Люцифер даже рычит от ярости и беспомощности.
— Ты понимаешь, что будет, когда я выйду?
— О! — Аламайна поднимает палец. — А вот тут мы подошли к самой важной части нашего разговора. Эй, несите ее сюда!
В углу открывается небольшая дверца, в которую входит демонша. В руках у нее небольшая клетка, как для попугаев. И в клетке — Люция. Она лежит на дне, не двигаясь, раздетая, губки посинели, на ручке полузатянувшийся порез.
Громкий крик — Аннет бьется как раненый зверь, проклинает и умоляет. Адам же просто застыл — он видит только бессильно лежащее тельце дочери.
— И да, Люцифер, даже не вздумай на меня родню свою наслать! Ты же не хочешь, чтобы эта милая малышка пострадала?
Люцифер застывает, не отрывая взгляда от малышки в клетке. В этот момент девочка открывает глаза и смотрит на архангела — таким взрослым, мудрым взглядом, что у Люцифера на миг захватывает дух. Вот эта малявка — не умеющая ходить, говорить, да даже думать толком не умеющая — и такой взгляд. Люцифер медленно поворачивается к Аламайне.
— Слушаю.
Голос архангела глухой, безжизненный. Руки бессильно опускаются, глаза потухают. Сколько он всего творил в своей жизни — скольких разрывал на куски, даже особо не задумываясь. И людей, и демонов, и братьев своих же. Но сейчас — сейчас руки наливаются тяжестью и невозможно даже пальцем пошевелить.
— Вот это уже другой разговор. — Аламайна обрадовался и сделал знак демонше. Та уходит с девочкой обратно в дверцу.
— Итак, мои условия, архангел. Ты возглавляешь нашу армию, и в течение суток мы уничтожаем человечество. Их души — наша добыча. После чего я отдаю тебе вот эту славную троицу — и до свиданья. Делай что хочешь, с кем хочешь и как хочешь. Наши гарантии перед тобой.
— А мои гарантии? — Люцифер не смотрит на демона.
— А твои гарантии — мое слово!
— Слово демона?
— Ну извини, что есть! — Аламайна разводит руками. — Лучшего у тебя все равно нет.
Шум в коридоре, грохот, вопли. Несколько демонов вталкивает в залу Габриэля. На архангеле цепи, покрытые енохианскими знаками.
— Ну, ты не один такой умный! — довольно отвечает на свирепый взгляд Люцифера демон. — Оковы титанов не только у тебя есть.
Габриэль виновато смотрит на брата.
— Прости. Тут я сплоховал.
Тем временем, двое демонов отвязывают от стола Аннет и стаскивают с креста Адама.
— Так, этих двоих — в прежние камеры. И да, — довольный взгляд в сторону архангелов. — Они ваши. Главное, чтобы оставались в живых.
— Нет! — сдвоенный яростный крик. — Аламайна! — Люцифер готов рискнуть и перепрыгнуть святой огонь.
— Не-не-не! Ты нам живой нужен. Ничего с твоими игрушками не сделается, просто чуть-чуть помнутся!
Адама и Аннет выволакивают из залы.
— Так, вас, вроде бы, трое было. — Алмайна задумчиво прохаживается перед Люцифером. — И где же третий?
— Не, тут только один бродил. — щуплый демоненок дергает за цепь, сковывающую руки Габриэля, и примеривается его пнуть.
— Я бы на твоем месте этого не делал, — предостерег Габриэль.
— Тебя не спросил! — демоненок все-таки лягнул архангела. Правда, промахнулся и попал по ляжке, а не по пятой точке, куда, собственно, метил.
Габриэль, не говоря ни слова, молниеносным движением крутанул цепь, которая обмоталась вокруг шеи демона, и резко дернул. Громкий мерзкий хруст, брызги — и у ног невозмутимого архангела обезглавленное тело, а голова медленно подкатывается к ногам Аламайны.
— Наглецов и тупиц надо учить, — комментирует Аламайна. — Все равно он бесперспективный был.
Габриэль вытирает капли крови, попавшей на лицо. Поднимает руки и осматривает цепь.
— Мерзкая штучка. Где ж ты ее взял?
Аламайна, не отвечая, отворачивается от Габриэля к Люциферу.
— Итак, на чем мы остановились? Ах да. Апокалипсис…
***
Маленькая камера с тем же старым матрасом в углу. Распластанная обнаженная женская фигура на полу. Трое демонов только что вышли.
Аннет бездумно смотрит в потолок. На теле нет живого места — демоны хорошо поработали. Губы искусаны, глаза почти заплыли, грудь располосована. На животе один из демонов, забавляясь, вырезал ножом похабное слово. А после того, как они использовали ручку от швабры, у Аннет пропал голос — сорвала. Сейчас под ягодицами медленно расползалась темная лужа крови.
В ушах шумело, и перед глазами застыло тело дочери, распластанное в клетке, и глаза мужа — мертвые, безысходные.
Она не замечает, как приоткрывается дверь. И только когда над ней смутно появляется чье-то лицо, слабо дергается и хрипит.
— Ш-ш-ш! — палец, прижатый к губам женщины. — Я вытащу тебя отсюда.
Аннет чувствует, как осторожно человек (человек ли?!) подсовывает ладони под лопатки и под колени, осторожно поднимает. От этого движения кровь хлынула из женщины как из небольшого крана. Незнакомец вполголоса цедит проклятия, быстро идет к дверям, делает несколько шагов по коридору — и исчезает.
***
— Роузи! Я тебя умоляю! Ну хоть на пару минут остановись! У меня голова кружится от твоих ходилок! И ты мне тут сейчас канавку протопчешь!
Бенни пытается остановить ведунью, мечущуюся по ресторану.
— Сколько времени прошло? — Роузи смотрит на часы. — Уже сколько часов! Они уже должны были вернуться!
Громкий трескучий шорох — в центре ресторана появляется человек, на руках у него…
— О боже! — Роузи чувствуют, как подгибаются ноги. — Боже…
Внезапно Бенни встряхивает ведунью.
— Возьми себя руки! Ты нужна ей! — он бросается и перехватывает — очень осторожно — Аннет. — Как же они ее раскромсали!
— Держи ее крепче! — руки касаются истерзанной женщины — одна ложится на лоб, вторая — на живот.
Яркое свечение, Аннет резко выгибается, так что Бенни с трудом удерживает ее. И так же резко расслабляется. И сейчас на ней нет и следа от истязаний.
— Ведьма, позаботься о том, чтобы она спала до возвращения Люцифера. Вырезать из памяти то, что случилось — целиком и без последствий — получится только у него.
Шелест-шорох, сквозняк — и люди остаются одни.
