Жизнь "После" III. Земля и Небеса.

      Несмотря на бодрые препирательства с ведуньей и показную демонстрацию силы, Люцифер чувствовал себя плохо.       Силки, которые использовал Самуил, оказались препакостной штукой, против которой оказалось бессильным даже средство Лориэлли. Сейчас, когда все разошлись и оставили его в покое, можно расслабиться и позволить зеленым чертям опять прыгать перед глазами. Можно даже позволить голове затуманиться. И можно подумать про то видение, которое он пережил. А что, если это была не галлюцинация? Почему он раньше никогда не задавался вопросом — куда же после смерти попадают они, высшие существа?       Скрипнула дверь.       — Да не зарастет ко мне народная тропа! Кто там такой стеснительный?       — Да я это, книгу свою забыл.       — Варахаил, можно тебя спросить?       — Ну, можно, только быстро — ведьма где-то поблизости. Мне бы не хотелось подставлять лоб под скалку!       — А куда попадают наши души после смерти?       В темноте слышно отчетливое «ик!».       — Люцифер, ты, вроде бы, с дуба-то не падал. Откуда такие вопросы?       Люцифер помолчал.       — Мне даже сложно тебе объяснить. Давай, я покажу?       Варахаил присел на краешек кровати, а Люцифер взял его за руку, закрыл глаза и вспомнил всю картинку с Гадриэлем.       — Интересно. — Варахаил задумался, прокручивая в голове сцену еще раз. — Знаешь, а ведь я ни разу так и не удосужился у Отца этот вопрос выяснить. Если это правда, и есть рай для нас, это… это так успокаивает, если честно!       Варахаил вскочил, заслышав шаги в коридоре.       — Ой-ей-ей! Все, меня тут нет!       — Погоди, а книж…ка. Обормот!       — Это ты с кем тут трепешься, вместо того, чтобы отдыхать?       — С самым умным и обаятельным существом! С собой!       Роузи с подозрением оглядела комнату, никого не обнаружила, и, грозно посмотрев на лежащего Люцифера, закрыла дверь.

***

      В ресторане уже почти все разошлись и Бенни домывал пол, перекидываясь шутками с припозднившимися работягами, заглянувшими пропустить стаканчик-другой.       На кухне Роузи уже убрала чистую посуду в шкафчики, протерла стол и попутно гоняла Габриэля, который почему-то все время оказывался у нее на пути. В какой-то момент ведунья не выдержала, едва не наступив на кончик золотистого пера.       — Слушай, олух небесный! Ну ты же сейчас без перьев останешься!       — А как же место для подвига? — Габриэль в очередной раз ловко подобрал крыло. — Может, мне скучно!       Это он сказал зря. Потому что Роузи тут же всучила ему нож и большую пятнадцатилитровую кастрюлю картофеля.       — На, займи хотя бы руки, раз уж занять мозги у тебя не получается!       — Эй! А еще можно занять мой рот — и тогда тут точно будет тихо!       — Да никаких кладовых не хватит на то, чтобы тебе рот заткнуть больше, чем на пять минут!       Габриэль надулся, забухтел что-то под нос и тут же получил от Роузи звонкий подзатыльник.       — Охальник! Только попробуй еще раз это сказать!       Габриэль взвыл — все-таки рука у ведуньи была тяжелая, а от дверей раздался спокойный голос.       — Знаешь, ведьма. Пожалуй, ты единственный человек, который посмел дать моему братцу тумака — да еще и такого, чтобы он заткнулся.       — Михаил, ну скажи ты ей!       — Мало! Я бы еще добавил!       — Фу! Злые все какие!       — Стоять! — Роузи ухватила за кстати подвернувшееся крыло. — Куда намылился? Я тебе работу нашла? Нашла. Вот и вперед. Можно с песнями, но негромкими — Аннет Люцию спать укладывает!       — Ведьма! Оставь крыло! Что ж вы меня все ощипываете?! Что Люци-младшая, что ты!       Михаил и появившийся Варахаил покатывались со смеху, наблюдая за разборками.       — Габриэль, я тут подумал…       — Варахаил! Я тебя умоляю! Не надо думать! Все, кто в нашей большой семье думать начинает — доводит себя и окружающих до беды!       Варахаил согнулся пополам, А Роузи сердито махнула на Габриэля рукой.       — Картошку почистишь — и свободен! А до того — ни-ни!       — Кстати, Роузи. Насчет Люции.       Ведунья вмиг посерьезнела и повернулась к Михаилу.       — Я… Мы. Мы хотели бы попросить тебя об одном очень большом одолжении. Когда Люцифер оправится настолько, чтобы самостоятельно вернуться Домой, будет суд над Самуилом. В назидание тем, кто был с ним. К сожалению, до сих пор мы не можем выяснить, кто был с ним заодно.       — А Рахиль? — Роузи приткнулась на стул.       — Рахиль уже наказана. Своим же предводителем. Кого знала, она назвала. Они тоже будут наказаны. Но их слишком мало. И кто из наших братьев еще…       — То есть, малышка все еще под ударом. Как и мы все. — Роузи аккуратно сложила полотенце, пристроила его на стол. — А чем могу помочь я?       Архангелы переглянулись, Габриэль даже отложил почти почищенную картофелину.       — Я хотел попросить тебя быть на этом суде. Вместе с девочкой. Как пострадавшая сторона.       — Михаил, ты все-таки редкостный…       — Придурок! — радостно закончил за нее Габриэль и пригнулся за высокий стол.       — Обормот! — Роузи глянула в сторону Трикстера. — Ты же понимаешь, что, как только мы появимся на небесах, мы тут же попадем под прицел. И нет никаких гарантий, что мы оттуда выберемся живыми. Я уж не говорю про здоровых.       — Я понимаю твои опасения. Но ты будешь под защитой четырех лучших воинов небесного войска.       — Это кто ж такие?       — Мы. — Михаил показал на Варахила и на Габриэля, вылезшего из-под стола. — Ты не смотри, что он ведет себя как слабоумная девочка. Габриэль по-настоящему опытный и ловкий воин, когда не придуривается.       — А за девочку ответишь отдельно! — Габриэль задумчиво свел глаза в кучку, сфокусировавшись на острие ножа, которым он чистил картошку.       — А я и Варахаил в свое время вели войска на тварей Тантаоса. — Михаил не обращал внимания на кривляния брата. — А про Люцифера я вообще молчу. Четверо архангелов в няньках. Никто даже сунуться не посмеет.       — Ну, знаешь. Самуил же сунулся!       — Сунулся. Он не понял, с кем связался.       Оказывается, Михаил тоже умеет полыхать глазами. И не хуже Люцифера.       — Хорошо. Я подумаю. — Роузи подняла указательный палец. — Подумаю!       — А чего тут думать-то? — Габриэль бросил картофелину в кастрюлю. — Ты будешь одна из совсем немногих, кто живым попадет на небеса, в дом ангелов и при этом еще и живой уйдет. Я бы впереди паровоза побежал.       — Ты что делаешь, негодяй!       — А что такого-то?!       — Ты как ее чистишь?! Ты ж половину выкинул!       — Слушай, ведьма! Мало того, что ты меня чуть не ощипала, чуть не сломала мне шею, чуть не поломала мне крылья, запрягла в грязную работенку — так ты еще и недовольна?!       — Во-первых, чуть не считается! А во-вторых — любишь покушать, люби и приготовить! Всему есть цена!       Варахаила опять согнуло, а Михаил покачивал головой.       — Кажется, петушиные бои в этом городе запрещены! — Варахаил вытер выступившие слезы. — Братишка, запомни на будущее. Спорить с женщиной, а тем более — с ведьмой — себе дороже.       — Вот! Слушай умного — дольше проживешь! — Роузи отобрала у Габриэля кастрюлю, с минуту рассматривала безобразие из небольших кубиков на дне, поставила кастрюлю на пол и махнула рукой.       — Иди уже отсюда, герой. В свободное время я буду учить тебя готовить!       Вот тут даже Михаила проняло, вместе с Варахаилом они хором захохотали, да так, что сверху слетел сердитый Адам. Увидев хохочущих архангелов он оробел.       — Что, разбудили все-таки?!       Адам развел руками.       — Вы так хохочете, что разбудили всех в радиусе мили!       — Всё, все заткнулись и выметнулись. Это вам спать не надо, а мы все сегодня устали!       — А…       — Мы поговорим об этом завтра. — Роузи твердо посмотрела в глаза архангелу. — Завтра. И все вместе.