Так не бывает

Мы быстро спустились по лестнице на первый этаж и уверенным шагом направились к стойке регистратуры. – А что, если она заметит, что мы вошли не через дверь? – шепотом поинтересовалась я. – Просто держи себя так, будто весь мир тебе обязан, и всё, – откликнулся кореец. – Вспомни все фильмы про ФБР, которые ты смотрела, и воплоти свои знания в жизнь. Слегка хихикнув, я, повинуясь рекомендациям, нацепила на лицо строгое и мрачное выражение, именно в таком виде представ перед дежурной, изумлённо поднявшей на нас с Санни глаза. – Агенты Ким и Смит, ФБР, – отрывисто бросил азиат. – Наше правительство уже должно было связаться с вами. Сестра отчаянно закивала, отчего пучок на её затылке забавно подпрыгнул, и широко улыбнулась, демонстрируя мелкие хищные зубки. – Да, конечно, – ответила она. Её английский был несколько неуверенным, но довольно правильным. – Сейчас я провожу вас. Дежурная вышла из-за стойки и быстро зацокала к лестнице, не оборачиваясь. Мы потянулись за ней. Бравая работница сферы здравоохранения повела нас на шестой этаж, бодро вышагивая по ступенькам и на ходу что-то объясняя. Я не вслушивалась в её речи, так как была несколько погружена в процесс собственного подъёма, ибо юбка оказалась слишком узкой и серьёзно стесняла движения. Через несколько минут сего восхождения мы оказались на искомом этаже. Пройдя через дверь с интригующей надписью «6», выполненной коричневой краской на светло-зеленой поверхности, двое «агентов» и сестра проследовали по узкому коридору. Остановились мы около внушительной белой двери без опознавательных знаков. Сбоку от неё располагалась цифровая клавиатура, на которой наша проводница быстро ввела код, открывая магнитный замок и пропуская нас вперед. Мы прошли внутрь помещения и очутились в царстве стекла. Оно было повсюду, что несколько давило, честно говоря, но Санни, сохранявший абсолютное спокойствие, тут же приник к одной из прозрачных стенок, видимо, не испытывая никакого дискомфорта. Бросив взгляд на невозмутимо застывшую у двери дежурную, я последовала примеру корейца. За стеклянной стеной была ещё одна такая же, и эти преграды отделяли нас от простой больничной кровати. Правда, пациентка, что лежала на ней сейчас, была настолько далека от моих стереотипных представлений о людях, насколько это было возможно. Эта женщина вряд ли знала о том, что такое мыло и вода: её кожу покрывали темно-коричневые пятна, а волосы напоминали паклю. С расстояния, на котором я от неё стояла, мне были видны гнилые зубы, видневшиеся в её приоткрытом рту. На пациентке было надето что-то вроде платья, сотканного из мешковины, а босые ноги поражали количеством язв. – Мы нашли её три дня назад, – нарушила тишину дежурная. – Она в бессознательном состоянии лежала на пустыре в двух километрах отсюда. Её транспортировали сюда, и сутки назад она скончалась, не приходя в себя. – Её личность так и не удалось установить? – спросил азиат, не отрывая глаз от умершей. Медсестра помотала головой. – Она помечена у нас как «неопознанный труп», – пояснила она. – Вскрытие будет проведено, но в условиях строжайшей безопасности; сами понимаете, инфекционная больная... После этого тело нам придется сжечь; прошу прощения, но таков порядок. Санни кивнул, поворачиваясь к дежурной. – Я всё понимаю, – промолвил он. – Нам понадобится лишь её чёткое фото. Работница госпиталя согласно мигнула и выдала подобие любезной улыбки, явно горя желанием выйти отсюда. – Разумеется, – проговорила она. – Патологоанатом всё сделает, и мы пришлем вам изображение на электронный адрес. С этими словами дама с пучком подошла к двери и с явным намеком распахнула её. Мы с корейцем послушно вышли, и мой «коллега», с чувством пожав руку медсестре, чем привел её в состояние некоего обалдения, проговорил: – Америка вас не забудет. Я с трудом сдержалась, чтобы не прыснуть, и сделала вид, что покашливаю, чтобы прикрыть нижнюю часть лица. Интересно, что за фильмов этот парень насмотрелся? Так агенты ФБР не выражаются со времён Дика Никсона; может, сказать ему? Но кореец, судя по всему, думал сейчас совсем о другом: они с дежурной пошли вниз, переговариваясь друг с другом об этой таинственной пациентке, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними, на все лады кляня эту юбку. Переговорив с сестрой и оставив её за стойкой, азиат, бросив короткое: «Мы только переговорим с заведующим», дал мне знак следовать за ним, и мы вновь пошли по лестнице. – Скажи честно, Санни, – простонала я, хватаясь за перила. – У тебя клаустрофобия? – С чего ты взяла? – весело спросил «агент Ким», не оглядываясь. – С того, что ты ненавидишь лифты, – ответствовала я, преодолевая очередной пролёт. – Вовсе нет, – Санни легко перешагнул через две ступеньки. – Просто я предпочитаю динамику статике. М-да. Я никогда не пойму этого типа. Наконец, после адского подъёма, мы оказались на площадке между седьмым и восьмым этажом. Подхватив каждый свои пожитки, мы направились в разные стороны. *** Из больницы мы выходили уже как Умберто и сеньорита. Для пущей верности я прикрыла свой рыжий скальп шарфом, но замотанная дежурная не обратила на нас никакого внимания; даже головы не повернула, ведь посетителей было столько, что ещё двое совершенно обычных людей абсолютно не выделялись. Когда мы отошли от госпиталя на приличное расстояние, кореец со стоном облегчения стянул с головы сомбреро и взъерошил свои густые смоляные волосы. – Счастье заключается в малом, – изрек он, прикрывая глаза. – Философия – это, конечно, замечательно, – заметила я. – Но я была бы не против получить объяснения. Кто была та женщина? Почему тебе так необходимо получить информацию о ней? Азиат остановился и повернулся ко мне. – Я расскажу тебе всё, клянусь, – он нарисовал пальцем крест на груди. – Но только тогда, когда сниму с себя это пончо. *** Через полчаса мы, устроившись на кухне у нашей хозяйки, за обе щеки уплетали обед. Санни рассказывал супругам Альварон о нашем расследовании, но его повествование имело странный эффект: чем больше он вещал, тем меньше становилось понятно, зачем мы сюда приехали. Но, казалось, дона Пабло это мало волновало: он добродушно улыбался, ловко нарезая домашние лепешки на толстые ломти, пока кореец изощрялся в своём умении сказочника. Виолетта, их дочь, снова не особо удачно ретировалась при виде нас, чуть не выбив по пути хлипкую дверь. – Она просто стесняется незнакомых людей, – спокойно пояснила сеньора Альварон, ставя на стол блюдо с чем-то аппетитным и чудесно пахнущим. Мы уничтожили обед довольно быстро, азиат расплатился с хозяйкой, и «агенты» направились в сторону своих апартаментов. Мой спутник, улыбнувшись, указал мне на свой домик и услужливо распахнул передо мной дверь. Я прошла внутрь и огляделась, пока хозяин этой площади возился с компьютерными кабелями. Домик Санни оказался близнецом моего. Отличие состояло лишь в том, что вещей у корейца было ещё меньше, а также на шатком столе, стоявшем у окна, примостился портативный компьютер. – Присаживайся, – мой собеседник указал мне на единственный стул, и я покорно приземлилась на его твердую поверхность. Азиат подключил к ноутбуку несколько разъёмов и, включив его, повернулся ко мне. – Я помню, что задолжал тебе объяснения. – начал он. – Это не может не радовать, – я развела руками. – Я вся внимание. Санни глубоко вздохнул, посмотрел в сторону, а потом, снова растянув губы в улыбке, глянул на меня угольными очами. – Ты помнишь эту женщину в больнице? – спросил он. – Ту, что скончалась? – Ещё бы, – поёжилась я. – Такое не забудешь. – Ты не заметила в ней кое-чего необычного? – он наклонился ко мне, опершись о столешницу и не разрывая зрительного контакта. – «Кое-чего»? – хмыкнула я. – В ней всё было не совсем обычным, согласись. Кореец помотал головой. – Подумай, Нэнси, – мягко призывал он. – Потемнения кожи, высокая температура и быстрый летальный исход... Что это за болезнь? – Понятия не имею, – пожала плечами я. – Хорошо, – азиат распрямился и отошел на шаг назад. – Вспомни её одежду, состояние её зубов... На что похоже? – На злую ведьму из сказок братьев Гримм, – я скрестила руки на груди, всё ещё не понимая, чего именно он от меня добивается. Санни фыркнул. – Тогда попробуем так, – он завел одну ногу за другую, и я в который раз подумала, что эта дурацкая привычка ему вполне подходит. – Попробуй соединить опасное инфекционное заболевание и подобную наружность. Я с минуту подумала. Потом в ужасе подняла глаза на своего партнера по расследованию. – Только не говори мне.., – едва слышный шепот сорвался с моих губ. Азиат кивнул. – Именно, – вымолвил он. Я обхватила голову ладонями и резко выдохнула: – Чума... – Да, – он приблизился и, нагнувшись, набрал на клавиатуре какую-то комбинацию кнопок. – Средневековая эпидемия. Одно из самых страшных времён в истории человечества. Я подняла голову и с недоверием посмотрела на него. – И ты утверждаешь, – у меня немного дрожал голос, – что покойная – гостья из того темного периода? – Конечно, – он пожал плечами с таким видом, будто говорил о чем-то очевидном. – Теперь нам осталось только найти тот самый портал, через который она сюда попала. Если мы обнаружим его, то сможем, скорее всего, разгадать и загадку местного демона. Я хмыкнула и перевела взгляд на экран. На рабочем столе был установлен матовый черный фон, из-за чего значки отображались белым шрифтом. Я начала читать названия программ и через несколько секунд, подавившись воздухом, выпалила: – «Распознавание лиц»? «Дактилоскопический анализ»? «Архив ДНК»? «База данных преступников и лиц, ранее привлекавшихся к ответственности»?! Санни, ты что, и вправду завербовался в ФБР? – Вовсе нет, – усмехнулся этот лис. – Я установил эти продукты... Скажем так, не совсем легально. – Прекрасно, – я встала со стула и отошла подальше от коварного электронного прибора, начиненного левыми программами, за использование которых можно запросто оказаться в Синг-Синге. – Теперь ещё и это. Кореец положил мне руку на плечо и легонько сжал. Как ни странно, этот простой жест произвел на меня успокаивающее действие. – Не волнуйся, – спокойно выдал он. – Никто нас не обнаружит. Я обернулась и посмотрела на него. Как ни странно, этот авантюрный тип, жизнь которого была непредсказуема, как море, умел вселять уверенность. Не знаю, как это у него получилось, но через мгновение идея с использованием копий федеральных электронных программ не казалась мне такой уж дикой. В конце концов, у Санни наверняка есть знакомый пластический хирург, хотя, надеюсь, до этого не дойдет. – Теперь нам нужно дождаться письма от патологоанатома, но, я думаю, что пришел к правильным выводам, – закончил азиат. Я с сомнением склонила голову к плечу. Этот невозможный человек принимает за чистую монету самый нелогичный вывод, изо всех сил стараясь подогнать факты под свои безумные теории. В итоге окажется, что эта дама – просто бездомная, вот и всё. Но кореец был исполнен решимости доказать, что она прибыла к нам из тёмного Средневековья, и я не могла ему помешать. Никто на свете бы не смог.