Система Фантом

Дотащить бессознательное тело младшего брата до шестого этажа оказывается не менее сложно. Они одинакового роста, и, казалось, одинаковой комплекции, но Саске внезапно оказывается очень тяжелым. Старший оценивающе смотрит на его фигуру, когда останавливается на третьем этаже, чтобы передохнуть, и пытается понять причины. Хотя Саске на ощупь крепкий — похоже, его мышечная масса превышает ожидания. Пожалуй, если научить его правильно ей пользоваться — может и выйдет толк. Итачи берет себе это на заметку, продолжая путь наверх. У двери он коротко стучит, ожидая, когда Какаши откроет. Запасных ключей не было, единственные он оставил Хатаке, как полноправному владельцу и человеку, который, в принципе, никуда не собирался идти. Проходит пара долгих минут, когда скрежещет защелка, отворяя дверь. Хатаке всего на мгновение выглядит удивленным, когда в его поле зрения попадают оба брата. Удивление проходит быстро, может, он ожидал такого исхода, может, просто привык уже к странным событиям своей жизни. Он даже тянется предложить помощь, но Итачи качает головой — он сам. Внутри довольно темно, только на кухне включена настольная лампа, отбрасывая в коридор желтые тени. Итачи полагает, что Хатаке ужинал или просто читал там — как оказалось, у него был целый склад похабных книжек. Учиха волочет свою ценную ношу в угол комнаты, аккуратно сгружая на пол, устраивая сидеть. Проверяет пульс, дыхание. — Нужно связать его. На всякий случай. У тебя есть веревка? — оборачивается к застывшему тенью Хатаке за спиной. — Я не любитель таких игр, знаешь ли. — Мне казалось, как раз наоборот. — Посмотри под кроватью. Итачи поднимается действительно посмотреть под кроватью, когда слышит тихий шорох с кухни. Рефлексы срабатывают быстро, он разворачивается с замахом, метя локтем Хатаке в солнечное сплетение. Какаши, вероятно, ждал этого момента. Он перехватывает локоть и предплечье, слитным движением выворачивая руку ему за спину. Итачи выгибается в спине, чтобы ударить затылком в лицо, вместе с тем пытаясь подбить колено. Первый удар ему удается, он слышит хриплый болезненный выдох, когда его подбивают под ноги самого. Хатаке дергает вверх за вывернутую руку, почти выбивая сустав, вцепляется в волосы другой рукой, ухватывая за корни на затылке, и толкает вниз, пока Учиха не падает на колени. — Вы опять? — раздается усталым вздохом от дверного проема, прежде чем их обоих оглушает включенным светом. Итачи смаргивает часто посаженными в работе за компьютером глазами, приглушенно дышит, замирая, пока взгляд не прояснится. Хатаке продавливает его ниже, почти утыкая лбом в дощатый пол, хрипло дышит, хлюпает разбитым носом, но тоже замирает, привыкая к яркому освещению. — Какаши-кун, не стоит так. Давай будем помягче? Учиху пробирает вдоль спины холодком, потому что голос он легко узнает. И понимает, почему «опять». Кажется, Какаши нравилось вилять хвостом перед своим наставником. Ладонь перестает так сильно давить на затылок, но его все еще держат в крепком капкане. Впрочем, теперь он может поднять голову и посмотреть в глаза Минато Намикадзе. — Рад снова встретиться с тобой, Итачи-кун, — улыбается тот мягко и спокойно, словно не застал посреди пыльной квартиры двух «умерших» людей в странном положении. — Я бы рад сделать обстановку чуть более… приятной, но сам понимаешь, ты член Акацки и Фантом Мадары. Итачи молчит, контролируя дыхание. Понимания ситуации не приходит. Если Какаши его сдал — почему здесь один Минато. Хотя не исключено, что где-то по периметру бродят другие бойцы, но он бы заметил. Должен был. Неужели он так сильно ошибся в Хатаке? Паскуднее всего было то, что самый непродуманный участок его плана не отдавать Саске Мадаре вывернулся не менее паршивым вариантом — отдавать его Намикадзе тоже не хотелось. Никто из них не имел права тянуть руки к его отото. Ну, только младший Намикадзе. Но Итачи об этом еще подумает. Пока он осторожно выпрямляет спину, не отводя взгляда со светлого лица Минато, казавшегося весьма умелой маской. Этот человек игрался в игры с Корнем и Системой, значит, был также виновен, как Мадара и Данзо. Какаши отпускает его волосы, но тянет за вторую руку, плотно стягивая обе веревкой за спиной. Значит, под кроватью ее нет. Хатаке предусмотрительно не отпускает его даже после, потому что связанные руки — ерунда. Поэтому он держит за стянутые перевязью предплечья, одной рукой, вторую прикладывая к лицу с кровящим носом — Итачи видит движение и алое пятно боковым зрением. — Сильно он тебя? — вздыхает сердобольно Минато, растеряно осматриваясь. — Здесь же есть аптечка? — Лучше подайте лед из морозилки. Спасибо. Намикадзе уходит ненадолго, шуршит на кухне. Итачи дергает руками, просто чтобы продемонстрировать свое недовольство чужим поступком. Бросает беглый взгляд на Саске в углу — он ушиб его не так сильно, скоро тот должен прийти в себя. Разговор и без того предстоял непростой, но теперь усложнялся значительно. — Просто послушай, — внезапно тихо говорит Хатаке, гнусавя из-за разбитого лица. — Для такого не связывают. — Таких, как ты — связывают. Итачи вынужден согласиться. Таких, как он, наследивших уже много где, извозив карму в черной грязи, связывают. Минато как раз возвращается из кухни с куском ткани, в котором, вероятно, завернут собранный из морозилки лед. Какаши вцепляется в связанные предплечья крепче, предупреждая попытки дернуться, благодарно кивает, забирая из рук своего наставника лед, прикладывая к лицу так, чтобы одним глазом все равно следить за Итачи. Минато неожиданно присаживает на корточки рядом, складывает локти на коленях, и теперь они все комично сидят почти на полу в узком кругу. Намикадзе внимательно смотрит в лицо Учихе, как-то растерянно моргает, напарываясь на темный, монументально спокойный взгляд. — Какаши в двух словах обрисовал мне ситуацию. Вам явно понадобится помощь. Итачи продолжает давить на него взглядом, не двигая ни одним мускулом лица. — Я хочу предложить эту помощь. Несмотря на все, то, что делают Данзо и Мадара — не правильно. Но вдвоем, даже втроем, вы мало что решите. Учиха только медленно моргает. Возможно. Возможно, если он собирается рассматривать вариант о том, чтобы сдать их всех поголовно в руки правосудия, Намикадзе им бы пригодился. Бесполезно пытаться через полицию или им подобных — дела половины замнут, а главные виновники ускользнут. Нужен кто-то, на кого не выйдет надавить, и упрямый Минато выглядел действительно подходящей кандидатурой. Но Итачи не был уверен. Влияние Минато не такое большое. Ничтожное, если сравнивать с Мадарой, вообще-то. Поэтому если сдавать поголовно, то всех, кроме самих управляющих Системой. Но Учиха не мог представить, насколько Минато можно доверять. И что будет, когда тот уберет конкурентов. — Минато-сан, — наконец, подает он голос, и два блондина как-то негласно замирают. Итачи говорит медленно, с расстановкой, чтобы каждое слово они успели взвесить и обдумать: — Я из Акацки и Фантом Мадары, — повторяет он слова самого Намикадзе, без тени иронии, — И тот, кто сломал ваши игры в подобие Корня. — Ему неприятно вспоминать об этом и самому, но приходится, чтобы правильно расставить акценты. — Полагаю, ваши сомнения во мне не оправданы. Кончики его пальцев касаются очертаний огнестрела, заправленного за пояс штанов со спины. Но разговор всегда в приоритете. Хатаке как-то странно выдыхает за спиной. Тянет за руки, привлекая к себе внимание, хмуро заглядывает в лицо. — Ты собирался…. — Какого черта?! Итачи вздрагивает и, вопреки всему, отворачивается от прозвучавшего из угла голоса, малодушно пытаясь скрыть свое лицо. Как не вовремя. Саске подскакивает с пола. Его качает, сильно, вынуждая схватиться ладонью за стену, чтобы устоять. Вторая ладонь прижимается к лицу, очевидно, в попытке остановить калейдоскоп образов перед глазами. Трое, расположившиеся на полу неподалеку, растерянно замирают, после чего Минато, пользуясь паузой, навеянной чужим головокружением, тихо спрашивает у Итачи: — Подать тебе маску? Его тон звучит с легкой обеспокоенностью, но вполне серьезно. Учиха почти польщен таким порывом, и почти соглашается, но душит в себе это малодушие и отрицательно качает головой. Ничего хорошего из того, что он спрячет свою личность на пару лишних часов, не выйдет. Он не сможет ходить в маске постоянно, чтобы скрыть неприглядную правду, и рано или поздно ему придется все объяснить Саске. От того, что это будет чуть позже, реакции вряд ли изменятся. Хотя Итачи предпочел бы разговор в более спокойной обстановке. И без веревки на своих предплечьях. Намикадзе снова решает вмешаться, поднимается на ноги, делает два осторожных шага к загнанно дышащему младшему Учихе. По какой-то интуитивной привычке выставляет руки вперед себя, демонстрируя, что в них нет оружия, но сохраняя возможность быстро перехватить направленный на него удар. Саске растерянно фокусируется на нем, как на самом ярком пятне, самом близком. Немного приглушает дыхание, растерянно смаргивает, не ожидав увидеть здесь отца своего бойфренда. — Здравствуй, Саске-кун, — Минато улыбается своей добродушной улыбкой, в глазах его тепло летнего неба и мягкость волн. — Пожалуйста, не волнуйся. Ты вне опасности. — Что происходит? — истеричные нотки пропадают из голоса младшего Учихи, теперь он немного хрипит все от того же волнения, но пытается выглядеть спокойнее. Итачи гордится им, определенно, и напряженно вслушивается в речь Минато. То, как он ловко принимает вид пушистого и безобидного, не может не восхищать, но то, что он пытается манипулировать Саске, совсем не нравится Итачи. Ситуация, однако, патовая, и лучшее, что Итачи может сделать сейчас — это позволить Намикадзе успокоить младшего. — Я думаю… хм… Разговор будет долгим, тебе нужно будет много осмыслить, но давай присядем сначала? По правде, в квартире Какаши есть только пара мест, куда можно присесть. Одно из них кровать, другое — два кухонных стула. Минато озадачивается, что из этого будет уместней, и, мягко взяв Саске за локоть, тянет к краю кровати. — Давай, отдохни, похоже тебя крепко приложили, — Итачи почти слышит в голосе Намикадзе смешок. Головы он пока не поднимает, все еще отворачивая лицо, поэтому ориентируется по слуху. Минато уходит, чтобы принести с кухни ту пару стульев, ставит ее напротив кровати, кивает Какаши. Тот откладывает подтаявший лед в сторону, уже управившись с кровотечением и даже обтерев углом ткани лицо. Крепче ухватив за связанные предплечья, тянет старшего Учиху подняться на ноги, толкает на стул. Итачи приходится поднять лицо, и он неожиданно даже для себя робко обмирает, потому что теперь он сидит напротив брата, и тот отлично его видит. Саске удивленно выдыхает, расширяя глаза от шока. — Итачи? — после долгой паузы выдавливает он с большим недоверием, часто моргая, нервно выдыхая приоткрытым ртом. — Ты же…. Какаши садится на соседний стул, пока Минато обустраивается на краю кровати подле Саске. Старший из братьев молчит, сомневаясь, с чего начать разговор, недовольный присутствием стольких наблюдателей. — Это долго объяснять. — Наконец, произносит он, сохраняя видимое спокойствие, глядя прямо в растерянные глаза напротив. Какаши тихо хмыкает рядом. Долго, и правда — очень долго. — Но ты… ты не?.. — Нет. Так было нужно, Саске. — Кому это было нужно?! — Внезапно взрывается младший, подскакивая на ноги, снова загнанно часто дыша, сжимая и разжимая руки в кулаки. Итачи не предполагал такого вопроса, и сам не зная ответа на него, поэтому молчит. — Ты хоть… Ты хоть знаешь, как я волновался?! А мать? Ты… ты был жив и не сказал ничего! Я думал… Думал, ты умер! Все думали! Какого черта, Итачи? Старший молчит, позволяя брату выговориться. Солидарно с ним молчат Хатаке и Намикадзе. Саске, поняв, что отвечать ему никто не будет, злится сильнее, злобно фыркает, но, признавая бессилие перед ситуацией, опадает обратно на кровать, хотя бы потому, что так смотреть в родное лицо брата, которого он считал мертвым столько времени, удобнее. Он сжимает руки в кулаки, потому что те ужасно чешутся ударить этого монументально спокойного ублюдка, но останавливает неожиданно странное положение старшего брата. — Почему ты связан? — наконец отдышавшись от приступа гнева, все еще хмурясь, Саске окидывает взглядом брата, который вынужден немного склоняться вперед, чтобы стянутые веревкой руки не цеплялись за спинку стула. — Почему… вы здесь? — возвращает он внимание к Намикадзе, странно косясь на Хатаке. — Мы просто хотели спокойно безопасно поговорить с твоим братом, Саске-кун, — выделяя слова о качестве беседы, Минато смотрит мельком на молчащего Итачи. Тот слабо ведет плечом. — Так уж сложилось, что твой брат — из Акацки. Ты знаешь, что это значит, верно? Саске неверяще округляет глаза снова, мечется взглядом между ними тремя, смотрит на поджавшего губы Итачи, ожидая, что тот опровергнет чужие слова. — Этого не может быть, разве он не…. Итачи? — Это правда. — Итачи не уточняет, что теперь он всего лишь беглец и членом организации считается вряд ли, но это все детали. Саске долго молчит. Смотрит на Хатаке. Наконец, вспоминает его. Удивленно вскидывает брови. — Вы ведь собирались охотиться на Акацки. — Так и было, — впервые вмешивается в разговор Какаши, и голос его звучит иронично-весело, с затаенной тихой болью на дне, едва различимой в интонациях. — Но, похоже, мы поиграли твоему брату. Итачи-сан весьма умело обвел всех вокруг пальца, верно? — Он посмеивается без веселья, впервые употребляя уважительный суффикс в обращении, чтобы выделить степень чужих «заслуг». — Почему, Итачи? — Саске растерян, это ощущается в голосе, взгляде, опущенных плечах. Он все еще старается держать лицо, слабо хмурится, но все мелкие знаки выдают, в каком он смятении. Итачи жаль, что все так обернулось. Но жалость — глупое чувство. — Мои мотивы сейчас не имеют значения, — решает пресечь он более личные темы, не желая говорить об этом при Минато. Да и при Хатаке. Хватит с них и того, что они уже знают. — Значение имеет то, что за Акацки стоит более опасная и влиятельная организация, пытающаяся управлять всем из теней. И эта организация собиралась сделать с тобой то же, что и со мной. — И в ней ты тоже состоишь? — Саске скептично хмыкает, очевидно, стадии отрицания и гнева уже закончилась, переходя в стадию торга. Это хорошо, значит, половина стадий принятия неизбежного пройдена и остались более легкие для управления. — Да, — не слишком охотно, но скрывая это за ровным тоном голоса, отвечает на его вопрос Итачи. — Сделать со мной то же, это…. — Позволь мне объяснить, — оживает Минато, уставший наблюдать за ломанным диалогом двух братьев. — Система Фантом — это красивое название той организации, о которой говорит твой брат. Это преступная организация, когда-то задумывавшаяся как мера контроля за более мелкими преступниками и попытку собрать их в единую систему для более отлаженного функционирования. Но ты, думаю, и сам понимаешь — проблемы с законом так и остаются проблемами с законом. Но когда человека нет, например, он «умер», все претензии к нему тоже исчезают. Понимаешь? Саске косится на Итачи. — У тебя не было проблем с законом. — Не было, — спокойно соглашается Итачи, а после продолжает объяснение сам: — Система сочетает в себе «ушедших в тень» и обычных людей, ей удобнее функционировать в обоих направлениях, и тех, кого сочтут полезными, привлекают к работе «в тени» даже если они на хорошем счету у правоохранительных органов. Имеет значение только то, можешь ли ты пригодиться в Системе, и в каком виде будешь полезнее. — Но при чем тут я, — Саске устало трет переносицу и оставляет вопрос «при чем тут ты» себе. Как бы ни ругалось его задетое самомнение, он всегда знал — его старший брат идеален во многих вещах, не было ничего удивительного, что его сочли полезным для какой-то там организации, даже преступной. Хотя Саске и себя считал не таким уж лохом последним, и все же не мог представить, зачем он мог понадобиться каким-то преступникам. — Потому что я сбежал. — Итачи слабо поджимает губы, пытаясь обставить все мягче. — Они попробуют найти замену. — То есть я просто замена? — Саске коротко вспыхивает. Нет, он знал, что гениальный брат, что б его, гениален и лучше его в обширном перечне дел, но слышать такое! Потрепанная гордость обиженно взвыла, не обращая внимания, что, вообще-то, это хорошо — что у преступников к нему нет более детального интереса. И все же! — Бесполезные замены они тоже не станут использовать, — уклончиво отвечает старший, и гордость Саске немного успокаивается этим заверением. — А Вы? — Внезапно осознает младший Учиха, в этот раз впериваясь взглядом в Минато. Итачи хмыкает — пришел черед Намикадзе оправдываться о том, почему он здесь и почему в курсе происходящего. Хатаке тихо наблюдает за беседой, не горя желанием вмешиваться, но внимательным бдительным взглядом наблюдая, чтобы ничто не угрожало Минато. — Ах, — Намикадзе неловко смеется, — Видишь ли… Я некоторое время работал с Системой. — Тоже были преступником? — Взгляд у Саске скептичный, как и тон, и руки он скрещивает на груди, но в глазах уже тихое смирение. Итачи ведет плечами, связанные руки начинают затекать. — Нет-нет-нет, что ты. Я просто…. Хм…. — Намикадзе трет затылок, ероша свои светлые волосы знакомым жестом, подбирая слова. — Видишь ли, Система, о которой мы говорим, не едина. Есть, собственно, сама «Система Фантом», а есть «Корень» — ее подобие, но, вроде как, работающий на правоохранительные органы и пытающийся защищать обычную жизнь от преступности. Но методы… не самые лучше, должен признать. Мне довелось… познакомиться с управляющим Корня во время своей работы. Оттуда я узнал про все, что творится вне поле зрения обычных людей. Сама идея подобного не так уж плоха, если исключить из нее все странные махинации. Я даже пытался это сделать, создать легальное подобие в виде АНБУ, но, похоже, твоему брату и его, кхм, начальству, это не понравилось. Итачи смотрит на Минато искоса. И понимает, что именно тот делает. Щадить чувства Саске он не собирается. Хоть обращается мягко, но давит на четкую расстановку положений — он хороший, Итачи преступник. Не зря упоминает о его грехах. Пытается утвердить свой авторитет. Учиха натягивает веревку, сдерживающую его руки, делает вид, что у него просто затекли плечи. Хатаке тут же сжимает пальцами его плечо, вздергивая бровь. Ничего не говорит и не делает, но напоминает о том, что следит внимательно. Итачи тоже приподнимает бровь, в легкой иронии, демонстрируя, что ничего особого не планировал, просто разминал мышцы. Саске бросает на них взгляд, слабо хмурится. Ему, вероятно, тяжело. Осмыслить все свалившиеся на него факты, новое положение вещей, поэтому он пока молчит, переваривая все услышанное. Минато хлопает себя ладонями по коленям, вынуждая их всех на мгновение напрячься от громкого звука и неожиданного действия. — Думаю, хватит на сегодня? Саске-куну нужно все обдумать, а вам двоим — отдохнуть. Только….Не похоже, что здесь удобно размещаться даже вдвоем, а уж втроем. Я понимаю твои опасения, Итачи-кун, за жизнь и здоровье брата. Поэтому присмотрю за ним, если ты позволишь. — Я благодарен Вам за Ваше участие, Минато-сан. Но будет лучше, если Саске останется. Я знаю Систему лучше Вас. — Итачи переводит взгляд на хмурого брата, явно недовольного тем, что его перетягивают как кусок каната. Пытаясь загладить неловкое обращение, старший смягчает тон: — Останься. Саске не слишком удовлетворен тем, что просьба все еще звучит как указ, но. Он только десять минут назад узнал, что его «умерший» брат-мудак не такой уж умерший, зато какой мудак, и у него осталось много вопросов. — Минато-сан, я останусь. Спасибо за предложение. Намикадзе растерянно улыбается и кивает, поднимаясь с кровати. — Тогда я пойду. Надеюсь, — он смотрит на Итачи, тот отвечает ему на взгляд. — Ты обдумаешь мои слова и примешь правильное решение. Учиха слабо прищуривается, потому что «правильным» решение не будет в любом случае. Что бы он не выбрал. — Непременно, Минато-сан. Какаши провожает Намикадзе до дверей, запирает за ним дверь. Не торопится возвращаться обратно, но квартирка, откровенно, маленькая, долго растянуть прогулку не выйдет в любом случае. Однако на пол пути он все же останавливается, слыша звук заигравшего рингтона. — Это мой, — распознает старший Учиха знакомую мелодию, видя недоумение на лицах остальных, вероятно, пытавшихся определить принадлежность звука. — Остался в сумке. Какаши смотрит пристально, но уходит найти не прекращающий звонить телефон, принося его к Итачи. Принимает вызов, хмыкнув при взгляде на экран, и придвигает телефон к Учихе прежде, чем тот успевает заметить имя адресата на экране сам. — Итачи! — голос Учиха распознает сразу, и едва сдерживает облегченный выдох. — Глупая миссия, всю связь пришлось убрать подальше, чтобы не засекли. Что случилось? Учиха все же вздыхает. Почему все так не вовремя? Хотя Какаши был достаточно мил, чтобы не включать громкую связь, но все равно разговаривать под двумя взглядами, один из которых — недовольно нахохленного брата, склоняясь к зажатому в чужих руках телефону, было слишком неуместно. — Ты… мог бы приехать на квартиру к Хатаке? — О. — Шисуи понимает все почти с первых мгновений. О том, что Хатаке прибрали Акацки, весь Корень был в курсе, а то, что Итачи у него на квартире, наталкивает на определенные выводы. — Да, да, не сейчас, но позднее. Только адрес не знаю. Учиха диктует адрес, кожей ощущая, как сверлят его взглядами. Но все крайне вежливо молчат и даже не пытаются влезть в разговор, что, определенно, немного сглаживает недовольство Итачи. — Надеюсь, вы там живете дружно? Скажи Какаши, что, если он будет плохим мальчиком — я удалю подборку порно-книжек с его профиля. Буду как только смогу выкрутиться из-под наблюдения. — Шисуи звучит беспечно, как и всегда. Итачи слабо изгибает уголок губ в улыбке и отстраняется от телефона, кивком указывая сбросить вызов. — Теперь ты снимешь с меня эти глупые веревки? — Вид интригующий. — Я все еще здесь, — Саске звучит недовольно. Какаши слабо усмехается, но заходит за спину Итачи и возится с веревками. Итачи отклоняется дальше вперед, чтобы тому было удобнее и руки освободили быстрее. Растирает запястья и предплечья после того, как вязь узлов спадает. Тихо выдыхает. Хатаке забирает веревку с собой и уходит на кухню, отделенную от комнаты тонкой перегородкой. Итачи не сомневается, оттуда отлично слышно все, что происходит в комнате, потому что он отлично слышит все, что происходит на кухне. Но теперь Хатаке их, хотя бы, не видит. Заведя руку за спину, старший Учиха осторожно вынимает из-за пояса огнестрел, снятый с предохранителя. Прикладывает палец к губам, замечая расширившиеся в удивлении глаза Саске. Он делает это специально. Специально ждет, когда Хатаке потеряет их из виду, желая оставить тому иллюзию контроля над ситуацией. Специально делает это при Саске, чтобы тот понимал — ситуация никогда не бывает однозначной. Хотя ходить с заряженным пистолетом в таком месте действительно неприятно. Итачи всегда предпочитал кобуру, потому что это удобно и логично. Но приметно. — Не думай, что я на тебя не зол, — приглушенным напряженным тоном звучит младший, наблюдая за тем, как брат ставит пистолет на предохранитель. — Я понимаю. — Ты вырубил меня. — Это была необходимость. — Итачи! — Саске дергается вперед, хватает за воротник толстовки, встряхивает, словно пытаясь добудиться до чувства сознательности брата. Итачи позволяет ему этот импульсивный поступок. Его голова немного качается взад-вперед, рот приоткрывается в тихом вдохе. — Я думал, ты погиб, понимашь?! Ты хоть можешь представить, что я чувствовал? Что все мы чувствовали! Итачи молчит долго. Потом все же произносит: — Могу. Саске смотрит все еще зло, внимательно. — Со мной было подобное. — Поясняет старший, не мигая глядя в темные глаза напротив. Младший недовольно хмыкает, но известие о подобном все же примиряет его с частью претензий. Поэтому воротник он отпускает, но смотрит все еще обиженно. — Это все равно ублюдский поступок. Сволочной. И ты еще… — Саске морщится, смотрит странно, — Убивал? Грабил? Что-то навроде? — И то, и другое. — Старший думает, что снятие при помощи кибер-атак с чужих счетов денежных сумм все равно приравнивается к грабежу, поэтому не исключает подобный термин из списка своих грехов. Хотя грабежом в более привычном обществу понятии никогда не занимался — это было направление Какудзу и Хидана. Саске неприязненно передергивает плечами. — Что еще ты делал? — Саске. — Говори. Я хочу знать, о чем еще мой идеальный аники врал столько времени. Итачи тихо вздыхает. — Взлом и копирование личных данных, слежка, похищение. Саске закатывает глаза и накрывает лицо ладонью. Молчит долгое время. С кухни слышится стук кружек, звук закипающего чайника. Итачи складывает ладони на край сидения стула по бокам от своих бедер и терпеливо ждет. Все идет неплохо, в самом деле. Он ожидал худшего, но Саске — умный парень. Хотя эмоции плещутся в нем, накатывая волнами, он все равно сосредотачивается на осмыслении новой информации, попытках уложить ее в изменившуюся картину мира. Складывалось плохо, однако он продолжал пытаться.  — Ты сказал, что сбежал, — голос младшего хрипит от обуревающих его волнений. Ладонь смещается с лица, из-под нее внимательно смотрят темные омуты глаз. — Почему? Теперь очередь Итачи долго молчать. Как объяснить все, что произошло и могло произойти парой фраз? В памяти невольно всплывает разговор с Кисаме прошлым утром. «Меня раздражает это вот все с Мадарой. Но Акацки — другое.» Все было так же. Младший брат не поймет такую постановку, потому что для него что Акацки, что Система — все одно. Для старшего тоже так когда-то было. Когда все казалось просто игрой, просто способом отвлечься от исчезновения единственного человека, с которым он чувствовал себя спокойно. — Все зашло слишком далеко. Это был последний шанс остановиться. Саске смотрит странно, неожиданно просто кивает, не переспрашивая. Итачи не уверен, поняли ли они друг друга. Младший заметно успокаивается, словно нашел способ сложить все пазлы в единую картину, пусть они были сложены явно криво и деталей не хватало. — И что теперь? — Я сломаю Систему.