — дитя Системы — ныне занималась все тем же: контролировала подпольный мир. Мадара, правда, покушался на более крупные куски — неустанно лез в политику и захватывал власть в управлении всем округом. Стоило предполагать, что с его амбициями усидеть долго на месте он не сможет. — Откуда в Системе Данзо? — Обито снова замолк, а Итачи разумно предположил, что молчать дальше не самая лучшая идея. Если ему давали шанс разобраться с этой мешаниной событий, то почему бы им не воспользоваться. Обито нахмурился, растер пальцами переносицу. Уперся взглядом куда-то в пол, снова уйдя в свои мысли. — Система Фантом установила порядок в теневом мире, но она по-прежнему оставалась и остается преступной по своей сути. Действующая только в свое благо, ради собственного процветания, попирая свободу и благосостояние законопослушной части общества. Шимура Данзо был одним из тех, кому это не понравилось. Он скопировал образ Системы, но обернул его против нее же. Корень — карающая длань правительственных структур, беспринципные борцы за людское благополучие. Данзо использовал суть призрачного вмешательства и теневого присутствия, и попытался избавиться от Системы Фантом. Насколько я знаю, именно та травля, организованная Корнем, и вынудила Мадару предпринять ход с подставной смертью. Итачи удивленно приподнял брови. Если этому Данзо удалось загнать кого-то вроде Мадары в угол, то он однозначно заслуживал уважения и пристального внимания. Обито, тем временем, продолжил рассказ, почти не обращая на собеседника внимания: — Но методы Шимуры мало кому пришлись по вкусу. Корень убил многих из клана Учиха, чтобы добраться до Мадары. В том числе его семью. И мою семью. И несколько других семей Учиха, которых Данзо заподозрил в сотрудничестве с Мадарой, — мужчина говорил сухо и отстранено, словно просто перечислял факты, а Итачи чувствовал, как холодеет нутро. Уважения к Данзо сразу как-то поубавилось, но Итачи все еще было интересно. — Впрочем, он убивал не только людей из Клана Учиха. Было много всего. Когда правительство попыталось призвать Шимуру к ответу — он снова скопировал действия Мадары, объявив себя мертвым. Так появились Фантомы. Так возникла та ситуация, в которой мы сейчас находимся. Обито замолк. Итачи посчитал, что рассказ окончен. Это объясняло истоки происходящего, объясняло, откуда взялась Система, но не объясняло более актуальных вещей. Сведения были полезными, но только как ознакомительный курс, не более того. Видя, что Обито не уходит, Итачи решился расспросить о том, что волновало его в большей степени: — А мы? — Приемники, — мужчина беспечно пожал плечами и, наконец, обратил тяжелый, внимательный взгляд к младшему. — И вспомогательные единицы. — Вряд ли Данзо позволит Шисуи встать на свое место, — Итачи прищурился, задумчиво проведя ладонью по волосам, ото лба к затылку, размышляя обо всем услышанном. Упоминать имя друга он не боялся: Обито наверняка и так знает о нем. По крайней мере от Мадары. — Не позволит, — Обито кивнул, — Но он нужен ему, потому что Шисуи — Учиха. Возможно, Данзо верит, что это позволит ему подобраться к Мадаре, или к одному из нас, — Итачи чувствует, как неприятный холодок скользит вдоль позвоночника, потому расчет Данзо оказался верен. Обито, вероятно, тоже это понимает или знает о случившемся в недалеком прошлом, потому оставляет красноречивую паузу после этих слов, но все же продолжает говорить: — Или он сделал это просто ради того, чтобы Шисуи не достался Мадаре. — Хатаке? — Итачи хмурится и отвечает на свой вопрос сам: — Выходит, он возможный приемник Данзо. — Выходит, так. — Но почему он здесь? — Потому что Мадара хочет, чтобы Хатаке встал на нашу сторону.