A shadow of yesterday

   Обитатели комнаты быстро переглянулись, и КёнСу, отшатнувшись от полки с книгами, ринулся к двери. Распахнув её, он тут же посторонился, пропуская внутрь леди и двоих джентльменов. – Ну и? – вместо приветствия выпалила Софи.    Исин обезоруживающе улыбнулся и выставил ладони вперед. – Пожалуйста, говори потише, – попросил он. – У нас в общежитии консьерж не такой сговорчивый, как у вас.    Девушка хмыкнула. – Это поэтому меня тащили через заднюю дверь, где воняет кошками? – задала она риторический вопрос.    Лу Хань улыбнулся, а потом, спохватившись, вздохнул, обняв себя руками. – Ладно, давайте повеселимся сегодня, – проговорил он. – А завтра, рано с утра, я поеду к Аннабел. – А почему не сейчас? – прищурилась англичанка. – За ним могут следить, – вмешался Крис, расставляя по столешнице одноразовые стаканы. – Ускользнуть от вездесущих глаз подручных его семьи удаётся лишь с рассветом, когда их бдительность несколько ослабевает.    Студентка кивнула и прошла на середину помещения. – И что мы будем делать? – спросила она. – Ничего особенного, – ЧонИн, устроившийся прямо на полу, отложил в сторону портативный компьютер Аннабел и принялся за ноутбук Исина, негромко включив расслабляющую музыку. – Просто выпьем вина и поговорим; ты не против?    Иностранка пожала плечами и взяла со стола один из пластиковых стаканчиков, наполненных красноватой жидкостью с резким запахом и терпким вкусом. В конце концов, эти парни выглядят довольно надежно и интеллигентно, да и её соотечественница, действительно, довольно часто крутилась в их компании. – До дна! – воззвал Крис, и все, кроме КёнСу, осушили свои бокалы.    Софи, залпом выпив вино, облизнулась и хрипло проговорила, обращаясь к одному из хозяев комнаты: – А ты почему не потребляешь? – У меня аллергия, – спокойно ответствовал большеглазый юноша. – Но я считаю, что веселиться можно и без алкоголя.    С этими словами он присел на корточки перед тумбой письменного стола и вытащил оттуда объёмный пакет. – Один из твоих покупателей отдал нам излишек, – пояснил Крис, обращаясь к англичанке. – И мы решили попробовать. Он сказал, что это – самая легкая смесь, идеальная для начинающих. Кроме того, привыкания не вызывает.    Студентка с сомнением пожала плечами. – Я сама никогда не пробовала, – призналась она. – Ничего страшного, – успокаивающе проговорил Лу Хань, подливая девушке ещё вина. – Совсем немного; только одну самокруточку, и всё. Тебе же нужно знать, что это за товар, не так ли?    Китаец протянул пластиковый сосуд их гостье, и та, отхлебнув оттуда выдержанного французского напитка, махнула рукой. – Вот и славно, – заметил Исин, ставя свой стакан на стол и подходя к КёнСу, чтобы помочь.    Проследив глазами за соотечественником, Крис улыбнулся и, обратившись к Софи, с интересом в голосе спросил: – Так из какого района Лондона ты родом?    Девушка приподняла уголки губ и доверчиво посмотрела на китайца. Она не была наивной, но, во-первых, креплёное вино уже начинало действовать, а во-вторых, этот молодой человек представлял собой истинное совершенство, обретшее земную форму, и не поддаться его дьявольской привлекательности было почти невозможно.    Именно поэтому иностранка прочистила горло и начала рассказ о своей судьбе. ***    Маделон Арду во многом была типичной француженкой: высокий рост, несколько изломанная худая фигура, скуластое лицо, прямые каштановые волосы, небрежно забранные в узел на затылке, широкие темные брови и карие глаза, взиравшие на жизнь с некоторой долей усталости.    Парижанка предпочитала носить узкие брюки и рубашки свободного фасона, что делало её похожей на уличную художницу. Действительно, на досуге девушка любила порисовать, но в последнее время ей было недосуг.     Француженка осмотрелась и, вздохнув, выудила из-под подушки пачку «Голуаз». Вытащив одну сигарету, она раскрыла окно и, вставив папиросу в рот, чиркнула зажигалкой. Выпустив в сеульскую атмосферу струйку дыма, студентка оперлась локтем о внутренний край оконной рамы, подперев ладонь щекой. Она спокойно обозревала улицу, выглядевшую просто прекрасно в оформлении ночной подсветки.    Докурив и непосредственно выбросив то, что осталось от сигареты, в густую темноту города, Маделон закрыла окно и, сдвинув у переносицы свои широкие брови, внимательно посмотрела на кровать своей соседки.    Эта странноватая англичанка, конечно, не была её лучшей подругой – уж слишком разные у них были характеры, – но они обе были родом из Европы, а девушки-иностранки в чужой стране обязаны помогать друг другу.    Этой Аннабел не было уже несколько часов. На дворе давно стояла ночь, а уроженка Туманного Альбиона даже не позвонила, чтобы предупредить, что задержится.    Парижанка пробовала сама связаться с соседкой, но телефон той был отключен, и надоедливый голос автомата, постоянно советовавший ей оставить сообщение на голосовом почтовом ящике, уже вызывал глухое раздражение.    Маделон присела на краешек кровати товарки и провела ладонью по её вечернему платью, которое было на Аннабел во время официальной части торжества. Это означает, что англичанка заходила в комнату сразу после того, как сбежала с праздника.    Но почему она не оставила хотя бы записки?..    Француженка резко встала и, подойдя к своей прикроватной тумбочке, подняла со столешницы свой мобильный телефон в чехле с Эйфелевой башней. Набрав номер соседки, девушка в ожидании соединения начала ходить туда-сюда, меряя комнату своими широкими шагами. Спустя несколько секунд механизированный голос сообщил ей о том, что аппарат абонента отключен. Изящно пожав плечами, мадемуазель Арду отчетливо проговорила: – Аннабел, с тобой всё в порядке? Позвони мне, как сможешь.    Оставив сообщение, студентка бросила взгляд на экран своего сотового. Полчетвертого утра.    Закусив губу, Маделон вновь посмотрела на спальное место товарки. Англичанка была далеко не из тех, кто любил погулять; напротив, ещё ни разу та не ночевала вне общежития, хотя всё когда-то бывает впервые. С другой стороны, с ней вполне могло что-то случиться.    Француженка резко вскинула голову. Конечно же, эта подруга Аннабел... Эта, как её, Сара... Или что-то вроде... Сельма, Сильвия, Салли... Ах, да! Софи! Она живет за соседней дверью. Если у валлийки и появилась сердечная тайна, то, скорее всего, лондонка тоже была в курсе.    Студентка решительно вышла в коридор и, подойдя ко входу в соседнее помещение, громко постучалась. – Софи? – вполголоса позвала она. – Извини, что беспокою так поздно, но Аннабел ещё нет на месте, и я хотела бы узнать, не у тебя ли она.    Ответа не было.    Маделон прочистила горло и позвала чуть громче: – Софи!    Никакой реакции.    Парижанка собралась было вернуться к себе, но вдруг резко остановилась и вернулась к двери в комнату юной драгдилерши. Маделон приложила ухо к замочной скважине и почти беззвучно охнула. Распрямившись, она быстро распахнула незапертую панель из древесно-стружечных плит. Застыв на пороге, студентка широко распахнула глаза и хрипло бросила: – Bon sang!* ***    ЧунМён лежал с открытыми глазами на диване в квартире ЧанЁля и, не отрываясь, следил за тусклым лучом фонаря, проникавшим в помещение через полузадернутые занавеси.    Юноша натянул тонкую простыню почти до подбородка и с молчаливой покорностью смотрел в потолок, туда, где серовато-серебристый лучик света рисовал свои незатейливые картины.    Сон не шел к нему, что не было особо удивительным, учитывая последние события. Обычно ему, как студенту исторического факультета, помогал мысленный перебор всех важных дат в становлении того или иного государства, но теперь и эта крайняя мера не давала своих результатов.    ЧунМён обучался на последнем курсе и уже находился на низком старте начала полноценной взрослой жизни. Он готовился стать достойным гражданином своей страны, как и всегда мечтал, и судимость ему была нужна в самую последнюю очередь.    Юноша сетовал на погибшую девушку, которая оказалась на проезжей части, невесть зачем. Он на все корки ругал ЧанЁля, ведь тот мало того, что выпил, так ещё и намного превысил скорость и гнал вперед, не следя за тем, что делается впереди. Он винил СеХуна, идеей которого было поехать куда-нибудь; БэкХёна, внесшего предложение махнуть за город; ЧонДэ, горланившего песни и отвлекавшего водителя; Тао, который ещё и приплел к их и так непростому делу какую-то продающую наркотики пигалицу...    Не забывал молодой человек и о себе.    Зачем он предпочел пойти с этими бесшабашными людьми, а не остаться с МинСоком? Почему не остановил ЧанЁля, когда тот намного превысил лимит скорости? По какой причине не отнял шампанское?    ЧунМён в сердцах ударил по дивану. Он был одним из тех, кто убил человека...    Конечно, формально девушку сбил ЧанЁль, но...    Но, как ни крути, они все теперь были в этом замешаны.    Студент лег на бок и подсунул ладонь под щеку. Оставалось надеяться, что те свидетели, которых им организовала эта дамочка, не окочурятся от передозировки.    Из спальни позвал ЧанЁль, и старшекурсник, резко откинув простыню в сторону, встал с дивана и в одном нижнем белье прошествовал к товарищу, который явно перебрал с пуншем. ***    Маделон сделала шаг назад и прижала ладонь ко рту. Она никак не могла сообразить, что происходит: Софи, всегда довольно сдержанная, сейчас вела себя странно.    Англичанка металась по кровати, сдавленно рыча и периодически впиваясь зубами в деревянную спинку этого предмета мебели. Периодически она начинала плакать, а потом принималась хихикать.    Француженка опустила глаза. На полу она заметила несколько крупинок белого порошка. Сжав губы, она осторожно прикрыла дверь и вернулась к себе. – Так и знала, что эта наркоманка плохо кончит, – пробормотала студентка, набирая на телефоне короткий номер.    Её соединили сразу же, и иностранка быстро заговорила: – Полиция? Звонят из женского общежития Сеульского международного Университета. Моя соседка... С ней что-то не так... Похоже, тут замешаны наркотики. Она абсолютно не контролирует себя! Пожалуйста, приезжайте! – Отряд уже выехал, ожидайте, – ответил девушке дежурный. – Поторопитесь, – прошептала Маделон, на всякий случай запирая свою дверь на щеколду. ***    Для Ли ХонЁна – новичка в полицейском управлении – вызов в женское общежитие стал первым в его практике. Юный служитель закона безумно волновался, про себя повторяя строчки инструкции, выученные назубок, пока напарник выруливал на нужную улицу.    Пак ЧульХён, работавший с ним в паре, напротив, отпахал в органах внутренних дел уже четверть века, утратил это чувство новизны; всё превратилось для него в рутину. Этот вызов он воспринял как очередную истерику молодой иностранки. Доблестный служака полагал, что западные девицы слишком уж избалованы: там, у себя, они вызывают полицию из-за всякой чепухи, и этот случай не исключение. Но работа есть работа. Проверять все вызовы – это их прямой долг, так что ничего не попишешь: приходилось посреди ночи гнать к какой-то беспокойной лягушатнице.    Не включая сирену, они приехали на предполагаемое место происшествия и притормозили у входа на территорию общежития.    Заспанная консьержка отперла им ворота и проводила на нужный этаж, постоянно повторяя, что посторонних она никогда не пускает.    На звуки голосов из одной из комнат высунулась черноволосая девушка. Дрожащей рукой она показала на соседнюю и дверь и тихо прошелестела: «Она там», после чего снова спряталась. Консьержка тут же принялась причитать, но бывалый офицер ЧульХён прервал это нытьё резким движением руки, приправленным грозным взглядом исподлобья.    Постучавшись в ту самую дверь, Ли ХонЁн громко объявил: «Мы входим!», чем заставил своего напарника красноречиво закатить глаза.    Заглянув в комнату, юный полицейский отшатнулся и ахнул. Решительно отодвинув молодчика с дороги, его более опытный коллега решительно зашел внутрь. – Всё ясно, – проговорил он, глядя не бесновавшуюся иностранку. – Передозировка наркотиков, спровоцировавшая нервный срыв.    ЧульХён ловко скрутил брыкавшуюся девушку, защелкнув на её запястьях блестящие металлические браслеты наручников. – И куда её теперь? – поинтересовался его подопечный, открывая перед офицером дверь. – Ясно, куда, – вымолвил старший работник органов внутренних дел. – В психиатрическую клинику. ***    Крис, стоявший в тени деревьев напротив женского общежития, удовлетворенно наблюдал, как увозят Софи. Как только девушку с огромным трудом впихнули в машину, и та резко стартовала с места, китаец улыбнулся и, кивнув своим мыслям, пошел прочь, засунув руки в карманы модной куртки. * Черт возьми! (фр.).