Система Фантом

Утром он смертельно спокоен. Просто убойно. Его не мучают вопросы об АНБУ, не напрягает внезапность звонка Фугаку. Лишь одно заставляет задумываться о предстоящей встрече снова и снова. Фугаку ничего не делает просто так. Чего он хочет взамен? Если это действительно АНБУ взломали их сервер, то они за это поплатятся. Но сначала Итачи узнает как им это удалось. На лекции преподавателей брюнет не обращал внимания. Не до того. В половину второго по полудню занятия кончились, и Итачи неспешно направился к своей комнатке, чтобы переодеться во что-нибудь более презентабельное, чем черная свободная футболка, свисающая с одного плеча, и синие джинсы. Не меньшей проблемой стоял вопрос с лицом. Последствия вчерашней драки по-прежнему отпечатывались на светлой коже, и скрыть их не представлялось возможным. Право, не идти же ему к однокурсницам с вопросом «Тональник не одолжите? А пудру?». Что скажет отец, глядя на его кривую рожу? Ками-сама, как стыдно… На встречу он приезжает на десять минут раньше, чтобы уж точно не опоздать, и оставшееся время ждет в машине. Появляться раньше времени — тоже не вежливо. Из окна открывается вид на белое прямоугольное здание, всего в четыре этажа. Окна расположены в строгом порядке, симметричны друг другу. Одна единственная дверь, именуемая парадным входом. Маленький низенький садик из травок и кустов, разделенный дорожкой на две равных половинки. Порядок и чистота просто наполняют это место. Как символично, ведь это здание полиции. Фугаку всегда гордился своим постом начальника отдела полиции, однако никогда не принуждал сыновей следовать своему пути. Может быть понимал, что это не та профессия, которую следует наследовать. Может делал это по каким-то иным причинам, которых Итачи не знал. Какое-то время старший из братьев интересовался этим делом. Фугаку брал его с собой на работу, усаживал за какими-нибудь запутанными делами и оставлял на весь день ломать голову над решением задачки. Конечно, для ребенка старались подбирать менее кровавые дела, чтобы не травмировать юную психику, но Итачи всегда казалось, что его увлечение преступностью проросло корнями именно из тех детских дней. Почему он не пошел в стражи закона, а стал преступником? Наверное потому, что ему не нравилось играть по чужим правилам. Когда ты преступник, ты сам устанавливаешь условия: когда умереть жертве, как взломать банк, куда деть деньги и как спрятаться. Когда ты всего лишь полицейский, ты словно тупая шавка идешь по чьим-то следам и подстраиваешься под правила. Как говорил кто-то в отделе: чтобы поймать преступника — нужно мыслить как преступник. Чтобы сбежать от полиции, достаточно просто мыслить. Когда на часах мигнули цифры 14:58, Итачи покинул салон машины, щелкнул сигнализацией и направился в здание полиции, на ходу оправляя на себе черный пиджак. Минута, чтобы дойти до двери, еще столько же простоять столбом в приемной — и его окликают. Отец выглядит нервным и раздраженным, постоянно осматривается по сторонам и заговаривает только тогда, когда они поднимаются на третий этаж. — Что у тебя с лицом? Стоило ожидать этого вопроса. Итачи безразлично пожимает плечами, не смотрит на отца: — Подрался. — Отвечает он честно. Фугаку замирает на несколько мгновений, всматриваясь в глаза отпрыска, словно не веря, что его сын может быть настолько вульгарным. — Ты должен лучше держать себя в руках! — Холодно возмущается мужчина и продолжает свой путь куда-то по узким коридорам. Юноша идет следом. — Да, отец. Спустя еще пять минут пути они останавливаются у одной из дверей. Светлое дерево, покрытое легким слоем лака, с резным окошечком-мозаикой на самом верху. Такая же, как и все в отделе. Итачи вопросительно приподнимает бровь, оборачиваясь к отцу. Фугаку указывает ему рукой на дверь и отходит в сторону. Это уже интересно. Итачи чувствует, как ладонь за один миг покрывается холодным потом. Что ждет его за дверью? Почему отец не идет с ним? Какого черта? На мгновение задержав руку на ручке, Учиха решительно нажимает на нее, толкая тонкое дерево от себя, проскальзывая тенью внутрь, тут же окидывая помещение цепким взглядом. Пустая комнатка, чем-то напоминающая камеры для допроса из фильмов. Будь здесь большое зеркало — Учиха бы решил, что его раскрыли или в чем-то подозревают. Но тут четыре белых стены, безжизненно-скучных, впивающихся своей белизной в зрачок, светлый металлический стол небольшого размера в самом центре и два стула, таких же по фактуре. Итачи делает неуверенный шаг к стулу, еще один и присаживается на холодную мебель. Неестественно выпрямляется, складывает руки на колени и ждет. Чего? Не известно. Минуты тянутся мучительно долго, он рассматривает скучные белые стены, цепляется взглядом за любую царапину на столике, склоняет голову на бок и начинает с начала. Сколько проходит времени он не знает, но тишина вокруг него расступается, пугая звуком открывшейся двери. Итачи предусмотрительно сел лицом к двери, поэтому у него нет нужды судорожно оборачиваться, он может лишь поднять холодный взгляд на своего «гостя» — он пришел сюда первым, значит это его территория. — Ой, простите, извините, кажется, я опоздал. — Доносится до него веселый беззаботный мужской голос. Кажется? — Темная бровь Учихи надменно изгибается, взгляд упирается в лицо пришедшего, сразу же натыкаясь на тряпичную маску, тянущуюся от переносицы до подбородка, воротом уходящую куда-то под белый жилет, чем-то уплотненный изнутри. На пришедшем майка, и Итачи видит уже знакомый знак на предплечье. Поняв, что он слишком откровенно впился взглядом в заинтересовавшую его деталь, брюнет вернул взгляд к лицу собеседника. У собеседника тоже черные глаза, но волосы… Волосы грязно-серого оттенка, торчащие странным образом над синей банданой — повязкой — это нечто. — Нравлюсь? — Тихо хихикает мужчина, присаживаясь на оставшийся свободным стул, укладывая руки на стол и сцепляя пальцы в замок. Учиха моргает, осмысливая странный вопрос, и не отвечает. Не видит смысла. Собеседник, видимо, огорчен что его шутка не понята и упущена из виду, тихо вздыхает. — Ладно, давай к делу. Ты ведь Итачи Учиха? — мужчина не дожидается какого-либо подтверждении без заминки продолжает дальше. — Твой отец сказал, что ты интересуешься АНБУ. Судя по твоему взгляду, тебе уже знаком этот знак, — он расцепляет пальцы и указывает одним из них на своей левое предплечье. — Откуда? Итачи пожимает плечами. — Случайно увидел. Мужчина смотрит пристально, с прищуром, но потом губы под его маской явно растягиваются в широкую улыбку, судя по контурам: — Ну да, твой отец говорил о чем-то таком. Ааа, кажется, я запамятовал. Итачи склоняет голову на бок. Все это больше похоже на издевательство, но он заинтригован увиденным и готов выслушать собеседника до конца. Может быть, удастся вытянуть из него немного информации, чтобы было с чего начать. — А ты серьезный парень, да? Хорошо, не буду тратить твое время. — Оппонент перестает глупо улыбаться и возвращает себе серьезное выражение лица. — Что ты знаешь об Акацуках? Итачи снова пожимает плечами. — Они преступники. — Верно. — Мужчина говорит так, словно в этих словах заключен смысл жизни. — Но они не обычные преступники. А значит, чтобы ловить таких… — Было создано особое подразделение, носящее название АНБУ. — Бесцеремонно прерывает его Учиха. Ему не нравится, что с ним говорят как с ребенком. Странный собеседник обещал не тратить его время, но, кажется, держать свои обещания он не привык. Мужчина замолкает на несколько мгновений, снова с подозрением щурится. — Откуда знаешь? — Не сложно понять. Судя по началу предложений, именно это вы и хотели сказать. Вы обратили мое внимание на знак, к тому же я заметил нестандартный бронежилет. Это похоже на отличительные признаки какого-нибудь спец.отряда. Так как мы, вроде бы, говорили об АНБУ, я свел все к нему. — Ты неплохо соображаешь. Догадываешься, куда я клоню теперь? Учиха замирает на мгновение, нервно облизывает нижнюю губу. Этого он не планировал. — Вы хотите меня завербовать. — Делает он предположение. — Мой отец наверняка рассказал вам о том, что я увлекался расследованием дел. Еще мог прибавить к этому упоминание о моих успехах и титуле «гения». — Он замолкает на мгновение, потом продолжает свои рассуждения вслух. — Возможно, это вынужденная мера. Политика «с нами или против нас» может быть присуща подобной организации и вы хотите устранить ненужного свидетеля, вовлекая его в процесс, делая участником событий. Мужчина снова смеется, запрокидывая голову. — Не надо считать нас за тиранов! Конечно, чем меньше посторонних, знающих о чем-то подобном, тем лучше, но заставлять кого-то насильно — не выход. Твой отец действительно тебя нахваливал, и мне стало интересно и не байки ли все это. — Этого мало. — Да, что бы по настоящему испытать тебя, я проведу пару тестов. Но только если ты сам того хочешь. — Хочу. Итачи смотрит прямо и уверенно. Орган для охоты за их организацией — это опасно. Шпион в их рядах будет очень полезен, хотя это безумно рискованно и сложно. Но если эти люди настолько гениальны, что взломали его коды за каких-то полминуты, то ему будет чему поучиться. — Зачем? — тут же интересуется собеседник, откидываясь на спинку своего стула, закидывая руки за голову, словно пытаясь принять как можно более беззаботную позу и сбить этим с толку. Итачи прищуривается, копируя мимику собеседника, и говорит размеренно и спокойно: — Буду откровенным, меня не интересует борьба за правосудие и наказание виновных. Но меня интригует эта загадка, и я хотел бы опробовать свои силы. Мужчина удовлетворенно кивает и поднимается на ноги, расцепляя сложенные за головой руки. — Отлично. Тогда увидимся на испытаниях.