(no)future

По всему коридору раздавался грохот и лязг металла, а те, у кого возникло бы желание пожертвовать сном в угоду любопытству, могли бы выглянуть в этот момент коридор и увидеть там массивную фигуру в противорадиационном костюме. Неуклюже и неумело, будто бы тому, кто носил этот костюм, было невероятно трудно даже просто поднять ногу, не то что сделать шаг, она шла мимо дверей, периодически натыкаясь на стены, останавливаясь и делая ещё более трудные для неё шаги назад. Наверное, эти люди бы, не зная правды, от души посмеялись бы над носившим этот костюм и, скорее всего, отпустили бы ему несколько малоприятных колкостей вслед. Но никому бы и в голову не пришло, что за тяжёлым противорадиационным облачением скрывается Джерри Салливан, пятнадцатилетний мальчишка, твёрдо решивший в эту ночь выйти на заражённую Землю. То, что костюм его покойного отца был велик ему, Джерри понял сразу же, лишь стоило ему попытаться открыть дверь. Гремящий и массивный костюм висел на подростке, словно довольно тяжёлый мешок. Единственной его частью, которая сидела на Джерри нормально, был шлем. Плечи же находились чуть ли не в районе локтей, перчатки казались огромными, и если бы не сапоги, тоже, к счастью, сидевшие довольно плотно, то вся его нижняя часть, наверное, волочилась бы сейчас по полу. Была беда для Джерри и с сапогами - они были явно на несколько размеров больше, чем было бы нужно подростку. С каждым шагом он едва ли не вываливался из них, и именно оттого его походка была такой нетвёрдой. Затрудняло движение и освещение. Тусклые лампочки, горевшие в коридорах в дневное время суток, сейчас были выключены в угоду экономии энергии, перемещался Джерри по сути вслепую, пользуясь лишь довольно слабым фонарём, укреплённым на лбу костюма. Им явно уже пользовался кто-то до Джерри, и пользовался активно, так как он постоянно мигал, светил тускло, периодически выключался. Но всё же Джерри без света передвигаться по мрачным свинцовым коридорам просто бы не смог. И сейчас, в очередной раз едва не подняв ногу отдельно от сапога, Джерри всеми силами старался припомнить, так какой же комплекции был его отец до смерти Ребекки. Вроде бы, это было совсем не так давно, кроме того, память просто должна была сохранить образ человека, который был рядом всю жизнь, но Джерри в упор не мог упомнить его. Без слов, ему было за это очень стыдно, но мальчик ничего не мог поделать с собственной памятью. Он не смог вспомнить не то что фигуру, но и даже рост мистера Салливана. Уж слишком долго тот лежал недвижимым и слишком долго Джерри носил его на себе. Естественно, что новые воспоминания, бывшие куда сильнее прежних, эти самые прежние и вытеснили. "Где же именно был выход?" - подумал он, едва не оступившись в очередной раз. Он повертел головой, даже повернулся назад, пусть это и далось ему с огромным трудом - вдруг прошёл случайно! - но вокруг были лишь те же знакомые ему с детства почти чёрные стены, в которых каждый шаг его отдавался гулом, да и закрытые двери бункеров. Их жителей явно не беспокоил шум и лязг в коридоре. А Джерри, сосредоточено морщась и кусая губы под шлемом, пытался всё же упомнить дорогу, по которой он ходил вместе со своим отцом в далёком детстве. Это только кому-то, впервые попавшему в бункеры, - если такие, конечно, нашлись бы во всём человечестве, - показалось бы, что все коридоры их абсолютно одинаковые, тёмные и даже отчасти злые и давящие на сознание. Но Джерри, проживший здесь всю свою осознанную жизнь, мог заверить любого, что это далеко не так. В каждом из коридоров было что-то, отличающее его от других, - какие-то царапины на стенах, свойственные этому месту и только, облупившаяся краска, даже просто направление мазков её, весьма часто сделанных небрежно - за долгие годы жизни под землёй всё это бросалось в глаза. И сейчас Джерри, уверенно шагая вперёд, пытался вытянуть из собственной памяти образы, полузабытые, но моментально оживающие, стоило ему лишь взглянуть на стены. Или то была лишь иллюзия? "Для обмана зрения слишком уж много совпадений", - мрачно подумал Джерри и продолжил свой путь. И чем дальше он шёл - тем больше самых разных воспоминаний оживало в его голове. Вот мимо этой двери с одной глубокой царапиной - так и не убрали её жильцы этого бункера! - он проходил вместе со своим отцом и сестрой, тогда ещё обладавшей несколько более мягким характером, чем тот, что проявился у неё уже через несколько лет. Одетый в этот самый костюм, явно ему совершено никак не сковывавший движений, мистер Салливан вёл за руку обоих своих детей, которым на Землю в столь юном возрасте выходить было строжайше запрещено, и о чём-то увлечённо им рассказывал. Маленький Джерри тогда очень долго хотел стать таким же, как и его отец, - вместе с группой добровольцев он пытался выяснить, возможно ли хоть как-то восстановить Землю. Но уже в скором времени стало понятно, что усилия эти напрасны, вся Земля уже давно заражена, началось разрушение её атмосферы, и мистер Салливан просто оказался не у дел. Просидев без работы пару лет - работавшим на Земле выплачивали небольшое денежное вознаграждение за их весьма вредный для здоровья труд, ведь даже несмотря на костюмы, любая радиация рано или поздно в той или иной степени сможет проникнуть в человека, который, по сути, маринует себя в ней, - мистер Салливан устроился на новую работу, и все задания, судя по всему, выполнял на компьютере и с его же помощью отсылал их заказчикам. Джерри даже на секунду остановился. Новый вопрос, простой до боли, пронзил его сознание, словно длинный острый шип. "Где и кем работал мой отец?" - именно это сейчас звучало у него в голове, гулко, так же, как и звук его шагов по металлу, доносившийся к нему через толстый шлем. Чуть замедлив темп, Джерри пошёл дальше, всё так же размышляя об этом. По сути, прожив с мистером Салливаном пятнадцать лет, он не мог сказать о нём ничего. Он был не особо общителен, всем сердцем, как выяснилось, любил своих детей, работал ликвидатором последствий мировых войн, не признавал высокие технологии, питая к Городу особую неприязнь - это было всё, что мог сказать Джерри. Нечего сказать, сын знал своего отца превосходно. А Ребекка? Что он знал о своей сестре кроме того, что она любила закатывать истерики, а в детстве бралась за всё - за пение, рисование, сочинение стихов, но во всём потерпела неудачу? Что на самом деле было у неё на душе? Почему она в тот злополучный вечер отправилась в Город? Почему она решила отправиться именно в тот день, когда отключили Портал? Может, всей семье Салливанов стоило просто принять Город как неизбежную данность, как лучший мир, и всё же отправиться туда? Ни на один из этих вопросов Джерри не мог дать ответа, почему-то сейчас от этого ему стало тоскливо. Коридор, в котором уже довольно давно не было никаких дверей, неожиданно резко закончился. Впереди была только абсолютно глухая на вид стена - и больше ничего. Но какое-то шестое чувство подсказывало Джерри, что всё же он на месте. Совершенно не доверяя ему и даже не понимая, зачем именно он это делает, Джерри подошёл к этой самой стене и поднял руку - так, чтобы сканер смог убедиться в наличии костюма у пришедшего. И Джерри был прав. Едва лишь он повернул ладонь в сторону стены, как тут же раздался тихий шорох, писк - и глухая на вид стена пришла в движение. Со ржавым скрипом, похлеще чем тот, с которым открывались двери почти всех бункеров, свинцовая пластина пришла в движение. А прямо за ней был пост с охранником, одетым в такой же противорадиационный костюм как тот, что сейчас был на Джерри, а прямо после него - лифт, внешне представлявший собой абсолютно прозрачный стеклянный параллелепипед. - Фамилия, имя? - безо всяких предисловий и глухо спросил охранник, совершенно не двигаясь. Если бы не этот вопрос, то его запросто можно было бы принять за просто пустой защитный костюм, невесть зачем выставленный у выхода на Землю. Джерри замешкался. Насколько он помнил, на Землю, как и в Город, можно было попасть только с двадцати одного года. Мистер Салливан сделал своим детям костюмы, исключительно из-за их же собственных просьб, и по той же причине, однажды, уже задолго до этого бросив работу ликвидатора, взял с собой на поверхность Земли Джерри и Ребекку. О той прогулке у мальчика осталось очень мало воспоминаний - почти ничего, кроме серых тяжёлых облаков, гуляющих по небу, он вспомнить не мог. Продолжалось всё это недолго, едва лишь его дети успели сделать два шага от лифта, как мистер Салливан велел им немедленно возвращаться назад. Да, до этого Джерри был на Земле, проходил эту охрану, но "прогулка" длилась от силы три минуты, и тогда его сопровождал взрослый. Что же делать теперь? Неужели он проделал столь сложный путь зря? - Салливан, - коротко сказал Джерри. - Салливан Грегори. Охранник, выслушав это, замолчал, а после - явно начал листать свою базу данных, ища нужную ему фамилию. - Салливан, Салливан... - твердил он. - Что-то знакомое, но не помню, где именно слышал... "Только бы им не было известно о смерти моего отца! - думал про себя Джерри, сжав кулаки, благо под огромными для него перчатками это совсем не было видно. - Только бы не сообщили, он же недавно умер..." И в то же время он надеялся, что охранник - не бывший друг мистера Салливана. Если сейчас прицепится с разговором, или, что хуже, пригласит на совместную чашку чая, - пошла прахом вся идея Джерри. - Грегори Салливан есть, сканирование костюма подтверждает, что он ваш. Бункер пять тысяч девять-е, не так ли? - Да, - поспешно ответил Джерри, который, признаться, как и его сестра, плохо помнил номер своего бункера. Охранник показал рукой на лифт: - Проходите. "Получилось!" - радостно подумал Джерри, удерживая навязчивое желание броситься к лифту со всех ног. Однако, он понимал, что таким образом просто выдаст себя, да и не сможет всё равно сделать ни одного шага в темпе быстрее чем тот, в котором он шёл сейчас, и потому, коротко кивнув явно не особо умному охраннику, мальчик прошёл мимо него. Он старался ставить ноги твёрже, чем обычно - а не то ещё заинтересуется охранник, чего это бывший ликвидатор так плохо ходит в своём же костюме. К счастью, лифт был недалеко, и едва лишь Джерри встал на прозрачный, но прочный его пол, как тот мягко начал подниматься. Едва лишь лифт оторвался от пола, как у Джерри в голове проскользнула даже мысль о том, что зря он это всё затеял. Что ещё не поздно вернуться назад, или хотя бы просто погулять по Земле минут пять, а после спуститься назад и попытаться как-нибудь устроить свою жизнь. Миссис Райли ведь сможет помочь ему, поддержать, да и его немногие друзья его вряд ли бросят. И после куда более тяжёлых ситуаций дети выживали и нередко многого добивались в жизни. Так, может, всё же стоит повернуть назад? Джерри потряс головой, желая прогнать навязчивое ощущение вины перед невесть кем. "Нет, нет, нет!" - кричало его сознание, противореча естественному для любого человека желанию жить. Меньше всего Джерри хотел чувствовать себя как тряпка. Он и так, как сейчас понимал, выбрал для себя далеко не "мужской" способ покончить с собой. Смерть от облучения - какой же мягкой она кажется по сравнению с тем же удушением или пулей себе в голову! Другого выхода, кроме суицида, мальчик не видел. С одной стороны на него смотрел злой мир, у которого в его понимании теперь было лицо грубияна Сэма, встреченного им уже довольно давно, - злое, уродливое, наполненное лишь крайним эгоизмом и неумением понимать чужое горе. С другой - представительство Города в реальном мире, имеющее лицо Энтони - холодное, отрешённое, чуждое. Как и любой карьерист, он привык пробивать себе дорогу любыми путями, и все его слова насчёт того, что он хотел Джерри лишь добра, являлись пустым звуком. И с третьей - сам Город, виртуальная реальность имеющая пропитанное насквозь неприязнью лицо Джейка Соммерса. Красивая сказка, идеальный мир свободы, утопия, воплощённая едва ли не в жизнь, но за всеми этими масками - гнилая и бездушная машина. Как же жаль, что, судя по всему,мало кому удаётся это осознать! С лёгким шелестом лифт остановился, а его дверь снова открылась. Незамедлительно выйдя из него, Джерри даже не стал ждать, пока лифт снова ухнет вниз, а вместо этого - пошёл вперёд по планете, ставшей колыбелью человечества, которое потом, в благодарность, просто уничтожило её. Джерри слабо подозревал, какой город и какой страны это место было когда-то. Кругом не было абсолютно ничего. Под ногами - серые стёртые в крошку камни, везде лежат какие-то руины, от которых остались по сути одни лишь железные остовы. Тех серых облаков на ночном небе не видно - лишь постоянно движется что-то тёмное и массивное. Равно как не видно и брешей в атмосфере - всё из-за той же темноты. Ни звука не доносилось до ушей Джерри, вокруг не было никого. Своего рода противовес Городу с его голубым небом и мягкой зелёной травой под ногами. Но Джерри пришёл сюда вовсе не любоваться чем бы то ни было, насколько это слово вообще было применимо к Земле. Страх и так уже начал подкрадываться к его сердцу, а потому Джерри, абсолютно уверенный в том, что он делает, начал расстёгивать герметичный воротник шлема. Работа была, мягко говоря, не лёгкая, - подросток и так с трудом застегнул его, а сейчас, ещё с этими поистине огромными перчатками, он и вовсе не мог ничего поделать. Пальцы постоянно соскальзывали, и Джерри даже думал, а не закроет ли он его ещё хуже, фактически придушив себя. Смерть от удушения, однозначно, пугала его сильнее, чем облучение. Но вот один, первый и последний рывок еле ощутимого язычка на себя - и с лёгким шипением шлем чуть отделяется от шеи. По коже пробежал ветерок - еле ощутимый, и в то же время какой-то тяжёлый. - Здравствуй, Земля, - тихо обратился к погибшей планете Джерри и, взяв поудобнее шлем в руки, пошёл дальше, заодно и отсоединяя дыхательные трубки. Куда - на сам не знал, да и заботило это его мало. Идти, идти куда угодно, только бы подальше от лифта в бункеры! Во рту почувствовался лёгкий привкус, похожий на кровь - вкус железа, верный признак высокой радиации. Джерри явно брёл в сторону особо заражённого источника, но именно это ему и было надо. Отшвырнув шлем куда подальше - да кому он понадобится теперь? - мальчик всё шёл и шёл в сторону руин чего-то, когда-то бывшего многоэтажным зданием. Левый висок пронзила вспышка боли, в глазах начало темнеть с каждым шагом - вредные лучи, рассеиваясь от костюма, явно проникали в самый мозг подростка. Костюм выполнял свою работу отлично - в теле совершенно не ощущалось ничего противоестественного. И сейчас Джерри молился только об одном - чтобы его смерть настала побыстрее. Перед глазами уже всё начинало плыть, чем дальше он шёл - тем тяжелее давался каждый шаг. Нет, тело передвигалось всё так же легко, как и прежде, но вот мозг воспринимал все его движения словно бы через какую-то пелену, с огромным опозданием. И оттого Джерри порой и сам не понимал, успел ли он сделать шаг, или нет. И, в конце концов, будучи уже не в силах бороться с этим, мальчик просто упал, не дойдя до руин каких-то пяти от силы шагов. Белая расплывчатая пелена перед глазами становилась неожиданно красной, а затем и вовсе приобрела бурый цвет. Голова словно бы налилась свинцом, и Джерри, лёжа на животе, не мог даже повернуть её. Страха уже не было, равно как и упрёков себя самого за глупость - Джерри верил, что, возможно, где-то там, между Городом и Землёй, есть лучшие миры, где его уже ждут и его отец, и Ребекка. Всё же, веры в добрые старые сказки мальчик, похоже, не растерял. "Я хочу спать..." - вяло промелькнуло в голове у Джерри. Перед глазами чернота становилась всё плотнее, хотя сами глаза даже не думали закрываться. Голова сама словно была наполнена раскалённым металлом, а металлический привкус во рту стал невыносим. Из последних сил моргнув, Джерри посмотрел на тёмное небо, склонил голову набок и закрыл глаза, которым больше открыться не было суждено никогда. Он не знал, что радиация уничтожила тогда лишь его кору мозга, а сердце продолжало биться до самого утра. Не знал, что уже меньше чем через месяц выпустивший его охранник будет уволен, а его тела не найдут никогда. Не знал, что миссис Райли выплачет все глаза когда узнает о его исчезновении. Ведь её внук, которому сейчас было бы столько же, сколько и Джерри, много лет назад погиб от облучения, и за столь короткий срок нейропсихолог успела очень привязаться к Джерри. Самому Джерри узнать это было уже не дано. Последнее, о чём он думал, - это то, что на деле умирать не так уж и страшно. Равно как он и не знал, что где-то там, в ненавистном ему Городе, Джейк Соммерс, тот самый человек, уничтоживший всю его семью и по сути убивший его самого, заканчивает работу над телепортом и уже в ближайшем будущем собирается вывести из состояния сна сознание Ребекки, чудом уцелевшее после того рокового перехода.