Красный Марс

2 «И что решил Каин?» – Пока не знаю, – Лилит отступила за защитный экран и замерла. Мимо с рёвом пронёсся орбитальный челнок. Вопрос Лиды потонул в шуме. Взметнулась пыль до неба, а экран задрожал от порыва ветра. По посадочной полосе протянулись шлейфы песка. Вдали хлопнули парашюты тормозов. «Я спрашиваю, он очень злился?» – Он очень сильно расстроился, – Лилит получила сигнал об успешной посадке и направилась к шлюзу. «Хм.» – Он считает, что Авель нарочно провоцирует его. «Ну… со стороны это выглядит именно так, Лил.» – Ты прекрасно знаешь, что Авель никогда не будет вредить станции. «Тогда почему он ведёт себя так?» – Он ребёнок. «Это не оправдание. Он старше меня на двадцать лет.» Лилит кивнула, хотя Лидия и не могла её видеть. Всё верно. А она уже настолько старая, что для многих колонистов могла бы быть бабушкой. Мир был бы гораздо проще, если бы можно было оперировать только астрономическими годами. – У него тело подростка, — И это была правда. Пусть Авель успел получить образование, опыт работы и погоны полковника космических сил ООН, его тело было телом взрослеющего мальчишки со всеми вытекающими отсюда последствиями. «Ага, половое созревание, буря гормонов…» Подполковник Саль сделала вид, что не слышит этой реплики и вернулась к делам. – Лида, шасси в норме, – Лилит просмотрела отчёт о посадке. – Сегодня успеем сделать ещё один рейс. «Замечательно! А то скоро придётся ставить контейнеры себе на голову.» – Может быть, тогда спустишь следующим рейсом запчасти? Сколько ты там уже сидишь? Месяц? «Ага. Эх, хотелось бы спуститься…» – оператор станции вздохнула. Её сменщик Гален Лейвен слёг с приступом марсофобии и решался вопрос о его отправке на землю. Беднягу на время пришлось изолировать в медицинском блоке и даже связать. Курс антидепрессантов оказал благотворное воздействие, мужчина перестал бояться чёрного неба Марса, но о возвращении на работу не могло быть и речи. Заменить Лейвена вызвались двое добровольцев, но прежде чем они пройдут обучение, пройдёт ещё минимум три недели. Лида же каждый день ворчала, что ей надоело болтаться в консервной банке на орбите. – «Боюсь, сначала получите конвейер для теплиц.» – Подожди, ты его в этот раз не прислала? «Только валы и запчасти для системы орошения. Лил, ты бы видела, что тут творится. У меня корабль на подходе, а мы барахло с трёх предыдущих не спустили. Я не шутила, что сплю на контейнерах. Места для манёвра уже нет. Так что извини, конвейер будет только ночью.» – Я тебя ни в чём не обвиняю. Мы надеялись, что утром сможем запустить всю линию. Сроки поджимают. «Придётся подождать или изобретать телепортацию. Так, я сейчас уйду за горизонт. Не скучайте без меня» – До связи, – Лилит выключила канал. Челнок полностью скрылся в ангаре. Она оглянулась на горизонт в надежде разглядеть пятно орбитальной станции, но через лучи света ничего не увидела. Солнце опускалось, и красная поверхность Марса стремительно синела. Длинные тени рассекли низину, где стояла станция. Белые защитные экраны станции тоже сменили цвет на глубокий сине-зелёный, словно они стоят под водой. Чудеса света и чужой атмосферы... Пискнул сигнал соединения. «Мэм, мы приступаем к разгрузке. Нам подождать вас?» − Нет, начинайте сами, − Лилит опустила щиты и зашла в шлюз. «Так точно, мэм.» Внутри склада Саль наконец-то смогла снять шлем. Осмотр внешней системы охлаждения и продувка забившегося песком радиатора заняли почти в три раза больше времени, чем она планировала. Было уже четыре часа дня. Обед закончился, ужин начнётся только в семь. «Мэм, семена отгружены.» − Они в порядке? «Полном. Мэм, разрешите их отправить на место?» − Да. «Мэм, будут ещё указания?» − Нет, Джо. «Тогда хорошего отдыха, мэм.» Лилит улыбнулась. Она убрала со лба мокрую чёлку и отправила ремонтных роботов в их бокс. Когда на Земле ещё только формировали первую очередь переселенцев, позаботились обо всём. Были и историки, и журналисты, несколько писателей, художников и дизайнеров. Но, как всегда, катастрофически не хватало инженеров и рабочих рук. Иногда ситуация вставала так остро, что даже вечно спокойный Каин ворчал, мол, лучше бы взяли трёх поэтов, а трёх рабочих. Этой астрономической ночью на станцию налетела песчаная буря и засыпала посадочную полосу и ангар. Проклятая сыпучая дрянь забила радиатор и систему продувки. Выходить наружу пришлось лично подполковнику Саль. Она вымоталась и вспотела так, что узел волос на затылке превратился в неподъёмный груз. Без поддержки тяжёлого скафандра казалось, что шея сломается под этой тяжестью. Передатчик пискнул. Кто-то просил разговора. Лилит закрыла глаза в надежде, что от неё отстанут. В конце концов, она могла быть в душе. Но писк не унимался. Кто бы это мог быть, когда она так устала? − Да? «Мне сказали, ты уже закончила.» − Да, закончила, − Лилит привычно улыбнулась сама себе. Голос Каина звучал тихо и доброжелательно. Как всегда. Только в этот раз за помехами Лилит послышалась не меньшая, чем у неё, усталость. – Тебе прислать отчёт? «Было бы неплохо. Авель у тебя появлялся?» – Нет. Что-то случилось? «Как тебе сказать…» − Каин замолчал. Лилит несколько секунд ждала продолжения и не выдержала. – Скажи, как есть. «Мы с ним поговорили.» Лилит замерла. – Уже? «Да» Тихий вздох в микрофон. Девушка прошла в раздевалку и села на стальную лавку. Шлем поставила рядом с собой, потом расстегнула крепления тяжёлых бот со стальными стельками. Каин всё это время молчал, но связи не обрывал. Лилит тоже не спешила. Она не ожидала, что это случится так скоро. Лучше бы, чтобы оба брата успокоились, а она бы сама решила ситуацию с Лином. Когда она вмешалась, бедняга был готов согласиться на что угодно, лишь бы ему дали выспаться. Лилит почти уладила эту историю, но кто-то всё-таки донёс о случившемся главе станции. Каин последние дни сам почти не спал из-за чреды аварий на станции, а тут ещё эта безобразная ситуация. Возможно, Лилит уговорила бы брата сначала успокоиться, а уже потом принимать решение, но начали волноваться подчинённые Авеля. Лилит сжала виски. Почему же от Авеля вечно такие проблемы? Молчание затянулось. – О чём вы говорили? «О Лине, разумеется. Авель так и не понял, что именно он сделал не так.» – Ты уверен? «Абсолютно. Лил, я не знаю, что с ним делать. Он меня не понимает. Он ничего не понимает. Он абсолютно уверен, что сделал всё правильно!» – Ему трудно понять, что люди не похожи на него и не могут быть так же сильны. И что не могут не спать несколько суток без ущерба для себя. «Лил, он офицер. Он обязан это понимать. Обязан! Он не имеет права на непонимание!» – Но он же… «Не ребёнок. Лилит, он – не ребёнок. Он нарушает работу станции и дискредитирует весь проект в глазах людей. Ты знаешь, что я не могу выбирать между ним и всей станцией!» – И какое решение ты принял? «В следующий раз я отстраню его от работы.» – Ты серьёзно?! «Абсолютно. Если он ещё раз будет игнорировать физическое и психическое состояние своих подчинённых, я отстраню его от работы,» – мягкость исчезла из голоса полковника. – «Я абсолютно серьёзен, Лилит. Ещё один подобный «маленький прокол», как ты говоришь – и службу безопасности возглавит другой человек. И не возражай мне. Я знаю, что ты мне скажешь. И отвечаю тебе: он не ребёнок! А о того, что ты с ним няньчишься и во всём оправдываешь, становится только хуже! Он считает, что я потакаю лентяям, а его наказываю без вины!» Каин замолк. Лилит слышала только его тяжёлое дыхание. Брат, наверное, сидит и вертит в руках свои очки, как всегда делает в порыве эмоций. – Я поняла тебя. Я… я постараюсь помочь и уберечь его от других… необдуманных поступков. «Надеюсь, он сам понял, что я серьёзен. Лилит, ты же знаешь, как я не хочу этого делать, но не могу так больше. Я знаю, на что он способен. Я помню, как много он сделал для станции. Но эти детские выходки я терпеть не буду. И… и, я знаю, как снятие члена совета подорвёт авторитет всего совета колонии. Но Лил, если я буду тянуть – будет ещё хуже. Ты понимаешь, что будет, если решат, что мы с тобой действовали из родственных чувств в ущерб станции?» – Я понимаю. «Не думай, что я глухой. Я слышу, что говорят. И разговоры, что я всё спускаю с рук своему брату недопустимы. Ты ведь это понимаешь?» – Да. Я это понимаю. Они снова замолчали. Лилит было невыносимо жаль Каина. Она знала, насколько близко к сердцу он воспринимает все конфликты и проблемы на станции, а проблемы с Авелем причиняли ему огромную боль. Каин часто после стычек с младшим братом уходил в дальние блоки и занимался неположенной ему работой. В такие моменты подходить к нему было даже опасно. «Извини, что вывалил это на тебя. Как разгрузка?» – Штатно. Лида обещала за сегодня сделать ещё один цикл. «Ну, хоть где-то порядок, – горько вздохнул брат. – Не задерживаю тебя больше. Вечером жду доклад о теплицах.» – Хорошо, – Лилит выключила связь и прислонилась затылком к стеклянной дверце шкафа для скафандров. Что за день? Ни конвейера, ни душевного спокойствия. Передатчик снова пискнул. – Да? – раздражённо спросила Лилит. Повисла тишина. Она уже хотела было прервать сеанс, как раздался тихий и испуганный голос Авеля. Он задыхался в микрофон и даже не кричал. «Лил, мне срочно нужна помощь. Пожалуйста, очень. Каин меня убьёт.» – Что случилось?! – Саль подскочила на месте и принялась быстро расстёгивать зажимы скафандра. «Тут… В общем, с Иштваном. И со мной. Пожалуйста, нам нужна помощь!»