(no)future

- Доброе утро, хозяин, - прозвучал над головой приятный, но настойчивый голос Мари. Пару раз медленно моргнув, сгоняя дремоту, и удивлённо покачав головой, словно бы он плохо осознавал происходящее в этот момент, Джейк всё-таки смог окончательно проснуться. За годы непрерывного труда он так и не смог научить себя самого отходить от сна быстро. Одной лишь привычкой он успел обзавестись, чтобы упростить себе жизнь, - никогда не разбирая кровать, ложиться спать прямо на покрывале и в одежде. Как он потом впоследствии понял, это сильно сократило ему время утренних процедур. - Который час? - сонным голосом спросил он, ища на полу кроссовки. - Пять часов тридцать минут, - немедленно ответила Мари. - Если вы забыли, то я разбудила вас именно в то время, о котором вы просили меня вчера. Отвлёкшись от завязывания шнурков, Джейк поднял голову и ещё раз внимательно осмотрелся вокруг. Сонное ощущение слетело с него мгновенно, когда он понял, что вокруг неожиданно темно. Ни один лучик света не просачивался в открытое окно, и для Джейка, привыкшего к почти круглосуточному солнцу в Городе, это было в высшей степени странно. - Ты не ошиблась? - спросил он, завязав наконец шнурки и вставая с дивана. - Почему так темно? Мари выдержала некоторую паузу, прежде чем ответить: - У меня нет информации по этому поводу. Однако сегодня ночью с вами пытался связаться Мэр. Вы не хотите прослушать его сообщение? "Чёрт побери, я же забыл открыть канал связи!" - выругался про себя Джейк в свой же адрес. Его собственная забывчивость по поводу всяких мелких и незначительных на его взгляд вещей порой всё-таки сильно его раздражала. В такие моменты ему начинало казаться, будто бы он стареет, теряет хватку, и скоро превратится в немощного и глупого старца. Конечно, ему было всего тридцать пять лет, да и криокапсула, где находилось его физическое тело, всё-таки никак не могла ускорить процесс старения, но Джейк всё равно хотел бы, чтобы эта его собственная досадная забывчивость касательно мелочей не встречалась на его пути никогда. - Хочу, - ответил Джейк, уже встав рядом со столом. - Запускай. Лишь только он сказал это, как на стереофоне возникло встревоженное лицо Мэра: - Создатель, вы меня слышите? У нас чрезвычайная ситуация, пожалуйста, подойдите ко мне немедленно, вы... - Конец сообщения, - прокомментировала Мари, лишь стоило изображению Мэра исчезнуть. - Желаете прослушать ещё раз? "Так и знал, что не стоило спать так долго!" - с бессильной злобой подумал Джейк, сжимая кулаки. Судя по всему, ещё один день пойдёт насмарку из-за Мэра. И что там только могло случиться у него? Кроме того, помимо Джейка было ещё немало других людей, - в отличие от него, причастных напрямую к созданию Города и тоже имеющих статус помощников администрации, - таких же физиков, программистов, нейропсихологов, биохимиков, математиков. Почему именно он, Джейк? Неужели нет никого другого, кто мог бы помочь Мэру решить его проблему? Да и что, в конце концов, у него стряслось? - Нет, спасибо, - зло и резко ответил Джейк. - Я сейчас пойду к Мэру, а ты начни подготовку стабилизаторов энергии к рекалибровке, и если будет время - попробуй извлечь из расщепителя старые адаптеры. Мне понадобится что-то помощнее для нового реактора. Не позаботившись даже о том, чтобы позавтракать или даже попрощаться со своей искусственной помощницей, Джейк приложил палец к сенсору около горизонтальной двери. С еле слышимым гулом она начала открываться, а сам дом - медленно опускаться к земле, но Джейк, не любящий ждать чего бы то ни было, не стал ждать, пока его дом будет полностью готовым к тому, чтобы его владелец вышел наружу. В который раз за то время, что он жил в Городе, Джейк подумал, что надо как-нибудь постараться полностью переделать дверь и антигравитационную подошву дома - чтобы процесс выхода не занимал больше десяти секунд. Чуть пригнувшись, так, чтобы пройти в узкую щель в стене, Джейк по привычке спрыгнул на мокрую траву, расстилавшуюся прямо под его домом... "Стоп! Мокрую? Тут что, дождь?" - неожиданно осознал Джейк, уже выпрямляясь в полный рост и думая, так с чем же всё-таки что-то пошло не так - с его восприятием Города или же с самим Городом. Однако его первое впечатление было самым что ни на есть точным. Небо Города было затянуто тяжёлыми серыми тучами, по внешнему виду до боли напоминавшими те, что сейчас плыли над Землёй, на дорогах были большие лужи, а дождь, - впрочем, это был уж больше ливень,- был совсем не холодным, но очень сильным. Конечно, до этого Джейк знал, что в Городе может быть абсолютно любая погода. В конце концов, именно он создавал в свой время станцию управления ей, рассчитанную на работу во всех воплощениях Города. Но за всё его существование здесь, в его базовом воплощении, такого дождя изобретатель не видел никогда. Подумав про себя, что всё же, возможно, стоило попросить Мари скинуть ему куртку, но в итоге решив, что это будет пустой тратой времени, Джейк быстрым шагом пошёл по привычному и знакомому ему пути к зданиям администрации Города. За прошедшее время отец и брат Ребекки предпочитали и вовсе не вспоминать о беглянке. Оба и без того были людьми немногословными, а сейчас и вовсе предпочитали молчать побольше - дабы не скатиться рано или поздно в разговоре на столь неприятную обоим тему обсуждения Ребекки и её в высшей степени странного и неприятного ухода из дома. Отец даже не думал искать её - почему-то был уверен, что всегда сможет найти её в центре подготовки к отправлению в Город и не сомневался, что никто и не подумает отправлять несовершеннолетнюю девушку в виртуальность без старших. Кроме того, когда несколько суток назад искусственные интеллекты вышли на связь с запросом о Ребекке он, как сам он и думал, чётко дал в тот момент электронным болванам понять, что он, её отец, свою дочь не отпустит никуда. Этим утром единственные родственники Ребекки, как обычно, сидели за столом и ели свой скудный завтрак - кашу и совершенно не сладкий чай. И тут случилось нечто, нарушившее их привычный размеренный и унылый распорядок дня. Прямо посреди комнаты возникла яркая вспышка света и раздался тихий электрический треск. От неожиданности брат Ребекки вскочил, опрокинув стул, а отец встал аккуратно, ничего не уронив, но покрепче сжал в правой руке ложку - на всякий случай, хотя понимал, что вряд ли кусок не самого прочного металла как-то поможет ему в результате настоящего нападения кого бы то ни было. А треск тем временем прекратился, свет рассеялся, приняв контуры фигуры молодой миловидной девушки в строгом костюме: - Мистер Грегори Салливан? - спросила она, глядя в свой голографический блокнот. Отец Ребекки смотрел на чужачку несколько враждебно. Сейчас он понял, кем она была. Искусственный интеллект, воплощение таких противных ему высоких технологий. Еле удерживаясь, чтобы не запустить в неё той самой ложкой, и в то же время понимая, что кусок металла просто пройдёт сквозь голограмму, которая обладала осязаемостью лишь в виртуальном мире, он сказал с деланным спокойствием: - Это я. Зачем пришли? - Мисс Ребекка Салливан - это ваша дочь? - педантично спросила незнакомка. Мистер Салливан насторожился. Искусственные интеллекты, прикреплённые к Городу, вряд ли будут беспокоить по пустякам. Осторожно шагнув в сторону девушки-голограммы, он спросил: - Да. С ней... с ней что-то случилось? Как он понял впоследствии, лучше бы он этого не спрашивал. Взглянув ещё раз в свой блокнот, девушка взглянула на отца Ребекки с крайним сожалением и сказала грустным голосом: - Она умерла вчера вечером. Меня отправили сюда узнать, не желаете ли вы забрать тело. В противном случае мы похороним её сами. Услышав это, мистер Салливан застыл на месте, как изваяние. С неожиданно громким в тишине звоном ложка, выпавшая из его руки, ударилась о пол. Буквально за одну секунду на лице немолодого уже мужчины сменилась целая гамма чувств - злоба, бессилие, неприятие, грусть. А затем - они все словно бы слились в одно, образовав гримасу боли. В один миг отец Ребекки словно бы постарел на десять лет. - Вы не шутите? - спросил у девушки странно хриплым голосом брат Ребекки. - Если нет, то... как? Как это могло случиться? Вы же клялись и божились, что Город полностью безопасен! Незнакомка лишь пожала плечами: - Я не знаю технических деталей. Мне было велено лишь сообщить вам о смерти мисс Ребекки Салливан. Если вы хотите узнать подробности, вам стоит пройти за мной к центру подготовки к когнитивной ретрансляции. Мистер Салливан смотрел на неё отрешённым взглядом. Какой бы истеричкой ни была Ребекка, как бы она ни раздражала его порой своими вечными скандалами, но всё же она была его дочерью, к тому же, так похожей на его покойную жену. В том числе и в судьбе - всё это время он лгал своим детям, сообщая, что она погибла на войне. На деле всё было совсем не так - его покойная жена была одной из учёных, работавших над Городом, и какой-то - сейчас он даже в точности не мог вспомнить, какой, - неудавшийся эксперимент с сознанием забрал её жизнь. Сейчас мистер Салливан понял, что на самом деле он искренне, всей душой любил Ребекку. Ему казалось, будто бы с её смертью в его душе образовалась пустота - вязкая, чёрная и холодная. - Да, - сказал он отрешённо, всё ещё пытаясь собраться с мыслями. - Ведите меня в этот... центр. На улицах Города не было почти никого. Людям, которым не надо было ни работать, ни спешить куда-либо, явно не особо хотелось мокнуть под дождём. А Джейка это даже несколько радовало. Шагая по центральной площади, которая так чуждо смотрелась без своего белого сияния, - ведь башням было просто нечего отражать, - он вспоминал несколько другой Город - только что созданный огромный виртуальный мир, к которому все поначалу относились с некоторой долей опаски. Почти абсолютно пустые улицы, незаселённые каплевидные дома, редкие автобусы, шум от которых был скорее исключением, чем правилом, и тишина. Никаких вечно чьих-то разговоров, невесть откуда взявшейся суеты, которая явно возникала всегда, когда людей становилось много, - лишь возможность наслаждаться тем, появления чего ты так долго ждал, в полном объёме. В те дни Джейка куда чаще можно было встретить вне дома - он мог запросто заниматься разработкой прототипов своих новых устройств в каком-нибудь парке, сквере, а то и вовсе прямо рядом с домом. Но время шло, людей в Городе становилось всё больше, а Джейк терпеть не мог пристального внимания к себе. А ведь какой любопытный, заметивший изобретателя, не спросит у него, что это он тут делает! А потому со временем Джейк, скрипя от злости зубами, был вынужден всё же переместиться работать дома. Сначала его, привыкшего к свежему воздуху, пусть и виртуальному, это раздражало, затем стало восприниматься как неизбежная данность, а чуть позже ему и вовсе стало казаться, что так и должно быть, что дома его работа начала идти куда более продуктивно, чем на улице, и что ему его метод изобретать на открытом воздухе просто казался хорошим. Уже входя в здание мэрии, Джейк подумал о дурацком лифте, на котором ему опять предстояло ехать, и этот факт всё же несколько расстроил его. Но в качестве платы за возможность снова увидеть тот Город, по которому он отчасти тосковал, он вполне был готов стерпеть это. - Останься здесь, - сказал мистер Салливан своему сыну перед силовым полем, закрывающим вход в зал с криокапсулами. - Но папа!.. - попробовал было возмутиться тот, но, встретив взгляд отца, не решился ослушаться. Тот смотрел вовсе не с упрёком или со стальной твёрдостью, как обычно, но с таким невыразимым отчаянием и обречённостью, что брат Ребекки просто не смог ослушаться. Быстро кивнув в знак согласия, он отошёл в сторону и встал сбоку от силового поля. - Проходите, - показала Элизабет в сторону полукруглого зала с криокапсулами. Идя по белому светящемуся полу, мистер Салливан чувствовал, как его бьёт дрожь. Он мог сколько угодно не принимать и даже ненавидеть высокие технологии, но чем дольше он находился даже здесь, не в самом Городе, а лишь в жалкой части всего того, чем Город являлся, тем сильнее он понимал с катастрофической неизбежностью, как же далеко вперёд зашёл прогресс. Всё здесь - и эти светящиеся полы и стены, и силовые поля, и голограммы, которые было невозможно отличить от человека, и даже криокапсулы, которые он уже мог видеть, вгоняли его в настоящий трепет и даже вызывали что-то, сильно похожее на уважение. "Интересно, как они сделали это всё?" - невольно промелькнуло у него в голове. В другой раз он бы обязательно спросил бы у той же Элизабет, как, хотя бы, люди сделали голограммы такими материальными на вид, но минутное любопытство прошло так же быстро, как и появилось. Потеря дочери всё же заслоняла собой всё сознание, вытесняя все мысли о чём бы то ни было другом. Полукруглая комната с криокапсулами теперь выглядела несколько не так, как в тот злополучный день, когда Ребекка решила отправиться в Город. Кроме Элизабет, там находилась ещё целая куча людей - с первого взгляда мистер Салливан даже не мог сказать, настоящие ли они, или тоже голограммы. Та самая злополучная седьмая капсула сейчас была открыта, но тоже отгорожена силовым полупрозрачным полем. А в самом центре комнаты, - взглянув туда, отец Ребекки ощутил, как у него ёкнуло сердце, - был стол на гравиподошве, на котором лежало что-то, прикрытое белым одеялом. Как только мистер Салливан и Элизабет поравнялись с одним из людей, одетым в строгий чёрный костюм, все находившиеся в комнате словно ожили по некой невербальной команде. Они дружно уставились на отца Ребекки внимательными, но какими-то странными, ничего не выражающими глазами. Но тут, словно бы желая разрядить обстановку, тот самый стоявший напротив него мужчина сделал шаг в сторону мистера Салливана и протянул ему руку: - Может, мои слова и несколько неуместны, - тихо сказал он, - но добро пожаловать. Называйте меня Энтони. В нерешительности мистер Салливан осторожно пожал протянутую ему в ответ руку - тёплую и вполне осязаемую. Поняв, что далеко не все из стоящих в этой комнате искусственные интеллекты, он стал чувствовать себя немного более решительно. - Что с ней случилось? - коротко спросил он. Услышав этот простой вопрос, Энтони сразу помрачнел, а его взгляд стал каким-то тяжёлым. Многозначительно переглянувшись с другими людьми из толпы и посмотрев на Салливана с жалостью, он отточенным движением сдёрнул покрывало со стола. Боясь, что он не сможет этого вынести, отец Ребекки зажмурился, но тут же какое-то шестое чувство стало подсказывать ему, что как бы ни тяжело было ему увидеть то, что было скрыто белой тканью, он должен взглянуть на это. А потому, собрав всё своё мужество в кулак, Салливан открыл глаза, о стоило ему взглянуть на стол, как из его горла вырвался сдавленный крик отчаяния. Печально склонив голову, Энтони положил отцу Ребекки на плечо свою руку, словно бы говоря: держитесь. На столе лежала Ребекка, полностью обнажённая, с широко открытыми глазами. На её виске виднелся небольшой разъём со следами довольно свежей крови вокруг него - такие были у всех, кто попадал в Город. Её кожа была чистой, на ней теперь больше не было ни одного пятна крови, однако, приглядевшись внимательно, Салливан заметил, что волосы вокруг ушей были покрыты запёкшейся коркой, и едва заметное красное пятнышко в уголке губ. - Что с ней случилось? - только и смог выдавить из себя Салливан, не в силах одновременно и смотреть, и отвернуться от трупа собственной дочери. - Кровоизлияние в мозг, - мрачно ответил Энтони. - Мне надо кое-что сказать вам. Идём. Сказав это, Энтони твёрдо, но аккуратно надавил отцу Ребекки на плечо, заставив его повернуться в сторону едва заметной двери, закрытой, в отличие от остальных помещений, силовым полем. Салливан последовал за своим проводником, хотя слабо понимал, куда именно его ведут, зачем, и что тут происходит. Первое вторжение техногенного мира в его с детьми размеренную жизнь оказалось в высшей степени жестоким и внезапным. Открыв дверь в небольшую комнатку, где была только одна кушетка, Энтони по-хозяйски уселся на неё и внимательно посмотрел на Салливана, который, словно бы находясь в прострации, не спрашивал ничего. Но вот он потряс головой, словно бы желал убедиться, что всё происходящее с ним - не кошмарный сон, пару раз медленно моргнул, осторожно сел на край кушетки и спросил: - Отчего это произошло? - Разрыв сознания, - коротко сказал Энтони. - Да, наши лучшие учёные постарались сделать всё, чтобы избежать такой ошибки, но всё же некая вероятность была. Да и произошло это в самый неподходящий момент. Вчера... В этом месте Энтони сделал паузу, желая собраться с мыслями. Но вот он внимательно посмотрел на отца Ребекки и продолжил: - Вчера в Городе проводились какие-то испытания. Я не знаю, чего именно, Мэр так и не сказал нам, но суть такова, что они отключили со своей стороны Портал - то самое устройство, которое и отвечает за окончательное погружение сознания в виртуальность, - на какой-то очень короткий промежуток времени. Всё бы ничего, я не виню администрацию Города за это ни в коем разе, но Портал обладает одной неприятной особенностью: даже после кратковременного отключения его когнитивному ретранслятору нужно несколько суток, чтобы снова заработать в полную силу. В целях безопасности мы решили отправлять не более четырёх людей в сутки. Тут Энтони опять замолчал и нервно постучал пальцами по кушетке. Несмотря на его делано спокойный тон, было сразу понятно, что ему не доставляет никакого удовольствия рассказывать отцу Ребекки о том, как погибла его дочь. Но всё же он должен был это сделать, а потому продолжил: - Ваша дочь была упряма. Несмотря на серьёзную угрозу, она решила отправиться в Город вместе с ближайшей группой. Мы предупреждали её, но она говорила, что мы беспокоимся зря. И во время переноса её сознания Портал получил больше энергии, чем был способен в тот момент принять, и... Энтони многозначительно замолчал. А после заговорил совсем на другую тему: - Мэр Города принёс вам свои искренние извинения и соболезнования. Он просит вас не винить его, поскольку то была нелепейшая случайность. Во всём Городе сейчас траур, это их первая смерть за всё время, и жители шокированы. Мистер Салливан выслушал всё это, не испытывая совершенно никаких эмоций. Пустые соболезнования главы Города, всю жизнь им презираемого, и этот непонятно кому нужный траур у людей, никогда его дочь не знавших, казались ему нелепым фарсом. Ребекку уже всё равно не вернуть, виноватых тоже нет. Салливан чувствовал себя, как запертый в клетке. - Кто именно отключил Портал? - неожиданно даже для самого себя задал он вопрос. - Я понимаю, что администрация Города, но... кто и зачем, неизвестно? Энтони развёл руками: - Боюсь, что нет. - Всё ясно, - тихим упавшим голосом сказал Салливан. Встав с кушетки и даже больше не взглянув в сторону Энтони, а лишь глядя себе под ноги как пораженец, отец Ребекки пошёл в сторону выхода, погружённый в собственное горе и оттого не в силах сказать больше ни одного слова. Увидев знакомую фигуру за силовым полем, Мэр встал со своего кресла и коротко кивнул Джейку: - Доброе утро, Создатель. Проходите, садитесь. Но Джейк, которому явно хотелось покончить с этим всем побыстрее, вовсе не собирался садиться. Наоборот, смерив Мэра взглядом своих внимательных зелёных глаз, он спросил: - Зачем вы меня звали? - Садитесь, - твёрдо сказал Мэр. - Разговор предстоит серьёзный. "Да что, чёрт возьми, произошло?" - раздражённо подумал про себя Джейк. Но, не желая ввязываться в бессмысленные споры, отнимающие бесценное время, изобретатель лишь пожал плечами и сел напротив Мэра. Тот лишь снова кивнул в знак одобрения и махнул в свою сторону рукой, заставляя какой-то документ переместиться и повиснуть прямо над его столом. - Взгляните на это, - строгим, но несколько печальным тоном сказал Мэр. - Вы ведь знаете, кто это? Джейк по-быстрому пробежался глазами по голограмме, висевшей перед ним. Это было что-то вроде досье с прикреплённой к нему фотографией. Там была изображена довольно некрасивая, толстая, но молодая девушка с засаленными волосами, глазками-щёлками и большими пухлыми щеками. - Ребекка Салливан, семнадцать лет, - прочёл Джейк то, что было написано сбоку от фотографии. - Кто это ещё? Мэр посмотрел на него с укоризной: - После того, как вы вчера отключили Портал, произошла трагедия. Люди отправили к нам пять человек вместо четырёх, и именно этой девушки изначально не было в списках. То, что к нам на деле отправляется пятеро, мы узнали лишь когда менять что-либо было поздно. До последнего мы верили, что ничего не произойдёт, но, увы, у Ребекки Салливан во время перехода сюда, случился разрыв сознания. Сказав это, Мэр замолчал и махнул рукой куда-то в сторону, отправляя досье Ребекки назад, в глубь кабинета. На его лице отчётливо читалось выражение сочувствия: - Это первая смерть в истории Города. Все мы в трауре. Я уже выразил соболезнования её отцу и брату, просил не винить нас... - Секундочку! - спросил Джейк, нахмурившись. - Дайте-ка мне уточнить. Я правильно понял, что некая девица не послушала наших вчерашних предупреждений, решила, что одна она такая особенная, и отправилась в Город, зная, что случиться с ней может всё? - Да, - кивнул Мэр. Джейк как-то на редкость хитро прищурился: - И вы же извинялись перед её родными за то, что у неё не хватило мозгов, чтобы понять, что нельзя пользоваться нестабильным устройством? Прошу прощения за грубость, - поспешно добавил он, увидев ошарашенный взгляд Мэра. Тот снова кивнул. Но Джейк так просто явно сдаваться не собирался: - И этот дождь - это такой знак траура о ней? - Он сейчас во всех воплощениях Города, - кивнул Мэр ещё раз. Джейк встал со своего кресла: - Хорошо. А теперь объясните, как и в чём именно я могу помочь. Я не смогу ни воскресить её, ни повернуть время назад, если вы об этом. Может, я и скажу сейчас очевидную вещь, но я не всесилен. Вы обратились немного не по адресу. - Создатель, я не прошу вас ни о чём таком. Всё, что мне надо, - это ваши соболезнования её родным. Просто скажите, что вы очень сожалеете... Изобретатель удивлённо вскинул брови: - Сожалею? О чём? - Ну как же! - всплеснул руками Мэр. - Ведь в её смерти есть и ваша косвенная вина. Если бы вы вчера не отключили Портал... - ... то она всё равно нашла бы способ, как угробиться, - холодно парировал Джейк. - Прошу прощения за то, что, возможно, не оправдал ваших планов, но мне в самом деле на неё наплевать. Я считаю её смерть результатом её собственной глупости, а не моей виной. И уж куда больше меня печалит тот факт, что в это время я бы мог спокойно работать над телепортом, а вместо этого обсуждаю глупое поведение какой-то совершенно не знакомой мне девицы. Мэр смотрел на Джейка несколько с ужасом и даже отчуждением. Понимая, что сказал явно что-то не то, изобретатель поспешно поправился: - Я прошу прощения за свою резкость, - сказал он, глядя прямо Мэру в глаза. - Однако, в самом деле, будьте объективны. Она виновата сама, все люди были предупреждены о том, что Портал нестабилен. И, возможно, это особенности моего характера, но мне в самом деле сложно сопереживать тем, кого я никогда не видел. Сказав это, Джейк развернулся и быстрым шагом пошёл прочь от кабинета Мэра, даже не попрощавшись. А искусственный интеллект, снова сев в своё кресло, печально смотрел ему вслед. Заложенные в него знания психологии говорили о том, что и родственникам лучше всего будет обсудить всё с Джейком, и самому Джейку будет легче, если он выскажет своё искреннее сожаление родственникам погибшей. Ведь в самом деле Джейк был виноват в смерти девушки, пусть и косвенно. Однако в словах изобретателя тоже была своя правда, хотя Мэру и было несколько дико осознавать то, что его создатель, один из талантливейших современных учёных, оказался таким равнодушным к чужому горю человеком.