В городе было несколько церквей, но Миллиганы выбрали ту, что стояла недалеко от ресторана — большая, просторная, чисто-белая. Ее мелодичный колокольный звон каждое воскресенье наполнял воздух чистыми и очищающими звуками.
Люцифер сидел на небольшой уютной скамеечке возле церкви и, закрыв глаза и подставив лицо теплому полуденному солнцу, лениво думал свои думы.
Не откладывая в долгий ящик, еще несколько дней назад, он и Роузи поговорили с Адамом и Аннет. Ребята очень обрадовались тому, что Люцифер согласился. Адам даже честно признался, что несколько раз хотел попросить, но не хватило духа.
День назначили сразу — сегодня — и сейчас Люцифер ждал все семейство. Которое, кстати, сильно задерживалось.
Из дверей выглянул священник и деликатно кашлянул.
— Еще нет. — меланхолично ответил архангел, не открывая глаз.
Дверь закрылась, и Люцифер улыбнулся. Этот человек его забавлял своей реакцией. Он чувствовал необычность крестного отца малышки, но объяснить не мог. И старался держаться подальше от непонятного человека.
Почти неслышные шаги и веяние
силы.
— О. Здравствуй, Смерть.
Люцифер открыл глаза и посмотрел прямым взглядом прямо в древние темные глаза старого друга.
— Здравствуй, сын своего Создателя. — Смерть присел рядом и поднял лицо к солнцу. Свет отражался от глаз, делая их почти серебристыми.
— Я давно не видел тебя. И рад.
— Да, с тех самых пор, когда ты в истерике выдернул меня из моих размышлений, зачем-то связал
Словом и попытался вовлечь в свои разборки с братьями.
— Оу. Когда ты говоришь об этом
так — мне даже немного стыдно. — внимательный взгляд древних глаз. — Ладно. Мне очень стыдно.
Смерть хмыкнул.
— И почему я сейчас тебе не верю?
— Может быть, потому что это уже все было и прошло?
— А ты стал философом?
Люцифер приоткрыл один глаз и покосился на собеседника.
— Знаешь, после долгих веков заточения и камень взбесится. Я не успел попросить у тебя прощения за свою выходку. Поэтому исправляюсь — мне и правда сейчас неловко за свое поведение. И я надеюсь, что ты — как древнее и мудрое существо — зла на меня не держишь.
— Пороть тебя надо, архангел. Да некому.
— Я могу предоставить эту честь тебе. У меня даже есть шикарный ремень для этой цели. — Люцифер приподнял рубашку, демонстрируя ремень с молнией и трезубцем.
— Мило. Очень мило, — оценил Смерть. — Да поздно тебя пороть, Люцифер. Разве что душу отвести. Да ты же знаешь, я отходчивый.
— На мое счастье. — Люцифер усмехнулся. — Зато я потом мог бы всем с гордостью рассказывать, что меня самолично выпорол Смерть. И что все участники экзекуции остались живы.
— Честно говоря, еще пару веков назад я бы действительно воспользовался твоим предложением. И твоим ремнем. Но сегодня…
— Старый стал, ленивый? — Люцифер приподнял бровь.
— Знаешь, сын своего Создателя, только тебе я позволяю так со мной разговаривать.
— Знаю. И пользуюсь. — Люцифер улыбался уже широко, как мальчишка.
Недолгая тишина.
— Я надеюсь, ты сегодня просто заглянул в гости.
— Твоим друзьям предстоит прожить долгую и интересную жизнь. Так что не беспокойся. Я просто услышал новости и не поверил. Решил посмотреть своими глазами.
— Странно, правда? — Люцифер подобрался, выпрямился. — Я так долго всех их не любил. Не принимал. Отталкивал. И вдруг страшный Люцифер, которым люди пугают своих детей, становится их защитником и крестным отцом. Я сам никак все это в голове не уложу. А братья мои до сих пор в истерике.
— Все течет. Все меняется. Логично, что и ты тоже меняешься. А я пришел посмотреть на ту, которая покорила твою душу.
Люцифер улыбнулся.
— Вон они идут. Наконец-то.
По дороге двигалась небольшая процессия — впереди шли Аннет и Адам, с коляской. За ними шли Роузи и Бенни, ведунья держалась за локоть Бенни. И еще несколько человек из соседей. Аннет вся светилась и оживленно переговаривалась с Адамом, а Люция, сидя в коляске, сердито тянула с себя кружевной чепчик, спадающий прямо на глаза.
Вся компания неспешно подходила к церкви. Люцифер поднялся с лавочки и сделал пару шагов. Странное ощущение — он что, волнуется?!
Не доходя нескольких шагов до пары, стоящей у скамейки, Роузи резко остановилась. Человек, стоящий рядом с архангелом — он не был человеком. И он не был даже близко к ангельско-демонской братии. Древнее существо, очень.
Внимательный взгляд почти черных глаз — и у ведуньи подкосились ноги, она поняла,
КТО перед ней.
И Адам оцепенел — ведь он не забыл Клетку. И то, как Смерть пришел за Сэмом. И, когда Адам увидел, что Смерть подходит к детской коляске, он похолодел.
А Смерть присел на корточки перед Люцией, всматриваясь ей в личико.
— Ооооланааа! — восхищенная Люция тут же уцепилась за блестящий причудливый набалдашник трости, ощупывая цепкими пальчиками холодный металл. А потом потянула трость к себе, явно намереваясь ее облизать.
— Солнышко, это грязное, не надо! — Аннет осторожно отцепила пальчики дочери от новой игрушки. Девочка тут же накуксилась, явно намереваясь зареветь.
— Ничего. Пусть. Детские слюни — не самое плохое украшение для моей вещи. — Аннет вздрогнула, услышав низкий вкрадчивый голос гостя. И только потом обратила внимание на остолбеневших Роузи и Адама.
— Спокойно, Адам. Сегодня я всего лишь гость. — Смерть не смотрел на людей, но прекрасно чувствовал их страх. — Сегодня мы все тут — всего лишь гости.
Люция, воспользовавшись замешательством матери, все-таки распробовала набалдашник, звякнув зубиками по металлу.
Из дверей опять выглянул священник, увидел семью и с облегчением распахнул двери.
— Пойдемте. — Аннет поставила коляску возле скамейки, мягко, но решительно отобрала у дочери трость, вернув ее владельцу, и, пресекая возмущенный рев, засунула в уже открытый ротик соску. Люция отвлеклась и реветь явно раздумала.
***
Люцифер зашел последним — его смущали человеческие храмы. Еще в Клетке он прочел и Ветхий, и Новый заветы, нашел их весьма забавными, но не более. И во времена, когда он пытался устроить апокалипсис, однажды все-таки заглянул в собор, в центре Нью-Йорка. Мрачное темное помещение, со зловещими звуками органа откуда-то с потолка, грустные люди и невозможная атмосфера налепного благочестия, пропитанная непереносимым запахом ладана заставила его буквально выскочить, как ошпаренному.
Поэтому в эту церковь он заходил с опаской, ожидая опять того ощущения полной безнадеги и мрачного средневековья.
Но эта церквушка была совсем другая. Конечно, и запах ладана тут был, и ровно горящие свечи. Но она была такая светлая и просторная, и запах ладана был сильно разбавлен запахом чистой воды, травы и еще чего-то, такого смутно знакомого. Как Дома.
Архангел стоял прямо посреди прохода, запрокинув голову, и рассматривал свод церкви. На самом верху было несколько небольших оконцев, через которые пробивались солнечные лучи, пронизывая воздух светящимися столбами. В этих столбах весело плясали пылинки и причудливо вился дым от ладана.
Гулко хлопнувшая дверь и знакомое присутствие заставили Люцифера опустить голову. И взяться шутливо руками за уши, увидев гостей.
— А ты думал, мы это пропустим? — Габриэль плюхнулся на скамью, недалеко от алтаря, с любопытством осматриваясь. — Миленько. Живенько. Прикольнинько.
Варахаил с Кастиэлем, улыбаясь и не сговариваясь, дружно отвесили шутливые подзатыльники брату.
— Ты все-таки в церкви, Габриэль. Не стоит оскорблять без причины людей.
— О! А можно оскорблять с причиной? Я ее щас быстренько найду! — и прикрылся руками, уворачиваясь от следующего тумака.
А Люцифер не сводил взгляда с Отца, стоявшего у входа и с ироничной улыбкой смотревшего на расшалившегося Габриэля.
— Отец, ты бы сюда еще Михаила притащил и всю остальную ангельскую братию! — Люциферу почему-то было неуютно.
— Ты будешь ругаться, сын мой. Но они тоже пришли. — Создатель открыл дверь, пропустив внутрь около пятнадцати собратьев. — Ты же понимаешь — не каждый день мои дети становятся крестными у людей.
***
Держать на руках детское тельце было тепло и приятно. Тем более, что Люция совсем не возражала.
— У тебя какая-то мания все пробовать на вкус! — Люцифер попытался отцепить цепкую лапку от пуговицы рубашки, уже вовсю обмусляканную. — Грязно же, пузико разболится, мелочь!
Люция довольно гукнула, но пуговицу не отпустила.
Архангел прямо физически, спиной, чувствовал взгляды своих собратьев. И понимал, что Габриэль в ближайшее время на нем отыграется по полной программе. Его насмешливый взгляд прямо-таки жег лопатки, вызывая дикое желание почесаться спиной о косяк.
И уже в самом конце церемонии Люцифер вдруг насторожился — кто-то сильно недоброжелательный был сейчас в церкви. Кто-то думал очень недобрые мысли.
Он попытался украдкой осмотреться, но с гиперактивным осьминогом на руках это оказалось почти невозможной задачей. Люция явно устала, ей хотелось есть, спать и не слезать с теплых рук — и все это одновременно — и поэтому начала капризничать и вырываться.
Опыта общения с детьми у Люцифера не было, и когда Люция начала вырываться из рук, явно собираясь плакать, он растерялся и топтался на месте, пока Аннет сама не подошла и не забрала дочь. Люцифер передал девочку матери и на его лице было такое явное облегчение, что и Адам, и Роузи с Бенни рассмеялись.
Габриэль сказал что-то на ухо Варахаилу и оба архангела расплылись в широкой улыбке.
Люцифер обреченно махнул рукой — теперь эти двое не отвяжутся, пока не доведут его до очередного апокалипсиса.
