Система Фантом

Глаза у Хидана загораются жгучим интересом, блестят с предвкушением добротной пакости. Он вообще весь подбирается, словно готов уже вот сейчас окунуться в дело с головой, но пытается создать видимость спокойствия, набить себе цену. Итачи знал, что Мацураси — самый близкий к дилеру человек. Насколько — сложно было судить. Они были напарниками, это уже что-то да значило. Однако Мацураси так же был сумасбродной бестолочью, от которой ожидать какой-то подобной пакости можно в любую минуту. Удивительно, что он сам раньше не додумался до такого, и Итачи пришлось подкидывать ему эту идею. — Запрос интересный, но я все еще не догоняю нахуя мне это делать, — Хидан пакостливо ухмыляется, Учиха видит, дожать нужно совсем немного. — Там запасы оружия и боеприпасов. И много чего еще интересного, я полагаю. Кто знает, что прячет Какудза. — Занятно. А нахуя оно тебе? — Мое оружие тоже там. Неуютно оставаться без него, — отчасти честно отвечает Учиха, понимая, что подобная правда звучит для Хидана доступнее и весомее, чем любая сложная ложь. Тот прицокивает языком, оценивающе прищуриваясь. — Я возьму всю ответственность на себя, если попадемся. — Пытается подтолкнуть Учиха собеседника быстрее прийти к правильному решению. Видит по глазам, что у того на языке уже вертится согласие, но чего-то не хватает. Хидан трет подбородок пальцами, оценивающе смотрит на Итачи и ухмыляется краем губ. — Попроси меня. — Паскудным тоном тянет он, и Итачи стоит больших усилий не закатить глаза. Ничто не отражается ни в его лице, ни в глазах, но все это начинает изрядно надоедать ему. Ситуация, и без того патовая, давит, вынуждая проявлять бесконечное терпение, принимать покорный вид, куда уж больше. — Не хочешь как хочешь, — уронив ровным тоном что камень между ними, Итачи степенно разворачивается, намереваясь уйти в глубь коридоров. Или делая вид, что намеревается сделать это. Не со всеми нужно играть в поддавки. Хидана и без того дергает, он уже в розовых мечтах нарисовал себе гладкий ствол винтовки и блеск заточенных ножей. То, что ему особо не дают в руки — Мацураси, как самый безмозглый любитель открыть стрельбу в центре города в час пик или пытаться ножом вспороть напарника, получает оружие вообще перед выездом на миссии. Потому перспектива утащить что-нибудь и как следует поразвлечься манит его. Но — не настолько, чтобы переступать правила организации и ссориться с Лидером. А вот если ответственность и правда возьмет кто-то иной… — Блять, ладно! Ладно! Нихуя ты обидчивый, недотрах что ли, — громкое согласие скатывается в тихое ворчание, но Итачи это не так важно. Он замирает на месте, оборачивается через плечо, просверливая взглядом из темноты чужое лицо. Хидана, кажется, пронимает. Он передергивает плечами и растягивает губы в предвкушающей ухмылке. — Я добуду план здания и расположение склада. Принеси ключ, — считая на этом план утвержденным, Учиха продолжает путь в глубь коридора, делая вид, что не замечает прилипчивого взгляда себе в спину. ~*~*~*~ Все проходит хорошо. В подпространстве сети Итачи без труда откапывает данные с профиля Какудзу, вместе с ними и номер комнат, по котором расфасованы припасы. Перечни, сводки, все, что нужно. Хидан появляется через четыре часа. С самодовольно улыбкой крутит на пальце связку неприметных ключей. Итачи не хочет знать как он их достал, с этого мгновения у него каждая секунда на счету, пока Какудзу не явился за пропажей или не донес на нее Лидеру, а тот — Мадаре. Камеры по периметру Логова опционально отключаются и воспроизводят записи трех предыдущих дней, скомпанованных случайным порядком. Учиха убирает свой ноутбук в сумку — кто знает, может еще пригодится, и движется по отслеженному маршруту. Хидан беспечно болтает о своем где-то рядом, создавая фоновый шум, но Итачи слишком занят своими мыслями, чтобы обращать на него внимания. Сквозь эфир в голове пробивается неожиданно: — Хочешь, вместе сгоняем? — вопрос заставляет отвлечься, посмотреть темным взглядом, Учиха пропустил начало фразы и мало представляет куда его зовет Мацураси, но ответ в любом случае один: — Нет. — Скучный ты как обвисший хуй, Учиха, — почти обиженно делится наблюдениями Хидан, но Итачи снова перестает обращать на него внимание. Они у нужной двери, замок отщелкивается легко, хорошо смазанный, недавно чищенный, сразу видно — дилер любовно обхаживает этот угол Логова. Внутри темно, Хидан быстро нашаривает выключатель и с радостным восклицанием спешит к выставленным в ряд ящикам. Все маркировано, в строгом порядке. Крупнокалиберное, малокалиберное, начинка, средства для ухода, патроны, боевое снаряжение. Мацураси вскрывает один из ящиков в углу, свистит довольно, вынимая из глубины длинной коробки хорошо наполированную катану. Без всяких прелюдий проводит острием по своему предплечью, оставляя легкий, но сразу закровивший порез. — Ты ж моя охуенная, — явно довольный остротой лезвия, воркует он над мечом, — Пойдем с папочкой, я тебя прокачу повеселиться, лежишь тут в пыли и темноте, разве ж так можно? Итачи наблюдает за своим сообщником в небольшом рецидиве краем глаза. Он тоже занят вскрытием ящиков, но делает это механически просто, без лишних жестов и эмоций. Собрать комплектующие, проверить щелчок предохранителя, заправить под завязку, взять прозапас. Один пистолет, второй, сунуть в рюкзак, найденный здесь же, форму. Уходит Итачи тихо, увлеченный копанием в ящиках Мацураси едва ли улавливает тот миг, когда остается один. Пистолет с глушителем все равно издает неприятный хлопок, но, хотя бы, не разносит его по всему Логову. Звенья цепи разлетаются крупными кусками, пара остается висеть на наручнике, но на это совершенно нет времени. Итачи бросает освобожденному Хатаке рюкзак и выходит из комнаты его заточения, чтобы покараулить у двери, пока тот переодеваться и снаряжается. В мыслях с легкой иронией отмечает — у Какаши был удивленный вид. Похоже, он не ждал, что Учиха действительно решится на подобное, что довольно глупо, учитывая, что кому как не Хатаке знать, насколько далеко Итачи может заходить в своих стремлениях. За спиной слышится шорох, но раньше, чем Итачи успевает шагнуть в сторону, он чувствует холодящее затылок дуло пистолета. Это выглядит несерьезным, шансов выбраться одному у Хатаке меньше, чем с ним, поэтому в душе ни на мгновение не шевелится ничего в ответ на это металлическое касание. Учиха просто ждет, пока Хатаке наиграется, надеясь, что скоро — времени у них в обрез. — Предашь меня еще раз…. — Какаши звучит зло, но пистолет опускает, прячет в кобуру на поясе. Итачи хочет иронично спросить «и что?», но у них правда нет времени. — Идем. Ноутбук снова появляется из сумки, на нем сейчас единственная актуальная трансляция с камер внутреннего наблюдения. Это помогает первое время избегать случайных встреч, благо в Логово не допускали никого, кроме основного состава, половина из которого занималась своими делами во внешнем мире или исполняла миссии. Оставалось в общей сложности не более десяти человек, и, если с ними не сталкиваться, дойти до выхода сущая ерунда. Какаши двигается тихо, не мешает вопросами, внимательно осматривается вокруг на каждом повороте. Итачи нравится это — он помнит, что еще при своей подставной службе в АНБУ думал о том, что с Хатаке сработаться не сложно, если хотеть. Он был именно тем типом людей, которые нравились Итачи: верные делу, сконцентрированные на нем полностью при необходимости, гибкие и способные. Когда им удается подобраться к выходу, ощущение, что все проходит как-то слишком легко, начинает тревожить обоих. Итачи видит те же тревоги, что окружают его, в чужих глазах, но что толку от этих подозрений. Удерживая навесу ноутбук, Учиха тратит пару минут, чтобы подобраться к электронному замку на двери и отключить его ровно настолько, чтобы можно было выскользнуть из здания. Толкнув дверь на пару сантиметров вперед, он возится, убирая ноутбук обратно в наплечную сумку-чехол, и только после нажимает на дверь ощутимее, распахивая. Свежий воздух обдает лицо, не скрытое пока форменной маской, но свежим он кажется лишь одно мгновение. Пока не насыщается пороховым запахом. Итачи и Какаши приседают одновременно, когда слышат над головой тонкий свист пули. Слышат, конечно, запоздало, стрелок или не правильно прицелился, или это было предупреждение. Второе, понимает Итачи, глядя в оранжевую маску с единственной прорезью для глаза. — Вернитесь туда, откуда пришли, и все будет хорошо, — обещает Обито в полуприкрытую дверь, не опуская прицела. Хатаке слабо хмыкает за спиной — обещание звучит весьма иронично для него. Итачи воздерживается от каких-либо звуков, но согласен с тем — хорошо вряд ли будет. Он придерживает одной рукой дверь, не давая ей закрыться и снова защелкнуться, встав к ней боком, а второй взводит курок, глухо выдыхая — позиция крайне неудобная, Обито, несмотря на единственно рабочий глаз, отличный стрелок и крайне верный пес своего хозяина. Хатаке приваливается боком к двери за спиной Итачи, неожиданно подавая голос: — Ты всегда был тупым придурком, но чтобы настолько!  — Не болтай о том, чего не знаешь, — едко шипит Обито, звуча внезапно увлеченно. Не то чтобы у Итачи был обширный опыт общения с ним, но даже при этом он редко видел его заинтересованным в разговоре и взаимодействии в общем. Исключая все те случаи, в которых фигурировал Какаши, что наводило на интересные выводы, однако, сейчас было совсем не до этого. Итачи молчит, позволяя этим двоим выяснить отношения самостоятельно, надеясь, что Какаши знает, что делает, и что это не затянется надолго — звук выстрела мог привлечь ненужных свидетелей. — Только не говори, что тебя все устраивает, — Хатаке хмыкает тихо, взводя курок на своем оружии. Итачи слышит щелчок предохранителя за спиной, и это не тот звук, который действительно приятно слышать в своей слепой зоне. Автозамок на двери начинает мигать красным, требуя закрыть его, надсадно пища. — Это все сплошное паскудство, пустившее корни слишком глубоко. — Забавно слышать такое от работника «Корня», — усмехаются из-за двери. — И человека, убившего Рин. Имя не звучит знакомо, Итачи не чувствует, что ему это важно, но спрашивать все равно не к месту. Какаши тяжело замолкает. Поджав губы, Учиха пробует высунуться в проем, но раньше, чем он успевает сфокусироваться на фигуре Обито, тот стреляет, снова. Пуля со свистом проносится рядом с рукой, обдавая кожу сквозь ткань горячим воздухом. — Итачи, ты же знаешь, кем тебя заменят. Тебе это не понравится. Убери пистолет. Саске, — понимает Учиха, длинно выдыхая, чтобы успокоить вспыхнувшее в груди беспокойство. Он знает. Мадара сделает это из вредности, чтобы досадить ему. Но надежда на то, что, выбравшись, он успеет вперед и сможет защитить брата, заставляет крепче сжать рукоять оружия. — Это все безумие. Все это, — наконец, снова подает голос Хатаке. — Пресекать преступность, создавая еще больше преступности? Ты же знаешь, что так это не работает. Рин не понравилась бы такая идея и то, что происходит. И то, что Система убила ее. — Не пытайся переложить ответственность. Это твоя вина. — Моя. Но то, как и почему она оказалась в том переулке — уже иной вопрос. Итачи невольно смаргивает. Вспоминает историю Шисуи, которую тот рассказал ему на парковке: переулок, ублюдки с претензиями, смертельная рана. Он не уверен, что у этих случаев действительно есть общее, но звучит… Неприятно. Обито по ту сторону двери молчит. А из глубин коридоров явно поднимается шум приближающихся шагов. Не остается ничего, кроме как дернуть проклятую дверь и вывалиться в проем, потому что если их зажмут с двух сторон — никакого шанса не останется. Итачи думает — пусть. Обито не будет стрелять на поражение, иначе не пытался бы с ними разговаривать и убедить сдаться. Подстрелит так, чтобы помешать свободно двигаться, но только одного. У второго будет шанс выстрелить в ответ. Итачи не согласен на жертвенность, но, если другого варианта нет — лучше так. Обито стоит, опустив пистолет дулом вниз, не предпринимая попыток поднять его. Сквозь прорезь в вульгарной оранжевой маске ощущается пристальный тяжелый взгляд, но взгляды не убивают. Итачи притормаживает рядом с ним, это предложение, негласное. Какаши тоже останавливается. — Уходите. Но в следующий раз…. Они понятливо переглядываются, а в следующее мгновение расходятся. Дело остается за малым — угнать с парковки транспорт. Транспорт, однако, сам оказывается у них под носом. Кисаме открывает дверь переднего пассажирского сам, склоняясь так, чтобы его было видно, демонстрируя напрягшемуся напарнику пустые ладони без оружия. — Садитесь, Итачи-сан.