Последнее дело L

Настоящее время. Продолжение.       — Доктор Исикава, мне нужен вертолет с полным набором для реанимации. — …… …       — Да, к штаб-квартире во Фриско. — …… …       — Да, мне нужны лучшие специалисты. — …… …       — Да, травмы тяжелые. — …… …       — И мне плевать, где вы его посадите! * * *       Некоторое время спустя L сидел на полу возле операционной и смотрел в пустоту.       Даже видавших виды врачей Центра в LA ужаснуло представшее перед ними зрелище. У подножья лестницы лежало обнаженное тело. Левые плечо и бедро вывернуты под неестественным углом, между бедер натекла лужа крови. Лицо уже начало опухать, нижняя челюсть была вывихнута.       Доктор Джеймс Исикава, крепкий широкоплечий мужчина лет сорока прилетел вместе со своей бригадой травматологов. После секундного замешательства произвел быстрый осмотр, вправил челюсть и отдал своим помощникам необходимые указания.       — Здесь есть еще кто-нибудь, кому нужна помощь? — наполовину японец, он сохранял лицо.       — Да. Наверху Ватари — посмотрите, что с ним, — детектив стоял, ссутулившись сильнее обычного.       И вот теперь, после того как Ватари отправили с обширным инфарктом в кардиологию, а Лайта отвезли в операционную, детективу оставалось только ждать. Иногда мимо него проходили врачи, медсестры, лаборанты, или кто они там, бросали быстрые взгляды на странную скорченную фигуру, и инстинктивно ускоряли шаг.       Первый раз в жизни L не хотелось думать, да он и не мог. Результат любого анализа ситуации был один. Он моральный урод, его не должно быть на этом свете. Оставалось только найти здание повыше, подняться на крышу и…       Наконец, из операционной вышел усталый Исикава.       — Жить будет. Заключение вышлю завтра. Сейчас его отвезут в реанимацию. Я не могу запретить Вам появляться в нашем Центре, мистер Койл, но поставить у дверей отделения вооруженную охрану — это в моей власти. Так что не приближайтесь на расстояние выстрела, — он жестко посмотрел в глаза детектива, — Вы меня поняли?       — Да, спасибо, — прошелестели в ответ сухие губы.       — Вернитесь к себе. Вы весь в крови. Я распоряжусь, чтобы Вас отвезли, — Исикава ушел, не дожидаясь ответа.       Двери распахнулись и медсестры выкатили каталку… L закрыл глаза, он просто не мог на это смотреть.       Детектив не помнил, кто довез его до штаба. Он очнулся уже на пороге, вошел, машинально запер двери, машинально обошел застывшую лужу крови, машинально поднялся на второй этаж. И пошел в душ.       — Лайт, ты…       Лайта здесь нет. Лайт в больнице, лежит опутанный проводами и трубками, подключенный к противно пищащим аппаратам, мочеприемник, калоприемник., что там еще? Лайта здесь нет.       Все кончено. И прикончил L все сам. Точка.       Несколько дней детектив провел как в бреду. Он не помнил, что и когда он ел, и ел ли вообще. Скорее всего, да, поскольку запасы, сделанные Ватари, постепенно куда-то исчезали. Спал он в комнате своего помощника. В спальне все слишком напоминало о Лайте. Пятно крови в холле он отмыл, но долго там находиться все равно не мог. Он даже пытался вникнуть в обстоятельства текущего дела. Но каждый раз, как только L открывал ноутбук, вспоминался Лайт, его комментарии, какие-то выводы, сделанные им в тот день. Все вокруг начинало путаться, прошлое смешивалось с настоящим.       Открыть письмо от доктора Исикавы он так и не решился.       На десятые сутки L сам сел за руль Bentley и поехал в МедЦентр.       Подъезжая к Центру, детектив набрал номер Исикавы.       — Здравствуйте, доктор, это Эральд Койл. Я хотел бы переговорить с Вами, если это возможно.       — И Вам не хворать, мистер Койл. У меня тоже есть к Вам серьезный разговор. Как только доберетесь, Вас сразу же проводят ко мне.       Когда L вошел, Исикава демонстративно не поднялся ему навстречу — только указал на стул.       — Присаживайтесь. Вы читали мое заключение и отчет об операции?       Детектив, не имея ни малейшей возможности принять свою любимую позу, почувствовал себя еще более неуютно.       — Нет, я не смог, — монотонно ответил он.       — Ну что ж, как это ни странно, я Вас понимаю, — доктор жестко посмотрел на него.       — Как Ватари?       — Лучше чем можно было ожидать, учитывая его диагноз и возраст. Впрочем, наши возможности Вам известны. Кстати, результаты обследования и заключение кардиологов приложены к моему письму. Но я хотел поговорить с Вами о другом. Он хочет Вас видеть.       — Ватари? Конечно, я пойду к нему, — L поднялся со стула. — Где он?       — Сядьте, — Исикава стукнул своей широкой ладонью по столу. — Вас хочет видеть Ягами Лайт.       L рухнул обратно на стул. Лайт хочет его видеть. Зачем?       — Не стану скрывать, я отговаривал его как мог, — доктор сурово взглянул на детектива.       L дернулся, снова попытавшись встать.       — Подождите, — голос Исикавы стал совсем ледяным. — У меня есть к Вам пара вопросов. Что творится в этом приюте Вамми? Ватари я не могу беспокоить, зато поговорить об этом с Вами мне ничто не мешает. У нас тут двое мальчишек из ваммивцев… Точнее один мальчишка и один труп, — доктор нервно взъерошил волосы, вскочил и заметался по кабинету, роняя на ходу сбивчивые фразы. — Я слышал, что это приют для одаренных сирот. Что же там с ними присходит? Почему один становится в итоге конченым наркоманом, а другой всаживает ему пулю в голову? А потом мне звоните Вы и требуете вертолет для госпитализации своего изуродованного любовника. Я думаю — в этом приюте одаренных детей ломают и превращают в социопатов, истериков., да я не знаю в кого! Я не психиатр и не могу поставить диагноз ни Мэтту Смиту, ни тому бедолаге, который сейчас в морге, ни Вам. Но вот мой совет. Не дожидаясь планового обследования, пойдите к Ларсену в психиатрию, и пусть он как следует проверит Ваш гениальный чердак!       — Как чувствует себя Мэтт Смит? — холодно перебил его L.       Доктор Исикава остановился, вздохнул и потер виски.       — Я не буду извиняться за свои слова, мистер Койл. Я считаю их правильными, — он вернулся за стол. — Если коротко, то Мэтт Смит физически абсолютно здоров. Все анализы у него, как у живого. Следов наркотиков не обнаружено даже в волосах. Разве что при поступлении он был пьян. Правда, ест, пьет, ходит в туалет только по команде. Нужны подробности — поговорите с Ларсеном. Он сегодня на месте.       Исикава устало посмотрел на сидящего перед ним странного человека.       — Сначала проводите меня к… Лайту, — детектив с трудом произнес это имя.       — Хорошо.       Они подошли к палате. Жалюзи были закрыты.       — Я надеюсь, что Вы на него не наброситесь, — Исикава с вызовом посмотрел на детектива. — Или мне следует вызвать вооруженную охрану?       L равнодушно взглянул на доктора,       — Вы можете быть абсолютно спокойны.       — Тогда я пойду. Мне нужно работать, — Исикава резко развернулся в сторону лифта.       — И, кстати, прочитайте мое заключение, будет очень познавательно, — бросил он не оборачиваясь.       Уже в лифте доктор довольно потер руки и ухмыльнулся. По прибытии в травму он уже более тщательно обследовал молодого японца, и к его удивлению, оказалось, что все не так плохо.       Разрывы левых клювовидной и суставной плечевых связок, вывих головки левого тазобедренного сустава, открытый сложный перелом левой малоберцовой кости; двустворчатые окончатые переломы пятого и шестого ребер справа, не осложненные пневмотораксом, — вещи, конечно, малоприятные, но далеко не смертельные. Также компрессионный перелом поясничного отдела позвоночника, легко поддавался лечению. О легком сотрясении мозга и травмах мягких тканей можно было вообще не беспокоиться.       Зато в своем заключении, отправленном не только этому свихнувшемуся гению, но и тому кто фактически владел МедЦентром, Исикава расписал такую картину маслом, что самому становилось страшно. Его бригада, для которой талантливый хирург был царь и бог, дружно взяла под козырек и подписала фальшивые документы.       Цель доктора была проста. Он искренне хотел защитить несчастного молодого человека от его психоватого дружка, и не только от него… А чем хуже состояние пациента, тем больше вероятность, что его оставят в покое.