Красный Марс

3. – Итак, как-то так, – Иштван запрокинул голову и оглядел уже сделанное. Длинный шланг-фильтр маски опасно натянулся, и электрику пришлось опустить голову обратно. После аварии весь воздух из отсека откачали и заменили инертными газами на случай, если пожар возобновится. Можно было бы подключиться к ремонтной системе воздухоснабжения, но пожар повредил и её. Приходилось работать в громоздкой пластиковой морде. Эта неделя на станции выдалась беспокойной. Хотя, «беспокойная» – термин очень мягкий. Примерно как «случайно нанесённая травма, повлёкшая необратимые последствия в организме покойного». Так говорили неисправимые оптимисты вроде него. Иштван придерживался мнения, что плохо – это, когда, например, солнце схлопывается в сверхновую звезду. Ладно, в новую, сверхновая из их тёплого шарика в центре мира не получится. За последние сто шестьдесят восемь часов на станции поочерёдно ломалась вентиляция в пяти отсеках, встала конвейерная линия в теплицах, потом там же сломалась система поливки и сожгла несколько тысяч ростков концентрированным раствором удобрений. И как вишенка на мороженом – пожар во втором административном корпусе. Большей частью огонь нанёс повреждение обшивке стальных стен. Всё это поправимо. Но прежде чем закончилась эвакуация и прежде, чем сработала система тушения и замены атмосферы, огонь проник в технический коридор. Здесь проходили линии связи, энергоснабжения и управления системами блока и транзитом шли линии в два соседних склада. Всё это превратилось в чёрное оплавленное месиво. – Итак, будем считать, что расчистка проведена, – за пять часов работы Иштван успел срезать испорченное и протянуть три временных линий для освещения и питания роботов-ремонтников. Чтобы сделать врезку для питания систем поддержания жизнеобеспечения в блоке, пришлось влезть на упоры для сетевых кабелей и пристроить задницу на плоскую голову робота-электрика. – Надеюсь, ты не будешь подбивать другие машины восставать против человечества, – Иштван покряхтел, но дотянулся до самых верхник креплений. Стоило бы притащить лестницу, но времени на работы и так ушло на полтора часа больше, чем он планировал. Ничего, можно вбить скрепы, раскорячившись на роботе. – Прости, приятель, но ради такого великого дела придётся тебе потерпеть, – искусственный помощник в ответ скрипнул. Или это он просто так повернулся, что что-то скрипнуло. Кто знает? Иштван разрядил обойму пистолета в мягкий потолок отсека, сменил позу и добил остатки линии. На чёрно фоне обгоревшего изолятора свежие ярко-жёлтые кабели смотрелись почти что красиво. Позади послышались шаги и удар чьего-то ботинка о разложенные на полу детали. Ругани за этим не последовало, приветствия тоже, поэтому… – Как идёт ремонт? – Медленно, – Иштван скосил взгляд вниз. Только второго Найтроуда тут не хватало. С ним одни проблемы. Именно поэтому он и был «вторым Найтроудом». Вроде бы точная копия брата, полковника Найтроуда, но с гнильцой. Ни улыбки, ни знаний, ни терпения, только концентрированные, ожигающие даже на расстоянии серьёзность и самомнение. И теперь по взгляду голубых глаз подполковника Иштван понял, что всё идёт, как всегда. «Сейчас начнёт угрожать взысканием вместо того, чтобы предложить принести лестницу…» – Лейтенант, почему вы используете сложную технику в качестве лестницы? – Потому что нет времени сходить за ней. – Вызовите помощника. – К сожалению, в связи со всеми этими авариями вся моя бригада занята. – То есть, вы хотите сказать, что вы делаете этот ремонт в одиночку? – Да. Авель сжал зубы и сложил руки на груди. Что вызвало его неудовольствие? А чёрт знает. Но скорее всего лестница. Заставлять одного человека выполнять работы десятерых для этого типа в порядке вещей. «И что, он так и будет стоять?» Иштван проверил крепление кабеля и с кряхтением спрыгнул на пол. Авель поморщился. Ну, разумеется, сверхчеловек проделал бы этот манёвр гораздо изящнее и без дополнительных малоэстетичных звуков из ротового отверстия. Но что поделать, не все тут сверхлюди. – Когда ты закончишь? – Авель явно был очень и очень не в духе. Иштван старался не смотреть на него прямо, но заметил, как офицер постоянно хмурит брови в такт своим мыслям, сжимает челюсти и перебирает пальцами. Похоже, еженедельную выволочку у полковника он уже получил. О случившемся утром скандале Иштван слышал краем уха, но подозревал, что станция… ну ладно, технический персонал колонии! Кто знал о подполковнике Найтроуде за пределами их тесного мирка? Разве что те, кто приволок с собой с Земли порнуху и раздавал её по внутренним сетям. В общем, фразой дня на станции наверняка стало «Опять он ему всё простит!» В такие моменты Каина было особенно жалко. Мало того, что закинули на камень в космосе без права возврата на Землю и повесили на шею десять тысяч возвышенных идиотов, так ещё и первый зам постоянно включает режим «переходный возраст тупого подростка». – Сегодня не успею, – Авель встал очень неудобно, прямо между участком работы и инструментами. Уходить в сторону он не собирался, а просить его отойти не хотел уже Иштван. – Почему? – Потому что слишком много повреждений. Ещё, скорее всего, сгорел главный привод вентилятора. – Скорее всего? – Я не проводил полную диагностику, – «Вот что ему мешало прочитать мои отчёты, прежде чем тащиться сюда и отвлекать?!» – Но похоже на то, что перед отключением была перенагрузка и сгорели обмотки. Придётся их менять. — Сколько это займёт времени? — Дня два, если отложить все дела. Пару недель, если не откладывать. — А сейчас ты это починить не можешь? — Нет, никак нет. — Я не шучу, лейтенант. Блок простаивает. Ремонт затянулся, и это не укладывается ни в какие правила! — Я тоже не шучу, — Иштван взял у робота очередной моток кабеля. На этот раз линия проходила внизу, лезть высоко не приходилось. Ещё немного, и можно будет остатку прокладки поручить машинам. — Сегодня вентиляция работать не будет, как и весь блок. — Ты издеваешься? — судя по взгляду Авеля, он думал, что электрик специально спалил блок, чтобы отсиживаться тут несколько дней. — Почему? Я совершенно серьёзен. Работать это не будет. Даже если найдётся свободная бригада в дюжину рук, нужно распечатывать запасные приводы на складе. Подполковник Саль должна будет написать кучу бумаг и выдать мне разрешение… — А среди уже распечатанных нужного нет? — нетерпеливо перебил его Авель. — Распечатанные — это экстренный резерв. Он предназначен только для жилых помещений, теплиц, пищевых и медицинских блоков. По правилам. А я правила нарушать не буду. Если ваш, подполковник, кабинет, так важен, сходите к подполковнику Саль и потребуйте разрешения для распечатки складов. У меня же времени на это нет. — Ты издеваешься? — в голосе Авеля послышалась угроза. — Мне это запрещено, сэр, — электрик опустил пистолет. ЧТо ж, можно сказать, времянка протащена, можно запускать «транзитные» линии связи в следующий отсек. — В общем, я вам всё сказал. Нужен воздух — распечатывайте склады. Резерв я вам не дам, потому что это не по правилам. Уж не обижайтесь. — Ты думаешь, это очень смешно? — Авель побледнел. Иштван пожал плечами. Возможно, не стоило его так дразнить после утреннего скандала, но электрик терпеть не мог напыщенных идиотов, а напыщенных идиотов, считающих, что знают его дело лучше него вовсе мечтал выкинуть в марсианское безмолвие. Вот только одно дело посылать кого-нибудь из гражданских или младшего по званию, а тут подполковник-безопасник, да ещё и второй заместитель начальника колонии. Нехорошо выходило. — Я действую строго в рамках инструкции. Ваш кабинет не относится к первой категории, — Иштван попытался сгладить возникшую напряжённость и, прежде чем сообразил, что делает, похлопал младшего Найтроуда по плечу. — Я постараюсь что-нибудь.... Авель вздрогнул, его лицо исказилось. Подполковник быстро развернулся и ударил Иштвана в лицо. Авель не хотел ударять Иштвана. Ударить человека – это немыслимо. Никогда нельзя так поступать. Кулаки – удел слабаков и дураков, которые не имеют сил и желания добиться своей цели как-то иначе. Кулаки – не его аргумент. Но он устал. Он был голоден и очень устал после двух суток работы. И ещё обижен на Каина и всю станцию. Угрозы брата, напряжённые и формальные разговоры с подчинёнными, шёпот в общих коридорах… Авель был готов принять от брата любое наказание, выслушать любые обидные слова, от брата, сестёр или кого угодно, но… Видимо, не любые. Или не от кого угодно. Когда рука Иштвана коснулась его плеча, Авель взорвался. Он ненавидел, когда к нему прикасались. Он терпеть не мог объятия, с трудом терпел рукопожатия. Авель ненавидел, когда его личное пространство так дерзко и без спроса нарушали. В конце концов, дружба измеряется не в количестве объятий, а делами. И сейчас, после спора с братом, почувствовав на плече вес чужой руки, он не выдержал. Иштван тоже понял, что происходит. Его жёлтые глаза испуганно распахнулись, он отступил и начал медленно подымать руки. Мгновение, долю мгновения офицеры испуганно смотрели друг на друга. Мир сузился до их закутка, а время остановилось. Авель успел понять, что он делает, ужаснуться и попытался отвести удар. Но на выполнение последнего времени не хватило. Кулак Авеля скользнул по скуле Иштвана. Голова электрика дёрнулась в сторону. Мужчина покачнулся, потерял равновесие, взмахнул руками и упал на разложенные на полу инструменты и обгоревшие детали. Брызнула кровь. – Ты жив? – Авель упал на колени рядом с Иштваном. Тот со стоном поднялся на четвереньки. Авель осторожно взял его за плечи и развернул к себе. Лицо мужчины было разбито. Кровь сочилась из губы, брови и распоротой инструментами щеки. – Нет, – Иштван добавил грязное венгерское ругательство, – помер к чертям… Помоги мне сесть… Лейтенант кое-как сел и схватился за голову. Кровь стекла по его подбородку на форму. Авель сорвал трясущимися руками с бока робота дежурную аптечку и достал салфетки. – Убери руки, – Авель кое-как вытер кровь с подбородка электрика. Но красная жидкость текла, капала на грудь и растекалась по шее – Сейчас я позову врача! – С ума сошёл? – Иштван вцепился в его руку. – И скажешь, что тут произошло? Авель замер на месте. – Я… – По внутренней связи вызови кого-нибудь, скажи, что я упал с лестницы… упал, короче, – Иштван взял из аптечки салфетку и зажал порез на щеке. – Только врача. Никого больше, а то… додумаются. Авель кивнул и трясущимися руками включил на передатчике канал Лилит.