Последнее дело L

Настоящее время. Продолжение.       Коренастый Исикава вывалился из подъезда и рванул ко взятой на прокат Mazda 6 с такой скоростью, что длинноногий Ягами с трудом поспевал за ним.       — Садись, — травматолог распахнул заднюю дверь. — Где ближайший круглосуточный супермакет или торговый центр — нам нужно купить еду и одежду!       Лайт, нырнувший в автомобиль, быстро и внятно объяснив дорогу, рискнул задать вопрос:       — Доктор, но зачем нам нужна еда и одежда? — все еще встревоженный, юноша понемногу приходил в себя.       — Дерьмо… — Исикава сражался с навигатором прокатной машины. — Лайт, послушай… — он на пару секунд обернулся к юноше, — мы должны до рассвета успеть добраться до виллы в Тёфу. По моим расчетам туда же спустя пару часов подъедет… — в речи проскочила нервная пауза, — Эральд Койл вместе с Ватари и своим новым сотрудником Мэттом… — сообразив, что он ляпнул, бедняга вспотел и умолк.       Да пусть эта сложная парочка сама разбирается со своими витиеватыми отношениями! У него, вашу японскую машу, и без того дел по самое «не хочу»! На полупустой парковке торгового центра Исикава ухитрился задеть левым бортом фонарный столб: «Ё-ё-ёкай твою Святого Патрика в душу!..» Адский коктейль японской и ирландской кровей бурлил, грозя перелиться через край.       — Так, Лайт, я — за продуктами; ты — за одеждой. Размеры Койла и Ватари ты примерно знаешь, Метт дюймов на пять тебя ниже. Встречаемся на парковке, — травматолог выбрался из машины.       — Хорошо, доктор, дайте мне свой номер, созвонимся, — Лайт пошел в сторону дверей.       — Ты, что!.. Взял! Телефон!.. — у травматолога закончились не только слова, но и выражения…       Дошло до Лайта мгновенно. Он быстро достал из кармана гаджет и вырвал аккумулятор.       — Выброшу по дороге, — короткий кивок, и Ягами вошел в здание.       Кое-как разобравшись с покупками, они добрались до Тёфу. Двухэтажная вилла Евы представляла собой образец европейского постмодернизма, то есть она была выстроена в виде двух поставленных друг на друга кубов, где верхний был повернут на сорок пять градусов относительно нижнего, а боковые стенки изгибались внутрь. Все это сверкающее голубым стеклом великолепие располагалось на огромном, для Японии, участке земли площадью в один акр и было окружено неким подобием сада в Хенералифе (Гранада), что вызвало у подъехавших легкое раздвоение личности.       Исикава, остановившись у ворот, устало выпал из автомобиля и открыл замок полученным от Евы электронным ключом. Они въехали в поместье, створки автоматически закрылись, пути назад не было.       Первый этаж выглядел гораздо более гармоничным, чем можно было себе представить. Он представлял собой open space, с многоуровневым ассиметричным потолком, поддерживаемым гладкими белыми колоннами, пол также был абсолютно белым, на лежащем в центре комнаты пушистом темно-красном ковре стоял легкий кофейный столик шоколадного цвета, по обеим сторонам которого располагались заманчивые полукруглые белые диваны. Тут же легкими витками ажурная лестница приглашала на второй этаж. Возле дальней вогнутой стены на примыкающем к ней овальном подиуме, была обеденная зона. И снова шоколадного цвета стол, окруженный белыми стульями. Все углы куба были заполнены столиками, креслами и торшерами с абажурами цвета благородной старой бронзы. Вопреки здравому смыслу эта эклектика производила крайне умиротворяющее впечатление.       Рассматривая непривычную для него обстановку, Лайт на несколько минут отвлекся от свалившегося на его голову сумбура и только, когда взгляд упал на осунувшееся лицо травматолога, вспомнил события последних часов.       — Так, бар, кухня, кладовая и прочее находится на цокольном этаже, — Исикава указал куда-то в сторону подиума. — У нас есть немного времени на сон, прежде чем сюда доберутся Койл и остальные… Если доберутся… — травматолог тяжело вздохнул. — Иди наверх, я сам тут…       Лайт только кивнул и стал подниматься по лестнице. Он был морально измотан. Из довольно путаного рассказа Исикавы во время поездки юноша сделал следующие выводы: миром управляет некая секретная организация; один из ее членов стал предателем; L хочет физически уничтожить заговорщиков. И главное - он, Ягами Лайт — слабое звено детектива.       Ты — пешка.       «Принцесса», которую нужно охранять.       Безошибочно определив хозяйскую спальню — «принцессе» положены лучшие покои — Лайт рухнул на огромную белоснежную кровать и провалился в сон…       Измученный вконец Исикава, кое-как распихав продукты по холодильникам и кладовкам, поднялся на первый этаж и свалился без сил прямо на белоснежный диван.       Дом ненадолго погрузился в тишину. * * *       Капитан — молодой индус, спустился в кают-компанию, где скрючившись в различных позах, не дремали — маялись на диванах путешественники.       — Планы меняются, мы идем на остров Ириомотэ. Плыть непосредственно на Окинаву слишком опасно, — он оглядел зашевелившихся пассажиров.       — Почему? Это самое дикое место в Японии, мы не сможем оттуда выбраться, — L первым открыл глаза.       — Не беспокойтесь, вы перейдете непосредственно с борта на борт, и местный катер доставит вас прямо в Токийский порт под видом туристов занимавшихся дайвингом на Ириомотэ, — капитан выдержал тяжелый взгляд L. — Конечно, легкая качка несколько осложняет задачу, — он посмотрел на пожилого помощника детектива, — но другого выхода у нас нет. Будьте готовы через полчаса.       Мэтт встрепенулся. Переходить с борта на борт?! Он не сказал ни детективу, ни Ватари, что кроме армейского ноута, девайсов для поиска жучков и другой необходимой мелочевки он захватил с собой рюкзак…       Когда яхта кое-как сцепилась с катером, уже стоящий на палубе детектив, критически осмотрел поднятые подростком на палубу сумки и рюкзак.       — Мэтт… — он указал взглядом на рюкзак, — зачем?.. Ты мог спокойно оставить… урну в Сингапуре.       — Нет, — у рыжего даже веснушки побледнели. — Не мог.       Он покосился на рюкзак, затем с мрачной решимостью уставился в черные омуты L. Гогглы подняты на лоб, синие глаза превратились в острые льдинки. Ерничающий подросток исчез. Перед детективом стоял взрослый парень, сумевший нажать на курок и пустить самому дорогому для себя существу пулю в голову, когда другого выхода не осталось.       — Нет.       L оглядел вскипевшие пенными барашками волны, борта двух связанных канатами суденышек и, ходящие ходуном от качки, сходни. Поднял рюкзак, забросил на плечи и, отойдя максимально назад, рванул гепардом, оттолкнулся, взмыл в воздух и приземлился на палубу катера, тут же перекатившись на бок. Ожидавший их на палубе матрос, быстро помог ему освободиться от груза, но потому, как тяжело поднимался детектив, было заметно — приложило его по спине неплохо.       Мэтт смотрел на своего босса, закусив от ужаса рукав полосатой футболки. Рыжий снова превратился в подростка, до которого медленно начало доходить, что из-за своего упрямства он чуть не угробил L.       — Мэтт, тебе придется самому перетаскивать все остальное и помочь Ватари, — детектив стоял, крепко ухватившись за перила, ветер трепал отросшие волосы, разрывая на трое седую прядь.       К тому времени, когда все трое перебрались на катер, начался дождь, но ветер не усилился, а наоборот стихал.       Катер на полной скорости летел к Токио.       В куче захваченных из Сингапура вещей поблескивал небольшой металлический чемоданчик. * * *       Исикава проснулся от звуков марша тореадора: «Тореадор, смелее в бой, ведь ждет тебя любовь…» С трудом продрав глаза, он попытался осознать свое место во Вселенной и определить источник излишне бодрящей мелодии: «Побери меня тентакли… Неужели добрались!» Цепляясь одной затекшей ногой за другую, он доковылял до входной двери и, нажав кнопку, открыл ворота.       Измотанные путешественники наконец-то вошли в дом. Поздоровавшись коротким кивком с травматологом, L сразу пошел наверх — необходимо поспать хотя бы час-полтора. Он безошибочно определил хозяйскую спальню и остановился на пороге, пытаясь отыскать в затейливом интерьере дверь ванной комнаты.       Что?!       На огромной кровати, прямо на белом жаккардовом покрывале, лежа на животе и обняв подушку спал… Лайт!.. Обычно тщательно уложенные волосы были растрепаны, длинные ресницы чуть подрагивали во сне, из полуоткрытых сочных коралловых губ натекло на подушку немного слюны, футболка задралась чуть ли не до лопаток, обнажив стройную спину и… и ямочки на пояснице, простые синие джинсы туго обтягивали крепкие ягодицы, а в тени, под поясом… чуть виднелась заманчивая ложбинка.       Да как!..       Он смеет?!       Лежать тут!!       В таком виде!!!       Шторы задернуты не были и мягкий утренний свет, проникающий сквозь тонированные стекла, придавал персиковой коже тот неуловимый оттенок, который можно увидеть только на картинах старых мастеров…       В штанах у детектива быстро назревала катастрофа.       L пулей вылетел из спальни и, вломившись в ближайшую комнату, захлопнул за собой дверь. Он не заметил замершего на верхних ступеньках лестницы Мэтта, который, в очередной раз задрав на лоб гогглы, провожал его недоумевающим взглядом.       Лайта разбудил стук в дверь, он глянул на ручные часы и увидел, что уже десять утра.       — Кто там? — Доброе утро, Лайт, — голос принадлежал Ватари. — Завтрак через пятнадцать минут.       Завтрак… Ягами быстро поднялся и направился в душ. Стоя под струями теплой воды, он не думал ни о мировом заговоре, ни о грозящей им всем смертельной опасности. Он думал о том, что увидит L… Нет, Лайт не собирался ни грубить детективу, ни вешаться на шею… Проклятье! На укладку волос времени не было и юноша, просто причесавшись, спустился вниз.       Завтрак… Быстро, скомкано, чуть ли не на ходу. Короткие фразы и только по делу… Невысокий рыжеволосый парнишка — веснушчатое лицо кажется знакомым — выпив залпом кофе, взбегает по лестнице и также лихо, прыгая через ступеньку, несется обратно с мощным армейским ноутом.       — Лайт, — Мэтт схватил Ягами за рукав, — давай я быстренько введу тебя в курс дела… — рыжий открыл нужную папку, коротко откомментировал, что к чему, спрыгнул с подиума и присоединился к уже сидящим вокруг кофейного столика Ватари, Исикаве и… L.       Лайт чувствовал себя чужим, балластом, чертовой «принцессой», он посмотрел на остальных — они разговаривали очень тихо и до него доносились лишь отдельные слова. К тому же детектив обнаружил в огромной гостиной аудиосистему, и теперь из колонок лилась босанова. Юноша углубился в изучение материалов.       — Это все работа Мэтта, — неожиданно за спиной раздался голос L, — я, к сожалению, не мог ничего сделать, на моем ноуте висели шпионы. Как тебе материалы?       — Здесь все понятно — эти люди заслуживают смерти. Только каким образом… вы собираетесь подготовить и осуществить покушение? — Лайт специально сделал на «вы» легкий акцент, ему хотелось окончательно прояснить свою роль.       — Некоторые идеи уже стали планами, а планы начнем воплощать в жизнь прямо сейчас, — детектив был абсолютно спокоен и уверен в себе, взгляд устремлен куда-то мимо, только круги под глазами чернее, чем обычно, и… и эта седая прядь…       — Ты, я смотрю, решил сменить имидж? Что, стал следить за модой? — Лайт позволил себе чуть ироничную улыбку.       — О чем ты? — впервые в глазах детектива мелькнул интерес.       — Об этой пряди надо лбом, тебе идет, — юноша протянул руку, почти дотронувшись до волос своего собеседника. — И цепочка — это вороненая сталь и золотой самородок? Стильно.       — Нет. Я ничего не менял, — L резко развернулся. — Доктор Исикава, Вы единственный, кто может свободно передвигаться, Вы и отправитесь на переговоры с этим оябуном… как его?       — Макииси-сан, — пришел на помощь травматолог. — Но, мистер Койл… L, если позволите, я просто обязан заглянуть в Тодай к отцу. То, что живу на вилле Евы Тормес не вызовет никаких подозрений, но ни разу не появиться у отца…       — Конспирация есть конспирация. Конечно же, доктор, навестите отца, — детектив подошел к Исикаве. — Я провожу Вас до машины.       — Вы там поаккуратнее, док, как бы копы не замели, а то придется на киче париться, шконку мантурить… — даже сквозь гогглы глаза рыжего озорно блестели.       — Мэтт, прекрати, — устало произнес Ватари.       Лайт смотрел и понимал — между этими людьми абсолютно разных возрастов и профессий сложились особые взаимоотношения. Он чувствовал себя еще более неуютно. Впрочем, ему не привыкать к одиночеству…       Седая прядь…       Когда она появилась?..       Рыжий подросток вежливо забрал у Лайта ноут. И Ягами, еще взглянув на тихо беседующих под прихотливые ритмы Антонио Карлоса Жобима* детектива со-товарищи, поднялся к себе. К нему все относились крайне доброжелательно и предупредительно, но посвящать его в детали готовящегося покушения никто не собирался.       Юноша подошел к вогнутой стеклянной стене. Досада бурлила ключом. Он может помочь! Его повергли в ужас преступления этих людей, совершенные ими якобы из лучших побуждений, во имя мира и справедливости. Он теперь лучше понимал, через что прошел детектив еще ребенком в приюте Вамми.       Самородок на цепочке…       Кто его подарил?..       Мысли Лайта сами собой ушли от чудовищных деяний Лиги Девяти и вернулись к L… Рюдзаки. Юноша видел детектива последний раз в больнице — ни пряди, ни кулона у него не было. Лайт вспомнил их разговор, вспомнил свои слова… Он тогда хотел уничтожить L! И седина… она появилась после этого разговора?.. Неужели он, Ягами Лайт, был действительно для детектива больше, чем удобной вещью?!       Он смотрел на испано-мавританский сад. При взгляде из окна пропадал диссонанс, который возникал при подъезде к поместью. Постмодернистская вилла не нарушала гармонии и изящества длинного прямоугольного бассейна, тянущегося почти до самых ворот, окруженного розарием, мощеные травертином дорожки вели к боскетам — своеобразным зеленым комнатам; в центре них также цвели розовые кусты. Лайту хотелось прогуляться по этому уютному мирку. Но выходить было нельзя. Слишком опасно.       Самородок…       Эту вещицу мог подарить детективу только тот, кто хорошо его знал. Просто кусочек золота на цепочке из вороненой стали — единственное украшение, органично смотревшееся на L.       Чей это подарок?! * * *       За тысячи километров от Японии Ева Тормес металась по кабинету пойманным зверем. Макииси-сан не может ее подвести.       Члены Лиги, собиравшиеся на свои заседания в Японии, косвенно контролировали глав якудза, позволяя расцветать одним синдикатам и придерживая другие. Оябун Макииси был среди последних. Но когда этого амбициозного идиота подстрелили в Лос-Анжелесе, именно в Центре Евы и по ее личному указанию, его вернули с того света на этот.       Оябун Макииси не подведет!       Он ей должен!!